А еще дальше был чай, варенья в доме не оказалось, заменили печеньками, а еще чуть дальше ночной поезд и те же самые места на боковушках, студентиков напротив, правда, не оказалось. А с раннего утра, как только мы вошли в свою квартиру на Кирова, зазвенела вертушка — это сокол госбезопасности Виктор Сергеич звал по очень срочному и очень важному делу. Даже машину за мной, сказал, выслали уже, посмотри в окно, она у подъезда должна стоять. Глянул — точно стоит, черная 24-я Волга, всю дорогу загородила, а на неё волчьим взглядом смотрит Полина свет Андреевна со своего насеста.
А вызывал меня Виктор Сергеич для того, чтобы объявить о поимке убийцы Борис-Ефимыча, а заодно и матёрого иностранного шпиона, да. Угадайте с трёх раз, кто это оказался? Не угадали? Ну ладно, не буду вас томить — это был Саня Русаков, зам по безопасности и мордовский колдун по совместительству. При задержании он выпил яд, капсула была вделана в воротник его пиджака в лучших традициях шпионских игрищ. Откачать Саню не удалось, яд был весьма качественным, при обыске его жилья (а он снимал квартиру неподалёку, в Верхних Печёрах — зарплата позволяла) были обнаружена многочисленные улики, не позволяющие усомниться в его шпионской сущности, таблицы кодировки, подслушивающие устройства и так далее…
На мой вопрос, а на хрена ж он Ефимыча-то убил, да ещё и таким зверским способом, Виктор Сергеич развёл руками — он думал, я ему помогу в этом вопросе. На второй же мой вопрос, как он ухитрился это сделать, заперев дверь изнутри, он таки дал ответ… при том же обыске у него было найдено очень хитрое устройство, помесь пассатижей и пинцета, им можно было захватить ключ с другой стороны двери и провернуть его до полного закрывания…
— Ну а теперь давай вспоминай, как ты с ним познакомился и о чём беседовал и вообще всё, что помнишь о нём, вываливай…, - так завершил свой рассказ Виктор Сергеич, плавно выруливая к допросу.
Вот же блин, подумал я, это будет очень длинный рассказ, прокашлялся и начал с приезда на картошку в прошлом сентябре… надо ж, всего год прошёл с хвостиком, а кажется, что вечность. Виктор Сергеич сидели кивал с умным видом, иногда повторяя стимулирующие рассказ «так-таки» и «вот это да-ки». Попросил подробнее про санино признание в экстрасенсорных способностях… я выдал совсем уже подробно, практически дословно.
— Так и сказал — в полосочку?
— Так и сказал… как тельняшка.
— Ладно, дальше давай — почему ты его в замы по безопасности продвинул? Ты же, надеюсь, понимаешь, какой это косяк и сколько тебе отписываться придётся?
Я понимал, чего уж там…
— А кстати, он на какую страну шпионил-то, расскажи, если это не страшная тайна…
— Тайна, конечно, но тебе, как лицу, облеченному и всё такое, скажу — на Западную Германию.
Итить-колотить, подумал я, вот наверно откуда растут ноги моего неудачного похищения на вертолёте, они ж там все по-немецки говорили, и это похоже был никакой не камуфляж. Таким образом я еще очень долго выкладывал историю своих взаимоотношений с мордовским шпионом, пока это не надоело самому Сергеичу, и пока он не отправил меня домой отсыпаться и готовиться к завтрашним предвыборным мероприятиям. А они у меня были назначены на завтра, причем не одно и не два, а целых три, включая общее собрание моего 18-го дома по Кирова на предмет повторного и окончательного утверждения в оном доме Товарищества собственников жилья… ой, пока только домовладельцев, до приватизации мы пока не доехали…
Через две недели
Наступил день тишины, суббота перед голосованием — слизали у нас эту норму с западных законодательств. Агитировать значит было никак нельзя, плакаты и афиши с именами-физиономиями кандидатов по идее должны бы тоже содрать, но у нас до такого фанатизма не дошли, осталось всё висеть, как есть. За исход голосования я как-то не особенно переживал, все до единого опроса общественного мнения отдавали мне как минимум 65 % голосов, это самые недружественные, а так-то если по чесноку, то там все 80 % нарисовывалось, поэтому в эту субботу я плюнул на всё, забрал Анюту и с утра укатил на свою дачу в Зелёном городе. Чисто в целях погулять по окрестностям и подышать целебным сосновым воздухом.
Добрались мы туда в десяти примерно часам, Анюта сразу закопалась в домашнем хозяйстве — не может она грязь видеть, поэтому она начала с ней беспощадную борьбу. Я же прогулялся до охранника и решил таки выяснить, кто же у меня тут в соседях обитает. Охранник, получил бутылку зубровки, резко подобрел и не отказался ввести меня в курс дела.
— Направо, вон за теми клёнами, это первый секретарь горкома, товарищ Песочников… а чуть ближе, в зелёном домике, это первый секретарь райкома, да, Нижегородского района, товарищ Кирюхин…
— А первый секретарь обкома как же? — встрял я.
— Не, у него здесь дачи нет… не знаю почему… налево и к забору главный милиционер области Пряхин, а рядом с ним и областной прокурор Синельников…
Но продолжить он не сумел, потому что в ворота постучали. Он извинился (ну надо ж, какой вежливый) и пошел смотреть, кого там черти принесли. А принесли они, друзья мои, Джека Николсона и Джейн Фонду под ручку, такие дела…
— Хай, Джейн, хай, Джек, — поприветствовал я их так, как будто они тут всю жизнь жили, а сейчас завернули по-соседски. — Как дела, что нового?
Охранник непонимающе посмотрел не меня, я его успокоил, что это наши американские друзья на полчасика заскочили, так что всё в порядке, а за этих двоих ответил Джек:
— Привет, Серж. А мы собственно в Москву на съёмки Пикника приехали, а там свободный день выдался, вот мы и зарулили к старому знакомому — примешь гостей?
— А куда ж я денусь с подводной-то лодки, — бодро ответил я, — заходите конечно, только прошу строго не судить, мы тут давно не были, так что местами может быть грязь.
— Что мы, грязи что ли не видели, — ответил Джек и мы зашагали по дорожке между клёнами и берёзами.
Меня в ответе Джека немного насторожило, что они вдвоём на съёмки прибыли, стало быть и Фонда тоже, вот интересно, на какую же роль её Спилберг пристроил, уж не ту ли самую, где Анюта изначально была утверждена? Прямо и спросил об этом, чтобы не тянуть резину. Оказалось, что беспокоился я зря, роль Гуты остаётся за Аней, а для Джейн Спилберг спецом изменил сценарий — красавчик Арчи, которого Рыжий берёт в поход за Золотым шаром в качестве говорящей отмычки, теперь стал красавицей Дженни, вот его и должна сыграть Фонда… заковыристо как-то…
Спросил заодно уж, нет ли ещё каких изменений, о которых я не знаю — как будто бы такого не оказалось. А вот и наш домик с мезонином. А вот и Аня, прибирающаяся на веранде.
— Анюта, — позвал я её, — у нас типа гости.
Она тут же бросила приборку, сняла передник и, приветливо улыбаясь, спрыгнула с крыльца им навстречу. Расцеловалась с Фондой и поздоровалась за ручку с Николсоном. После обмена любезностями пригласил гостей в дом.
— Это значит твоя собственность? — сразу уточнил Джек.
— Ага, — не стал отрицать я, — зарабатываю прилично, прикупил вот недавно.
— Ну не вилла на Беверли-Хиллз конечно, но жить можно, — так подвела итог осмотра Джейн. — Лет сорок похоже домику.
— Да, почти, — согласился с ней я, — при Сталине построен, тут один военачальник жил, репрессированный в 37 году… мы с Никитой Михалковым кстати хотим фильм по мотивам этой истории снять.
— Михалков-Михалков… — пробормотал Джек, — это который «Раба любви»?
— Самый он.
— Ну что же, попутного вам ветра в спины, Михалков хороший специалист.
И тут я неожиданно для самого себя предложил гостям следующее:
— А пойдемте за грибами сходим? Осень же на дворе, самое время грибы собирать.
— Я что-то слышала про это русское народное занятие, — ответила Джейн, — у нас в Америке в лес только отдохнуть ходят или чтоб барбекю сделать…
— Вот-вот, будет потом, что рассказать в вашей Америке об экзотических пристрастиях русских, — подколол я её, — с бабкой Прасковьей познакомлю заодно.
— А это еще кто?
— Да живёт тут такая… Баба-Яга по-нашему, а по-вашему не знаю как… Брауни какой-нибудь, только женского рода. Или гном. Живёт в глухом лесу, тех, кто ей не понравился, съедает, тех, кто пришелся по душе, одаривает разными артефактами.
— Это должно быть интересно, — задумчиво сказал Джек, — давай сходим за твоими грибами, заодно и на Бабу-Ягу поглядим… надеюсь, что мы ей понравимся.
Я нашел в чулане какие-то старые спортивные костюмы, выдал их гостям, они переоделись и стали удивительно похожи на отечественных бомжей-алкашей. Выдал им по корзинке и мы вышли за ограду (Аня сказала, что грибы её не интересуют, так что лучше она грязь до конца уберёт).
— Вы вообще о грибах-то имеете какое-то представление? — спросил я их сразу обоих.
— Ну на картинках конечно видела, — ответила Джейн, — и приготовленные в ресторане ела.
— Понятно, — сказал я, — тогда краткий ликбез. Берём только трубчатые грибы, вот как этот (и я срезал маслёнок), у них под шляпкой такие трубочки. Пластинчатые, у которых под шляпкой пластины, не берём в принципе, среди них встречаются очень ядовитые, от которых запросто можно и кони двинуть, а среди трубчатых таких нет. Если что непонятно, спрашиваем у меня. Вот вам по ножу, ими грибы срезаются под корень, показываю (и я показал на примере, как это делать). Еще по палке себе возьмите… да хоть по такой (и я обломал два подходящих сучка), палками надо проверять, нет ли чего подходящего под листьями. Поехали…
Учениками они оказались прилежными, так что через час примерно корзинки были заполнены наполовину. А вот здесь кажется должна быть та самая сторожка с бабкой Прасковьей, подумал я, сворачивая на знакомую тропинку…
Глава 7
Баба-Яга костяная нога
— Пришли, — сказал я своим провожатым, — к Бабе-Яге в гости пришли. Вон её избушка на курьих ножках стоит.
Далее мне пришлось минут пять объяснять, что российские chiсken legs не имеют ничего общего с окорочками из Кей-Эф-Си и что это такая древняя идиома из народных сказок, слабо поддающаяся переводу и истолкованию. Как только подошли, из своей будки вылезла хорошо знакомая мне кудлатая псина, но лаять почему-то не стала, а весело замахала хвостом.
— Похоже, что ты ей понравилась, — сказал я Джейн, — меня одного она месяц назад чуть с говном не сожрала.
Джейн смело подошла к собачке и почесала ей за ухом, а та радостно заскулила при этом — вот это да… а тут и бабка из избушки вылезла.
— Знакомьтесь, друзья, это Прасковья Архиповна, местный старожил и экстрасенс, — сказал я. — А это…
Но тут она меня перебила:
— Да знаю я, кто это — слева Николсон, справа Фонда-младшая, Советский экран я каждый номер читаю… но я же тебе сказала не приходить больше, что же ты не слушаешь, что тебе говорят?
— Извини, Прасковья, — виновато ответил я, — форс-мажорные обстоятельства такие сложились… травку твою я одному хорошему человеку отдал, из петли буквально человека вынул, но ему бы закрепить лечение требуется, повторить, так сказать, курс… а Джек и Джейн у меня на даче гостят, они тут чисто в ознакомительных целях — изучают особенности русского менталитета.
— Ладно, что с вами сделаешь, заходите, — и она вернулась в избу, оставив дверь открытой.
— По-моему нам тут не рады, — сказал Джек, — может лучше уйти?
— Не волнуйся, дружище, — весело отвечал я, — всё окей, просто у нас тут не принято улыбаться во все 32 зуба, как у вас там на Манхэттене… зато и за спиной у нас посылают не так часто как у вас.
И мы прошли в дверь вслед за старухой. Джек довольно дико озирался по сторонам, глядя на быт российской глубинке, а Джейн похоже всё было по барабану, она смело пододвинула криво сколоченный табурет и уселась за стол, на котором стоял самовар.
— Это что за штука? — спросила она меня, — не самогонный аппарата? Я слышала, что у вас тут популярно домашнее производство алкоголя.
— Да какой там аппарат, — отозвался я, — самогон у нас если и варят, то в очень укромных местах, за это дело административка полагается, с конфискацией… а это обычный самовар, устройство для кипячения воды и приготовления чая, вот сюда угли кладут, сюда воду заливают, а труба посередине это для нагревания воды…
— А кофе можно на нём приготовить? — тут же перебила она меня.
— Не знаю, сейчас у хозяйки спрошу, — и я перевел Прасковье вопрос Фонды.
Она подумала минутку, потом открыла дверцу комода (страшно огромное и тяжелое даже на вид сооружение в углу комнаты) и вытащила оттуда банку Пеле.
— Пойдёт? — спросила она Джейн, та поняла и кивнула, — но я бы всё-таки посоветовала травяной чай выпить — кофе вы там и у себя в Америке попьёте, а вот такого вряд ли…
И она вытащила всё из того же комода несколько мешочков и пришитыми беленькими бирочками. Я всё это тщательно перевёл гостям, заодно описал прецедент с Высоцким, без фамилии, назвал его очень известным человеком в шоу-бизнесе, Джейн немного подумала и ткнула пальцем в травы — уговорили мол.
Прасковья тем временем попросила меня раздуть самовар с помощью хромового сапога — помог, чо… Джек, глядя на мои действия, тоже загорелся желанием помочь чем-нибудь по хозяйству, так Прасковья определила ему уложить горку дров в поленницу, небольшую, в самый раз для разминки человеку, не привыкшему к физическим нагрузкам. А Джейн стала помогать с сервировкой стола — было бы там чего сервировать, но всё занятие.
А я тем временем спросил хозяйку, что это за бирки там на мешках и какие именно травы она мне в прошлый раз давала.
— Какие травы, я тебе всё равно не расскажу, это мой личный секрет, — ответила она, — а в прошлый раз я тебе дала сборы под названием «Заговорный» и «Отворотный». Значит, говоришь, помогли они тому хорошему человеку?
— Да, месяц уже в полной завязке товарищ, жена только боится, что как только травы закончатся, он опять сорвётся, так что извини уж меня, что я тебя ослушался.
— А я ведь знаю, кому ты эти мешки отдал, — сказала старуха.
— Что, тоже в Советском экране прочитала?
— Нет, просто знаю и всё…
— Ну скажи, если знаешь…
— Зовут его Володя, а жену Марина — правильно?
— Правильно, — согласился я и подумал, вот ведь ведьма какая.
— Мне до ведьмы, как тебе до Стенли Кубрика, — ответила она.
— Я это вслух что ли сказал, про ведьму?
— Просто у тебя на лице всё написано, что ты думаешь, слова тут необязательны.
Сели наконец за стол, тут я спохватился:
— А что на том мешочке написано, из которого ты нам сейчас чай заварила? Чисто из любопытства спрашиваю…
— «Общеукрепляющее» там написано, — ответила она и протянула мне мешок, — сам можешь убедиться.
Я перевёл это гостям, те покивали головами и быстро опустошили чайные чашки, закусывая всё это свежеиспечёнными бубликами. Я сказал Прасковье, что вкусные у неё бублики, не говоря уж о чае, а она ответила, что это калачи, а не бублики, не надо их путать. Гости тоже заинтересовались этимологией русских закусок, пришлось им рассказать, что такое калачи…
— Произошло это слово от древнеславянского «коло», что значит «круг», потому что пекли его обычно в виде круга… ну или кольца, если с дыркой посередине считать. Вариантов было очень много — баранки, сайки, бублики, гиревидные калачи, кольцевидные… а ещё и тёртые калачи были, тесто для них предварительно терли, желательно на льду, поэтому делалось оно долго, но получалось весьма качественным, пышным и вкусным. Отсюда народная идиома «тёртый калач», означающая много пережившего и опытного человека.
Американцы слушали эти мои пояснения, поедая этот самый калач с довольно большой скоростью, видимо понравилось. А когда чай был выпит, а выпечка окончательно сметена со стола, бабка сказала следующее: