Укрывшись за поврежденным кораблем, Тигг приказал на ходу спустить шлюпку, оставшуюся беспомощно болтаться на волнах в ожидании, когда к ней подойдет ничего не подозревающая жертва. Но как только с корабля имперцев на шлюпку забросили крюк и подтянули ее к борту, сидевшие в шлюпке моряки попрыгали в воду, а лодка вспыхнула ярким пламенем, вскоре охватившим судно грийдов.
Теперь Агиаль вел «Волногона» к небольшому островку, с которого дружно ударили спрятанные на нем катапульты, в щепки разнесшие еще один корабль врага.
Больше виконт не убегал. Его флагман гордо шел навстречу последнему из противников, с которым слился в отчаянной абордажной схватке. В конечном счете, победа осталась за юным адмиралом, но из сражения оба корабля вышли изрядно потрепанными и потерявшими значительную часть своих экипажей. Приходилось возвращаться в Королевскую Гавань зализывать раны. Вместе с Агиалем Болтун перешел на борт «Звезды рыбака» даже не помышляя о том, чтобы остаться вне сражения.
Распустив паруса, «Звезда» полетела вслед за «Морской ласточкой», заманивавшей грийдов к Золотым островам, откуда уже выдвигались несколько кораблей из эскадры герцога Ад’Мафта. Вскоре и здесь разгорелся жаркий бой.
Тем временем эскадра барона Ун’Пайна неспешно двигалась навстречу торопящемуся к месту боя имперскому флоту. Мудрый флотоводец умело использовал преимущество, которое давал ему попутный ветер, занимая более выгодную для сражения позицию. Ему удалось поставить грийдов между своими кораблями и берегом, на котором скрывались спрятанные метательные орудия. Как только суда грийдов приблизились на достаточно близкое расстояние, по ним ударили береговые катапульты, сразу же серьезно повредившие часть вражеской эскадры.
Адмирал Ун’Пайн, понимая, что попавшие в ловушку имперцы постараются побыстрее отойти из зоны поражения, бросил на них свою эскадру, прижимая противника еще ближе к берегу. В суете боя две его галеры, «Дева волн» и «Ветреница», подкрались к вражескому флагману и ударили в его борт своими мощными таранами. Когда же поврежденное судно стало тонуть, галеры с помощью гребцов отошли от обреченного корабля, чтобы он не потянул их с собою на дно.
Напавший на галеры корабль имперцев натолкнулся на подтянутый за собою «Девой волн» брандер, который тут же вспыхнул, поджигая противника. Жертвой брандеров стали и несколько судов грийдов, сражавшихся у Золотых островов. В сумятице боя с эскадрой Ад’Мафта их капитаны не обратили внимания на неказистые лодчонки, сновавшие между островами, и осознали беду, лишь когда брандеры вспыхнули прямо рядом с ними.
Через два часа напряженного сражения численное преимущество имперского флота было сведено на нет меткостью береговых батарей, отчаянной смелостью экипажей брандеров, но более всего — коварством прибрежных вод с их мелями и рифами.
«Победитель» адмирала Ад’Мафта быстро и умело взял на абордаж один из кораблей противника. Примеру герцога последовал «Паладин», из его эскадры. Тут выяснилось еще одно преимущество близости берега, с которого на захваченные суда направлялись полноценные экипажи, тут же бросавшие их в бой на стороне Крайда.
А в эскадре Ун’Пайна отличилась «Голодная акула». То ли ее артиллеристы обладали особой меткостью, то ли редким мастерством владели матросы, но этот корабль сумел потопить три корабля имперцев, не получив ни одного попадания из вражеских катапульт.
Стремясь сохранить остатки некогда могучего флота, командующий грийдов приказал отступать. Но для этого требовалось развернуть тяжелые корабли и отвести их подальше от берега. Во время маневров «Королевский воин» из эскадры барона взял на абордаж еще одно имперское судно, после чего отступление грийдов превратилось в паническое бегство.
Потеряв боевой строй, корабли врага лишились взаимной поддержки, чем сразу воспользовались адмиралы Крайда. Они настигали отстававшие суда и нападали на них с обоих бортов, сразу получая преимущество в абордажной схватке. Так грийды потеряли еще три корабля, которые пополнили флот Крайда.
Нападение имперцев завершилось их разгромом. Королевский флот потерял два судна, но приобрел десять больших кораблей. Еще четыре корабля, севшие на мель, предстояло обследовать и попытаться вернуть в строй.
Победа выглядела особенно значимой, потому что была одержана на море, где, как считалось прежде, Грийд царил безраздельно. После нее империя не решилась продолжить войну и вступила в переговоры о мире, пытаясь на дипломатическом поприще выговорить выгодные для себя условия. Вот тут-то и раскрылся природный талант Ворчуна.
Барон Нийр Ад’Турс взял переговоры под свой контроль. Молодой дипломат сразу отмел несколько одиозных предложений правительства Грийда. Затем он засел за изучение условий мира между двумя странами, обнаружив в них несколько подвохов. Ворчун не стал править представленный ему документ. Он предпочел создать собственный вариант, поражавший ясностью, лаконичностью и четкостью формулировок.
К такому повороту Грийд оказался не подготовленным. Потерпев ряд поражений на суше и на море, империя не хотела проигрывать на дипломатическом поприще «безусому мальчишке». Однако барон Нийр твердо стоял на своем, справедливо полагая, что затяжные переговоры выгодны набирающему силу Крайду.
Пока дипломаты обменивались взаимными претензиями и изощрялись в трактовке пунктов мирного договора, адмиралы не только чинили пострадавшие в сражении корабли, но и строили новые, создавая вполне боеспособный флот.
Не тратил времени даром и генерал Ад’Жост. Королевская армия росла как на дрожжах. Причем новые полки набирались не из зеленых новобранцев, а из хорошо обученных воинов, вместе с которыми служили опытные ветераны.
Глава 15. Королевская свадьба
Как-то незаметно пролетело время, и настал день королевского шестнадцатилетия. До этого Эл никогда не праздновал свой день рождения. Но теперь всем знатным вельможам и избранным представителям населения Крайда были разосланы приглашения, поскольку именно в этот день король намеревался сочетаться браком с виконтессой Ад’Варт. По такому случаю во дворец прибыли послы не только из Бедина, но также из Грийда.
Тихая прежде резиденция короля гудела, как растревоженный улей. Постоялые дворы украшенной флагами столицы не могли вместить всех приглашенных на торжество, поэтому на площадях появились шатры вельмож и богатых торговцев.
Граф Ад’Берт, опасавшийся, что излишние волнения могут усугубить болезнь молодого монарха, прислал во дворец Сольг. Юная колдунья, проявившая наибольшие способности именно во врачевании, теперь вместе с Цикутой ежедневно поили короля отварами, волшебными чарами укрепляя их действие. Впрочем, и сам граф регулярно навещал своего пациента, снимая приступы жестокой болезни.
Появлялись во дворце и незваные гости. Присмиревшие на время враги короля предприняли ряд покушений на его жизнь. Пришлось дуэргарам еще раз доказать свои уникальные способности. Тела убитых злодеев выставлялись на всеобщее обозрение, не столько для того, чтобы напомнить о бессмысленности покушений на королевскую особу, сколько для демонстрации лютых мук, которые испытали перед смертью преступники.
— Зачем омрачать праздник, вывешивая на стенах города изуродованные трупы? — вкрадчиво обращался к королю испросивший аудиенции герцог Ад’Cарт. — Это сомнительные украшения столицы. Мы приветствуем решительность вашей охраны и не подвергаем сомнению справедливость кары, но можно ведь тихо закопать мертвецов в безымянные могилы.
Элл не успел ответить. За него это сделала возмущенная Эльг.
— Каждому воздается по его деяниям, — холодно объяснила Кошечка. — Народ должен знать, что его правители способны и миловать, и карать, строго следуя законам. Наемным убийцам полезно увидеть, что ждет того, кто решится на лихое дело. Согласитесь, это милосерднее, чем оставлять их в неведении об их неизбежной участи.
— Ах, ваше величество! — не отступал герцог. — Боюсь, ваши юные советники в силу неопытности слишком часто впадают в крайности. Молодость привержена радикальным мерам, но бремя королевской власти требует осторожности и взвешенности решений. Мы, ваши верные слуги, очень надеемся, что супружество положит конец вашему затворничеству. Настало время возродить пышность королевского двора, призвав в столицу не только избранных любимчиков, но представителей всех знатных родов, не только ваших сверстников, но вельмож, убеленных сединами, обремененных опытом и мудростью.
— Так я и поступлю, — мрачно кивнул головой Элл, — если названные тобой вельможи станут вносить в мою казну не десятину, а пятую часть своих доходов. Содержание большого двора дело хлопотное и затратное. Увы! Я не настолько богат, чтобы разбрасываться доходами.
— Вы же находите средства на содержание огромной армии и флота, — возразил Ад’Сарт. — Зачем Крайду столько кораблей? После разгрома эскадр Грийда империя не представляет для нас опасности на море. Впрочем, я не верю, что кто-то нападет на королевство и с суши…
— Обсудите это с моим отцом, — вновь вмешалась в разговор Эльг. — Не ваше, а его герцогство подвергается постоянным набегам степняков. Не вы, а он вынужден содержать собственную армию и большую часть своего времени проводить в седле. Сарт слишком удачно расположен. Его границы прикрывают Берт, Варт и Лан. Ни степняки, ни грийды не доберутся до ваших земель, или вы хотите, чтобы добрались?
Герцог поджал губы и прекратил разговор, сославшись на то, что не хочет спорить с будущими супругами накануне их свадьбы.
— Он не уймется, — вздохнул король, едва Ад’Сарт вышел из покоев.
— Уверена, что несколько наемных убийц приехали в столицу именно из его земель, — заявила Эльг.
— Возможно, но они либо не знали своего заказчика, либо не пожелали выдать его, — задумчиво отозвался Элл.
Наконец настал день, которого так ждали влюбленные. Счастливую невесту сопровождали ее родители, как всегда разряженные в броские дорогие одежды. А короля на церемонию привел герцог Ад’Вейл, на один день назначенный опекуном сироты. Его черный наряд казался одним из самых скромных. Вельможа без слов всем дал понять, что не может заменить юноше родителей, хотя по-прежнему скорбит об их кончине.
Церемония королевского бракосочетания в соответствии с традицией длилась долго и сопровождалась подписанием множества документов и распорядительных актов. Король мужественно продержался до конца официальной части, однако торжественный пир пришлось начать без его виновников. Очередной приступ заставил Элла укрыться в своих покоях, а его молодая жена не пожелала ни на мгновение оставить супруга без своей поддержки. И вновь граф Ад’Берт совершил почти невозможное, явив пример чародейского мастерства. Не прошло и часа, как побледневший, но счастливый король вместе со своей избранницей заняли места во главе стола, уставленного яствами и напитками.
Зазвучали здравницы в честь молодоженов, искренние и льстивые, краткие и велеречивые, высокопарные и прямодушные. Вспотевший от усердия Толстяк разбирался с многочисленными подарками. Подвыпивший виконт Квейт задирался с гостями. Леди Ротт спела песню собственного сочинения, прославлявшую добродетели супругов, а леди Янг исполнила для них изящный танец. Суровый истанец Борг, носивший теперь титул графа Ун’Фай, произнес прочувственную речь, в которой воздал должное заслугам короля и, как бы между делом, намекнул его врагам, что молодая чета находится под надежной защитой преданных вассалов.
Наступил вечер. Пирующие даже не заметили, что новобрачные покинули зал и в сопровождении нескольких наиболее близких им людей удалились в королевские покои.
— Какая утомительная процедура! — пожаловался уставший Элл.
— Что поделаешь! — рассмеялся отец Эльг. — Такова традиция. Хорошо еще, что она не требует постоянного присутствия молодоженов за столом. Отдыхайте, ваше величество. Вам еще предстоит благодарить гостей за подарки, объявлять жену своей наследницей, назначать нового церемониймейстера и капитана гвардии вашей супруги.
— Герцог Ад’Орн, кажется, принялся за старое, — пожаловался герцог Ад’Вейл. — Он пытается сколотить коалицию недовольных политикой короля. Они намерены для начала завалить двор бесконечными жалобами и доносами. Мне не нравится, что он очень сблизился с посланником Грийда.
— А я нашел общий язык с послом Бедина, — усталым голосом сообщил Элл. — Сейчас мы обсуждаем с ним возможность посещения Крайда царем Бедина с официальным визитом. Если мы подпишем договор о взаимной помощи, правительству империи придется сильно поломать голову прежде, чем решиться на провокацию против одного из наших государств.
— Я разговаривала с графом Ад’Берт, — лучезарно улыбнулась герцогиня Ад’Варт. — Он очень мил, хотя пребывает в постоянной меланхолии. Знаете, что он предложил? Построить в устье Ильма морской порт и разместить в нем часть королевского флота. Решится ли Грийд напасть на Берт?
— Не забывайте, что границы графства должны оставаться закрытыми, — смутился герцог Ад’Вейл. — Боюсь, против такого решения восстанет не только империя, но многие из наших собственных вельмож.
— Закрытыми для кого? — лукаво прищурилась мать молодой королевы. — Для нелюди? Какой документ запрещает находиться на территории Берта людям? А еще, мне почему-то кажется, что сейчас рядом с нами находятся несколько темных эльфов, хотя столица располагается совсем не на землях графства. Время вражды между человеком и коренными жителями Крайда прошло благодаря мудрости и терпению Торна Ад’Берт. Возможно, пришла пора подкорректировать некоторые наиболее одиозные законы.
— Восхищен вашей дальновидностью, леди! — рассыпался в комплиментах отец Синеглазого. — Вы убедили меня, но в реализации этого предприятия следует действовать очень осторожно и тонко. Меня, впрочем, смущает одна мысль. А как отнесутся жители Берта к тому, что на их землях начнут суетиться люди?
— Пустое! — позволил себе вмешаться в разговор старших юный адмирал Тигг. — Нам удалось создать флот и одержать блестящую победу на море только благодаря помощи морских эльфов. Королева Персиаль оказала нам неоценимую помощь.
— Мы давно успешно торгуем с бертианцами, — поддержал приятеля лорд Хорт. — Они надежные партнеры и очень доброжелательны. Мне показалось, что даже недоверчивые гномы устали от вынужденной изоляции.
— Юноша прав! — прошелестел голос внезапно появившегося из-за портьеры Мандрагоры.
Сделав это краткое замечание, суровый дуэргар вновь словно растворился в воздухе. Герцог Ад’Вейл опасливо оглянулся по сторонам и поежился. Синеглазый безмятежно рассмеялся, а мать Эльг только пожала плечами.
Вошедшая в покои Забавница прервала столь увлекательную беседу. Она потребовала, чтобы чета новобрачных вернулась в пиршественный зал, где предстояло огласить ряд необходимых королевских эдиктов. Нежно обняв юную супругу, Элл покорно последовал за Леди церемоний.
В какое-то мгновение молодому королю показалось, что формальным процедурам не будет конца. Опять читались многословные акты, которые затем торжественно скреплялись подписями и печатями разных цветов. Виконт Квейт откровенно зевал, Эльг растерянно улыбалась, а юная Сольг регулярно подносила королю кубок с пахнувшим травами напитком.
Внезапно за стенами дворца послышались испуганные крики, засуетилась стража. Гости повыскакивали из-за стола, растерянно оглядываясь по сторонам. Друзья короля окружили новобрачных, обнажив оружие.
— Что происходит? — спросил Элл.
Громкий голос короля прозвучал удивительно спокойно. В нем не было ни нотки страха, только сдержанное любопытство да толика удивления.
Тут в широко распахнутое большое окно под сводами зала протиснулась огромная голова черного дракона. Шелест Ночи сверкнул глазами, осмотрел присутствующих и издал рык, в котором не слышалось угрозы. Синеглазый подскочил к столу. Схватив свиной окорок на кости, он швырнул его в пасть дракона.