Противогаза у врага не нашлось. Видимо, тот сдуру бросил гранату и стрелял вслепую, пока не выстрелил всю обойму. Патроны закончились у обоих. Бросив, пустой револьвер на пол, Ким втянул в лёгкие смесь дыма и воздуха и ломанулся в комнату. Дважды он топнул ногой, на что убийца выставил энергетический щит, который сработал для Кима маяком. Три быстрых шага и точный удар под дых положили начало рукопашной схватке.
Слезы катились по щекам крупными каплями. Пролетали мимо и попадали в цель заряженные энергией кулаки. В дыму мелькнуло лезвие, Ким отстранился, но недостаточно. Армейский нож вспорол майку и оставил порез через весь живот.
Рана неприятная. Ким потеряет много крови, если не перераспределит энергию на заживление. А ведь энергия нужна глазам. Будто промывающая жидкость, она непрерывно очищала их от едкого дыма.
Наёмнику тоже досталось. Под градом ударов его голова болталась из стороны в сторону. Он кашлял и плевался.
И тот, и другой выставляли энергетические щиты. Разобраться в ходе сражения и предугадать действия соперника, когда ты кружишь в задымлённой дымом комнате — дело не из простых. Щиты почти всегда использовались в холостую.
Трюк с выбросом энергетического щита часто помогал Киму. Не подвёл и на этот раз. На мгновение Ким нашёл себя в пространстве, после чего закрыл глаза и перекачал энергию в щит. Энергии было достаточно, чтобы поддержать защиту пять секунд, в течение которых враг тоже использовал щит.
Ким отдал команду на исчезновение щита, и оболочка начала схлопываться к телу. Он отточил фокус до автоматизма, а потому точно знал, когда следуют отдать повторную команду на создание щита. Отдал приказ, и щит снова расширился, наткнувшись на щит врага. Киму оставалось лишь экстренно выбрать энергию из связей, чтобы распылить вокруг себя энергетические частицы, будто фейерверк.
Как и всегда он ожидал ослепить врага, но получилось много лучше. Дым вокруг испарился. Ким не только увидел своего врага, но и набрал в легкие столь недостающий воздух. С таким преимуществом ему ничего не стоило словить пролетающий мимо нож, и изменить его направление изгибом кисти. Лезвие вонзилось в шею. Кровь врага забрызгала Киму лицо….
…….
Зазвонил телефон. Я сделал рывок с применением энергии и оказался в другом конце комнаты. Мобила — в руке, глаза — на экране. Входящий шёл от Острого Кима, хотя я ждал звонка от Кумара.
— Да?
— Не переводи деньги! — крикнул Ким и тяжело вздохнул.
— Почему?
— Он всё узнал. Про Литейщика и про нас. Отменяй сделку и сваливай!
На самом деле я понял всё очень быстро. Однако что-то человеческое продолжало задавать дурацкие вопросы:
— Ты уверен?
— Только что я убил двоих наёмников у себя дома. Да, я уверен. Делай ноги, Сайлок. Дальше каждый сам за себя!
Звук из динамика уведомил об окончании вызова. Я открыл журнал звонков и ткнул в имя Кумара. Параллельно с этим перекачал энергию в восприятие и прислушался. Тихо. Если за Острым Кимом уже пришли, то до ранчо ещё не добрались. Едут? Возможно.
Прозвучал первый гудок, за ним — второй… Услышать третий гудок было сродни увидеть знакомого пацана из качалки в балетном трико — неожиданно. Обычно Кумар поднимал трубку после первого гудка, в редких случаях — после второго. Третий гудок стал для меня удивлением, седьмой — плохим предчувствием, десятый сопровождался горечью во рту.
— Сайлок? — наконец Кумар поднял трубку. — Прости, что так долго, я…
— Ты перевёл деньги?
— Поэтому так долго подходил. Только что получил подтверждение банка, что деньги пришли на его счёт.
— Отменить можно?
— Нет. А что…?
— Перезвоню.
Я опустил руку и отключил вызов. Не прошло и минуты, как с улицы донеслись звуки двигателей. Вернулся к столу, взял пистолет и выглянул через приоткрытую дверь.
Четверо одарённых с оранжевыми материями приближались к дому. Шли медленно, но не скрывали своих намерений. Двое размахивали пистолетами, двое других — поддерживали автоматные шлейки.
Пальцы набрали сообщение Шустрику: «спрячься и не высовывайся, они — враги, я сам разбер…»,
В дверной щели появился Шустрик, подошёл к забору и что-то спросил. Одарённый вскинул пистолет и выстрелил Шустрику в голову…
Глава 21. На ранчо
На землю упало ружьё, Шустрик выбросил в стороны руки и запрокинул голову. Корпус накренился к земле, и ничто не могло остановить его падение.
Жизнь в теле одарённого показала привычные вещи под другим углом. Человек с матерей — не бессмертный, но он защищен от случайной смерти или примитивного посягательства. С простаками всё по-другому. Вытянутая рука, нажатый курок, конец.
Интеллект, подобное заботливому родителю или верному советчику, тащил в себя энергию материи. Звенья, отвечающие за мышление, построение плана и прогнозирование, засветились от перенапряжения. Материя лучше меня понимала, что ради спасения придётся переступить через себя. Подавить чувства, проглотить ком злости и бежать.
Четыре наёмника с оранжевыми материями — это только начало. Они — случайные люди, которые приехали первыми. Ещё пять машин подъехали к повороту на ранчо и, ломая подвески, свернули на ухабистую грунтовку.
— Хочешь жить? — спросила меня материя и продолжила, не дожидаясь ответа. — Беги!
И я почти побежал, но прежде послушал себя. Выкачал энергию из интеллекта и беспорядочно распределил её по структуре. Хотел бы сказать, что подобно озарению во время медитации, я успокоился, ощутил ясность ума… Нет. Наоборот. Материя убрала руки от эмоций, и я взорвался изнутри.
Шустрик упал спиной на землю. С затылка на песок хлынул кровавый поток. В жопу здравое мышление! Они должны заплатить!
Приоткрываю дверь и выскакиваю наружу. Сила, ловкость и выносливость перенасыщаются энергией. Объем материи позволяет заполнить их предела. Пускай они и проигрывают по величине одарённым даже с оранжевой материей, но их баки полны.
Нас разделяет пятьдесят метров. На моём пути: извилистая тропинка, наваленная гора дров и колодец. Колодец врылся в землю очень удачно. Будто бы знал, что через несколько сотен лет послужит идеальным прикрытием для крадущегося Сайлока.
По пути я выпиваю два зелья и достаю левой рукой нож. В правой руке обычный пистолет, но это меня не тревожит. Если придётся, я разорву их на куски. Как когда-то Питон разорвал Варваров.
Горьковатый напиток проваливается в желудок, материя отзывается увеличением количества всех основных звеньев:
Сила 6 (+2), Ловкость 6 (+2), Выносливость 6 (+2), Восприятие 20 (+2), Интеллект 10 (+2).
Спустя секунду в структуру вмешивается второе зелье. На его приготовление я потратил десятки часов. Назвал боёвка. Даже с рентгеновским зрением было не просто скомпоновать этот рецепт. Зелье получилось совершенным и повышало определенную выборку вторичных характеристик.
Во время работы в лаборатории мне пришлось даже пойти на уловку, чтобы сделать боёвку именно такой, какой я хотел её видеть. Я выпил два литра низко концентрированного улучшителя алхимии. Вещество было очень токсичным, а потому я размазал его огромным объемом смягчающей жидкости. Искусственно увеличил алхимию до четырнадцати единиц, и только тогда решил загадку с боёвкой:
Вторичная характеристика физическое развитие повышена до — 10 (+3).
Вторичная характеристика сопротивление урону повышена до — 10 (+3);
Вторичная характеристика рукопашный бой повышена до — 10 (+3)
Вторичная характеристика акробатика повышена до — 10 (+3);
Вторичная характеристика лёгкое оружие повышена до — 10 (+3).
Ускоряюсь возле колодца, подбираю ногу, отталкиваюсь.
Наёмники замечают взметнувшееся в небо тело и изгибаются, направляя оружие. Раньше, чем самый быстрый из них нажал на курок, я сделал это четыре раза и отправил по одной пуле в грудь каждого наёмника. Этого достаточно, чтобы сбить их с толку и приземлиться невредимым.
Указательный палец судорожно жмёт на курок, пока не осекается о щелчок пустого магазина. Один из автоматчиков спускается на землю с насаженными в груди дырками. Тем временем автоматчик, что вырос прямо передо мной, становится похож на иголочную подушку. Левой рукой я искромсал его тело и шею. Перерезаю шлейку на плече, выхватываю автомат и ухожу за спину.
Пара обжигающих касаний по плечу и ноге. Двое ещё невредимых отбегают и стреляют. Половина их ядер застревают в автоматчике, другая — улетает в молоко, я ловлю три прямых выстрела, а остальное — царапины по касательной.
Живой щит в моих руках уже не живой. Хватаю его за шлейки нательной кобуры и сую автомат под мышку. Очередь стрекочущего мелкокалиберного автомата дырявит второго автоматчика, будто швейная машинка. С бордовой или красной материей он бы ещё поборолся, но оранжевая не в состоянии вытащить с того счета изрешечённое двумя десятками пуль тело.
Следующая на очереди цель — наёмник справа. Вращаю мёртвым телом автоматчика, будто пулемётной турелью, и зажимаю курок, когда противник попадает в перекрестье. Тот стреляет в ответ. С идеальной точностью находит выступы моего тела за человеческим щитом. Ослабляет ядрами ноги, плечо, бок. Ядра улетают по касательной, но оставляют на теле изодранные туннели, каждый из которых становится серьёзной проблемой.
Выглядываю из-за плеча и вижу, как красные вспышки ранений клубятся возле его тела. Он отпрыгивает в сторону, рассчитывая увернуться от остатков пуль в магазине, но мой прицел прикован к нему, будто магнит.
Слышу три выстрела со спины и проседаю по энергии. Последний наёмник обошёл сзади, живой щит прикрывает меня только с одной стороны, а значит нужно действовать быстрее.
Бросаю автоматчика, выбрасываю всю незадействованную энергию в энергетический щит и змейкой мчусь к последнему невредимому. Ухожу влево, вправо, делаю обманные движения. Наёмник водит за мной мушку и жмёт на спуск. Патронов в обойме остаётся пять. Три улетают мимо, а два других хоть и пробивают энергетический щит, но углубляются в тело всего-ничего.
Наёмник отбрасывает разряженный пистолет в сторону, выставляет ответный энергетический щит и встаёт в боевую стойку. Вскидывает руки, прижимает локти к корпусу. Приготавливается, словно боксёр, ожидающий гонга. Но зачем? Приблизившись на расстояние пары шагов, я замедляюсь, но то — обманный трюк. Делаю два медленных шага, театрально выбрасываю в воздух руки, а в следующий миг взрываюсь с выставленным коленом.
Не исключено, что когда-нибудь я пойму, что такое материя. Посмотрю на неё не просто, как на энергетический усилитель тела, а пойму её тайну. Открою секрет творения и узнаю историю подселения в человеческое тело. Ведь сомневаться не приходилось. Материя — это не магическое творение, по крайней мере в привычном понятии.
Как алхимику мне было довольно легко воспринимать её на уровне науки. В комбинации с телом я представлял её гидравлической жидкостью или чем-то похожим, которая при правильном приложении давления многократно усиливала передающую мощность.
Не являлась же она структурой, которой я её себе представлял? Едва ли у меня в лёгких лежала такая многоногая светящаяся каракатица. Как бы я с ней дышал? Из этого следовало, что материя не осязаема в обычном представлении. Несмотря на это, я мог поклясться, что она хрустнула в груди у наёмника.
Прыжок с вытянутым коленом точно в центр его оранжевой структуры убил мгновенно. Скорее всего, так отыграло моё воображение. Но я слышал, как его структура ломается и рушится, будто подорванный дом. Он сделал шаг назад и, словно кит, которые выпускает из сопел фонтаны воды, выпустил из ноздрей чёрную кровь.
Вторичная характеристика рукопашный бой повышена до — 11;
Общий объём материи увеличен до — 13,3 относительных единиц.
От дома раздались хлопки выстрелов. Наёмник, которого я нашпиговал из автомата, ещё держался. Дополз до убитого автоматчика, вытащил у него из кобуры пистолет и стрелял. Его ослабленную руку трясло и колбасило. Кучностью и близко не пахло. Одна пуля уходила правее, другая — вздымала песочный фонтан прямо перед его носом, третья — взмывала в небо.
Из каменной руки убитого я выхватил пистолет, отыскал под курткой запасную обойму и не спеша перезарядился. Вскинул ствол, замер, нажал на спуск. Тот наёмник убил Шустрика выстрелом в голову, я отплатил ему тем же. Ядро вошло в глаз и застряло в голове.
Действия зелий закончились, и я почувствовал усталость, смазанную болью. Хромая на правую ногу, которая стала целью сразу для четырёх пуль, я поплёлся к забору. Склонился над Шустриком, рассчитывая услышать последние слова или что-то сказать самому, но было уже слишком поздно. Поправил его разбросанные руки и закрыл глаза. Он умер.
Рык двигателей я различил ещё минуту назад, а теперь чёрные внедорожники выстраивались шеренгой напротив ранчо.
Оставляя за собой кровавую дорожку, я иду к дому. Если бы материя не занималась починкой плоти, я бы сосчитал врагов и затылком, а так пришлось оборачиваться. Десять. Два жёлтых, пять оранжевых, два красных и один бордовый.
В подсумке у меня осталось два зелья: боёвка и восполнение энергии. Выпиваю оба и останавливаюсь на полпути к дому Литейщика, потому как чувствую десяток прицелов на своей спине. Вскидываю пистолет и стреляю в небо:
— Стоять! Пусть только кто-нибудь сделает шаг, и я грохнул Стекловара Микки!
— Кидай ствол! — дальше всех вышел главарь наёмников с бордовой материей.
— Запрыгивайте в свои каталки и валите нахрен отсюда! — крикнул я и отпустил пистолет. Устала рука. — Хочешь проверить, кто из нас доберётся до него первым?!
— Не приплетай сюда Литейщика! — главарь прикрыл рукой рот и сказал что-то в наушник. Бойцы оживились. — Мы стоим на месте, но и ты не рыпайся! Ещё шаг, начнём палить!
До двери дома было не больше десяти метров. Полторы секунды, и я внутри. Даже если они все одновременно нажмут на курки, я впитаю, но выживу. Должен выжить.
— Всё, пацан, ты опоздал! — вырвал меня из размышлений голос главаря.
Повернувшись к дому, я увидел наёмника. Он стоял спиной к двери и светил красной материей.
Путь к отступлению отрезан, деваться больше не куда. Но и сдаваться — это не для меня…
Удобнее перехватываю пистолетную рукоятку и вполоборота поворачиваюсь к наёмнику в двери. Перекрёстным огнём они за одну секунду превратят меня в дуршлаг, но лучше уж так, чем… Боковым зрением вижу, как главарь вскидывает руку — отдаёт приказ «огонь!», но автоматная очередь раздаётся раньше, чем главарь её опускает.
Лицо наёмника в дверях бугрится ранами и сочится кровавыми дырами. Он дёргается и замертво падает перед входом. Из-за его спины показывается Стекловар Микки.
Литейщик вышел на улицу, подставляя солнечному свету два усиленных автомата — по одному в каждой руке.
— Валите нахрен с моего ранчо! — крикнул Микки и зажал курки.
Насколько мне было известно, в природе не существовало автоматов, стреляющих ядрами. Любое высокоскорострельное оружие развалилось бы на куски уже после короткой очереди. Чем тогда стрелял Микки? Неизвестно, но точно не обычными пулями. Похоже, у Микки нашлось лишнее время, чтобы изготовить для себя боекомплект по своему рецепту.
Я упал на землю, наёмники попрятались за машины. Оглушающая канонада ударила по перепонкам. Машины тряслись и раскачивались, будто их трясло на ухабах. Пули прошивали металл насквозь и ранили наёмников. Прозвучали ответные выстрелы, которые прервались оглушающем воем главаря:
— В ЛИТЕЙЩИКА НЕ СТРЕЛЯТЬ!
Выстрелы в сторону дома прекратились, но было поздно. Стекловар Микки сжав зубы давил на курки, но его стволы поднимались всё выше и выше, а колени сгибались под собственным весом. На прожжённой и чумазой робе зияли четыре дыры, вокруг которых расползались тёмные пятная.
Срываюсь и мчусь к Микки. Ловлю пару пуль в спину, подхватываю литейщика и втаскиваю в дом. Обессиленный Микки теряет оружие, я подхватываю автомат и стреляю за спину, пока ноги тащат нас обоих глубже в дом. Что дальше?