Черный парень услышал всю необходимую информацию. Достаточно было слова «мет». Вариантов у него не много: попытаться удрать либо сесть года на четыре за владение и распространение. Хотя нет, на девять: еще пять лет сверху за продажу несовершеннолетним. Выбор был очевиден.
Черт возьми!
Паренек рванул от машины. Саттеру, которому было уже за шестьдесят, страдающему ожирением и не особо ловкому, удалось схватить паренька за футболку, но этого хватило только на то, чтобы замедлить преступника. С громким треском футболка порвалась.
Трей не раздумывал и секунды.
БАМ!
Он треснул Кид Рока кулаком в лоб.
— Сука, урод, за что так больно, урод, гнида!
Монолог незадачливого наркоторговца прервал дикий вопль, после того как в развороченное лицо парня ударила струя из перцового баллончика.
— Всё в порядке, шеф, — сказал Трей, шагнув вперед. Он двигался быстро и преградил путь черному парню прежде, чем тот выбежал на дорогу.
БАХ!
Кулак столкнулся с солнечным сплетением черного паренька.
Попытка побега пресечена.
— Ты заслужил ящик пива, Трей, — сказал Саттер, подойдя ближе. — Успокой длинноволосого, а я зачитаю права этому.
Черный парень растянулся на животе. Он едва двигался и пытался вдохнуть хоть немного воздуха. Саттер наступил ему на затылок и вдавил лицо в асфальт, проводя бесплатный и несколько жесткий пилинг. Парень дергался и кричал, как маленькая девочка, которая очутилась в комнате страха.
Кид Рок перестал орать и принял очень неразумное решение: попытался сбежать. Волосы спутались и пропитались кровью, лезли в глаза, но он все равно потянулся к ключам зажигания.
— Святой Иисус, Матерь Божья, да ты никак шутишь, да?
Трей опустошил газовый баллончик ему в глаза.
Саттер вытащил из кармана черного парня дюжину пакетиков с наркотиком, который на улице называли «льдом», закопченную стеклянную трубку и, к своему удивлению, бейсбольную карточку с Микки Мэнтлом 1964 года. Саттер положил карточку в карман и невзначай познакомил мошонку наркоторговца со стальным носком своих оксфордов. Встреча выбила из парня последние остатки живости.
«Наконец я получил еще одну карточку с Мэнтлом для моей коллекции...», — подумал шериф.
Звякнул колокольчик. Папаша Хельм, известный житель Аган-Пойнта и владелец магазина, в ужасе ковылял к ним. Вцепившись в трость, он громко кудахтал в типичной для него манере:
— Что, черт возьми, ты делаешь, шериф?! Я видел в окно! Этот парень всего лишь воспользовался таксофоном! По какому праву ты его избиваешь?
Саттер показал ему пакетики со «льдом».
— Этот ходячий кусок дерьма и его приятель-хиппи продают тяжелые наркотики. Детям. Меньше пяти минут назад пытались продать пятнадцатилетней.
— Ах так? — удивился Хельм и ткнул тростью в промежность распластавшегося на асфальте преступника. Парень уже даже и не дергался: только всхлипывал и резко и быстро дышал сквозь зубы.
— Кид Рока в наручники, шеф? — спросил Трей.
— Нет. — Саттер поднял черного парня на ноги. — Если мы решим составить протокол и сопроводить задержанных в отделение округа, я пропущу ужин. Сам знаешь, как жестко меня чихвостит жена, если я его пропускаю. К тому же мы и пернуть не успеем, как эти ублюдки выйдут под залог.
— Понял.
— Но автомобиль лучше осмотреть. Проверь карманы хиппи и под сиденьем.
Саттер открыл заднюю дверь «Хаммера» и окинул взглядом салон.
Иисусе...
На сиденье лежал ящик для инструментов, полный «льда».
— Бьюсь об заклад, здесь дури на штуку баксов, — сказал он.
Трей выглянул из-за передних сидений.
— Больше, чем на штуку. Подумай о всех детях, которым они собирались это продать. И смотри-ка, что есть у хиппи.
Он поднял маленький пистолет.
— Иисусе. Ну что за ублюдки.
Саттер пихнул черного парня на переднее сиденье, но прежде чем закрыть дверь...
ТРАХ!
Дубинка из стеклопластика опустилась на бедро парня. Берцовая кость хрустнула, как толстый сучок.
Трей вытащил свою дубинку.
— Это чтобы не забывал славных копов из Аган-Пойнта. Второму того же прописать?
— Нет. Ему еще машину вести. Но я думаю, что ему не повредит смена имиджа. Немного южного колорита, а то ублюдок думает, что он в «Линэрд Скинэрд».
Трей намотал на палец прядь волос Кид Рока, прижал другую руку к его голове и дернул, словно заводил газонокосилку. Парень зашелся визгом. На пальце Трея остался болтаться клок волос вместе с красным кусочком кожи.
В висках Саттера застучало, когда он посмотрел на сияющий автомобиль и золотые цепи вблизи.
— Это чертовски нечестно. Я благодарный человек, не жадный, но у меня есть трудности — как у любого работяги. Две ипотеки выжимают меня досуха, страховка подорожала, налоги на недвижимость в округе растут, не говоря уже о том, что проклятые арабы продолжают поднимать цену на газ. Жена ест больше, чем все защитники «Ред Скинс», храни ее Господь, а кредитными карточками распоряжается так, будто она жена Билла гребаного Гейтса, а не шефа полиции в маленьком городишке. Еще этот чертов новый кондиционер... так что я на пределе. Я в такой заднице, что не могу ни о чем другом думать, а тут появляются эти. — Он пристально посмотрел на дрожащего черного парня и его сообщника. — Две кучки болтливого мусора, украшенные с ног до головы золотом, разъезжающие на новом «Хаммере». Как они получили все это? — Он посмотрел на кучу пакетиков. — Продают это дерьмо. Да-да, эти куски дерьма живут на широкую ногу и могут своим баблом хоть лошадь кормить. А что могу я? Только удавить ее своими гребаными долгами!
Он захлопнул дверь «Хаммера», сунул кулак в перчатке прямо под нос черному парню и произнес:
— Мы не любим наркоторговцев, а чужаков-наркоторговцев — особенно. Так что слушай внимательно.
Он сжал щеки парня.
— Ты и твой приятель развернете этот драндулет и уедете отсюда ко всем чертям. Вы не остановитесь, пока не покинете графство, и вы никогда, в прямом смысле никогда, не вернетесь сюда. Если я, мой напарник Трей или хоть кто-нибудь из жителей Аган-Пойнта увидит вас снова...
БАМ!
Он врезал парню по губам так сильно, что часть кулака оказалась у того во рту.
— Нам придется поработать с вами как следует.
Черный парень выплевывал зубы, пока Кид Рок трясся за рулем. «Хаммер» выехал на дорогу, мотор взревел, и «мандарин» умчался прочь так быстро, как будто за ним гнались все черти Ада.
Трей потер руки.
— Ну и денек, да, шеф?
— Это точно. Еще и карточкой с Мэнтлом разжился. Все равно бесит.
— Что именно, шеф?
Саттер бросил ящик c наркотиками в мусорный бак.
— Тут наркоты на целое состояние. Эти хиппи, наверное, успевают такое количество дерьма продавать каждый, черт возьми, день.
— Конечно.
— Разъезжают на новом «Хаммере» за пятьдесят кусков...
— Это навороченная модель. Как минимум шестьдесят — шестьдесят пять.
— Да. А мы ездим на развалюхах. И еще эти золотые цепочки. Черт бы их побрал. Единственное, что я могу позволить себе носить на шее, — потный воротничок рубашки. Это неправильно.
— Да, неправильно, шеф. — Трей скрестил руки, не скрывая беспокойства на лице. — Но я скажу, что сегодня мы отлично справились. Эти парни еще не скоро решатся продавать наркотики. И... — Трей сделал паузу, чтобы что-то обдумать. — Хочу кое о чем спросить, шеф.
Саттер почесал живот.
— Валяй.
— Украсть у вора — это воровство?
— А?
— Если кто-то преступает закон, а жертва этого деяния сама является нарушителем закона, это действительно преступление?
Саттер не понял, к чему он ведет.
— Ну, ты говорил, будто отец Даррен не считает, что ты совершишь грех, если взглянешь на красивую женщину. Поэтому... Нет, наверное, не преступление.
— Вот и я так подумал, потому, — сказал Трей, роясь в собственных карманах, — пока ты проверял заднее сиденье, я облегчил запястья мальчиков.
— «Ролексы»? — спросил Саттер с некоторым волнением.
— Да, шеф. «Ролексы». — На пальцах Трея болтались два настоящих «Ролекса». Он передал один Саттеру.
— Без сомнений, они куплены на грязные деньги.
Саттер осмотрел часы. Его глаза блеснули.
— Без сомнений.
— Таким образом, можем продать эти прекрасные часы и отдать деньги на благотворительность. Или мы могли бы...
— Мы могли бы даже носить их сами, — закончил Саттер и надел часы.
«Идеально подходят», — подумал он.
— Защитникам правопорядка важно знать точное время.
— Намек понял. — Трей тоже надел часы, любуясь ими. — И вот еще. Поскольку мы согласны с тем, что похоть в мыслях не грех, а воровство у преступника не есть кража...
Глаза Саттера округлились.
— Посмотри, что я отыскал в карманах Кид Рока. — Теперь Трей держал в руках толстую пачку сотенных купюр. — Чуть больше двух штук, шеф, и скажи мне, если я ошибаюсь, но эти деньжата — прибыль от продажи наркотиков. Ребята явно не лужайки косили.
— Это средства, полученные нечестным путем и изъятые в ходе полицейской операции, Трей, — приукрасил Саттер. — Разделим поровну.
Трей передал всю пачку.
— Не-а. Возьми себе, шеф. Купишь своей жене новехонький кондиционер. Ты просил у Бога помочь, и Он просто ответил на твою молитву. Я? Я в порядке. Когда мне нужна помощь, я сам прошу у Господа.
Саттер подумал, что дерьмовый день стал не таким уж и дерьмовым.
Он поспешно сунул деньги в карман.
— Я запомню это, Трей. Спасибо.
Трей усмехнулся.
— Не благодари меня. Благодари Бога.
Да уж точно...
— Пистолет выкинем в следующий раз, когда поедем в отделение. А сейчас... — Саттер посмотрел на «Квик-Март». — Кофе и пончики за мой счет!
— Дорогу закону! — воскликнул Папаша Хельм за прилавком. — Наши прекрасные парни в синем! Аган-Пойнт чертовски горд тем, что такие храбрые офицеры защищают нас!
— Настолько, чтобы дать нам бесплатный кофе и пончики? — спросил Трей.
— Конечно, нет! Я что, выгляжу как Санта-Клаус? Но добавка за полцены.
— Какая щедрость, Папаша.
Саттер направился к витрине с пончиками и начал наполнять коробку, отдавая предпочтение тем, что были с начинкой из крема и глазури.
— Думаю, бедному черному парню придется продать часть своего золота, чтобы заплатить зубному.
Трей хохотнул.
— Да, а Кид Року придется зачесывать волосы, чтобы скрыть проплешину.
Папаша Хельм хлопнул себя по бедрам.
— Ох, не тот день они выбрали, чтобы торговать своей отравой. И не тот городок!
— Таких тупых отморозков я еще не видел, — добавил Трей, глядя на стойку с «Хастлером», «Пентхаусом» и «Плейбоем».
— К слову об отморозках... — Саттер заметил копию еженедельника «Вестник Аган-Пойнта» и кричащий заголовок: «Убит местный житель». Он взял его и мельком просмотрел короткую статью о таинственной смерти Дуэйна Паркера.
— Почти забыл об этом. Жаль Джуди. Бедная глупышка так и не поняла, что Дуэйн ей не подходил.
— Он вообще никому не подходил и никуда не годился, — вмешался Трей. — В семье не без урода.
Саттер читал дальше.
— Газета вышла на следующий день после того, как нашли тело. Тут не сообщается, когда похороны. Эй, Папаша, знаешь, когда хоронят Дуэйна Паркера?
Когда прозвучало имя Дуэйна, Хельм словно получил пощечину. Его глаза полыхнули яростью.
— Дуэйн Паркер?! Этот жалкий крысиный ублюдок?! Я вам так скажу: не вырыли еще такую могилу, которая бы ему подошла. Он не стоит и одной доски из тех, что пойдут на гроб для этого куска дерьма! Жалко тратить и силы на рытье могилы для подлеца, и воздух на то, чтобы его оплакивать.
— Его не хоронят, — сказал Трей. — Слышал — кремировать будут.
— Тогда вообще к черту! Этот отброс не стоит и толики газа для печи! Он не стоит даже того, чтобы я помочился в его погребальную урну! Этот ублюдок плохо обращался с Джуди. Разбил ей сердце, постоянно ее колотил. Я вам так скажу: мужик, который поднимает руку на свою жену, должен быть избит вдвое сильнее.
Саттер кивнул, надкусив пончик.
— Не спорю, Папаша. Но я хочу пойти и выразить Джуди свои соболезнования. Когда похороны?
— Я вам так скажу: не стоит он похорон, этот никчемный хмырь. Однажды ночью он приехал сюда, пьяный в стельку, с какой-то бабой в машине, и это точно была не Джуди! Он, громко болтая, завалился внутрь, пивом от него разило за версту, взял упаковку на двенадцать банок и, зыркнув на меня, сказал: «Запиши это на счет моей жены, старый пердун» — и ушел. Да еще харкнул на витрину, сволочь. Грязный сучий потрох. Я когда-нибудь рассказывал вам...
Трей хлопнул рукой по стойке.
— Папаша! Шериф хочет узнать, когда похороны!
Хельм моргнул.
— Ах да. В субботу в полдень. Погребальный зал Шонфельда. Я буду там, ради Джуди, конечно, но не ради этого ублюдка.
Саттер закатил глаза.
«Да уж, — подумал шериф, — невысокого мнения он о Дуэйне».
— Слышал я кое-что забавное об этом, раз уж мы подняли тему, — сказал Трей.
Саттер свернул газету и посмотрел на напарника.
— Забавное? Не то слово, — вставил Хельм. — Я бы назвал это чертовщиной! И слухи расходятся с тех пор, как обнаружили труп этого ублюдка.
Дерьмо...
Поколебавшись, Саттер спросил:
— Какая такая чертовщина, Папаша?
— Да разговоры о Дуэйне — вот что. Вы же копы! Вы-то уж точно видели тело?
— Мы не ездили на место. С ним работали парамедики из Лантвиля, — быстро ответил Саттер.
— Ну, должно быть, вы слышали, что кто-то отрезал ему голову.
— Ох, все об этом слышали, Папаша, — вмешался Трей. — Но это еще не всё. Есть у меня пара приятелей из Лантвиля. Они сказали, что гораздо важнее, как ее отрезали. Подробностей я так и не узнал, но глаза у них были такие, как будто в морг заглянул сам дьявол.
Саттер нахмурился. В животе неприятно заурчало.
— Больше верьте слухам, ребята. Особенно в таком захолустье. Тут раздувание из мухи слона — национальный спорт.
— Ну, не знаю, шеф. Я поехал в морг, чтобы взглянуть, а они меня даже не пустили. Почему? Я же полицейский, убийство произошло на территории моей юрисдикции. Это было наше дело. Разве мы виноваты, что первыми вызвали не нас?
— Трей, еще не доказано, что это было убийство. Возможно, несчастный случай. Люди начинают болтать, не зная фактов, и делают поспешные выводы. Люди из отделения округа не пустили тебя, потому что я уже был там, чтобы идентифицировать тело.
Трей остолбенел.
— Черт, шеф, ты мне об этом не рассказывал.
— Да. Я никому не рассказывал. Кроме Джуди — она ближайшая родственница погибшего. Она не собиралась осматривать тело, поэтому я пошел туда от ее имени.
Хельм и Трей оба уставились на него.
— Ну? — спросил Хельм.
— Он на самом деле был без головы? — Трей полностью озвучил вопрос.
Саттер вздохнул.
— Да, Трей.
— А голову так и не нашли, — добавил Хельм. — Кто-то отрезал ему башку и сбежал с ней. Разве это не убийство?
— В местных лесах полно аллигаторов, — уклонился от ответа Саттер, — это мог быть один из них. Дуэйн мог упасть с обрыва и лишиться головы из-за удара о камни. Чертов грузовик мог снести ее зеркалом заднего вида, если ехал достаточно быстро. Это могло быть что угодно. Так что расслабьтесь и перестаньте нести чепуху. Подобное только множит слухи. Мы не хотим, чтобы эти разговоры дошли до Джуди. Ее и так постоянно трясет.
Трей и Хельм успокоились, но это был всего лишь обманный маневр. Трей начал первым:
— А его шея... ну... Она была в порядке?
— Нет, Трей, — раздраженно ответил Саттер. — На ней не хватало башки. Иногда такое случается. Люди. Теряют. Голову. Отчет о вскрытии это подтвердит.
Так начальник Саттер соврал своему напарнику в первый раз.
Папаша Хельм сунул в рот жевательного табака марки «Красный человек».
— Поговаривают, что Поселенцы убили его. Люди Эверда Стэнхёрда. Это вполне может оказаться правдой.
«Иисусе, — Саттер крепился из последних сил. — Да когда ж они успокоятся?»