Я уже дошёл до двери, когда меня настигла ещё одна его просьба.
— Постарайся поладить с Льеном. Он не отличается покладистостью, и, пока, плохо понимает, насколько ты будешь ему нужен.
Вот и всё! Эта мысль терзала меня всю дорогу, заглушая ещё одно тревожное предчувствие. Серафима зря звать не стала бы. Неужели её зацепило недозволенное вмешательство в судьбу Рдына?
В моих зельях не было ничего кроме трав. Они помогали мобилизовать организм, но не давали более, чем имелось в его скрытых резервах. Я не вливал в них свою силу. У меня её попросту не имелось. А у бабушки Серафимы сила была. И вмешалась она, по моей вине, в запретное.
Я не зря тревожился и спешил. Травницу нашел в беспамятстве, её лихорадило, время от времени сотрясая дрожью тело, беспомощно распластанное на смятой постели.
Первым делом напоил стоящим на столе отваром, с трудом расцепив стиснутые зубы. А потом принялся готовить снадобья из трав, что Серафимушка отложила для меня, предчувствуя, видно, нечто подобное.
Выхаживал я свою бабушку неделю. И когда она, наконец, открыла глаза и вполне осмысленно посмотрела на меня, чувство вины буквально захлестнуло.
— Прости. Ты знала, что так будет?
Глупый вопрос сорвался. Знала, конечно. Не зря приготовилась.
— А ты как думал? — подобие ироничной улыбки скривило её обмётанные лихорадкой губы. — За всё приходится платить. А уж за такое. Я ещё и легко отделалась. Видно зачлось, что без личной корысти.
— Я не должен был…
— Должен. Не должен. То был твой выбор, Ян. И тебе ещё предстоит расплатиться за него… И мой. А сейчас поспеши, возвращаться тебе нужно… Князь умер.
Глава 5.
Льен.
В столицу мы въехали по полудню. После соблюдения всех правил протокола принцессу проводили в приготовленные для неё покои, а меня спешно пожелал видеть отец.
— Свадьба завтра, — сообщил он, едва я переступил порог его кабинета.
Я растерялся.
— Посмотри на меня, — потребовал отец каким-то тусклым, усталым голосом.
Подойдя ближе я удивился его синюшной бледности и выражению обречённости, сменившему привычное пренебрежительно — высокомерное.
— Что случилось. Вся эта спешка…
— Я умираю, Льен.
— Ты…
— Живу, без малого месяц, взаймы.
Взаймы? Бред… Умирает? А свадьба?
— Свадьба завтра. Договор с Ассией нужно успеть скрепить. Без того Радеж ждут тяжёлые времена. Тебе и так будет не просто со всем управиться. Страна ослаблена войной.
— Мне… — я с трудом проглотил вставший поперёк горла ком.
— Теперь ты князь Радежа. Береги его.
Князь ещё что-то говорил, но смысл сказанного ускользал от меня, поражённого обрушившейся новостью.
Князь! Я теперь князь. Нет надо мной больше ничьей власти.
— …Дастарьян.
Имя княжеского приблуды хлестнуло по возбуждённым нервам. Видно что-то из будоражащих меня эмоций отразилось таки на моём лице, потому что отец нахмурился.
— Льен, — потребовал он, — поклянись, что всегда будешь относиться к Дасту, как к брату. Он старше, опытней тебя, и всей душой предан Радежу.
— Радежу? А мне?
— Он видит в тебе законного наследника княжеской власти. Ты всегда можешь смело опереться на него. Верные люди бесценны.
Что бы сейчас князь Рдын не говорил, я не собирался давать ограничивающих мою власть обещаний. Но отец упёрся.
— Льен, клятва, иначе…
Я недоверчиво взглянул на некогда всесильного хозяина Радежа. Угрожает? Мне? Чем? А потом, взвесив ощутимый авторитет мнимого братца у радежских вояк, помноженный на последнюю волю отца, и решил не рисковать. Княжеский венец должен быть возложен на мою голову без потрясений и обременительных для меня ограничений. Потому, незачем спорить с умирающим.
— Конечно, отец, я клянусь тебе относиться к твоему любимцу, как к человеку, достойному княжеских почестей.
Видно Рдын слишком устал от нашей беседы, потому как не услышал издёвки, всё же просочившейся в моём голосе.
— Пока всё окончательно не успокоится, оставь руководство армией за Дастарьяном.
— Как скажешь, — легко согласился я, решив, по возможности, держать сей раздражающий меня фактор подальше от столицы. А там разберёмся. Казнить ведь тоже можно со всеми княжескими почестями.
Глава 6
Вельдара.
Не прошло и суток после нашего прибытия в столицу княжества, как Вельдара, принцесса Асская, стала Вельдарой, княгиней Радежской. После церемонии бракосочетания князь Рдын официально передал сыну власть над Радежем.
Свадебный пир был в самом разгаре. Мой, теперь уже муж, возбуждённый свалившимся на него счастьем, принимая поздравления, опустошал кубок за кубком, а я с интересом приглядывалась к знати, восседавшей за столами, установленными в непосредственной близости с нашим столом.
Люди, они такие разные. Занятный материал для наблюдения. Столько всего намешано в каждом. Явные добродетели и пороки, тайные страсти, скрытые грешки. Забавно…
Более яркой личности, чем князь Рдын, не смотря на очевидные признаки измучившего его тяжёлого недуга, среди приближённой к трону знати я так и не увидела. Жаль, что дни князя сочтены. И как у такого сильного незаурядного правителя мог вырасти такой никчемный наследник? Сидит, опьянённый собственной важностью, время от времени бросая на меня многообещающие масляные взгляды. Быр-р-р! И это ничтожество мне придётся терпеть в своей постели.
Сразу вспомнилась последняя ночь, проведённая с Расселом. Как-то давненько это было. Тело успело соскучиться. Но на предлагаемую ему замену реагировало столь однозначным неприятием, что я начинала бояться наступающей ночи.
Под сальные шуточки и смех нас наконец-то проводили из пиршественного зала в спаленку.
Освежившись и облачившись в ночную рубашку из тончайшего батиста, стала ждать мужа. Новоиспечённый супруг не заставил себя долго ждать. Но, утомлённый возлияниями, прибыл в мои покои не очень уверенно держась на ногах. Без особого сопротивления уложила его обнажённую тушку на кровать, в массажное масло добавила чуток рождающего галлюцинации порошка, и поухаживала за светлейшим князем. Даже нечаянно увлеклась, наблюдая за благодарной реакцией его тела на дело рук моих. А потом потосковала немного, глядя на ублажённого мужа, мирно похрапывающего у меня под боком.
Насущный вопрос «ну, и что дальше?» отогнать не получалось. Льен придёт снова, ему явно понравилось. Долго на иллюзиях я не продержусь. Да и смысл? Радежу нужен наследник. И мне спокойней будет. Сегодня князь имеется, а со временем всяко случиться может. Вдруг, подвинуть муженька придётся, если слишком зарываться начнёт. С таким, как он, сладить будет не просто. Самовлюблённая глупость — худшее, хоть и довольно часто встречающееся, сочетание черт человеческого характера.
Утро наступило, похоже, сразу же, как только я смогла, наконец, уснуть. Разбудили меня лишенные целомудрия прикосновения. Я даже потянулась к ним навстречу, со сна плохо соображая где я и с кем. А потом не стала упрямиться и стервозничать, позволила мальчику показать себя в деле. А вдруг я в нём ошибаюсь?
Да… Ну, ничего ужасного, в принципе, не произошло. Хотя и пришлось ненавязчиво перехватить инициативу. В общем, терпимо. Но не часто. Постаралась скрыть от мужа своё в нём разочарование. Зря старалась. Моя реакция его мало интересовала. Льен далёк был от того, чтобы усомниться в собственном великолепии.
А меня соизволил похвалить.
— Совсем не плохо. Я тобой доволен.
И ушёл.
Хохотала я долго. До слёз. Правда, и сама не заметила, как, из злых, мои слёзы превратились в горько-солёные.
Пусть смерть князя Рдына и не стала для меня неожиданностью, но то, что случилось это на следующий день после свадьбы, даже меня слегка смутило. Вроде как не очень благостное предзнаменование для нашего с Льеном брака. Хотя, какие тут ещё требовались предзнаменования? И так всё ясно.
Вот, вроде и соглашалась я на такое замужество вполне осознанно, но кошки на душе скребли всё упорней, а обида на отца поднимала голову. Как он мог так со мной поступить?
Ответ на мучавший меня вопрос я получила на третий день после похорон.
Барон Дахар, ведающий казной Радежа, сообщил моему мужу, что у него есть для княжеской четы предсмертное письмо князя Рдына, которое он велел зачитать нам обоим, когда его бренные останки будут покоиться в родовом склепе.
Обращался в том письме усопший князь в основном к сыну. Пояснял ему, почему всё так должно быть, предостерегал нарушить подписанные им договорённости. Согласно письма, по брачному договору, я получала право неподотчётно ни перед кем распоряжаться третью радежской казны, что освобождало Радеж от всех долгов перед Ассией, которые накопились за время войны. Моим приданым, весьма щедро выделенным мне отцом, я также распоряжалась сама. На мои деньги муж посягать не мог ни при каких обстоятельствах. В случае моей смерти, всё наследовали мои дети, а при их отсутствии приданое надлежало вернуть в Ассию. Кроме того имелась одна интересная особенность. При вложении личных средств в экономику Радежа, именно я имела право на полученный от того доход.
Отец, практически, купил для меня Радеж, сделав это столь изящно, что загнанному в угол изнурительной войной князю Рдыну пришлось рискнуть и согласиться. Так, у его наследников оставался шанс сохранить за собой княжество. В противном случае он его терял, проиграв войну более сильному и богатому соседу.
Окажись у Льена побольше мозгов в голове, при правильном грамотном управлении страной, он вполне способен был удержать полноту власти в своих руках. Ведь раздел казны между нами происходил разово. А дальше, кто во что горазд. Так что, всё честно. И, спасибо, папочка. Я больше на тебя не злюсь. Мне теперь очень интересно, масса дел впереди. И даже Льен не сможет мне помешать получать от жизни удовольствие.
С одной стороны в традициях Радежа не было предусмотрено вмешательство княгинь в дела государственной значимости. И с этим нужно было что-то делать. Но грамотно, не привлекая не нужного внимания.
К моей радости министр-казначей у князя оказался человеком не глупым. И как мужчина был, на мой вкус, вполне себе симпатичным. Но это на будущее. Когда уж совсем невмоготу станет.
Ночные визиты Льена я терпела не долго. Надоело. И даже мысль о наследнике не остановила. Успеется.
Какому мужу понравится, когда жене, что ни день то неможется, то нездоровится? А рядом цветник из фрейлин, вполне послушных, выставляющих себя под его заинтересованные взгляды. Князь Льен отказывать себе в плотских радостях намерения не имел. Через его спальню, одна за другой, прошли почти все мои фрейлины. Забавно, что они в нём находили? Хотя, на подарки любовницам муженёк не скупился. Потом, видно, сравнив и выбрав, а, может, поддавшись особо активному напору, князь Льен обзавёлся официальной фавориткой. Не знаю, как она, но я этому обстоятельству весьма обрадовалась.
Князь забавлялся охотой, нежил своё тело, пристрастился к хмельным застольям и карточным играм. Государственные дела занимали его мало. И только благодаря предусмотрительности и последним распоряжениям князя Рдына Радеж более — менее благополучно пережил зиму.
С приближением весны потребовались денежные вливания в сельское хозяйство. Министр-казначей, как заведено было при князе Рдыне, принёс на подпись разрешение на закупку семенного зерна. И ушёл ни с чем. Льен ходил злой. Сумма, названная казначеем, казалась ему немыслимо огромной, когда ему самому деньги требовались совсем на другое.
И тогда к казначею барону Дахару пришла я. Потребовала полную раскладку по всем предполагаемым закупкам. Изучила вопрос досконально и оплатила необходимое со своих средств. Что либо докладывать князю, по этому поводу, запретила.
Когда в следующий раз князь отмахнулся от, пришедшего к нему просить денег казначея, тот уже сам пришёл ко мне. И снова я его выслушала, всё взвесила, дала необходимые распоряжения и подписала платежи.
С бароном Дахаром мы быстро нашли общий язык. На прямую с прочими министрами я пока не общалась. Но во всё вникала, получая нужную мне информацию через Дахара. Всё равно всё стекалось к нему. И им же должно было оплачиваться.
Министры пытались роптать на урезанное финансирование. Достававшихся крох им никак не хватало. Но столкнувшись с жадностью князя Льена, поутихли, не желая навлекать на себя его гнев. А потом прознав от осторожно распространившего информацию казначея, к кому нужно идти просить денег, всё взвесив, они потянулись ко мне.
А князь Рдын собрал вокруг себя неплохую команду! Я оценила министров. Они меня. Дальше дела пошли совсем неплохо. Я, давая деньги, спрашивала за каждый потраченный золотой. Это тоже учли. Не то, чтобы совсем не воровали, но дело от того не страдало. Так и дожили до середины лета. Собрали неплохой урожай. Я была довольна. Голодная зима Радежу не грозила.
До князя Льена информация о моём участии в оплате отвергнутых им счетов, конечно же, дошла. Шило в мешке, как говорится, не утаишь. Его реакция поначалу была бурной. Он ворвался в мои покои, покричал, поугрожал и успокоился. Я совсем чуть-чуть успокоительного в его бокал добавила. А потом ласково и доходчиво объяснила, что обучена всему необходимому для управления государством. И на власть его ничуть не посягаю. Ну, зачем ему над собой издеваться, если мне совсем не сложно, зато не так скучно? Вот у него и фаворитки, и охота. А мне чем себя занять? Пусть и дальше радуется жизни, вот только введет меня в Большой совет княжества и назначит своим заместителем. Конечно же, в государстве князь главный. Но сила правителя в грамотно делегированных полномочиях. Обещаю, ни в чём урона его величию не будет. А всякие попрошайки денег просить у него больше не будут. Я? Ладно, и я не буду. На том и сговорились
Глава 7.
Дастарьян.
Сразу же после похорон князя Рдына Льен повелел мне отправиться в приграничье. Смысл в том был. Границу следовало основательно укрепить. Армию, по-прежнему находящуюся под моим началом, надлежало реформировать. Пора уменьшать её численность. Солдатам, взятым от сохи, пришло время к ней и вернуться. Народ не только защищать, но и кормить требуется.
В столицу я приехал только месяцев через семь, когда начались ощутимые перебои с финансированием. Ясно, что денег всегда не хватает. Но так пренебрегать интересами армии? Да мне скоро выходные пособия нечем будет выплачивать. И чем кормить, снаряжать оставшихся?
Во дворце меня не ждали. Я не предупредил о своём приезде. Хотел перед встречей с князем пообщаться с министром-казначеем, человеком уважаемым и верным Радежу, чтобы понять, чем они здесь, в столице, живут, на что деньги тратят?
Барона Дахара я нашёл в его кабинете. Не могу сказать, что он мне обрадовался. Отвёл взгляд в сторону, развел руками, мол, ничем помочь не могу.
— Приказ князя Льена сократить в два раза расходы на армию. Война у нас закончилась. Деньгам есть другое применение.
— И какое же?! — возмущённо поинтересовался я. — Без затрат на войну мира не будет. Забыл, чему нас с тобой Рдын учил?
— Что ты мне душу терзаешь? — крикнул казначей в ответ. — Вот, плачу сегодня за жеребцов ранзанских. Без охоты князь скучает. У его новой фаворитки семья большая и жадная.
— Дах, ты это сейчас о чём?
Ответить он мне не успел. В кабинет вошла женщина, при виде которой Дахар низко склонился. Я последовал его примеру, быстро сообразив, что так вот кланяться министер-казначей мог только княгине.
— Ваша светлость, позвольте представить вам ненаследного князя Дастарьяна, приёмного сына князя Рдына, нашего главнокомандующего.
— Князь, вы имеете честь быть представленным княгине Вельдаре, супруге князя Льена.
Княгиня молча изучала меня. Чуть хмурила при этом тонкую красиво очерченную бровь. Цепкий внимательный взгляд умной властной женщины. О её красоте я вообще молчу, таких, как она, мне раньше видеть не приходилось.
Каким же идиотом нужно быть, чтобы при такой жене обзаводиться любовницами? Или нашему мальчику отказано в доступе к телу? И его шалости княгине абсолютно безразличны? Лошади, охота, женщины — всё это плата за возможность аккуратно прибрать к рукам управление государством? Ну, не за деньгами же на булавки она пожаловала к казначею! Вот в это я не поверю, слишком преданными глазами смотрит на свою княгиню барон Дахар.