Подходя к квартире, я ощутила странное желание не пускать в него Марка. Глупо, но мне это гнездышко виделось только нашим с Романом. Он мечтал, чтобы в этом тайном месте жили только мы вдвоем. Друг вывез меня из стаи. Никто не знает, куда мы направились, а назад возвращаться не собирались. Я чувствовала себя невидимкой. Мы с Марком скрылись ото всех, и теперь могли жить так, как хотели. Приданного от отца хватит на много лет безбедной жизни. Я не собираюсь транжирить деньги и буду тратить их разумно и экономно. Я все еще пребывала в трауре, но ребенок внутри меня придавал жизни смысл.
* * *
— А-а-а-а-а-а! — страшный крик Михаила Капулова наполнил дом. Альфа метался в гневе, круша все на своем пути. Уже через несколько минут весь его кабинет превратился в руины: вся мебель оказалась порушена, даже выполненная из массива дерева. Он рвал и метал.
— Миша! Что случилось? — Лидия Капулова оказалась единственной, кто осмелилась войти в клетку к разъяренному зверю. — Что?! — она никогда не видела мужа таким. В такое состояние его могло привести только из ряда вон выходящее событие. Страшное событие.
— Она беременна от Манкулова! — прорычал альфа. В его голосе смешались боль и отчаяние, негодование и отцовское отчаяние.
— Кто? — опешила Лидия.
— Наша дочь, — Михаил внезапно перешел на шепот и обессиленно опустился на пол. Больше никаких поверхностей, пригодных для сидения, в кабинете не осталось. — Юля ушла от нас, сбежала, — прошептал он с такой болью в голосе, словно впервые в своей жизни альфе хотелось пустить слезу.
— Не может быть, — Лидия бросилась к мужу, выхватывая из его рук письмо дочери. Чем дольше она читала, тем сильнее бледнела. — Она вышла замуж за Манкулова? — не могла поверить жена альфы. — Не сказав ничего нам?! Миша, ее заставили! Наша девочка не могла так поступить!
— Ты же видишь, она в каждой строчке пишет, что все делала добровольно, — рыкнул Капулов. — Манкулов мертв. Если бы это было насильно, она бы вес нам рассказала, но она предпочла сбежать. Прихватила приданное, которое я подготовил для ее свадьбы с Борисом, и скрылась. Я уже давно заметил, что не ощущаю ее так, как раньше. Сейчас даже местоположение ее не смогу определить.
— Как ей удавалось все это скрывать? — Лидия не могла поверить в происходящее. — Запах, метка… Её должно было что-то выдать! Миша, что нам теперь делать? Как мы переживем этот позор?
— Никак, — в тихом голосе альфы проскальзывала мрачная решительность. Лидия чувствовала: ее муж уже принял решение, которое ей не понравится. Женщина даже предположить не могла, что именно задумал ее муж. — Мы никому не скажем о поступке дочери. Манкуловы не знают об этом браке. В нашей стае знаем только ты и я. Больше никому сообщать не нужно, — он метнул в жену грозный взгляд.
— Ты найдешь нашу дочь? — с надеждой спросила она. — Вернешь ее?
— Нет, — медленно покачал головой Капулов. — Мне не нужна такая самка в клане. Раз решила уйти, прихватив деньги — пусть катится на все четыре стороны. Даже если вздумает вернуться — не пущу, не приму.
— Что ты несешь, Миша? — по щекам Лидии катились слезы. — Совсем сдурел? Она же наша девочка…
— Уже не наша! — оборвал ее альфа. — Она уже Манкулова! Нет ее больше в моем клане!
— Как она будет жить одна, беременная, без стаи и поддержки? — женщина пыталась достучаться до мужа. — Миша, не глупи! Её нужно вернуть!
— Как ты ее вернешь, когда мы понятия не имеем, куда она сбежала?! — крикнул на жену Капулов. — И что ждет ее здесь?! Позор! Позор среди своих, позор среди Манкуловых! Мне здесь не нужна поганая кровь ее выродка! Я его терпеть не стану! Ребенок Манкулова в моем доме?! Ни за что!
— Но это наш внук! — Лидия прижала ладони ко рту, чувствуя, что мужа ей не переубедить. Если Михаил принял решение, то он от него не отречется.
— А еще это наследник альфы! — плюнул Капулов. — Посмотри, какая драчка за власть идет у наших соседей! Что станется, если станет известно о ребенке, который может претендовать на наследство Романа?! Ты хоть понимаешь, какие деньги, какой бизнес он оставил после себя?! Да Юлю с ребенком убьют на раз-два!
— Миша, скажи мне правду, — Лидия взяла мужа за руку. — Это ты убил Манкулова?
— Лида! — скривился альфа. — Неужели ты считаешь меня настолько тупым? Конечно, нет! — возмутился он. Немного подумав, произнес: — Мы скажем всем, что она умерла.
— Что?! — вскричала женщина и попыталась отскочить от мужа, но тот очень ловко схватил ее за руку, заставляя стоять рядом с ним. — Ты сошел с ума!
— Это лучшее решение! — прошипел Капулов. — Сама подумай, какой толк от того, что все узнают о ее побеге? Мало того, что на наши головы обрушится позор, так еще и Манкуловы начнут искать нашу дочь! Тогда точно придется ее забрать. Кому это надо?! Если бы она хотела, то осталась бы здесь и все рассказала нам, но Юля сбежала! Мы должны похоронить ее. Ради ее же блага, — помрачнел Капулов. Сложно было сказать по его взгляду, из каких соображений он принял это решение. Действительно ли переживает за свою дочь и желает оградить ее от проблем? Или беспокоится лишь за свою репутацию?
— Наша дочь жива, и ты не сможешь этого скрыть, — покачала головой Лидия. — Это страшный грех — выдавать своего живого ребенка за мертвого. Бог не простит тебе этого…
— С каких пор ты стала такой набожной? — криво усмехнулся альфа. — Мы спасаем жизнь нашей дочери и нашего внука. Ты же видела, ей осточертела эта вражда. Она только страдала от нее, причем сильнее всех остальных наших детей. Пусть живет теперь свободно. Моих денег ей хватит, если мозги в голове есть. Объявим о том, что она умерла сегодня вечером, — решил он.
— Как ты собираешься обмануть собственных сыновей? Наши мальчики не поверят в это. Они не видели тело сестры… Как ты вообще собираешься все это провернуть?! — не могла понять женщина. — Тебе никто не поверит, ты опозоришься еще сильнее!
— Мои сыновья не посмеют ослушаться альфу, — вздохнул Михаил. — Для Юли больше нет места в моем доме. Так будет лучше для всех, Лида, — вздохнул он. — Так будет лучше… Для самой Юли в первую очередь. Ты же не хочешь, чтобы на нашу дочь косились, а над внуком издевались?
— Но они — волки, — шептала Лидия, но Михаил уже понял, что она смирилась с его решением. — Им нужна стая…
— Иногда лучше без стаи, — хмыкнул он. — Если бы Манкулов был жив, он бы забрал нашу дочь к себе, и там над ней и нашим внуком измывались бы все, кому не лень…
— Ты думаешь, Роман позволил бы это? — грустно усмехнулась волчица. — Раз он решил жениться на нашей дочери, то для этого были свои причины. Роман Манкулов никогда не позволил бы обижать свою жену и смеяться над ней. Не тот у него характер. Хотел бы унизить — взял бы в любовницы.
— Ты защищаешь этого подлеца? — прищурился альфа.
— Подлеца ли? Он богат, благороден, красив, образован и честен. Знаешь, Миша, когда я выходила за тебя замуж, то даже не думала, что моя жизнь пройдет в вечной войне, — впервые за тридцать лет брака она говорила мужу такие вещи. — Мне говорили, что Манкуловы и Капуловы просто соперники, ничего страшного ожидать не стоит. Я и подумать не могла, что здесь ведется настоящая война. Мои дети росли в обстановке постоянной ненависти. Знал бы ты, как всем это надоело. Наши сыновья хотят жить обычной жизнью волков, растить своих детей. Просто жить в мире. Этот брак мог бы стать мостиком между кланами, — со вздохом сожаления прошептала она.
— Ты соображаешь, что ты говоришь? — со злостью зашипел Капулов.
— Ты так упиваешься этой враждой, что уже перестал замечать жизнь вокруг, — не останавливалась Лидия. — Наша дочь — вдова, а ты, вместо того, чтобы поддержать ее, творишь какое-то безумие. Объявить ее мертвой?! Да делай ты, что хочешь, я не собираюсь в этом участвовать! — развернувшись, Лидия вышла из кабинета и хлопнула дверью.
Её единственная дочь сбежала из дома, будучи беременной от врага своей семьи! Как она могла ничего не замечать? Об увлечении Юли Романом шептались многие, но даже сама волчица не могла подумать, что эти детские чувства могут быть взаимными! Тем более, и представить себе нельзя было брак между ними. Все это казалось сном, чьей-то глупой шуткой. Её послушная, тихая, кроткая девочка разве смогла бы провернуть такое? В какой момент Лида упустила свою дочь? Наверное, в тот самый день, когда она пропала в лесу, а в стаю ее привез Манкулов. Тогда все изменилось. Теперь у Лиды не было дочери. Юля не пришла к ней, не поделилась своим девичьим, не впустила мать в свою новую жизнь. Обида отравила душу. Но кому теперь предъявлять эти чувства? Дочь сбежала, муж решил отречься от нее, подруг у Лиды отродясь не было, а все сыновья живут своей жизнью, мать им больше нужна. Впервые она ощутила себя такой одинокой. Неужели Лидия никому не нужна? Она всегда думала, что, когда дочь выйдет замуж, она разделит с ней этот брак. Внуки, дочь, посиделки до утра как тогда, когда ей было двенадцать. Ничего этого теперь не будет…
Глава 30
— Вы слышали?! — Серж вбежал в дом покойного брата с круглыми, как два блюдца, глазами. Бен устало вздохнул. Смерть брата стала для него фатальным ударом. Он даже внешне постарел лет на пять. Тот, кто всегда был для него примером, вторым отцом, погиб на другом континенте. Даже тела нет, чтобы похоронить и попрощаться. Не покидало ощущение того, что брат просто уехал, и скоро должен вернуться. — Бен, ты слышал?! — Серж нарисовался в поле его зрения. Что нужно мелкому? Неужели не видно, что Бен хочет лишь одного — чтобы его оставили в покое.
— Что? — тяжело вздохнул новый альфа.
— Юля Капулова умерла!
Бен остолбенел. Сердце пропустило еще один удар. Нет, этого просто не может быть!
— Как? — прохрипел он и сам не заметил, как поднялся из кресла. Юля, эта наивная светлая девочка, за которую они с Романом боролись…мертва?
— Говорят, во сне, — прошептал Серж, растерянно хлопая глазами. — Тромб оторвался, говорят. Я не знаю, что это значит. Похороны завтра.
Несколько секунд Бен пребывал в странном состоянии. Он выпал из реальности, отключился, но сильный организм выполнял свою работу. Новый альфа Манкуловых перекинулся прямо в доме и бросился бежать. Ему нужно побыть одному. Это слишком тяжелое испытание даже для него.
* * *
Постепенно моя жизнь наладилась и обрела свой ритм. Я взяла академический отпуск в университете, обжилась в новой квартире вместе с Марком и постепенно начала приходить в себя. Первые месяцы после смерти Романа я не жила вовсе, а просто существовала. Эмоции проявлялись только от мыслей о нашем ребенке, поэтому я старалась как можно больше думать о малыше.
Марк оказался весьма неприхотливым соседом. Он поселился в дальней комнате, выполнял всю работу по дому, стараясь всячески меня развеселить. Мы оба выбросили свои телефоны, удалили все профили в соцсетях и вообще решили исчезнуть со всех радаров. Марк как будто был рад вырваться из стаи, зажить своей жизнью. Он очень быстро нашел работу, пропадая на ней до самого вечера. Я почти не тратила свое приданное, беря оттуда купюры только на серьезные траты вроде покупки коляски и кроватки.
На четвертом месяце беременности я впервые засмеялась. Помню, как распахнулись глаза Марка, словно он увидел что-то сверхъестественное. Мы с другом очень сблизились. Каждый вечер общались, обсуждая события прошедшего дня, смеялись, по вечерам смотрели фильмы. Начала странная, размеренная, очень спокойная жизнь. Друг очень интересовался моей беременностью, следил за результатами всех анализов и узи, которые я сдавала в женской консультации. Да, я встала на учет и обследовалась. У оборотней это не принято, даже роды по нашим традициям должны проходить на территории стаи. Но у нас с Марком теперь нет стаи. Ни Манкуловы, ни Капуловы нас не примут. Рожать придется в обычном роддоме, и я этому несказанно рада. Уже сейчас малыш был крупнее, чем положено на его сроке, а я девушка маленькая, хрупкая. Если что-то пойдет не так, врачи помогут мне и точно спасут ребенка.
— Ты купил мяса? — невзначай спросила я, когда Марк вернулся с работы. Я звонила ему, просила купить на ужин свинину. Во время беременности я воспылала страстью к отбивным, готовила их практически каждый день.
— Свинины не было, я взял курицу, — отозвался Марк из коридора.
Сама не знаю, что на меня нашло. Из живота поднялась волна обжигающего гнева. Голова закружилась, я пошатнулась. Сознание заволокла алая пелена. Я не могла справиться с этой злобой, словно кто-то другой завладел моим разумом.
— Я же просила свинину! — я не узнала собственный голос. Вышла в коридор с острым желанием придушить друга. Увидев меня, он растерялся. Пакет с курицей в его руке раскачивался, и мне захотелось надеть эту тушу ему на голову. — Неужели так сложно просто принести свинину?! — мой крик отразился от стен. Марк вжался в стену, испуганно распахнув на меня глаза так, словно увидел перед собой монстра.
— Юля, твои глаза… — пролепетал друг, смотря на меня со смесью изумления и ужаса.
— Я не хочу есть курицу! — вскричала я. — Неужели так сложно просто принести женщине кусок свинины, чертов ты сукин сын?! — из горла вырвался судорожный выдох, словно мне резко перекрыли кислород. Гнев схлынул в одну секунду, и я бессильно повалилась на колени. Боже… Что это сейчас было? — Марк… — растерянно прошептала я, не веря, что нагрубила другу. — Прости… — пробормотала, поднимаясь с пола.
— Юля, это невероятно! — вопреки всему, в голосе Марка звучало неподдельное восхищение. — Твои глаза стали желтыми! — воскликнул он, раскрыв рот от восхищения, как маленький ребенок. — Юля, они сверкали как полуночная луна!
— Не может быть, — сразу же ответила я. — Глаза сверкают только у альф. Я, что, похожа на альфу?! — да это даже звучит смешно.
— Нет, но ты носишь альфу, — взгляд друга упал на мой живот. Цепкий такой взгляд, липкий. — Ты беременна альфой, — констатировал он.
— Я? — гнев сменился растерянностью. После странной вспышки ярости голова кружилась, меня слегка покачивало.
— Тебе надо прилечь, — спохватился мой долговязый друг и бросился ко мне. Опомниться не успела, как оказалась у него на руках. Марк отнес меня в спальню и осторожно уложил на постель. Я нечасто прикасалась к своему другу, но сейчас у меня не было выбора. Как-то сразу бросилась в глаза узость его плеч. Обычно у самцов они намного, намного шире, а уж про мышечную массу и говорить нечего. У Марка ее почти не было, будто он долгое время голодал. Меня пронзила жалость к другу. Он такой хороший парень, но в нем нет волчьей природы, нет той силы, которой обладают все самцы нашего народа. Я не чувствовала в нем этого от слова «совсем». — Как ты? Порядок? — он с беспокойством заглянул мне в глаза.
— Голова кружится, — прошептала я, глядя на друга снизу вверх.
— Я сейчас принесу свинину, — Марк выскочил в коридор. — Лежи, не вставай! Альфа должен есть все, что хочет! Ему нельзя отказывать! — он хлопнул входной дверью, оставив меня одну в квартире.
Я ношу альфу? Поверить сложно. Хотя…разве может первенец Романа Манкулова быть другим? Такой человек, как мой муж, не мог не произвести на свет сильного альфу. Правда, я впервые слышу, чтобы силы альфа-самца проявлялись еще в утробе матери. Обычно, таких младенцев, которым самой природой приказано быть вожаками, узнают еще при рождении. Такие мальчики рождаются с горящими ярко-желтыми глазами.
Я погладила свой живот. Наш сын обязательно будет таким же, как и его отец: сильным, смелым, отважным и самым благородным на свете. Лишь со временем я поняла, что никто так не чтил законы оборотней, как Роман. Он был удивительным. Жаль, что лишь после его смерти моя любовь к мужу стократно возросла. Я бы все отдала за то, чтобы вновь обнять его, поцеловать, заглянуть в светящиеся нежностью карие глаза. Манкулов умел сочетать в себе и суровость вожака стаи, и нежность мужа. Я уже знаю, что никогда не смогу полюбить ни одного другого мужчину. Мое сердце навечно отдано Роману.
* * *
Роман
— Твое новое задание, — глава банды протянул ему очередную папку со всеми материалами. Альфа молча принял ее и начал листать. Взгляд карих глаз застыл на первой странице.
— Россия? — не поверил он.
— Да, а что? Есть проблемы? — внимательный взгляд впился в лицо Манкулову. Он уже полгода на службе у этих головорезов. Ни одного провального задания, ни одной оплошности. Очень быстро Романа возвели в ранг одного из главных заместителей. Все понимали, что скоро он покинет их ряды, но мастерство, с которым альфа организовывал каждое дело, вызывало восхищение даже у тех, кто его ненавидел.
— Это странно, — нахмурился Роман. Он вообще не улыбался этим головорезам.
— Знаешь, я давно хочу кое-что с тобой обсудить, — вздохнул главарь и подался вперед. Манкулов напрягся. Сердцем чувствовал: сейчас начнут давить и менять условия их сделки. Так и случилось. — Присядь, — главарь, тот самый, что уговорил Романа вступить в группу международных киллеров, заметно нервничал. — Я хочу предложить тебе пересмотреть условия нашего договора.