— Вот, — задыхаясь от напряжения, с которым ему пришлось плыть эти несколько десятков метров, выдохнул он, — пейте, сколько влезет. У нас там еще есть. Сейчас подумаю, как дотащить, и будет у вас запас на какое-то время, а там глядишь, и еще приплывем. Место тут у вас, конечно, то еще, но вот некоторым на него посмотреть, точно не помешает.
Увидеть лица Дмитрия и Анны когда перед ними, словно из пустоты, материализовалась столитровая бочка воды, было истинным наслаждением.
С точки зрения девушки это было чудо, ведь они ни разу не обмолвились о своих способностях, а значит, простая бытовая магия была для нее как волшебство.
Смотреть на реакцию Анны было приятно, тем более что она и не думала ее скрывать — удивленно взлетели брови, руки прикрыли рот в непроизвольном жесте, и она разве что не запрыгала от восторга и удовольствия, — как? Как вы это сделали? Вы волшебник?
— Чародей! — Произнося это, Стас действительно почувствовал гордость, словно магия не была ему дана при появлении в этом мире, а он учился ей долгие годы и достиг в ней совершенства. Да, возможно это было бахвальство, но как же приятно, когда незнакомая девушка смотрит на тебя такими восхищенными глазами.
— А у вас действительно еще есть вода? — вопрос Анны, со скромным, даже кротким, выражением лица заставил Стаса буквально расправить плечи и почувствовать себя хозяином водоколонки, — еще литров шестьсот, — гордо произнес он.
А могла быть и тонна, — не преминул вставить шпильку Владимир, который в свое время предлагал сделать еще больший запас.
— Правда! — девушка аж привстала на цыпочки, заглядывая Стасу в глаза, — а вы не могли бы мне дать воды отнести мужу.
— Конечно. — Не задумываясь, ответил он. — Сейчас напьетесь, и можно хоть все что останется отнести. Говорю же — это не последняя. Нести-то его далеко?
— Нет, — замотала головой девушка, — километра два, может чуть больше, — и, окинув размеры бочонка, умоляюще посмотрела на Стаса, — не поможете донести?
Откуда-то слева послышался звук осыпающихся камней и все повернулись туда.
— Черти, — зло выдохнул Дмитрий.
— Черти?! — удивленно, и почти одновременно спросили Владимир со Стасом. Тем более что два бугая, которые показались из-за небольшого уступа, не обладали ни рогами, не хвостами, ни копытами.
— Ну не черти, надсмотрщики. Но иначе как чертями их тут никто не называет. Наверное, пришли с каменоломни. — Тут же уточнил Дмитрий.
Пара громил уверенно продвигалась в их направлении. Внешне они были полными антиподами Анне и Дмитрию — упитанные, мускулистые, за два метра ростом, они чувствовали себя здесь хозяевами, о чем говорили и их расслабленные движения, и лица полные скучающего превосходства над окружающим миром.
— Влад на корабль, ты лучше управляешься с парусами, — тут же скомандовал Стас, доставая из сумки посох и накладывая на себя усиление.
— Ты что задумал? — испуганно поинтересовался его товарищ.
— Поговорить. Пока просто поговорить. — Говоря это, Стас и сам еще не знал, что будет делать. Тот факт, что их мир находился рядом с Адом, говорил о том, что создавший его Бог был не против таких вот "экскурсий", иначе, не расположил бы эти миры рядом, да еще связанных одним морем, но вот как поведут себя "хозяева" этого мира, оставалось только догадываться.
А меж тем, двое чертей подошли уже близко. Были они обнажены по пояс и носили грубые серые штаны, заправленные в невысокие и изрядно поношенные сапоги.
— Кто такие? — поинтересовался один из пришедших.
— Путешественники, — ответил Стас.
— Оттуда? — черт кивнул в сторону моря.
Стас кивнул.
— Нас предупреждали, что оттуда могут появиться, — произнес все тот же черт, — правда, не сказали, что с вами делать. Но вот якшаться с местными вам точно не стоит.
— Это почему? — Видя, что местный представитель власти особой агрессии не проявляет, Стас приободрился и даже осмелел.
— Не положено, — коротко отрезал черт.
— Кем не положено? — Вопрос, конечно, был наглый, но надменный голос бугая и его вальяжность, так и напрашивались на такой вот ответ.
И тут черт на пару секунд завис.
— "А я ведь угадал", — мелькнула мысль, — "Раз их предупреждали, значит, есть тот, кто является у них главным. А раз особой агрессии они не проявляют, то и сообщение об их появлении не сопровождалось какими-то указаниями по типу "гнать в шею"".
— Все равно не положено, — уже не так уверенно произнес черт.
— А то что? — Не то чтобы Стас нарывался, но, во-первых, эти два бугая ему не нравились, а во-вторых, сзади стояла девушка, которая только что смотрела на него такими удивленно-восхищенными глазами. А, как известно, такие вот взгляды толкали парней и на куда более отчаянные поступки, чем пререкания с неизвестными громилами. Но верность этого утверждения, сейчас зависела от того, чем местные надзиратели отличаются от обычных гопников старого мира.
Вместо ответа в руке черта появился кнут, и не обычный надо сказать кнут — он светился, и что-то подсказывало Стасу, удар таким вот инструментом убеждения, должен быть неприятней, чем просто удар хлыста. Но отступать было стыдно, да и поздно. Хорошо бы он выглядел, если бы бросился наутек только при виде кнута.
Черт между тем сделал резкий взмах, и кнут, удлиняясь, нанес удар, вот только не по Стасу, а по стоящей за ним Анне. Владел своим оружием черт виртуозно.
Девушка вскрикнула, а Стас, активировав "Ярость" рванулся к черту и… застыл.
Появившийся буквально из воздуха человек в цивильном костюме покачал головой, — ну вот, только приплыли в гости и пожалуйста, уже лезут в драку. И где, в Аду!
Незнакомец появился рядом с чертями, и те отреагировали на его появление почтительным шагом назад, расправленными плечами и резко поглупевшими физиономиями.
Оковы, сдерживающие Стаса, исчезли, спала и ярость.
— Вы кто, Сатана? — охрипшим от неожиданности голосом произнес Стас.
— Господи, помилуй. Нет, конечно, — тут же отреагировал тот.
— Демон?
— Демоны молодой человек у вас — вот тут, — и человек в костюме показал пальцем на лоб Стаса, — злоба, жадность, хвастовство и алчность. И вам бы лучше с ними бороться, чем клеить ярлыки на незнакомых людей.
— Тогда кто вы?
— Я? Управляющий. Управляющий в этой местности, не более.
Стас выглядел удивленным, впрочем, и чувствовал себя так же — мало того, что мужик был одет как преуспевающий клерк, так он еще и бога припомнил отвечая на его вопрос. Заметив это, вновь прибывший поинтересовался, — вас что, смущает мой вид?
— Скорее уж поминание Бога.
А вот это замечание Стаса уже удивило управляющего: — И что же вы видите в этом странного? Хотя… дайте угадаю, вы, наверное, считаете Ад этакой пыточной под властью темных сил?
Ну, чем-то подобным Стас Ад и считал. Да и как иначе. И видимо это его мнение вполне отразилось у него на лице, потому, что мужчина лишь покачал головой и продолжил:
— Ад без сомнения страшное место, но он был создан Богом. Неужели вы считаете, что Бог стал бы создавать это, да или любое другое место лишь для того, чтобы оно несло боль? Хорошо же вы о нем думаете. Нет, Ад — это поистине страшное место, вот только создано оно не только для наказания и воздаяния за грехи. Главная задача ада заставить грешника раскаяться, вдуматься в то, что привело его сюда, сначала возненавидеть свои поступки, а потом, оценив их, вытравить из себя всю ту мерзость, что стала причиной падения, и впитать ненависть к таким вот делам в свою душу на будущее. И уже избавившись от этих пороков продолжить путь дальше.
— Э…, дальше это куда? — не понял Стас.
— В рай или на перерождение, — спокойно произнес управляющий, — или вы действительно думаете, что души грешников тут заперты навсегда?
Вообще-то Стас именно так и думал, этот вопрос с Дмитрием они как-то обошли стороной. Но судя по выражению лица обладателя цивильного костюма, тот говорил абсолютную правду.
— Но… как? — поинтересовался озадаченный Стас.
Управляющий вздохнул, — ну-у да… молодежь. И в бога мы верим лишь тогда, когда припечет, и думать мы не думаем. Зачем? Вы вот молодой человек, верите, что ваша душа бессмертна?
Стас кивнул.
— А вы не задумывались, бессмертие это сколько, в цифрах?
— Наверное, бесконечность, — буркнул Стас.
— Именно. Бес-ко-неч-ность, — по слогам произнес управляющий и добавил, — не десятки лет, даже не сотни и не тысячи. Даже не миллионы лет. Больше, намного больше. И вы думаете, что Бог настолько жесток, что готов, образно выражаясь, поставить в угол сына за разбитую вазу в угол до самой старости?
Так Стас не думал, и что это вообще за сравнение.
Видимо все это отразилось на его лице, потому что управляющий продолжил:
— Вам, похоже, это сравнение кажется чрезмерным? А как вам такое — жил был парень: воровал, лгал, дрался, даже изнасиловать кого-то успел, и умер в двадцать три года. В общем, дорога ему одна в Ад, и заметьте, вполне заслуженно. Но вот в чем проблема — лет до тринадцати он был еще ребенком, и не особо-то понимал всю мерзость своих поступков, получается, в сухом остатке остаются десять лет. Да, ужасных, неправедных, но всего десять лет. И что, за это он должен провести здесь миллионы лет мучений? Сотни миллионов. Вы хоть представляете себе этот срок? И все это за десять неправедных лет? Согласен, по сравнению с сыном, поставленным в угол на каких-то несчастных семьдесят лет, это даже не срок.
— Так вот, — продолжал он, — неужели вы думаете, что Бог, тот самый Бог, что заботится о своих чадах, кто справедлив, а он справедлив, пойдет на такое? На миллионы лет мучений за проступки совершенные дитем почти не разумным. А мы для него все такие. И даже те, кто мнит себя умудренным жизнь старцем. С его-то семидесятою-восьмидесятою годами.
Стас был сбит с толку. Он никогда не думал о вечности, просто не представлял ее. Да, понимая, что не умер, не умер окончательно, он предположил, что будет жить вечно, но только сейчас осознал насколько это долго — ВЕЧНОСТЬ. Да и то, осознал ли?
— Но сказано же, что будут гореть в Аду вечно, — неуверенно произнес он.
— Всего лишь ложь во спасение, — отмахнулся управляющий и показал рукой на коричневую равнину, — теперь, когда ты сам оказался тут, сможешь ли пожелать попасть сюда даже злейшему врагу? Даже не на вечность, на год? А ведь многие проводят тут десятилетия, иные и вовсе вторую жизнь, разбираясь с первой.
Он горестно вздохнул, и закончил, — только, сколько бы ни пугали адом, а дураков на Земле меньше не становится.
— Значит, отсюда путь есть? — Это главное, что сейчас интересовало Стаса.
— Естественно, — подтвердил управляющий, — только вот для этого надо не только в грехах своих раскается, тут ведь каждый вопит о прощении и раскаянии в первый же день как поймет куда попал. Нет, тут нужно понять, что тебя сюда привело и вытравить из души все, что этому поспособствовало, а это, поверьте, не так уж и просто.
— Но разве для этого нужно так истязаться над людьми? — Вот этого Стас не понимал, да и как понять.
— Молодой человек, знаете, почему Ад так жесток? Да потому, что где-то там, на Земле, одни люди хотят жить лучше других. Некоторые для этого усиленно работают, и речь не о них. Зато вот другие, готовы идти на все, чтобы жить лучше соседа, любым способом. И вот тут таких большинство. Вот поэтому Ад так жесток — тут невозможно устроиться лучше другого, тут нет смысла искать для себя лучшей доли, можно лишь нести свой тяжелый крест и думать о том, что тебя сюда привело. Но если тут появиться возможность, хоть как-то облегчить свое существование, найдутся и те, кто захочет этой возможностью воспользоваться, и тогда это будет уже не Ад. Я ответил на ваш вопрос?
Стас неохотно кивнул.
— Ну, тогда экскурсия закончена, — жестко и безапелляционно заявил управляющий, — садитесь в свою лодочку, и плывите отсюда.
А вот с этим Стас был в корне не согласен. Да, это был Ад, да в чем-то этот управляющий прав, но разве только для того Бог дал им возможность приплыть сюда, чтобы едва найдя кого-то, удрать поджавши хвост. И пусть это место предназначено для искупления грехов и осознания тех пороков, что тебя сюда привели, но есть же еще и банальное сострадание. И кто сказал, что даже в Аду нельзя совершать добрых дел, напоить того же страждущего, своим примером показывая ему что в этом мире есть еще что-то кроме ненависти, злости, стяжательства?
Вот с этими мыслями и обратился он к человеку в костюме.
— Добрые дела говорите? — спокойно, и даже холодно ответил он, — добрые дела это хорошо. Но только, если это они действительно добрые.
— Тогда позвольте мне помочь этой девушке напоить тех, кто работает на ближайшем руднике. Думаю, это не займет много времени.
— Нет. — Сказал, как отрезал управляющий.
— Но почему? — Опешил Стас. — Вы же только что сказали, что сделать доброе дело это хорошо.
— Хорошее дело, это конечно замечательно, — глядя в глаза Стасу начал тот, — только вот что вы называете хорошим делом? Отнести бочонок, поддавшись милым чарам этой обаятельной девочки? А вы случайно не в курсе, почему это прелестное создание оказалось тут в Аду? Она вам не рассказывала? И откуда вам знать, что делая вот это "хорошее дело", вы не добавите ей еще полгода-год в этом…, - тут он замолчал, обводя взглядом местность, — непривлекательном месте.
— Что тут плохого, чтобы отнести воду тем, кто в ней нуждается? — Стас сдаваться не собирался. — Да я понимаю, что это Ад. И даже понимаю, что люди, оказавшиеся здесь, этого заслужили. Но неужели толика сострадания — это так страшно? Неужели поделившись с кем-то водой, я должен навлечь на него беду? Разве то, что эти люди хлебнут немного воды, это преступление?
— Поделившись водой? — управляющего, похоже, этот разговор забавлял. На его лице даже заиграла гаденькая такая улыбка, — о нет, что вы. Вот только она думает не о людях, а только о своем избраннике. А побольше воды у вас попросила, чтобы те, кто с ним работает, не возненавидели его за то, что водичка достанется только ему. Но нести ее, предлагает она вам, заметьте, не сама. Что-то мне это напоминает, да? — и тут управляющий заглянул за спину Стаса, где пряталась Анна.
Стас обернулся. Видимо в словах управляющего была какая-то логика, раз девушка отступила на шаг, и уперлась взглядом в землю.
— А впрочем, — с той же ехидной улыбкой продолжил он, — если хотите, несите. Что это действительно я вас отговариваю от столь "благородного дела". — Последние слова он выделил так, что сомнений не оставалось, его предупреждение о наказании не пустой звук, чтобы это не означало.
— Можно я сама отнесу эту воду, — во взгляде Анны на Стаса была мольба.
— А если она сама отнесет воду? — спросил Стас, повернувшись к управляющему.
— Если сама, что ж, пускай. Вы отдаете ей эту воду? — и он кивнул на бочонок.
— Да.
— Что ж, — довольно произнес тот, — вот вы и сделали свое, без сомнения, доброе дело, и теперь смело можете плыть домой.
Но Стас спешить не собирался, доверять этому типу он не мог, да и не хотел, поэтому аккуратно произнес, — с вашего позволения я все же останусь, кажется, время моей "экскурсии" там наверху никем не ограниченно?
— Право ваше, — не стал спорить с ним управляющий и посмотрел на Анну. — Ну, бочонок ваш.
Девушка обхватила бочку руками и подняла. Да, ей удалось это сделать, ведь бочка была полупустой, но идти с ней было явно выше ее сил.
Едва сделав пору шагов, Анна опустила свою ношу на землю, едва не разбив от резкого движения вниз.
Стас тут же устремился к ней, — давай я отолью немного.
— Нет, — тут же вмешался управляющий, — воду вы ей отдали, и если она не может ее нести, пусть выливает прямо здесь. А вот уж хватит ли того что останется тем, кому она ее принесет, это уже будет на ее совести.
Девушка растерянно посмотрела на Стаса.