Больше ничего не произошло, рассвет наступил, как и в прошлый раз, через восемь часов.
Кира сразу же занялась делом. Собралась, приготовила две порции еды, одну съела, вторую взяла с собой и побежала к Изумрудным Лужам. Её расчёт был прост — наверняка рыбак из группы Саблезуба, переждав ночь, тоже отправится на рыбалку.
Она бежала всю дорогу, почти не останавливаясь. Уже в конце пути пришло в голову, что надо бы смотреть не только под ноги, а и вокруг. Вдруг появились норы или что-нибудь подобное?
Но было поздно — вперед сплошной полосой вставал тростник. Кира остановилась и привела себя в порядок. Ну, как смогла — отдышалась и пригладила волосы, и проверила, чтобы на одежде не было комков грязи и прилипших веточек. А то выскочит как всклокоченная фурия из кустов, напугает ещё.
На берегу было прохладно, после ночи вода, похоже, долго прогревалась.
И там кто-то был! У камышей на противоположной стороне виднелась мужская фигура.
Он один. Прекрасно! Всё же она переживала и скорее всего не рискнула бы подойти, если бы рыбаков было несколько. По крайне мере, сразу. Пришлось бы наблюдать издалека. Но не теперь…
Кира быстрым шагом пошла вдоль берега к рыбаку, уже заранее восторгаясь его умениями. Подарок сам за себя говорил — этот человек смог найти способ и добыть рыбу. Вкусную, сочную, свежую рыбу! Разве это не достойно уважения?
До него оставалось ещё довольно далеко, когда Кира поняла, кто это. И ничуть не удивилась. Если совсем начистоту, она с самого начала подозревала, что это будет Никита. Потому что любой из парней, ушедших с Саблезубом последнее что сделает, так это начнёт работать или любым другим способом утруждаться. Как и девчонки из лагеря. Они много болтают, но пойти и замарать ручки с ней никто не захотел. Со временем и те, и другие станут, конечно, работать, куда денутся, но вначале будут пытаться припахать кого-то другого. А бюджетник среди группы Саблезуба остался только один.
В общем, Кира не удивилась, что рыбаком оказался именно Никита. Не Саблезуб же, ей-богу! Да и вообще Кире казалось они похожи в том, что будут пытаться что-то делать. Не смогут просто влачить то существование, которое им уготовила судьба. Учитывая пряжку, учитывая, что он не прошёл мимо в момент эвакуации, а помог пристегнуться… Он из тех, кто молчит и делает.
И кстати, признаваться бы она не стала, но на самом деле была безумно рада, что это именно Никита!
Он ждал на берегу, пока Кира не подошла. Скупая улыбка появилась на его лице всего на миг.
— Так и знал, что это ты.
— Откуда?
— Из всех девчонок ты единственная, кому хватило бы решимости и желания сюда дойти.
— И когда это ты успел составить наши психологические портреты? Мы с тобой знакомы без году неделя.
— Вообще-то мы вместе проучились четыре года.
Кира неловко пожала плечами. Не то чтобы ей было стыдно, что она позабыла эту маленькую деталь. Она пришла в АМКу учиться, что и делала. А не наблюдать за жизнью “иных”. По правде, Кира не обращала внимания ни на кого вообще. С Вафлей общалась, потому что та соседка, да и проще вдвоём. Ещё с несколькими бюджетницами — потому что они девчонки и все на одной волне. Но и всё — этим круг общения ограничивался. Кира не следила за остальными студентами и никогда ими не интересовалась. Слушала, конечно, сплетни, потому и знала большинство — а как иначе? Но про Никиту никогда не сплетничали.
— Хочешь сказать, четыре года вёл за нами наблюдение?
— Нет, я не настолько организован. Но учитывая критическую ситуацию, которую мы пережили, хватило и суток.
Кира улыбнулась сквозь силу. Вспоминать те сутки не хотелось, при мыслях о том времени на неё накатывала апатия и безысходность.
— Я тебя рада, конечно, видеть, но давай без этих вот штук — психологические портреты, знаю вас всех, как облупленных, и так далее и тому подобное… не надо.
Он кивнул. Такой серьёзный. Стоит босиком, штаны закатаны до колен, связанные шнурками кроссовки висят на шее. На плечах рюкзак, в руке самодельное копьё. Кира невольно расплылась в улыбке. Дикарь, да и только. Прямо как она сама!
— У меня не получилось ничего поймать. — Пожаловалась Кира. — Снежная Дева сплела мне сетку и даже садок смастерила, но… — Она развела руками.
— Ты нашла то, что я оставил в прошлый раз?
— Да! Это была самая вкусная рыба в моей жизни. — Кира нервно рассмеялась, прикинула, говорить ли, что она сожрала её сырой — и не рискнула. — Как ты её поймал?
— Я тебя научу. Если хочешь.
— Да! Конечно хочу! Зачем, по-твоему ещё я сюда таскаюсь?
— Ну, может, ты любишь далеко и долго гулять.
Кира вдруг помрачнела. Наверное, это смешно, да. Но и жутко.
Никита вроде бы не обратил внимания.
— У меня как раз есть второе копьё.
Он отошёл и достал из камыша такую же, как у него, палку, заточенную с одной стороны. На душе потеплело. Никита, похоже, не просто её ждал, он готовился. Хотя и не так уж был уверен, что это она, иначе бы не прятал второе копьё в траве.
— Моё старое, — пояснил Никита. — Мне пришлось сделать длиннее, а это как раз для твоего роста.
Копьё лежало в руке удобней, чем то, что Кира сделала себе сама. Она перехватила его двумя руками и сказала:
— Я готова!
И они пошли на рыбалку, он — учить, она — учиться.
О! Вот что Кира умела и обожала делать — это учиться. Когда всё уже придумано и сделано за тебя, только и нужно, что перенять навык. Это идеальная жизненная позиция в её понимании.
Никита таким образом моментально переместился в разряд учителей, к которым Кира питала уважение просто за один факт их существования. Человек, который умеет что-то, чего не умеют другие — вот что действительно ценно!
Но вначале было ещё одно — то, за что его стоило уважать.
Кира сглотнула и произнесла:
— Кстати… Спасибо. За зажигалку.
— Не за что.
Сказал, даже не повернувшись, равнодушно, будто таких зажигалок у него вагон и маленькая тележка. Но всё равно Кира была рада, что поблагодарила. И тому, что он здесь. Когда живёшь в человеческом муравейнике, не думаешь, каким ценным может стать элементарное человеческое общение с себе подобным. Забываешь, какую благодарность и признание может вызвать чья-то неожиданная забота.
— Ну ты как, готова?
— Веди, о, лучезарный!
Никита резко обернулся, мелькнул ошарашенный взгляд.
— Это тот, кто несёт свет знаний. А ты что подумал? — захихикала Кира. Похоже, и ему есть чему поучиться.
Пожав плечами, Никита повёл Киру в глубину луж.
— Пока я нашёл только одни способ добыть рыбу, — рассказывал он по дороге. — Ты, наверное, видела, тут или совсем мелкие водоёмы, в которых ничего не водится, или такие глубокие, что дна не видно.
— Лужи. Я назвала это место Изумрудные Лужи. Это официальное название, оно утверждено нанесением на карту. Ну, на карту, которая на боку катера.
— Вы рисуете карту? Молодцы!
— А то!
— Ладно, пусть будут лужи. Так вот. В глубоких копьём не поймаешь, может, удочка, но крючок… можно, в принципе, соорудить, только на что ловить? Пока наживку подберёшь… И я решил попробовать вариант попроще. Просто предположил, что если есть совсем мелкие лужи и совсем глубокие, то где-то будут и средние. Там, возможно, водится рыба, которую получится достать копьём. Или, ещё вариант — найти место, где глубокая лужа объединена с мелкой, тогда рыба сможет переплывать из одной в другую и появляться на мелководье.
— Да, я тоже думала, но таких мест не видела.
— А я нашёл. Правда, всего одно. Эти геотермальные источники очень интересно устроены. Думаю, они все связаны. Глубокие прямыми большими ходами, а в мелких вода просачивается через стенки, похожие на губку.
— Вполне может быть.
— И эти лужи, они ведь очень большую площадь занимают. Я уходил так далеко, что берег был еле виден — и не видел другой. Думаю, тут площадь может быть как у земных океанов, на четверть суши. Но идти далеко опасно.
Кира оглянулась — берег отдалялся. Она так глубоко не заходила, почему-то сразу решила, что все лужи одинаковые. Но тут они становились другими. Вода меняла цвет на более насыщенный, в некоторых на дне были видны камешки и даже что-то вроде водорослей.
Они ушли так далеко, что Кира с тревогой посматривала в сторону берега и уже хотела развернуться обратно. Заблудиться среди этих луж… так же страшно, как в камыше.
Никита словно увидел её волнение, сказал:
— Почти пришли.
— А вода тут солёная?
— Ты не пробовала?
— Нет, как-то в голову не пришло.
— Солёная. Я пытался использовать её в качестве соли, но не вышло.
Кира вздохнула. Берег всё ещё виднелся. Тот, от которого они пришли. А вот с другой стороны… Там не было ничего, лужи утекали за горизонт и видимо, продолжались дальше. Жутковато.
Площадь, как у океана. Хм. А как ту выглядит шторм или буря? Шквальный ветер, волны… Они такие высокие, что вода легко выплёскивается, переливается из лужи в лужу? И человека так же легко снесёт и утопит?
Кто знает, кто знает. Только и остаётся, что угадывать.
Да если бы хоть кто-то когда-то сказал Кире, что она окажется, как потерпевшая кораблекрушение, на необитаемом острове, только ещё хуже — на незнакомой планете — да она этого человека высмеяла бы раз и навсегда, чтобы чушь не нёс!
И вот она тут. Шлёпает босыми ногами по самому странному океану во вселенной.
— Это так всё… нелепо. — Вздохнула Кира. — Ну, что приходится бегать тут по лужам, точить ножиком копья и есть что попало, надеясь, что это тебя не убьёт.
Никита резко остановился, но не обернулся.
— Я… не хотел, чтобы так произошло. Чтобы тебе… или ещё кому-нибудь пришлось так жить.
Он говорил это таким тоном, будто нёс личную ответственность за произошедшее. А он не нёс, как бы Кире не хотелось найти виновного и всё на него свалить.
— Да ладно, не парься. Что ты мог сделать? Против Саблезуба? Сам же говорил — такой враг никому не нужен.
— А, ну да.
И он как ни в чём не бывало пошёл вперёд.
— Во-он она! Лужа, которая нам нужна.
Слово “лужа” он теперь произносил с явным удовольствием.
Кира увидела, что неподалёку в берег воткнута палка с развивающейся травкой, привязанной сверху. Точно такой же знак, что оставляла она.
— Тут и берег широкий. Как раз чтобы вещи оставить и не намочить. Давай, пять минут отдыхаем и начнём.
— Да я вроде не устала.
— И отлично! Тогда давай вещи сюда складывай — и пойдём.
— А ты зачем рюкзак берёшь?
— Рыбу складывать.
— Рыбу? Думаешь, столько набьёшь?
— В прошлый раз набил. Ты когда поймёшь, как это делать, тоже за рюкзаком вернёшься. Можешь, конечно, сразу таскать, только зачем силы тратить?
— Вдруг я не пойму, как это и ничего не поймаю… — Вздохнула Кира.
— Поймёшь, я не сомневаюсь. Тут реакция главное, а реакция у тебя отличная.
Прозвучало как изысканный комплимент. Кира даже порозовела слегка. Она не была избалована комплиментами, да и мужским вниманием тоже. Вернее, вниманием тех, кто имел в её глазах цену. И речь не о деньгах. Наоборот, таких как Саблезуб, Шпрот или Чёрный Огонь она не уважала. За что их уважать? За то, что им случайным образом досталось космическое количество власти и денег? Нет уж.
А вот человека, который мог научить — это другое дело. Только специфика учёбы заключается в том, что учишься обычно у мертвецов, которые когда-то написали умные книги или учебники, или у убелённых сединами профессоров — преподавателей АМКи. А тут живой человек.
Никита тем временем вошёл в воду.
— Не глубже, чем до середины икры. Нужно встать и замереть. Тогда рыба подплывает близко. А потом — просто быстро ткнуть в неё копьём. Сможешь?
Он поднял голову, с сомнением взглянув на неё, будто впервые подумал, а поднимется ли у Киры рука.
— Не сомневайся!
— Ну тогда всё, больше хитростей нет. А, хотя… мне кажется, она, в смысле рыба, лучше подплывает, если пальцами шевелить.
— Правда? — Кира рассмеялась, прошла в воду дальше от берега и от Никиты, чтобы ему охоту не перебивать. Лужа действительно была по площади большой, но при этом воды всего по колено. Попадались камешки. Потом нужно проверить, камешки это или может, моллюски? Морепродукты, м-м-м…
— Пока это теория.
Никита усмехнулся, а потом резко вонзил копьё в воду. Поднялся фонтан брызг. Он наклонился и поднял копьё, на острие которого трепыхалась рыбина. Кира замерла, с восторгом наблюдая, как извивается тёмное тело. И судя по укусам, которые достались палке, рыбина очень даже хищная.
— А она не кусается?
— Меня ни разу не укусила. Но всё, конечно, может быть. Поэтому далеко от берега я не отхожу.
— Ты говоришь — пальцами нужно шевелить. Наверное, она думает, что это добыча, раз навстречу плывет.
— Хм. Ладно, я перехотел шевелить пальцами.
— Фух. — Кира вздохнула, схватила копьё покрепче и сказала. — Тогда начнём.
И начала. Пусть и не сразу. Да что там скромничать, далеко не сразу! Особенно это раздражало на фоне того, как чётко припечатывал рыбу Никита. Словно это не доставляет ему ни малейшего труда.
Другая девчонка на месте Киры давно бы психанула и бросила это гиблое занятие, но не она! Она, наоборот, почувствовала азарт. Нет уж, зуб даю, я поймаю хоть одну! Вот что решила Кира, хищно улыбнулась и продолжила.
— Бей не в неё, а чуть перед ней, туда, куда она будет плыть, — подсказал Никита.
— Есть, о, лучезарный!
Он издал некий звук, выражающий сильное сомнение, потом усмехнулся. Кира даже прилив сил почувствовала. И тут же представила, что её зрение стало в сто раз острей, а копьё она может метнуть в сто раз быстрей. Вот рыбина, которая желает цапнуть Киру за ногу. Вперёд!
Она метнула копьё. И даже вначале глазам своим не поверила. Но пришлось. Там, в воде, копьё попало точнёхонько в середину цели. Рыбина отчаянно трепыхалась, но было поздно.
— Я это сделала! — Громким шёпотом сказала Кира. — Я это сделала!
— Я и не сомневался.
Никита, улыбаясь, подошёл и поднял копьё вместо неё. Вместе так, с рыбиной, сунул ей в руки.
— А теперь пойдём обедать. У нас восемь рыбин, по четыре на каждого. А потом я покажу тебе ориентиры к этому месту. И уже пойдём ловить рыбу для лагеря. Тебе далеко, кстати, идти? Ты донесёшь?
— Ещё как донесу!
Кира не любила быть кому-то должной и то, что он поделился своим уловом, слегка смущало. Но подумав, она решила вернуть ему долг информацией.
На берегу, пока они готовили пиршество, разговорились.
— Вы много успели пройти? Почему остановились? Где устроились? — Выпалила Кира залпом.
Тут же подумала — ну да, вернула одна долг, только больше задолжала.
— На самом деле мы почти ничего не прошли. — Как показалось Кире, с досадой ответил Никита. По крайней мере, поморщился весьма заметно. — Вышли сюда, к лужам. Пошли вдоль них, там дальше местность такая… не пройдёшь, короче.
— На что похоже?
— На что? — Он довольно долго подбирал слова. — Представь поле, всё в широких трещинах. Глубоких. Их не перепрыгнуть, ещё и поверхность скользкая от пыли. И крошится. Опасное место. Щели настолько глубокие, что дна не видно. И до самого горизонта это поле. Конечно, мы туда не полезли. Решили обойти. Обходили, обходили, пока не упёрлись в горный хребет.
— Тот, куда Огонь ушёл?
— Да, но самое его начало. И тут Саблезуб решил вернуться.
Никита замолчал, с усиленным вниманием принялся ворошить угли. Как будто не хотел договаривать. Кира не стала спрашивать. В голове возник вопрос — а знает ли он о предложении Саблезуба девчонкам лагеря? Ну, о том неприличном? Мог и не знать, конечно, вряд ли тот с кем-то советовался. Наверняка в одно рыло придумал.
— Так вот, — неожиданно продолжил Никита. — Лагерь мы основали в таком странном месте… Я, если честно, вначале думал, это люди построили. Но нет, всё же природное происхождения. Это место выглядит как дом. Только без крыши и окон, одни каменные стены. Внутри мхом всё поросло. Мы выбрали несколько “комнат” и забаррикадировали лишние выходы. В общем, получилась крепость.