Хотя на самом деле ничего не понимаю.
— А что — еще что-то есть эдакое?
— Ой, да полно! — со смехом делает глоток из бутылки.
— Что?! — возмущенно привстаю.
— Ччч… - пьяно прикладывает палец к губам. — Не все сразу, ладно?
— Что там еще?! — мне даже кажется, что я немного трезвею.
— Ну какая разница, Саш? — закатывает она глаза. — Неужели ты откажешься от него из-за каких-то условностей или… особенностей? Ведь он же все равно самый лучший. И влюбился, как мальчишка в тебя.
Вздыхаю. Отказаться нет никаких сил. И от того, что “как мальчишка” голова моя кружится.
— Мне не нравится его работа…
— Это исправимо…
Он перестанет этим заниматься? Правда?… — ползут опять вверх мои брови в удивлении.
Я хотела его об этом попросить.
— Он это исправит, уверенна, и тебе все будет нравиться.
Корчу недовольное лицо. Это нечестно…
— Я другое… имела в виду. А он всегда так?… — крутя в воздухе пальцами подбираю слова. — Импульсивен.
— Только если упало забрало. А так вполне себе гранит. Если начинает орать, то не спорь и всё.
— И всё… — вздыхаю я опять.
Видела я, как ты не споришь! Но я так не смогу, конечно, кусаться с ним. Когда он начинает злиться на меня, мне хочется испариться. А единственный раз, когда я позволила себе противостояние, он разнес себя и все вокруг.
— А Кирилл сказал в него стреляли… — ловлю я ее взгляд.
Задумчиво положительно качает головой.
— Много раз… — вглядываюсь в нее внимательнее.
Опять кивает.
— Зачем стрелять в человека так много раз из травматического пистолета?
— Ну сейчас же не средневековье плетьми бить. Проще всадить резиновую пулю. Также эффективно, геморроя меньше.
— Что?…
— А давай я тебе еще налью? Скучно одной пить!
Дверь из комнаты Кирилла открывается. Поворачиваем головы, подтягиваясь и выглядывая за спинку дивана.
Кирилл после душа, в полотенце на бедрах… Хмуро сводит брови, оглядывая нас и гостиную.
— Не понял.
Проходит мимо Арины, выдергивая из ее пальцев бутылку.
— Чего празднуем? — недовольно смотрит на нее. — Возвращение на нижний уровень?
— Отнюдь… — пьяно улыбается она и поднимает как дохлую мышку его жесткий диск с дивана. — Мы также богаты как и были! Аллилуйя!
Диск выскальзывает у нее из пальцев и летит.
Я вижу, как глаза Кирилла округляются, и он в ужасе застывает на вдохе. Но Арина перехватывает диск второй рукой.
— Идиотка… — выдыхает он, отбирая диск. — Ты чуть ведро лимонов неугрохала сейчас!
— Упс…
— Как ты это сделала??
— Это не я… Это Саша.
— Саша? — строго смотрит он на нее.
Убирает диск подальше в шкафчик, на пустую кухонную полку.
— Ты что отправила туда Сашу?!
— Это было безо-о-о…
— Это было без моего разрешения! — цедит он рассерженно. — За моей спиной.
— А нехрен было нажираться с горя!
— Ты мне это говоришь?!
— Мы, на секундочку, спасли семью от разорения.
Начинается перепалка, в ходе которой Кирилл вытягивает из нас детали.
Мне кажется я присутствую при скандале родителей, и мне хочется спрятать голову под подушку. Потому что после каждого моего ответа он все сильнее и сильнее злится на Арину. И я чувствую себя их ребенком, который не желаю того, сдает одного из родителей другому.
И мне хочется встать между ними и…
— Я просил тебя беречь её, когда меня нет рядом! А ты… — обессиленно взмахивает он руками.
Его бинты мокрые. Он раздраженно смотрит на них. Подхватывает разделочные ножницы с подставки для ножей и с остервенением начинает срезать их с себя.
— Кирилл хватит, — не выдерживаю я.
— В комнату, Саша, — не поднимая на меня глаз.
— Кир! — пытается одернуть его Арина.
— И ты!
Арина, не споря, пошатываясь сбегает в комнату.
А я остаюсь. Его зашитые предплечья обнажаются. Он швыряет гору бинтов в мусорное ведро и принимается за другую руку.
Где-то я видела аптечку у них… Неуверенно прохожу мимо него, доставая коробку. Отыскиваю широкий бинт и антибиотик в порошке.
— Можно я… — с замиранием смотрю на швы.
— Никогда больше, — сдергивает он бинты, — так не делай.
— Это же было бе-зо-па…
— Если бы было безопасно, Саша, я бы отправил тебя туда сам.
— Не было?
— Я не знаю! — рявкает он. — Откуда мне знать, что в голове у этих людей! Откуда знать Арине? Тебе? Не надо самоуправства! Я решу любые проблемы САМ! В комнату!
Скручивает с бутылки виски крышку и льет на руки.
Съеживаясь от вида, как на его раны льется спирт, я отворачиваюсь и пошатываясь аккуратно иду в комнату.
Да… Благодарности за спасенное “ведро лимонов” ждать не стоит. Непредсказуемый мужчина.
Глава 53 — Основное блюдо и…
Едва живая после горячего душа, обернутая в полотенце, падаю на кровать. Кирилла нет…
Надо переодеться в сухое, но голова кружится и тело настолько расслабленно, что я не могу себя заставить. Закрываю глаза, кладу онемевшие от алкоголя пальцы на лицо. Веду ими ниже, добираясь до кромки полотенца.
- Не останавливайся.
Разлепляю тяжелые веки. Оперевшись плечом на косяк, разглядывает меня.
— Я слишком пьяна… для… ммм… того, чтобы… не останавливаться.
— Мне это не помешает. Это даже хорошо.
Для чего же это может быть хорошо сообразить я не могу.
— А?
— Я обещал тебе игрушки… К ним надо привыкнуть, чтобы они начали приносить удовольствие. И нужно быть полностью расслабленной. Вот как сейчас.
— Что-то я… не уверена.
— Но это на десерт. Сначала основное блюдо — мы поговорим о произошедшем.
Он садится на кровать рядом со мной.
— Ты больше никогда не делаешь ничего подобного из того, что делала в последние пару суток. Не убегаешь. Не исчезаешь. Не доверяешь никому больше, кроме меня. И доверяешь мне абсолютно. Во всем. Поняла?
— Даже Арине?
— Арине ты можешь доверять, с понимаем того, что у нее слишком занижен барьер восприятия опасного, боли, допустимого в отношении женщины. Он у нее сломан. Она не понимает границ.
— Над ней издевались? — сглатываю я.
— Да. Настолько долго, что это стало нормой. Поэтому я прошу тебя не идти в таких ситуациях за ней, а скорее, вести ее за собой. Помочь ей установить этот барьер обратно. У тебя он очень высокий. Это будет для нее терапией, в некотором роде.
— Я поняла… наверное.
— Умница. Дальше… Мне много есть чего еще тебе сказать, Саша… — срывает он с себя полотенце.
Я закусывая губу смотрю на его уже готовый к бою член.
— Увы женщины не внимают словам. Поэтому я буду воспитывать твое тело и рефлексы. Ты будешь доверять мне больше, чем себе. По-другому мы не договоримся.
— Господи… Кирилл… не сегодня, умоляю.
— Именно сегодня. Ты нужна мне расслабленная и с выключенной головой.
— Для чего?
— Чтобы без анализа принять все, что я хочу тебе дать.
Он поднимает мою ступню и целует щиколотку. Его губы не торопясь двигаются выше по внутренней стороне.
— А что ты хочешь мне дать? — пьяно бормочу я.
— Доверие и удовольствие. Всего лишь… Хоть и в начале ты будешь полна сомнений. В целом, наши отношения выглядят точно также. Начнем править с секса.
— Доверие и удовольствие? Тогда — ладно… и немножечко сгущенки, пожалуйста.
Чувствую кожей его усмешку.
— Только в обмен, моя девочка, только в обмен.
Ах, забирай все что хочешь! Просто будь собой, таким, каким я тебя выдумала, и будь со мной.
— Во-первых, ты поедешь со мной в Цюрих.
Тут же напрягаюсь, пытаясь рефлекторно свести колени.
— Нет.
— Мне нравится, когда ты говоришь мне “нет”, - еще одна усмешка, на внутренней стороне бедра, очень-очень высоко… немного агрессивный поцелуй в лобок.
Горячий язык скользит по мне. С низким стоном удовольствия он втягивает мою губку в себя, медленно сжимает зубами, это не больно, скорее приятно, но моё тело боится и я вскрикиваю. Отпускает. Двигается выше, освобождая от полотенца мою грудь и впиваясь в нее. Прогибаюсь от накатывающей истомы. Немного нежных поцелуев в шею, и он касается моих губ своими.
— Я хочу поехать с тобой в этот клуб.
— Не хочу туда.
В груди сводит от протеста. Отталкиваю его в плечи.
— Почему? Ты боишься меня? Ты думаешь, что я сделаю что-то плохое с тобой? Кому-то отдам?
— Я не знаю, — начинаю трезветь и выплывать из своей сладкой истомы.
— Тогда почувствуй. Просто почувствуй. Ты — способна.
Его волшебный проникновенный голос может заставить меня сделать всё, что угодно! Я себе не доверяю в своих чувствах. Я полностью ослеплена им!
— Зачем мне ехать в этот клуб?.. Ты хочешь меня уравнять со всеми этими женщинами?!
— Ооо… Саша, — злясь. — То есть, если мужчина хочет разделять свои сексуальные удовольствия с оплаченной женщиной, то это нормально. А если со своей женщиной, любимой, то он предлагает ей нечто непристойное? Так по-твоему? Такие правила в твоем мире. Самое вкусное — шлюхам?
Его слова морочат меня. Я перестаю понимать, как правильно.
— В моём мире — другие правила. Все самое вкусное и интимное я буду давать своей женщине. Все самое откровенное я буду извлекать из ее фантазий и наслаждаться этим. Я не хочу ничего оставлять для шлюх, обламываться в чем-то самому или обламывать тебя. Тебе придется принять эти правила игры.
— Иначе?..
— Никакого “иначе”. Придется. Точка. На такие компромиссы я не иду.
— Но ведь, мужчины посещают этот клуб именно с такими женщинами!
— Ну и что.
— Мне будет неловко и…
— Ты будешь со мной. Тебе плевать должно быть на то, с какими женщинами пришли другие мужчины! Хотя ты и ошибаешься. И многие посещают это место со своими женами.
С трудом это представляю себе.
— Что там — в этом клубе? — под его уверенным натиском моя логика сдает.
— Там… Просто место, где я смогу поиграть с тобой так, как не смогу здесь. Не больше. И я хочу, чтобы ты в этом убедилась и расслабилась. Не собираюсь отказываться от привилегий и удовольствий из-за твоих пустых страхов. Предпочитаю их разрушить.
— Но…
— Хватит спорить. Я залью тебя сгущенкой, если будет нужно, но все равно увезу туда. Прими как факт.
— Тебе так важна эта твоя работа?!
— Тебе так важно, чтобы я не занимался этой работой?
— Да!
— Хорошо… Взаимный компромисс.
— Какой?
— Я на них больше не работаю, но мы с тобой остаемся их клиентами.
— Кирилл!
Это не честно! Несмотря на то, что я вдребезги пьяна, я остро чувствую, что ловушка была заготовлена заранее и я в нее угодила, под его чутким руководством!
— Да или нет?
Если уж все равно душа моя продана… И я такая больная на голову, дура… С полностью сломанным чувством самосохранения…
— Да!! И сгущенки мне… — закрываю я глаза. — Мне очень нужно. Как терапию…
Чувствую своими губами, как его улыбаются и гладят мои.
— Я люблю тебя… — проникновенный поцелуй в краешек губ. — Это нереальное ощущение наполненности. Спасибо. Был уверен, что неспособен… И это просто подарок неба, что это именно ты. Потому что никто другой не смог бы быть на твоем месте рядом со мной. А ты способна. Спасибо, что я не буду разрушен… этим разрывающим чувством.
Наши губы несколько раз соприкасаются. Нежно. Без чувственности. Только близость.
— Моя девочка нежная…
И я тоже чувствую себя заполненной до краев. Мне не хочется говорить никаких признаний в ответ, я только впитываю.
Обнимаю его крепче, пытаясь удержать этот момент подольше.
— Не надо ранить себя, пожалуйста, — шепчу ему я.
— Не буду.
— Давай поспим так…
Аккуратно отрывает мои руки от себя, отводя их вверх. Переворачивает меня на живот.
— Ты можешь спать… ты можешь попробовать спать… я не против. Но я буду делать то, что хочу.
Глава 54 — Мужчина, который сдерживает обещания
Горячие ладони не спеша и чувствительно скользят по моей спине. Это расслабляет и практически позволяет вырубиться, не смотря на то, что телу моему горячо и словно тесно. Хочется тянуться, как кошке под лучами солнца…
Ладони сменяются пальцами, и я чувствую себя музыкальным инструментом, на котором играют мелодию удовольствия. Не торопясь пальцы спускаются ниже… неожиданно агрессивно врезаясь в ягодицы!
— Ай! — вскрикиваю я, моментально просыпаясь.
Приподнимаюсь на локтях, чтобы перевернуться и вернуть себе контроль над телом.
— Нет… — тяжелая ладонь припечатывает меня между лопаток, укладывая обратно. — Руки вдоль тела и расслабиться.
Сжимая мои запястья, вытягивает руки, успокаивающе поглаживая ладони.
— Нет, Саша… Ладони раскрыты… не сжимайся… Мы поиграем в такую игру. Твое тело принадлежит мне. Я делаю все, что хочу. Ты — просто чувствуешь. И никак не участвуешь в процессе.
— А если мне будет неприятно?.. — бормочу я.
— Терпишь, пока не станет приятно. А я обещаю, что станет…
— Мм… что-то я не уверена.
— Доставь мне… удовольствие, — его губы впечатываются в мое ухо, и “удовольствие” втекает в меня, вырывая несколько невнятных мурлыкающих стонов.
Это отключает мою функцию сопротивления, которая в принципе всегда дает сбои, когда он говорит со мной своими особенными интонациями и тембром.
Чувствую, как что-то теплое и вязкое льется на меня.
— Что это? — вздрагиваю.
— Массажное масло.
Растирая его, пальцы ласкают мои ягодицы требовательно, ритмично, умело. Вжимаясь снизу и скользя вверх до поясницы, а потом снова вниз, каждый раз чувствительно проходясь между ягодиц. И я рефлекторно сжимаюсь, вспоминая то шокирующее ощущение, которое испытала, когда он вошел в меня пальцем.
— Нет… нет… — бормочу я едва слышно.
Но с каждым его медленным давящим скольжением, я все меньше реагирую на откровенные касания, и они становятся все желаннее. Его большой палец скользит по кругу, обрисовывая с давлением чувствительные места.
— Красивая… розовая… шелковая… девочка…
Прячу стон в одеяле, в глазах искрит на каждый его вдумчивый эпитет. Это так потрясающе хорошо быть для него красивой, шелковой девочкой.
Он на мгновение покидает меня, доставая небольшую коробку из шкафа. Слежу за ним из-за опущенных ресниц.
“Игрушки”?…
Кусаю губы от предвкушения неизвестных мне горячих извращений. Я позволю ему все. Конечно же позволю. По крайней мере постараюсь получить удовольствие. От мысли, что могу разочаровать его в сексе, мне плохо. Он же не разочаровывает меня! Но и с другой стороны, я уверена, что он извлечет из меня всё, что ему угодно. Делаю над собой усилие расслабляясь окончательно. Но тут же вздрагиваю от тихой вибрации.
Ее источник оказывается у меня на пояснице.
— Все хорошо… не двигайся… — скользя пальцами по маслу он продолжает массировать меня.
Вибрация перестает напрягать и начинает ощущаться приятно. Ее источник медленно скользит между моих ягодиц, взрывая ощущениями. Немного задерживается там, где кружит его палец. Он растягивает меня, вырывая вскрик. Но не входит, и я расслабляюсь снова. Вибрация движется дальше, останавливаясь на входе в мое лоно, дразнит, потом двигается еще дальше, мягко втыкаясь в самое чувствительное место и кружит по клитору.
И мне кажется, что мое тело вибрирует вместе с этой штукой. Мурашки поднимаются вдоль спины в затылок, замораживая меня нестерпимым удовольствием. Но оно отступает. Снова дразня мое лоно и между ягодиц… и опять медленно возвращается вперед… От этого ритма и разнообразия острых ощущений, я хныкаю и мурлыкаю, подаваясь навстречу источнику удовольствия.
Ощущения сливаются в слаженную симфонию, и я уже не в состоянии детализировать их. Моё тело просто парит и горит, ноет и требует продолжения.
— Подними бедра.
Под ними оказывается подушка, и новая поза раскрывает меня еще откровеннее.
Кирилл откладывает вибратор, которым ласкал меня. Он в форме обтекаемой небольшой капли. С любопытством веду по нему пальцами, сжимаю. Внутри твердый шар, а сверху толстая силиконовая оболочка, легко деформируемая пальцами.