Мы тысячу раз пользовались камином и всегда были осторожны. Никто не мог ожидать того, что случилось. Я пропустила момент, когда рыжее пламя перекинулось на мамину юбку, но та вспыхнула, словно факел. Мама растерянно вскрикнула, будто не верила своим глазам. Наверное, ей пока было не больно, пышная юбка не давала огню ожечь кожу, но выглядело это так страшно, что мы с сестрами остолбенели.
— Ма-ам, — осипшим голосом прошептала Ирма.
И ее тихий писк привел меня в чувство. Я кинулась к вазе с цветами, что стояла на подоконнике, выкинула букет и окатила горящую юбку водой. Но огонь не собирался сдаваться просто так, он уже перебрался на рукава.
— Падай, падай! — закричала я маме.
Подскочила Ада — и откуда только силы взялись — с покрывалом в руках. Мы сбивали пламя, но оно снова и снова оживало.
— Ирма, воды! Неси воды!
Однако от перепуганной Ирмы было мало толку, она присела на корточки и ревела в три ручья. Просто чудо, что именно в этот момент вернулся папа. Он кинулся к маме, укрыл ее покрывалом и навалился сверху, душа огонь. И тот наконец погас.
— Что же это, что же это… — бормотала Ада.
Пошатнувшись, она села на пол. Я обвела комнату очумевшим взглядом, не веря, что такое возможно. Остро пахло дымом, хлопья сажи летали над полом. Мама стонала, Ирма икала от страха.
— Папа… — прошептала я.
Мои глаза встретились с глазами отца. Мой любимый папа смотрел сурово, его взгляд будто обвинял меня в чем-то. Но вот он моргнул, и гнев стерся с его лица.
— Ирма, Агата, поднимайтесь в свои спальни и не покидайте их, пока я не скажу, — приказал он.
Я поднялась в свою комнату, точно во сне. Еще вчера я была счастлива, а теперь словно злой рок глумился над моей семьей. Я присела на край кровати и прикрыла глаза.
И очень-очень четко увидела лицо колдуна и вспомнила его слова.
«Агата, услышь меня сейчас. Ты подвергаешь свою семью огромной опасности…»
«Нет, нет, это неправда! — мысленно заспорила я с ним. — Это невозможно!»
Но воспоминание оказалось настырным.
«Сила, неподвластная даже мне, вырвала бы тебя из семьи любым способом…»
Вскрикнув, я подскочила на ноги и стала нарезать круги по комнате, покусывая кончики пальцев. Я ничего не знала о магии и договоре и, признаться, не хотела знать, но если это из-за меня несчастья обрушились на моих близких, то я должна бежать. Бежать как можно быстрее…
Но разумная, а может быть, трусливая часть меня нашептывала: «А вдруг это просто совпадение? Погоди, не спеши. Уйти ты всегда успеешь!»
В нерешительности я застыла напротив зеркала. Бледная девушка с растрепанными волосами и потемневшими от ужаса глазами посмотрела на меня из отражения.
— Аги, можно?
Я вздрогнула, не сразу сообразив, что это маленькая Ирма стоит на пороге. Вид у сестренки был такой несчастный, что я не решилась выгнать ее. Махнула рукой, приглашая.
Ирма вздохнула и поплелась к своему любимому месту в моей комнате. Она давно облюбовала широкий подоконник, даже устроила себе там гнездышко, наложив подушек. Вот и теперь она забралась в свой домик и сидела в нем, точно нахохлившийся воробей.
— Пока тебя не было, я каждый вечер приходила в твою комнату и сидела здесь, глядя в окно, — призналась сестренка. — Всё смотрела на дорогу и загадывала: если смогу не моргать пять минут, то ты обязательно появишься. Но ты так и не пришла…
— Вот, я здесь, — тихо сказала я.
Подошла и обняла маленькую теплую Ирму, прижалась щекой к ее щеке.
В этот момент раздался какой-то треск. Я не поняла, что происходит. То ли рвется портьера, то ли лопается штукатурка. Я действовала скорее по наитию, чем осознанно. Подхватила Ирму на руки и бросила ее на пол — благо там лежал ковер с толстым ворсом, — а после закрыла собой.
Треск перешел в звон, вокруг меня сыпались осколки, только тогда я поняла, что раскололось оконное стекло. Каждую секунду я ожидала, что в спину вопьется осколок, острый, точно нож. И действительно, шею возле ключицы ощутимо кольнуло. Но, похоже, это было единственное ранение.
Когда все стихло, я подняла голову и огляделась. Спальня оказалась завалена битым стеклом, с волос посыпалась стеклянная крошка. В пустые рамы ворвался ветер, пузырем надувая занавески. Но мы с Ирмой, кажется, остались невредимы, если не считать осколка у моей шеи.
— Ты как? — спросила я сестренку.
Та испуганно кивнула. Я осмотрела Ирму и не заметила порезов, только после этого решила заняться собой. Подошла к зеркалу, отодвигая воротник. И ахнула.
— Что, Аги? Что случилось?
— Ничего, ничего, все хорошо… — пробормотала я, а сама, не веря своим глазам, продолжала разглядывать ключицу.
Нет, осколок меня не поранил. Но моя родинка в форме звезды изменилась. Один из ее лучей бесследно пропал, теперь их осталось четыре.
Что это могло означать? Если учесть, что я уцелела под градом осколков, то, возможно, родинка это и есть та самая магическая защита. И у меня, выходит, пять жизней. Вернее, теперь на одну меньше.
А что же родинка Тёрна? Что она означает? Почему у него только четыре луча? Я тряхнула головой, прогоняя ненужные сейчас вопросы.
На шум сбежались родные. Нас ощупали, отряхнули, заставили переодеться.
Я была точно во сне. За ужином не ощутила вкуса тефтелей и даже, кажется, съела их вместе с соусом.
Одно радовало — мама не сильно обожглась, да и Верн сумел спуститься к столу. Ада, хотя и осталась на диване, уже сидела, обложенная подушками, и ела с аппетитом. С моей семьей все было в порядке. Пока…
— Аги сегодня ночует у Ады в спальне, — сказал папа. — Завтра вставим новое стекло. Ада пока останется в гостиной под моим присмотром.
Ада расцвела. Папа собирался дежурить у ее постели, и сестренке это польстило.
А я… Трудно сказать, что я чувствовала сейчас… Целый коктейль чувств. Но сильнее всего печаль, ведь сегодня мне придется оставить семью — и, скорее всего, навсегда. Я ничем не выдала своей грусти и смятения, однако, отправляясь в спальню, обняла всех по очереди крепко-крепко.
— Все устроится, Агата, — сказал папа, целуя меня в щеку.
«Да, папочка, у вас все устроится…»
Я не собиралась ложиться спать. Время от времени я подходила к двери и прислушивалась к тому, что происходит в доме. Постепенно звуки стихали — братья, Ирма и мама ушли спать, слуги разбрелись по комнатам. Я представила Аду, которая дремала на диване в гостиной, и папу, что устроился в кресле у камина с книгой в руках.
Когда часы внизу пробили два часа ночи, я начала собираться. Аде недавно подарили костюм для верховой езды. Я не очень любила выездку, поэтому отказалась от костюма, но теперь он мне пригодится. Надеюсь, сестренка не сильно обидится. Хорошо, что за последний год Ада вытянулась и догнала меня — костюм пришелся впору.
Непривычно было чувствовать себя в брюках, но платье не годилось для того дела, что я задумала. Я поддела под замшевую куртку теплую кофточку и прихватила шарфик, чтобы повязать на голову: ночь выдалась холодной. Из вазочки выгребла мелочь — нам выдавали карманные деньги, но немного.
Осторожно, стараясь не шуметь, я открыла окно и выглянула наружу. Морозный ветерок иголками защипал кожу, но я буду двигаться и не замерзну. Хорошо, что сегодня новолуние: темная ночь добавляла шансов выбраться из дома незамеченной.
Разве могла я подумать, что всего через день после возвращения захочу по собственной воле покинуть родной дом?
Окно спальни Ады располагалось невысоко над землей, я зацепилась руками за подоконник и спрыгнула.
Я не собиралась идти к воротам, где меня немедленно заметят и сообщат отцу. К счастью, я давно изучила изгородь вдоль и поперек и знала, где расшатались колья, а где я могла перелезть поверху, вскарабкавшись по стволу.
Прежде чем уйти, я прокралась к окошку гостиной и, пытаясь не выдать себя, заглянула в комнату. Ада спала, подложив ладони под щеку, она выглядела такой беззащитной. И папа спал, вытянув длинные ноги, на его груди лежала раскрытая книга.
— Я люблю вас, — прошептала я.
А потом торопливо, не оглядываясь, поспешила в сад. Уже очень скоро я выбралась на дорогу. Я знала: если пойду по ней направо, на восток, то выйду к развилке перед домом колдуна. А если пойду налево, то окажусь у западных ворот, ведущих из города. В том направлении отправлялись военные обозы, туда уходили вооруженные отряды. На западе располагалась Граница Тени. Где-то там Даниель…
Вздохнув, набравшись смелости, я поспешно и решительно зашагала к западным воротам.
*** 16 ***
У меня не было плана, я плохо представляла, куда двигаться, знала только, что крепость, где несет службу Даниель, называется Черный Яр и располагается у южного отрога Сагосских гор. Выбравшись из города, я шагала всю ночь напролет по пустынному тракту. Надежда на то, что я встречу телегу или обоз, который бы двигался в направлении Границы Тени, не оправдалась. Под утро я уже с ног валилась от усталости, но здесь, в степи, негде было притулиться, чтобы передохнуть. Разве что лечь прямо на землю!
Я медленно брела, глотая пыль, когда со мной поравнялась телега.
— Эй, малютка, ты куда это направляешься?
Я оглянулась и увидела, что правит лошадью рябой мужичок из простых. За его спиной возвышалась гора мешков. Не оружие и не еда. Возможно, амуниция. И движется он нужном направлении!
— Я должна попасть в Черный Яр, — не стала юлить я.
Возница с любопытством оглядел меня, по лицу скользнула усмешка.
— Очередная девица убежала из дома к жениху, — хмыкнул он. — Возвращайся домой, глупая, пока родители не хватились. Тебе здесь не место.
Я вспыхнула. «Вы ничего не знаете!» — хотелось сказать мне. Но какие бы слова я ни придумала для оправдания, в целом история звучала как десятки подобных историй. Наивная влюбленная дурочка бросилась на поиски жениха.
— Я заплачу… — дрожащим голосом произнесла я, выгребая из кармана монетки. — А если… Если не возьмете, я все равно пойду дальше! Пешком!
Мужичок прищурился.
— Ох, упрямая! Ну залазь! Так и так скоро папка отыщет и задницу напорет!
Уговаривать не пришлось. Перемахнув за бортик, я с наслаждением растянулась на мешках. От мерного раскачивания телеги немедленно навалилась дрема, но возница скучал и был настроен поболтать.
— А сама-то кто? Городская?
— Да, из Фловера.
— А из каких?
У меня было время обдумать ответ как раз на случай таких вопросов.
— Отец держит книжную лавку, — выпалила я.
Это объясняло мою недешевую одежду и чистую речь, но в то же время за дочерью лавочника не вышлют поисковый отряд.
— А кто в Черном Яре у тебя? Жених? Как зовут?
Возница обернулся, я почувствовала на себе его внимательный взгляд.
— Жених, да…
Сына генерала Винтерса вполне могли знать и за пределами крепости, а я вовсе не хотела навлечь на голову Даниеля неприятности.
— Ал… Ал Рин. Он служит в сотне командира Винтерса.
Все же имя Даниеля прозвучало, но я надеялась, что это лишь придаст моему рассказу достоверности.
— А, командир Винтерс. Из молодых да ранних. Вроде хвалят его. А про твоего парня, прости, не слышал. Только до самого Черного Яра я тебя не довезу. Мне в главный гарнизон. К вечеру будем на месте. Оттуда до крепости идти километра три-четыре. Может, подвезет кто. — Он хохотнул. — А что вернее — заметят девицу и посадят под замок, а потом назад отправят. Знаешь, сколько вас таких прибегает!
Мужичок еще что-то говорил, но, так и не дождавшись ответа, покосился и замолчал.
Телега скрипела, качалась, убаюкивая меня. Я проспала почти всю дорогу. Очнулась лишь раз, когда колесо налетело на камень и меня подбросило на досках. Выглянув за бортик, я увидела невдалеке заброшенную деревню: заросшие бурьяном дворы, покосившиеся ставни, выбитые окна. Ржавая калитка скрипела под порывами ветра, будто стонала, и я еще долго слышала ее протяжный плач.
Печальное место. Миражи добрались сюда после появления Разлома, заняли тела жителей. Их чудом удалось остановить на подходе к Фловеру, а ведь мой городок первый стоял на пути жутких тварей.
Я снова погрузилась в дрему, а очнулась от того, что мужичок тряс меня за плечо.
— Вставай, девица, прибыли. Мне разгрузиться бы надо, лошадку покормить. Хочешь, ночуй в конюшне, в телеге. Места хватит.
— Нет-нет, спасибо!
Я спрыгнула на землю, настороженно оглядываясь. Почти за девятнадцать лет Противостояния гарнизон разросся до размеров небольшого городка. Насколько я могла судить по рассказам папы, прежде палатки стояли в открытом поле, еду готовили на кострах. Сейчас же поставили добротные казармы, построили кузни и конюшни.
Мой попутчик был прав, предупреждая, что девицу, рванувшую в армию за женихом, быстро обнаружат и вернут домой. Наверное, именно на это он и рассчитывал, предлагая заночевать в телеге. Возможно, первый сдал бы командиру. Вон, мол, очередная влюбленная дурочка пожаловала, берите под белы рученьки.
— Спасибо, но мне пора, — снова поблагодарила я.
И, обмотав лицо шарфом, я поспешила в ту сторону, где темнел на фоне вечернего неба южный отрог Сагосских гор — Великанье Ребро. Где-то рядом, насколько я могла судить по рассказам Даниеля, находилась крепость.
Я надеялась, что не собьюсь с дороги и успею в Черный Яр до захода солнца. Я не знала, что будет потом… Наверное, думала, что, когда увижу Даниеля, все образуется само собой. Да и мне просто некуда было больше пойти…
*** 17 ***
До захода солнца я не успела, хотя шла быстро, но расстояния в степи обманчивы, а я, как выяснилось, сильно забрала к югу и едва не проскочила мимо крепости.
Местность просматривалась до самого горизонта, но башня и стены Черного Яра, сложенные из камней, слились со скалой, да еще и заходящее солнце слепило глаза. В какой-то момент я испугалась, что сейчас проскочу мимо крепости и выйду прямиком к Разлому. А там миражи… Я поежилась от страха.
Но все же дозоры на Границе Тени знали свое дело: незамеченной я не прошла. Сначала услышала топот копыт, потом грозный окрик:
— Стоять!
Меня нагоняли всадники, одетые в темное: черная форма, темно-коричневые панцири, даже шлемы и мечи — и те вычернены. Считалось, что миражи хуже видят людей в темной одежде. Хоть какая-то защита.
Они спешились, направив на меня лезвия клинков. Обычных, не магических: хотя солнце еще не село, но уже сделалось сумрачно, а значит, миража сумеют уничтожить и обычные мечи.
— Я человек! — пискнула я.
Дозорные переглянулись. Один из них был ровесником моего отца, а другой еще очень молод, очевидно, из рекрутов.
— Разговаривает, — сказал он напарнику. — Обычная девка.
— Погодь, — откликнулся тот. — Может, уже тварь в ее теле, это сразу не видно. Дай проверю!
Он опасливо, не опуская клинка, подошел на шаг, вынимая из кармана амулет — кусок кварца на шнурке. Кварц слабо светился голубым и не изменил своего сияния, оказавшись рядом со мной.
— И что? — хрипло поинтересовался молодой. — Как оно должно быть?
Пожилой почесал голову.
— Да вроде полыхнуть должен…
Он пристально вгляделся в мое лицо, а я опустила шарфик, давая рассмотреть себя. Дозорные, расслабившись, вернули мечи в ножны.
— Ты чья такая ненормальная? — весело спросил парень. — И что делать с тобой на ночь глядя? Одну в гарнизон не отправишь.
— И дозор мы не бросим! — мрачно подтвердил второй мужчина. — Доставим в крепость. Пусть командир сам разбирается.
Я едва не подпрыгнула от радости, ведь именно этого я и добивалась. Молодой дозорный помог мне взобраться на лошадь. Я улыбнулась про себя, что костюм для верховой езды пригодился. Лошадей повели шагом, взяв под уздцы. Мои провожатые переговаривались между собой, думая, что я их не слышу.
— Сегодня еще тихо. Повезло нам, Мох.
— У нас участок спокойный. Далече от Границы самой, — угрюмо пробормотал мужчина, не разделяя радости юнца. — Вчера вон Веньку разорвали. Что-то распоясались твари…