— В большой бокал… — тихо поправила его Пятницкая.
— В бокал. Пойдем? Найду бокал.
— Зачем, Лёш?
— Просто так…
Смолин смотрел на Пятницкую, не отрывая взгляд. Она на него. Она так хотела оставаться в реальности, а не в своих мыслях, которые пугали её. Или наоборот забыться?!
— Закажи мне ещё вина.
— Конечно, — согласился Смолин, прекратив наступление.
— Не пойдем. Лучше рассказывай про машинные реки, — выдала Вика полуулыбку.
— Хорошо.
— И переодеваться не пойду. Поеду так. Выкинешь потом ту одежду.
— Сохраню на память.
— Фетишист.
Смолин глупо улыбнулся, о чём-то подумав, после шумно выдохнул и озвучил мысль:
— Купил тебе телефон. И повезло твой номер купить. Оказался не занят. Только давай без зачем, ладно?
Пятницкую начало мутить. Она поджала губы.
— Плохо? — начал разглядывать ее Алексей.
Виктория кивнула, и, припоминая советы мужа, без слов поднялась и пошла в туалет, чтоб опустошить желудок. Вернувшись, Пятницкая, молча, придвинула новый телефон к себе. Алексей был прав, настала пора возвращаться в реальную жизнь. Она уже и так взяла всё что можно от одиночества.
— И это, — ещё больше осмелел Смолин, придвигая Вике конверт, явно с деньгами. Та буравила его взглядом, который он не мог верно истолковать.
— Раньше ты была смелее.
— Я не была замужем.
— И сейчас, — напомнил ей Алексей.
Взгляд Пятницкой упал на чёрную рисинку, которую она случайно уронила на белую скатерть. Виктория демонстративно подняла её двумя пальцами, не боясь запачкаться, и кинула в тарелку. После взяла в руки телефон и начала устанавливать приложение, чтоб вызвать такси.
— Я провожу тебя, — спокойно сказал Смолин.
Она отрицательно покачала головой.
— Не хочешь, чтоб я знал, где ты живешь?
— Не хочу, — согласилась Виктория.
— Хорошо. Только деньги возьми, а я провожу тебя до машины.
— Ладно.
***
Дул холодный ветер с реки, морозя Вике ноги в туфлях. Взглядом она искала нужное такси, не спеша спускаться вниз по лестнице на мостовую. Так хоть колонны здания гасили о себя часть неласковых порывов ветра.
— Давай встретимся завтра, — попросил Алексей.
— Не уверена, — покачала головой Виктория, продолжая высматривать такси.
— К черту эти игры, Вик! Давай на чистоту. Я тебя люблю. Я тебя искал. Я сума сходил не понимая, куда ты делась. Я не хочу, чтоб ты сейчас уезжала.
— Друг, — назидательно закивала Пятницкая, повернув голову в сторону Смолина.
— Я перед тобой как голый.
— Мне тоже холодно.
— Так пойдем в номер.
— Я не готова, Леш… обсуждать такие темы сейчас.
— Да мне тоже все это как снег на голову.
— Так не торопи события.
— Не могу. Я уже дважды тебя терял. Если не трижды.
— Тогда доверься судьбе, видишь, как она к тебе благосклонна вновь и вновь. Я теряла и побольше твоего. Не торопи меня.
— Я куплю тебе билет до Женевы, пришлю СМС со ссылкой на него. Я буду ждать тебя до последней минуты у самолёта. Приезжай! Я очень этого хочу. У тебя же есть Шенген, да? Паспорт тот же?
— Угу, — кивнула Вика на последние вопросы, а после приободряя хлопнула Смолина по плечу и поднесла к уху, зазвонивший мобильник:
— Где вы? Моргните фарами. Ага. Иду!
И как золушка побежала вниз по лестнице, только не теряя туфли. Он остался один стоять на ветру.
***
Вика смотрела в окно. Виктор выбирал квартиру с завораживающим видом на Москву-реку, что добавило к стоимости значительную сумму. Теперь же этот вид дополнял частокол из трёх высоток, воткнутых между их домом и рекой. Хотя всё равно было видно, как она блестит под полной луной. Вика отвернулась и пошла настраивать телефон под себя, заводя новые электронную почту и учетную запись, а также отключая аппарат от всех облачных сервисов. Это дело позволяло ей не думать об Алексее Смолине, об Алёшке, Алёшеньке. В памяти так и всплывали его признания и былые идиллические картины совместного бытия. Но совесть ещё не позволяла ей предать так мужа. И она придумывала все новые и новые пустяковые дела, чтоб бесцельно не бродить по квартире под шокирующие мысли.
Глава 3
Утром Пятницкая сидела на узкой скамеечке и смотрела на хмурое небо, которое заслоняли хвойными шапками большие сосны. Такие большие, что она чувствовала себя возле них малюсенькой девочкой.
Он подошёл тихо. Впрочем, как всегда.
— Чаю тебе принес. Зябко нынче.
— Спасибо, Иваныч, — благодарно отозвалась Вика, забирая железную кружку из рук низенького худого старичка в телогрейке нараспашку и черной бейсболке набекрень.
— Ну, оставишь здесь потом.
— Постой!
— Чё?
— Забирай насовсем, — сказала Вика, протягивая старику черную саперную лопатку.
— Да ну?! Больше не придешь что ли?
— Может.
— Э-хе, — только и прокряхтел Иваныч, забрал подарок и бойко зашагал к себе в бытовку, расположенную поодаль от могилы Виктора Поспелова.
— Не приду, — прошептала Вика черному камню. — Потеряла смысл. Осталась лишь привычка. Да и твоим костям это вряд ли нужно.
Чашка приятно грела руки, а теплый чай, кажется, добрался до глубин души, согревая и её. Стало хорошо.
Иваныч больше к ней не вышел, хоть Пятницкая и просидела ещё час неизвестно чего выжидая.
Кладбищенская калитка неприятно скрипнула на ветру, когда Вика выходила. Зазвонил телефон. Как же это было непривычно и неприятно, словно кто-то незваный врывался в её личное пространство.
Она знала этот номер наизусть. Помедлив, сняла трубку под мысли: «Что уж теперь?»:
— Алло.
— Привет! — осторожно сказала Мария Новикова.
— Привет, Маш.
— В мессенджере появилось сообщение, что ты присоединилась к пользователям. Я решила не гадать: ты, не ты, и позвонить.
— Я, как видишь.
— Хочешь встретиться?
Вика сделала паузу, прислушиваясь к себе. Встретиться она хотела, а обсуждать то, что было — нет. И снова: «Что уж теперь?».
— Давай. Где и когда?
— Может сегодня? Я освобожусь после четырнадцати. Хочешь покажу тебе наш центр развития, я как раз буду там?
— Что, покажешь?
— Мы с твоей мамой открыли центр развития и учим людей чувствовать и использовать божественную энергию.
— Она тоже будет? — Вика похолодела.
— Нет.
— Хорошо. Тогда напиши адрес. Я буду там ровно в два.
— Договорились.
После услышанного Виктория желала лишь одного, вернуться на кладбище и сесть возле могилки, застыв как памятник. Та, которая когда-то бросила её на произвол судьбы, отказавшись обучать магии, теперь учила первых встречных, объединившись с её лучшей подругой. Невероятно и больно. Не было ей места в этом мире. Просто не было… Зачем она только появилась на свет?!
Телефон завибрировал вновь. Алексей прислал картинку, чашку кофе в лучах рассветного солнца на фоне умопомрачительного вида на Москву-реку и белый дом. И подпись «то, что пропустила вредная девчонка». Мысли Пятницкой смягчились и притихли, она пошла в сторону метро.
***
Центр развития находился недалёко от Тверского бульвара. На вывеске значилось «Алеф-практика».
Пятницкая зашла внутрь и оказалась у лестницы, ведущей вниз. По краям ступеней светились цветные лампочки. Их таинственное излучение завораживало и раскрашивало полумрак, заставив Вику тихо улыбнуться и расслабить спину. В конце её ждало помещение средних размеров, выкрашенное в приятный оранжевый цвет. Было уютно. Под потолком висела ажурная люстра из латуни, нагоняющая вспоминая о марокканских берегах. Бока комнаты поддерживали мягкие широкие лавки с серой обивкой и цветными подушками, на которых так и хотелось развалиться. Дымились курительные палочки, ублажая стихию воздуха и смиряя мысли. За деревянной стойкой, украшенной корягами, сидела милая девушка лет двадцати.
— Здравствуйте, — приветливо сказала она.
— Здравствуйте! Я к Марии Новиковой.
— Вы, вероятно, Виктория?
— Да.
— Она ждёт вас в кафе, проходите. Прямо по коридору, который слева от меня.
Вика кивнула в знак благодарности и двинулась дальше. Всё тот же прием: свет в длинном проходе исходил из пола, хотя теперь ассоциации уводили в пещеру на четвертом плане бытия, где Пятницкая однажды породнилась с тотемом.
Кафе было в мягко-синих тонах с простой белой деревянной мебелью и желтыми лампами-звёздами под голубым потолком. Цветные витражи пропускали мягкий свет. Лишь вспомнив, что помещение подвальное, Вика поняла, что свет был ненастоящим.
Маша улыбнулась, приглашая сесть.
— Будешь чай? Рецепты твоей мамы. Посмотри чайную карту.
— Я кофе, — и добавила, чтоб не допускать неловкой паузы: — «Алеф-практика»? Иврит, конечно, язык близкий к Богу, но мы всё же в России?
— Каббала в моде.
— Ага, и вы чтоб оставаться в вечном тренде решили учесть в интерьере великое множество стилей?
— Скучала по твоим комментариям, — тепло сказала Мария. — Это Пётр фантазировал. Он маркетолог.
— Твой новый?
— Уже полтора года вместе. Он взял на себя поиск помещения и ремонт. Придумывал фишечки, чтоб создать располагающую атмосферу для трансформаций.
— С атмосферой получилось, — согласилась Вика, подумав. — Насчёт трансформаций — не знаю.
— Лектории у нас белые и светлые. Они этажом выше. Хочешь покажу?
— Нет. Лучше кофе.
— Точно, забыла. Сейчас.
И Новикова скрылась на пару минут за распашными дверями.
— Пойдешь к нам преподавателем? — спросила она, подавая кофе. — Будет очень кстати.
— Нет. Смущает меня ваша затея с массовым обучением.
— А ты приходи на лекцию, сама увидишь — это работает.
— Не вижу я, Маш, — призналась Виктория, после паузы. — Ничего не вижу: ни планы бытия, ни ангелов, ни божественную энергию. Как отрезало. Ничего не вижу и не чувствую.
— Не знала, что так бывает, — ахнула Маша.
— Это уже не важно.
— А что важно?
— Что больше не болит.
В проходе показалась Анастасия Георгиевна. Вика замерла с неестественно прямой спиной. Легкие сжались. Она лишь выбросила руку, жестом показывая: не подходи. Её мама молча развернулась и скрылась в темноте.
— Зачем ты так с ней? Хотя бы поговорила.
— Потому что здесь ещё болит. Ладно, пройду я…
— Может вам всё же поговорить, чтоб боль отпустила и её и тебя?
Вика бросила злой взгляд на Новикову.
— Моя подруга Маша сделала бы вид, что на моей стороне.
— Моя подруга Вика пришла бы на мою свадьбу, — парировала Мария.
— Я не знала, извини, — холодно ответила Пятницкая.
— Ты думала только о себе и наплевал на весь мир.
— Я думала о Викторе. Я хотела найти его хотя бы на четвертом плане бытия.
— Ты и без того его там искала.
— Думала недостаточно ищу.
— И что? — совладав с собой, спокойно спросила Маша.
— И его не нашла и дар потеряла.
— Как потеряла?
— А как тут не потерять, если в это мироустройство я больше не верю. Ну, нет его на четвертом плане бытия! — повысила голос Вика.
— А на пятом?
— Не говори ерунды, он же не вознесеный мастер, не святой, не…
— Так пробовала там искать? — перебила Новикова.
— Нет. Пробовала с его душой поговорить.
— И что?
— Ничего? Она не вышла со мной на связь.
— Хочешь, я попробую?
— Попробуй.
— А ты попробуешь прийти на наши лекции?
— Баш на баш, — в Пятницкой вмиг проснулись все воспоминания о банковской жизни.
— Я схожу на пятый план без всяких условий.
— Сходи. И я пойду. Много всего. Нужно переварить.
Пятницкая ушла, так и не пригубив кофе.
Она двигалась от Тверского бульвара в сторону Арбата, надеясь, что свежий воздух приведет её в чувства, а после метро доставит в привычный мир. Она закроет дверь на замок и не выйдет из квартиры ещё пару лет. Чертов мир боли нанес очередной удар. Ей не было стыдно, что она не вкусила салатов на свадьбе подруги, ей было больно, что Маша, у которой всё складывалось хорошо, не приняла ее попыток выбраться из депрессии. Виктория давно бы убила себя, если бы любимый был по ту сторону жизни. В данных обстоятельствах казалось бессмысленным менять один одинокий ад на другой. Про ненависть к той, что породила её, Пятницкая и думать не хотела. Лишь позволяла внутри себя существовать противоестественной конструкции из злобы и протеста.
Завибрировал телефон. Пятницкая машинально взглянула на экран — привычка быстро вернулась. Смолин прислал очередное фото. Через стакан с белым вином вырисовывались снежные горы.
«Вид из моего окна. Решайся!»
И она решилась, отбрасывая прочь все мысли, как раньше, превращаясь в человека действия: посмотреть время рейса и аэропорт, забрать из дома паспорт, вещи, быть вовремя.
У неё не было времени нервничать, а вот Смолина она заставила это делать, войдя в самолет последней и садясь в кресло под звуки из селектора: «Двери в положение ARM».
— Ты в джинсах, — с видимым спокойствием выдал он.
— Ну, купишь мне ещё пару платьев, если тебе надо, — непринужденно улыбнулась Вика.
— Дерзкая.
— Было у кого учиться, — хмыкнула она, а после добавила. — Колись: нервничал же и подсчитывал убытки? Билет в бизнес, зарегистрировал меня заранее.
— Верил и надеялся, что мне зачтётся.
— Так уже зачлось. Я лечу с тобой.
— Как же я по тебе скучал.
— А я по виски. Когда начнут разносить? Давай кнопочку нажмём, вызовем стюардессу.
— Вика! Ты же говорила, что только вино?!
— Не мешай мне расслабляться, тебе же лучше.
— Кого ты обманываешь? У тебя две стадии: трезвая и блюющая.
— Началось, — улыбнулась Вика, подходящей стюардессе.
Глава 4
Поезд вёз Пятницкую и Смолина из Женевского аэропорта в Лозанну. Скупые зарисовки швейцарской провинции проглядывались лишь на станциях. В остальное время за окном мелькали фонари.
— Через двадцать минут прибудем на вокзал.
— Удобно, чуть меньше часа в пути.
— Очень удобно! Я езжу так на работу. Выхожу в центре Женевы. Там до офиса пять минут пешком. И в Лозанне пять минут до вокзала. По дороге читаю новости и листаю свой планер.
— Невероятно! Ты ездишь на работу на электричке.
— Невероятно, что ты грозилась пить виски, а не осилила и один стакан.
— Вино мне стало ближе, — отшутилась Вика. — Почему Лозанна, если работаешь в Женеве?
— Неуютный город. Словно стоит на другом озере. Останешься подольше, свожу тебя в Женеву и поймёшь.
Виктория улыбнулась, не комментируя фразу. Не знала как. Ещё в самолёте под виски она ощутила расстройство множественной личности самой себя. То она действовала как та, которая когда-то встречалась с Алексеем, то как руководитель подразделения в банке, как вдова, как жена Виктора. Личности брали главенство над ней в рандомном порядке, что не давало ей расслабиться и приходилось излишне контролировать свое поведение. Ненормально было испытывать стыд, радость, азарт и боль практически одновременно. Сидеть одной в квартире, общаясь разве что с кассирами в ближайшем магазине, было куда проще, чем выйти в мир людей, которые тоже думают, чего-то хотят и куда-то идут. И при всём желании оставаться незаметной, у нее не вышло.
— Ты отказался от машины?
— Здесь, да. Уровень комфорта несопоставим с количеством проблем и затрат. Мне же не нужно ездить во Францию за продуктами, — усмехнулся Алексей.
— О чём ты? — не поняла Вика.
— Это местное развлечение, поехать в выходные за покупками во французские супермаркеты, где цены ниже. Я не заморачиваюсь.
— Ты дружишь с местными?
— Больше с такими же приезжими как я. Их много. И русских много. Кстати, взял на завтрашний вечер билеты на концерт какого-то крутого русского пианиста.
— Пианиста? — не поверила Пятницкая.
— Это же тусовка. Почувствуй себя героиней старого романа, когда люди ходили в театры, чтоб себя показать и на других посмотреть.