Едва ''голубки'' распрощались, как Симоне позвонил Натан. Он извинился за своё пренебрежительное отношение, просил не встречаться с тем парнем, о котором, к слову, он не знал ничего. Наверное его бы поразила новость, если бы он узнал в поклоннике Симоны Авеля — своего недавнего несостоявшегося палача.
— Ты ревнуешь? — прямо спросила его Симона. Она практически вынуждала ответить Натана так, как того хотело услышать её сердце. Пусть это и была откровенная ложь. Сердце радо обманываться тому, что не идёт вразрез с его представлениями. Разум для него — последняя инстанция. К нему обращаются, но исключительно за подтверждениями своей правды.
— Да — осторожно, еле слышно промолвил Натан.
— Ты не представляешь, как я рада от тебя это услышать!
— Ну так что с тем парнем?
— Так и быть, я его брошу. Лучше сейчас, пока он ещё не слишком влюбился. Между прочим ты толкаешь меня на подлость!
— Не болтай ерунды. Он уже завтра о тебе забудет.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего предрассудительного, только то, что словам влюблённых не стоит придавать большого значения. Мало ли что скажет человек, когда гормоны бьют через край.
— Ты думаешь, Натан, мои чувства к тебе — всего лишь гормоны и это пройдёт со временем?
— Я ничего такого не говорил. Не нужно передёргивать.
— Ты ничего обо мне не знаешь! Абсолютно ничего! Между нами всё кончено!
— Любовь — только и нашёлся что ответить на это Натан.
Глава 21
Рандеву под дождём
Дни шли вяло, текуче, по-знойному нехотя. В воздухе свистели дроны, пытаясь хоть немного остудить расплавленный солнцем воздух. Каждый спасался от жары как мог. Кто-то пытался найти хоть какую-то спасительную тень, кто-то прибегал к помощи воды со льдом или мороженного, кто-то и вовсе не показывал носу из дому, где так приятно охлаждала система внутреннего климата. И всё же лето шло на убыль. Это особенно чувствовалось в утреннем и вечернем воздухе, от которого, как будто, шла какая-то сырость, больше присущая осени.
Но это всё так — не больше, чем красивый фон, для того чтобы придать больше жизни текущему повествованию. Пора вернуться к действующим лицам будоражущей кровь пьесы.
Симона и Авель встречались. Нельзя было сказать, что у них всё было серьёзно, но обоих всё вполне устраивало. Симона лелеяла тщетную надежду забыть Натана. Авель в этом мало преуспевал, так как был совершенно на него не похож, но всё же с ним она чувствовала себя нужной. Ей и этого было достаточно. Авель же и вовсе был на седьмом небе от счастья. Не сказать, что им двигало одно только светлое чувство. Была тут конечно же и доля самолюбия. Кто откажется встречаться с красивой девушкой, да к тому дочерью четы Лассвелов. Все знакомые просто умрут от зависти. Но всё же Авель понемногу влюблялся. Он с каким-то благоговением держал Симона за руку, когда они вместе прогуливались в тени искусственной листвы. Он старался предугадать каждое её желание, развлечь и рассмешить, но всё выходило у него слишком неестественно и нарочито. Он и сам это понимал, оттого и приходил порой в конфуз. Что касается самого Натана, то он пока решил оставить всё как есть. Стоит напомнить, что Натан не знал личность ухажёра Симоны. Его не прельщала излишняя опека с её стороны, её бесконечные попытки покуситься на его свободу. Ему и так своих дел хватало. Один только Майк приносил ему много хлопот. В последнее время он совсем забросил книги и всё больше времени проводил у компьютера. Натан это не устраивало, так как он отлично понимал, какова истинная цена образования. Если сейчас не привить любовь к наукам и книгам, то потом это будет сделать гораздо труднее. Натан видел в Майке себя прежнего — ленивого, упрямого, праздного; того самого, которого в себе ненавидел.
Фауст же и вовсе не переживал из-за того, что их совместные дружеские встречи
вдруг прекратились. Он не бежал от одиночества, но скорее искал его. Его тошнило от всей этой суеты, что навязывается людям, как некая жизненная необходимость. Только будучи один он мог подумать о стольких вещах, которые его действительно интересовали. О том самом, о чём и не расскажешь при тесной беседы. Ты просто будешь выглядеть скучным или того хуже — тебя не поймут. У Фауста это уже стало идеей фикс — непонимание его со стороны окружающих. Но так даже лучше. Никто не будет набиваться в друзья.
Занавес. Антракт. Жиденькие овации, сухие замечания по поводу происходящего на сцене. Невыносимая скука бытия. Но дальше всё будет бодрее. Дальше публика непременно увидит экшен, иначе сцена и актёры (да и сам режиссёр!) рискуют быть заброшены тухлыми яйцами и гнилыми помидорами.
Авель пригласил Симону в ночной клуб ''Рандеву''. Клуб был очень престижным и дорогим. Зазывающая яркая неоновая вывеска, здание, отделанное белым мрамором, наконец само местоположение — всё говорило о том, что в этом месте можно было отлично провести время в компании и одному. И только здесь прислуга, диджеи — сплошь андроиды. Цены, разумеется, соответствующие. Посетители все из высших каст, для которых не последнюю роль играет статусность. Симона уже была пару раз здесь и ранее, тогда как Авель являлся уже завсегдатаем данного заведения.
— Отличное место, согласись — бросил он как можно небрежнее, когда они вместе подошли к главному входу в клуб.
— Да, здесь весьма неплохо.
— Не то слово. Здесь просто отлично.
— А я думала, что ты романтик и вместо клуба мы бы просто погуляли по ночному городу.
— Романтик? Это тот, кто пишет романы? Писатель?
— Тебе разве не знаком этот анахронизм? — удивлённо спросила Симона.
— Прости, но я не силён в учёных словах.
— Надо же — расстроенно заметила Симона и грустно посмотрела на яркую неоновую вывеску, по которой бежали первые неловкие капли дождя.
— За то я силён в кое-чём другом.
Это прозвучало вызывающе и пошло. Симона промолчала. Она вдруг поймала себя на мысли, что думает о Натане. Авель оказался типичным бабником. Вся романтика вмиг испарилась, оставив неприятный осадок в душе.
— Я пожалуй пойду.
— Куда ты? Мы только ведь пришли? Я так хотел потанцевать с тобой.
— В другой раз.
— Стоять! — Авель грубо схватил девушку за руку и прижал к себе. — Куда ты собралась? Вечер только начинает быть томным.
— Отпусти! Мне больно!
— И что ты сделаешь? Закажешь меня по лицензии? Ты же знаешь, что я из высшей касты. Я неприкасаем. Не будь дурой! Пошли в клуб, а то промокнем стоя под дождём.
Дождь действительно усилился. Где-то вдали пару раз сверкнула молния и заурчал гром. Ветер так же крепчал. Надвигалась буря.
— Я тебе уже всё сказала — настаивала на своём Симона. — Я никуда не пойду с тобой. Если ты не отстанешь от меня, то я начну кричать.
— Катись, дура! Беги к своему дружку Натану!
— Что? Откуда ты про него знаешь?
— Видела бы ты его лицо, когда я сообщил ему, что заказал его по лицензии. Он дрожал, словно лист на ветру! В жизни не встречал таких трусов.
— Так это ты тогда заказал Натана?
— Да, но каким-то чудом он избежал расправы. Чёртова система ФСЧН! Наверняка у них что-то с базой данных накрылось. И ведь не хотят признавать своей ошибки, идиоты!
— За что?!
У Симоны вдруг закружилась голова. На миг всё поплыло перед глазами, но капли дождя быстро привели её в чувство.
— Ревность. Ты красавица, завидная невеста, а влюбляешься в какого-то простака. Он не твоего круга детка. Тебе нужен кто-нибудь вроде меня. Мы же с тобой отличная пара! Перестань ломаться и строить из себя правильную. Кто, если не мы, лучшие среди людей планеты Земля, достойны пользоваться всеми её благами.
— Ты мне омерзителен! Я думала, что ты другой!
— Я тоже думал, что ты окажешься посговорчивее, святоша.
У Симоны на глаза спешно навернулись слёзы. Скорее даже не от обиды, а в том, что она так сильно заблуждалась. Какие же козлы эти парни! — думала она тогда. Все они одинаковые.
Но только Симона отвернулась, как вновь Авель грубо схватил её за руку. Симона занесла левую руку для пощёчины, но лишь вскользь чиркнула указательным и средним пальцами по лицу Авеля. У того это действие вызвало бурю эмоций. Он въехал Симоне что есть силы кулаком в челюсть. Та, пошатнувшись, упала на колени.
— Ну что, нравится?!
— Это тебе даром не пройдёт. Я найду способ заказать тебя! А если потребуется, то убью самолично!
— Я аж трясусь от страха, что твой Натан. Не много ли себе чести, девка?
— Я всё сказала!
Симона затряслась всем телом и беззвучно зарыдала. Инцидент привлёк внимание прохожих и несколько из одних подошли к девушке, чтобы узнать, всё ли у неё в порядке. Авель тем временем скрылся тёмным проулком. После случившегося у него отпала всякое желание веселиться. Пока он шёл, пряча голову в капюшон чёрной толстовки, он обдумывал слова Симоны. Да, девушка была видная и это могло повлечь за собой кое-какие проблемы. Но убрать она всё равно ведь его не сможет. Неприкосновенность высшей секты и всё такое. А убить… Кишка у неё тонка, вот что. В моменты беспомощной ярости человек только и способен, что грозить. За такими словами, как правило, не следует потом ничего. Эмоции схлынут, обида забудется. И всё же Авеля не покидало неприятное предчувствие. Натан, которого он так безуспешно заказал пару недель назад, был дружком Симоны и не пострадал. Может она каким-то образом имеет вес в этой организации ФСЧН? Что тогда? Она не так проста. Нет. Всё же зря я её ударил. Нужно было просто позволить ей уйти. Таких как она у меня будут ещё десятки. Чёртовы женщины! Все беды на земле из-за них. Все до одной.
Авель растворился во тьме ночи. Дождь, внезапно начавшись, так же внезапно и перестал.
Глава 22
Хороший план
За словами Симоны стояла не только слепая ярость и обида. Она действительно было задета за живое и в последнее время думала только о том, как бы воплотить план по убийству Авеля в действии. Она уже всё про себя решила, взвесила все за и против, примирилась с зачаточной совестью. Оставалось только грамотно подойти ко всему, чтобы не оплошать. За убийство человека высшей касты ей грозило только одно — смерть. Даже связи её родителей тут бы не смогли никак помочь. Но всё же она была полна решимости воплотить план в реальность, отомстить за попранные чувства. Ей хотелось только одного — отомстить за причинённую ей обиду. Таких, как Авель, нельзя прощать. И потому нельзя отступать.
Надо заметить, что Симона подготовилась основательно. Она достала дамский пистолет, который удобно помещался в её сумочке. Она долго думала о том, где бы лучше совершить свою кару, чтобы привлечь к себе как можно меньше народу. А может и вовсе сделать это в толпе, где, как известно, виноватых не найти? Оставалось только подумать о том, как подобраться к Авелю. На телефонные звонки он не отвечал, хотя такие попытки и предпринимались Симоной. В том ночном клубе, где произошёл недавний инцидент, его тоже больше не видели. Он как будто затаился, будто предчувствовал что-то для себя нехорошее. А может и вовсе испугался, приняв угрозы Симоны за чистую монету? Это бы выглядело по меньшей мере странно, но всё могло быть. Только трусы станут воевать с женщиной, а потому не удивительно выглядело то, что он мог испугаться.
Симона не отпускала руки, много гуляла по городу, посещала самые элитный и дорогие ночные клубы, надеясь там наткнуться на Авеля. И вот, наконец, удача ей улыбнулась.
Стоял погожий, ещё по-летнему тёплый августовский вечер. Едва только начинало смеркаться. В воздухе висела жара, хотя первые нотки ночного холодка уже явственно ощущались. На небо высыпали первые, ранние, робкие звёзды.
Клуб, в который заглянула Симона, располагался возле набережной, чем несомненно выигрывал. Буквально в паре метров от здания клуба открывался очень живописный и красивый вид. К тому же речной воздух действовал несколько отрезвляюще на не в меру повеселившихся посетителей.
— Одну воду с лимоном, если можно — пролепетала Симона.
— Одну секунду — ответил ей официант, поспешно убегая выполнять заказ.
Симона жадно искала Авеля в толпе танцующих и сидящих за своими столиками. Всё казалось безуспешным. Симона с грустью подумала, что нужно будет идти ещё куда-то, искать, высматривать. Какое это всё-таки утомительное занятие — пытаться выследить человека, чтобы впоследствии его убить! Сейчас бы под душ, а ещё лучше — поспать. С каким же удовольствием я это сделаю, когда закончу это неприятное, во всех отношениях, дело! Убийство заслуживает только этого статуса — неприятное дело. Если же оно вдруг приносит удовольствие, то его вообще можно вычеркнуть из подобного разряда неприятных дел, и, как следствие, самого понятия убийства. Был человек и нет его. Всего-то! Не стоит об этом и думать. Так рождается всякого рода мораль. Эта мысль, циничной иголкой, проскочила в сознании, выскочила вместе с лёгким, едва слышным звоном стакана при соприкосновении о дубовый столик — официант принёс воду.
И тут, едва она только пригубила стакан, появился Авель. Он вышел из уборной в сопровождении молодой девицы, явно лёгкого поведения. Та улыбалась на каждое его слово и замечание. На ней было роскошное, но явное поношенное вечернее платье. Вырез декольте было до неприличия глубоким. Под левым глазом были следы туши, следствие поспешно нанесённого макияжа. Авель с девицей прошли вглубь залы и сели на самый дальний столик, где уже стояли недопитые бокалы с шампанским. Чем они занимались в уборной — явно был не секрет. В глазах Авеля ещё горели искры похоти. В эту секунду Симона почувствовала сильную ненависть к Авелю смешанную с отвращением. Она ещё сильнее укрепилась в своём решение пойти на убийство. По этому животному вряд ли кто-то будет плакать.
В клубе играла довольная приятная и энергичная музыка. Почти все либо улыбались, либо что-то ели, либо танцевали. Одна Симона сюда пришла не развлекаться, а по делу. Она достала из сумки миниатюрное зеркальце и бегло посмотрела на своё лицо. Довольно уставший вид, но всё равно выглядела она очень эффектно. Она заметила, что один молодой человек не спускает с неё взгляда с того момента, как она только сюда зашла. Ещё один, постарше, видимо с женой, тоже нет-нет, да и посмотрит в её сторону и как будто вздохнёт.
Несколько слов стоит сказать по поводу охраны. Конечно, протащить пистолет в элитный клуб для богатеньких было бы непросто. Около входа стояло двое дюжих амбалов, проверявших VIP-приглашения. Сразу за входом следовала небольшая прихожая, где дежурили уже андроиды. Их задача была в сущности та же, но они находились на своём месте в качестве подстраховки. Мало ли что? Но поговаривали, что такая двойная защита была из нелюбви к андроидам хозяина клуба. Без них, конечно, не дадут лицензию на работу заведения, но и парней, которые охрана, которые были с ним с самого начала открытия клуба, он не хотел отставлять без работы.
Авель допил шампанское, закусил какой-то снедью и стал водить осоловелым взглядом по танцполу, где танцевали две молодые подружки. Его пассия, с которой он пришёл в клуб, его больше не интересовала. Он с нетерпением ждал, когда она прикончит свой заказ — креветки с козьим сыром и брюссельской капустой — и избавит его наконец от своего общества. Симону он и вовсе не заметил, хотя она почти и не скрывалась. Разве что старалась изредка смотреть в его сторону, чтобы ненароком не привлечь к себе внимания. Но даже узнай он её сейчас — плевать. Она уже не отступит. Придумает что-нибудь на ходу, с импровизирует наконец.
Прошло ещё какое-то время. Симона допила воду, медленно встала, но довольно ретиво направилась к уборной. Нужно было кое-что проверить ещё раз, чтобы не случилось какого конфуза. Это было больше похоже на нервы, Симона всё и так проверяла перед выходом из дома и не раз, но всё же совладать с собой сейчас она не могла. Нужно было придти в себя, успокоиться, проверить снят ли с предохранителя пистолет. Оно и понятно, что нервы шалят. Не каждый день задумываешь убить человека.