— Я заметила, — так же сухо сказала я.
— Как тебя зовут, Браенг? — вздохнул мужчина, очевидно, смиряясь с моим присутствием.
— Я не Браенг, — печально сказала я. — Я кнесса Милослава Градская.
— Кнесса? — удивленно вскинул брови мой супруг. — Ты вдова?
— Я кнесса указом государевым, — ответила я и на всякий случай добавила. — Не как кнесса Орлинская.
О богиня, что подумает обо мне этот человек? Любовница государя Славии, фаворитка наследного принца Галии. Ах да, шабаки степного хана. Я даже хихикнула от такого послужного списка. Не женщина — переходящий трофей!
— Если ты кнесса, то для чего согласилась на этот брак? — задал мне мужчина абсолютно резонный вопрос.
А он умный! Понял всю ситуацию сразу же.
— Меня не спрашивали, — ответила я. — Брак заключили против моей воли. И консумировали, как вы изволили выразиться, тоже.
— Я причинил тебе боль? — осторожно спросил он.
— Вы к этому не стремились, — успокоила его я. — А вот испугали изрядно.
— Я… прошу прощения.
— Богиня простит.
Мы посмотрели друг на друга неприязненно. Потом он перевел взгляд на светильник и поинтересовался:
— Ты сильный маг?
— Приличный, — кивнула я.
— А я не маг. Совсем. Выгорел.
— Сочувствую, — я действительно сочувствовала. — Я знаю, каково это. Я тоже однажды надорвалась, но мне повезло. Смогла восстановиться.
— Зарядишь светильники? — попросил мужчина. — Слуги жалуются, что темно.
О богиня! Кажется, я уже готова влюбиться и в этого мужчину! Я всё-таки больная. Не злится, не жалеет себя (или жалеет, но топит это в выпивке), умеет просить прощения.
— О-о-о, только не надо на меня так смотреть! — заявил Оберлинг.
— Как так? — не поняла я.
— Словно ты вдруг раздумываешь над тем, что мы будем жить долго и счастливо. Не питай ложных надежд, девочка. Я не твой принц. Я и в лучшие времена был редкой сволочью, а уж сейчас я еще и вечно пьяная сволочь.
— А вы самокритичны, — радостно улыбнулась я. — А говорите, сволочь! Сволочи не бывают самокритичны!
— Мне подсунули восторженную идиотку, — поморщился супруг. — Так и знал, что от Браенгов не стоит ждать ничего хорошего.
— Оберлинги тоже не вызывают у меня восторга, — пробормотала я. — Кстати, я могу занять лиловую спальню?
— Делай что хочешь, — махнул рукой лорд. — Мне плевать. Только постарайся не убиться. Четвертой жены мне не простят.
А потом этот прекрасный человек достал из-под кровати бутылку и присосался к ней. Я пожала плечами, переоделась в приготовленное платье и отправилась искать кухню, по пути питая силой все светильники, которые я видела.
Дом был большой и, кажется, богатый. Спален я насчитала шесть, нашла музыкальную комнату, детскую и класс для обучения, увидела две гостиные и карточный салон. Везде было очень чисто, хотя мебель и инструменты были зачехлены.
Выглянув в окно одной из спален, я увидела сквозь слепую метель очертания гор. Похоже, это не дом, а замок — в горах ведь строят замки. Да и стены очень толстые, из серого камня. Выйти бы на улицу, поглядеть! Но судя по погоде, выйти получиться не скоро.
Лестница на первый этаж была застелена ковром, но от стен сквозило холодом. Мне в тоненьком платье было зябко. По ногам гуляли сквозняки. Я пыталась растереть озябшие плечи, но получалось плохо.
Первое же столкновение с живым человеком закончилось плачевно: для этого человека, конечно. И для завтрака его светлости. Девушка, узрев спускающуюся с лестницы меня, заорала, выронила поднос и попыталась лишиться чувств. Я успела ее схватить за жилетку, тем самым лишив ее сомнительного удовольствия пересчитать своим телом пройденные ступени. Завтрак, к сожалению, спасти не удалось.
Встряхнула сомлевшую девицу, брызнула ей в лицо немного воды: это я умею. Девушка открыла глаза: очень красивые, кстати, голубые как у новорожденного младенца, и снова закричала, на этот раз более вразумительно:
— Призрак!
— Да не призрак я! — снова встряхнула я девицу. — А новая жена лорда Оберлинга! Ночью прибыла сюда.
— Госпожа, а как же вы сюда попали? — удивленно спросила девица, в панике оглядывая заляпанную кашей лестницу. — Разве зимой можно к нам добраться?
— Конечно, можно, — раздраженно ответила я. — Порталом. Ты мне не веришь что ли? Вот, гляди!
Я сунула ей под нос ладони с брачным знаком.
— Верю, верю, — успокоила меня девушка. — Пойдемте, госпожа, что нам на лестнице-то стоять? Вы, наверное, завтракать хотите, так я в малой столовой накрою.
— Не надо в столовой, — мотнула головой я. — Веди меня на кухню. Лорд Оберлинг… не здоров, поэтому придется знакомиться с замком самостоятельно. Это ведь замок, да?
— Замок Нефф, госпожа, — кивнула девушка. — Пойдемте.
Аккуратно переступив через разлитую кашу, я следом за ней спустилась по ступенькам.
— Как тебя звать? — спросила я служанку.
— Я Анна, — ответила она. — Горничная.
В кухню я зашла удачно: слуги завтракали. Главной, очевидно, была круглолицая женщина в высоком чепце с оборками и красивой меховой безрукавке. Все были одеты очень тепло и опрятно, даже богато. Видимо, в замке Нефф не бедствовали. Всего я насчитала шестнадцать человек: маловато для такого замка. Пятеро мужчин, четверо молодых девушек, считая уже знакомую мне Анну, одна старуха, остальные — женщины средних лет.
Призраком меня никто больше не счел: Анна сразу же представила меня молодой госпожой, но в глазах слуг я увидела сочувствие и жалость.
— Такая молоденькая, — пробормотала тетка, одетая как кухарка. — Вот не свезло-то!
— Да что же это, госпожа, — вскочила с места женщина в чепце. — За что же вас сюда?
— Я по матери Браенг, — пояснила я. — Указом короля нас с лордом Оберлингом вчера обручили.
Показала ладони, чтобы не выдумывали себе не пойми чего.
— Браенг? — удивилась женщина. — А звать-то вас как? Если вы вчера прибыли, то, наверное, голодная? Так я немедленно!
— Меня можно называть кнесса… то есть леди Милослава, — сказала я. — Не откажусь от чашки чая и хлеба с сыром.
— Миледи с юга? — догадался один из мужчин. — Из Славии? Из каких мест?
— Окстись, Якоб, — махнула на него ложкой старшая. — После расспросишь. Девочка голодная, а ты со своей Славией. Здесь покушаете, госпожа, или в столовой накрыть?
— Вот что, — задумчиво произнесла я. — Сегодня позавтракаю в кухне, а потом решим, что дальше будет. И там завтрак лорда Оберлинга на лестнице… упал. Я Анну толкнула нечаянно. Надо убрать, а то потом ковер не очистить.
Слуги похватали свои тарелки и разбежались, женщина в чепце быстро протерла стол, усадила меня и поставила передо мной тарелку с кашей, чашку с ягодным отваром, хлеб, сыр, миску с простоквашей.
— Здесь коровы есть? — удивилась я.
— Корова и две козы, — сказала женщина. — Вы кушайте, госпожа. Смотреть на вас страшно, до чего ж худенькая! У нас ветра такие, что вас, пожалуй, и унесет!
— Звать-то тебя как? — спросила я, пробуя кашу.
Вкусная, сладкая.
— Марта я, госпожа Милослава, повариха да экономка. Почитай, что главная здесь, если вы не решите иначе.
— Вот что, Марта, — сказала я. — Ты отличная экономка. Замок в прекрасном состоянии, везде чисто, только холодно очень.
— Так топить-то весь замок накладно, госпожа, — облегченно улыбнулась Марта. — На втором этаже один господин живет. Сколько его спальню не протапливай, всё выстывает. Ветра здесь, да потолки высокие.
— Верно, — согласилась я. — У нас на юге зимы не столь холодные, и то дома меньше.
— Госпожа на юге с домом управлялась?
— Я с одиннадцати лет хозяйство веду, — не стала скрывать я. — Во всем батюшку заменить могла. Знаю, и как варенье варить, и как хлеб сеять. Домовые книги вести обучена, в ценах разбираюсь, да и маг-светильники подзарядить смогу.
— Светильники у нас потихоньку Якоб заряжает, — кивнула Марта. — Он огневик, но слабенький очень. Зачастую выбираем — огонь ли в плите разжечь, или светильник.
— На втором этаже я зарядила все. На пару лет хватит.
— Неужто такой силы магиня? — поразилась Марта. — А наш-то господин… он раньше тоже сильный был. А потом как с войны вернулся, совсем пустой стал.
— Он после этого пить начал?
— Нет, пить он начал после смерти госпожи Вероники. Любил ее сильно, не сочтите за обиду, миледи. Только вам ведь всё равно что-то да и рассказывали, не можете вы не знать, что не первая вы супруга у лорда. Наверное, уж лучше сразу всё послушайте, чем гадать, что да как было.
— Твоя правда, Марта, — согласилась я. — Хочу всё узнать.
— Ну так слушайте. Лорда я еще в пеленках видела, хотя и сама еще девчонкой была. Вырос он здесь, в замке. Один он ребенок у отца и матушки. Старый лорд и лордом-то не был еще, когда замок ему за заслуги какие-то отдали, так что замок-то вовсе не Оберлинги строили. Испокон веков он Браенгам принадлежал. Может, оттого и лорды все здесь несчастны были. Здесь ведь, в горах, жила медная да серебряная близко к земле идет, тут рудники стоят. Те, которые от Браенгов Оберлингам перешли еще в то время, когда мятеж был и того самого Браенга казнили. Да вы и сами ту историю поди знаете лучше меня. Вот старая Шарлотта еще Браенгов застала.
Оттого и брак тот, когда невеста пропала, сговорили: хотели, чтобы от Браенгов ничего не ушло, да и по-честному это было. Теперь-то вы хозяйкой будете, даст богиня, изменится всё. Вернулись всё же настоящие хозяева в свой дом.
— Ты мне зубы не заговаривай, — махнула рукой я. — Чей был дом, меня волнует мало. Я о Браенгах всю свою жизнь знать не знала, и теперь узнать не жажду. Была я кнесса Градская, а стала вот Оберлинг. Про жен рассказывай убиенных!
— Да богиня с тобой, девочка, что говоришь-то! — возмутилась экономка. — Хоть ты и хозяйка теперь, а лорда не позволю злословить! Не убийца он!
— Ну конечно, не убийца, — усмехнулась я. — А на войне он цветочки нюхал?
— Так то война, деточка, — вздохнула Марта. — Там или ты, или тебя! А чтобы Максимилиан женщину упокоил — такого не было и никогда не будет!
— Это он просто со мной еще знаком не был, — порадовала я экономку. — Я ведь, знаешь, не слишком покладистая.
Экономка мягко рассмеялась и продолжила:
— Первая-то супруга лорду Оберлингу досталась по сговору с Венгами, он сам еще мальчишкой был. Девочке едва семнадцать исполнилось. Оступилась она и с лестницы упала, шею сломала. И года после свадьбы не прошло. Макса здесь и не было, он в горах в шахте был, проверял, что там делается. Вторую жену ему тоже сговорили, он только рукой махнул: будь кто будет. А девушка за него не хотела, убивалась, плакала и с башни вниз головой прыгнула. Говорят, любовь у нее была, хотела она сбежать то ли с конюхом, то ли с гувернером, да поймали. Лорд Оберлинг крепко расстроился, всё себя винил, что не уследил. Больше браки ему никто не навязывал. Старый лорд после этого помер, а жена-то его покинула этот мир еще раньше, когда сын отроком был. Потом молодой господин на войну ушел, и сам уж не вернулся — привезли его шибко поломанного. Долго выхаживали его, думали, не жилец. А справился. Так он поправился и в столицу уехал, там служил. Вернулся с новой супругой, любовь у них была. Леди Вероника красавицей была, но роду не слишком знатного, так, из совсем захудалого рода. Хоть не говорят о покойницах плохо, но девка была вздорная, заносчивая. Да только лорд любил ее, а мы и не жаловались. Лишь бы сложилось у них всё. Потом, говорили, ребеночка она ждала, тут уж мы вовсе расстарались — и детскую подготовили, и колыбельку еще лордовскую нашли. А потом пропала она, гулять пошла и не вернулась. Зима была, замело все следы. Лорд чуть с ума не сошел, всё твердил, что будь у него хоть капля силы, разыскал бы ее. Нашли ее уже весной, когда растаяло всё. Недалеко и ушла, в овраг провалилась. С тех пор лорд так тут и живет, пьет постоянно, ест плохо.
— Этой весной нашли? — уточнила я.
— Прошлой.
— Что же он, больше года пьет?
— Выходит, что так.
— И всё это время ты за замком смотришь? — удивилась я. — Кто из слуг-то есть? Замок большой, на какие средства содержится?
— Слуг раньше больше было, остались только те, кто родился здесь. Я, супруг мой, дочки мои Анна и Милена, конюх наш, повар, кухарки, да еще две горничные. Шарлотта здесь всегда жила, старая она, ей уж за сотню. Якоб из Славии, приехал с продуктовым обозом, да так и остался. Уж больно ему наша Лета приглянулась. Дван — личный камердинер лорда, с ним, почитай с самого детства, и сейчас его не оставил. Еще Марк, сын Греты, он тут навроде лакея. И уехал бы, наверное, но в мою Милену влюблен, всё ждет, когда она согласится его супругою стать. Милена вроде и не против, да священника до весны ждать придется. Весна придет, они и обвенчаются.
— Значит, остались самые преданные, — задумчиво произнесла я. — Или те, кому идти некуда. Что же, неплохой расклад. Опять же, корова есть, козы. Вот что, Марта. Пока лорд Оберлинг изволит пьянствовать, я припасы проверю и книги учетные. Хочется же знать, как зиму пережить придется. И Двана мне позови, хочу узнать, почему лорд у нас не стриженный и в грязной одежде ходит.
— Слава богине, хозяйка появилась, — обрадовалась Марта. — Немедленно Двана кликну.
— И теплых вещей бы мне, — вздохнула я. — Мои сундуки… потерялись где-то. Летом к отцу пошлю за своими вещами.
Если я раньше не сбегу. Но об этом говорить я, конечно же, не стала.
Да и куда мне бежать? К отцу? Не больно-то меня там ждут. В степь? С брачными метками? Возьмет ли меня Таман такую — чужую жену? Хотя степнякам всегда без разницы было, они не особенно терзались от мук совести, похищая чужих женщин и грабя караваны.
Что ж, доживем до весны, посмотрим.
Да и замок мне, признаться, нравился всё больше. Хороший он был, добротный и очень правильный. Я б сама лучше не обустроила.
Вода подводилась из горячих ключей, в погребах скальная порода — отменные ледники, которые не нужно подновлять. Рядом с замком когда-то планировали строить оранжерею, да забросили, а так была бы круглый год зелень. Дичи много — козлы горные, зайцы всякие, зверь пушной. В нескольких верстах деревня, где овощи выращивают, скотину разводят. Хозяйство еще Браенгами слажено, всё по уму. На горной реке мельница своя, ныне заброшенная, а раньше не муку закупали — зерно, да сами мололи. Так дешевле, да и в перевозке зерно удобнее.
Единственное, что мне не нравилось — что замок каминами отапливался. Дров тут, конечно, хватает вокруг, но отчего трубы с горячей водой не пустить, я не понимала. В столичных домах много где такая система есть. Тем более, что воду греть не надо — она из земли идет.
Зимой холодно тут, камины не спасают. Теплые вещи, конечно, нашлись на чердаке. Мы с Анной и Миленой перебрали все старые наряды. Часть давно моль пожрала, их сожгли безжалостно. Что-то на переделку отложили, все жены у лорда Оберлинга ниже меня были, да и устарели наряды. Многое отдала горничным да поварихам, им радость, а мне облегчение: что толку тряпье хранить?
Себе оставила пару плащей, соболем подбитых: хозяйке они до пят были, а мне по колено — тем лучше, путаться в полах не буду, несколько меховых жилеток, теплые чулки и шали. Обувь второй леди Оберлинг мне пришлась впору, жаль, зимой она здесь не жила. Только и осталось от нее трое сапожек и несколько ботиночек. Сейчас, конечно, острые носы не в моде, да и каблук носят повыше, но не мне привередничать.
Камердинера я запугала так, что он едва не начал заикаться. Заставила лорда, хотя б и против его воли, выкупать, подстричь и выбрить, и впредь не запускать. Рубашки выстирали, костюмы начистили.
Странно я себя здесь чувствовала — будто дома. В отцовском поместье еще на отца оглядывалась, а здесь всё мое было. К концу недели снег утих, и удалось во двор выйти, взглянуть на замок Нефф снаружи. Красивый он, аккуратный. Вроде совсем небольшой, два этажа всего и дозорная башня, с коей вторая по счету леди скинулась.