А ведь и Даст на княгиню неровно дышит. Если бы не его клятва, я бы этих двоих и близко друг к другу не подпустил. А так. Пусть себе облизывается на мою жену. Видит око, да зуб неймёт. Даже забавно было бы за ними понаблюдать. Но не время сейчас. Уже не время. Больше я ждать не хочу. Нет больше того мальчишки, который завидовал княжескому приблуде и невольно остерегался его. Я вырос и избавился от страхов и сомнениий. Теперь уже тебе стоит меня опасаться, канцлер Дастарьян.
Райт приближался. Софина, надоевшая мне за поездку фрейлина княгини, чувствуя моё раздражение, изо всех сил старалась угодить, смягчить моё недовольство. Безуспешно. Мои мысли уже полностью занимала моя ведьмочка, дерзкая и ослепительная княгиня Вельдара.
Мне устроили пышную встречу. Княгиня, канцлер, вельможи кланялись мне, с разной степенью достоверности изображая радость от моего возвращения. Суета, что поднялась с моим прибытием, улеглась не скоро.
Заканчивая ужинать, я размышлял, стоит ли уже сегодня посетить спальню жены. Но помня о том, насколько изматывает меня ночь, проведённая в её постели, решил сперва отдохнуть, хорошенько выспавшись в своей кровати.
На следующий день я вызвал к себе с докладом канцлера. Дастарьян был слишком многословен. Утомил. Но положение обязывает, и я его терпеливо выслушал. За время поездки у меня накопились вопросы и пожелания, некоторые просьбы особо порадовавших меня подданных я считал вполне возможным выполнить. О чём и сообщил своему канцлеру.
Даст довольным не выглядел. Зыркнул на меня исподлобья. Но смолчал. Правильно, мне на его недовольство плевать, а злить меня не следует. Это он от меня зависит, а не наоборот. А приятно, что Дастарьян это понимает. Даже нервничает слегка. Или мне показалось? А с чего бы ему нервничать?
— Ты о клятве своей помнишь? — насмешливо поинтересовался я.
Дернулся, как от удара. И вот то, что миг- другой плескалось в его глазах, мне не понравилось. Совсем не понравилось.
— Ну? — решил добиться от Даста ответа.
Повисшее в комнате напряжение не ощутить было невозможно.
— Даст?
— Разве могу я о ней забыть?
Его хмурый, мне даже показалось, обиженный вид, неожиданно доставил мне удовольствие.
— А что так? Мешает? Замыслил государственную измену? Или мечты о другого вида измене спать не дают?
— Я тебе поклялся, Льен, что твой интерес для меня всегда и во всём будет превыше моего. Но есть и другая клятва. Твоему отцу.
— Это что же ты ему пообещал?
— Радеж превыше всего. И если клятва тебе, войдёт в противоречие с клятвой, данной князю Рдыну, вопрос выбора передо мной не встанет.
— Так тебе или Радежу так сильно понадобилась моя жена?
А ведь он побледнел. Разозлился. И смутился? Или померещилось? Интересно, что же здесь без меня произошло?
Но ещё более неприятный сюрприз ждал меня вечером. В покоях княгини мне оказались более чем не рады. Жена даже не попыталась изобразить, как соскучилась, как рада вернувшемуся мужу.
Холод в глазах. Чуть снисходительная улыбка. Она даже не позволила себя обнять.
— И как я должен всё это понимать?
— Поговорим? — приглашающий жест указал на стоящее у камина кресло.
Слишком неожиданно. Я был удивлён. И заинтригован. Потому, подавив закипающую злость, решил дать княгине возможность высказаться.
Она села напротив меня и без каких-либо предисловий заявила.
— Я больше не желаю видеть вас ни в своей спальне, ни тем более в своей постели.
— Что так? Не слишком ли много вы себе позволяете? Жене должно…
Она мне даже договорить не дала. Махнула рукой.
— Не в нашем с вами случае. Что вы знаете о ведах?
— Намекаете на свою ведьминскую сущность? Бросьте, я не из пугливых. В Радеже ведьму и казнить можно. И ваше своеволие я терпеть…
Снова перебила.
— Льен, выслушай меня молча.
Я хотел резко подняться, заставить её замолчать, но, вдруг, понял, что моё тело и мой голос мне не послушны.
Мой страх княгиня заметила, усмехнулась.
Через миг меня отпустило, но желания спорить с ведьмой исчезло. Пусть скажет, что хотела. Как выбраться из этого дерьма решу потом.
— Вы неосмотрительно женились на женщине, в крови которой живёт сила ведов. Пробуждается она не сразу и при определённых условиях.
— Вижу, что ваша пробудилась, — мой голос ещё плохо слушался меня, звучал хрипло и неуверенно.
— Вполне. И есть ещё один момент. Веды всегда сами выбирают себе пару. Я вас не выбирала, князь. Вы для меня, досадный довесок к выгодному приобретению. Радеж, как государство существует потому, что мой отец купил его для меня. Понимаю, вам неприятно это слышать. Но вы сами вынудили меня пренебречь условностями и высказаться начистоту. Вам не стоило угрожать мне монастырём. И стребованная вами с князя Дастарьяна клятва противоречила нашей с вами договорённости.
— И при чём здесь Даст? Он вам зачем понадобился?
— А вот его-то, как раз, — нахально заявила она, — я для себя и выбрала. И эта клятва…
Я расхохотался. Зло, но с удовольствием.
Вельдара мне не мешала. Она вообще слишком спокойно отреагировала. Дождалась, когда успокоюсь, и продолжила.
— Освободите Дастарьяна от данной вам клятвы. Забудьте обо мне. Не мешайтесь под ногами, не пытайтесь лезть в то, в чём совершенно не разбираетесь. Согласитесь с тем, что все заботы и решения по управлению княжеством принимаю на себя я.
— Да? И с чего бы, вдруг, мне всё это делать? Я похож на безумца?
— Не знаю, — княгиня равнодушно пожала плечами. — Ваша судьба в ваших руках.
От холодного равнодушия в её голосе всё во мне заледенело, скованное страхом.
— Вы мне угрожаете? — я пытался казаться столь же равнодушным, но изобразить наигранное пренебрежение у меня не слишком получилось.
— Предупреждаю. И, да, если проявите благоразумие, ваша жизнь будет течь весело и спокойно. Развлекайтесь в меру своей фантазии и возможностей. Радежу не нужны потрясения.
— А наследник? — всё же поинтересовался я. Хотелось увидеть картину в целом.
— Будет. Я совсем не против детей. Но вы, разумеется, станете к тому причастны только по официальной версии.
Насмехается дрянь.
— Бастарду с порченной кровью не место на Радежском престоле! — мое возмущение оказалось вполне искренним.
— Не переживайте так. Кровь Дастарьяна ничуть не хуже вашей.
— Просветите?
— Он и по крови ваш старший брат.
— Проклятый лицемер, — справиться с охватившей меня злостью на отца не было никакой возможности. — А я-то думал, с чего он так возится с этим приблудой. Усыновил, учил. Его учил, не меня. Клятву перед смертью с меня стребовал. Как только власть своему ублюдку не решился передать. Вот уж точно — Радеж превыше всего. Побоялся неизбежных потрясений.
Я бегал по гостиной княгини, выплёвывая слова, рвущие моё сердце на части. Мне было больно. И я хотел заставить бастарда отца испытать сторицей терзающую меня сейчас боль.
— Он не знал об этом, — тихий голос княгини не сразу пробился к моему сознанию. — Князь Рдын не знал о том, что Дастарьян его сын.
— И как возможно было в этом гадюшнике, где слухи распространяются быстрее, чем рождаются, скрыть княжеского ублюдка?
— А он родился не во дворце. И предупреждая вопрос — его мать не безродная девка. В Дастарьяне смешалась кровь асских королей и радежских князей. Радежу не зазорно будет иметь на престоле его сына.
— Что? И ты думаешь, ведьма, что я это позволю?
Княгиня тоже поднялась с кресла, стала напротив меня, усмехнулась.
— Твоя судьба в твоих руках, — повторила она. — Но советую хорошо подумать, принимая решение.
Я выскочил из покоев княгини, задыхаясь от ярости. Вернувшись к себе, я велел срочно вызвать ко мне канцлера. Но найти Даста не смогли. Может и к лучшему. Завтра. Всё завтра. А сейчас мне нужно успокоиться и хорошенько подумать. Вельдара была слишком прямолинейна в своей откровенности. Значит, не сомневается в своей силе. Но не всегда сила способна противостоять хитрости. И я готов рискнуть. Ни за что не уступлю этим двоим своё княжество.
Чуть остыв, послал за Софиной. Требовалось снять напряжение, а она с этим неплохо справлялась.
Я уже засыпал, когда тихо сопящая под боком женщина, натолкнула меня на мысль, как можно разрешить весьма скверно сложившуюся для меня ситуацию.
Глава 15.
Дастарьян
Разговор Вельдары с Льеном меня озадачил. Я конечно предполагал, что характер у Вельды не покладистый. А тут, мне даже жалко стало Льена.
Когда мой злющий брат выскочил из гостиной княгини, я вышел из спальни Вельдары, в которой всё это время находился.
— А ты не слишком его согнула? — спросил Вельду о подспудно тревожащем меня. — Боюсь, мы оба недооцениваем князя. Он сильно переменился. Я привык считать его беспутным, безголовым мальчишкой. А Льен повзрослел. Амбициозность подкрепилась властностью, из взгляда исчезла даже тень неуверенности в себе, он стал более холодным, цепким, насмешливым. В нём проявились и отцовский темперамент, и, присущие княгине Зиде, проницательность и хитрость. Такого Льена впору опасаться, он не простит своего унижения.
Вельдара выслушала меня не перебивая. Вздохнула.
— Я не хочу неопределённости. Она выматывает душу. Мы или договоримся, или проблема решится более радикально. Надоел он мне, Ян. И пусть будет благодарен, что я не лишила его выбора.
— А могла?
Посмотрела искоса, улыбнулась, но как-то невесело.
— Я, Ян, и правда, ведьма. Просто со мной тебе не будет. Если ты в себе не уверен, лучше бы дал мне уйти, никому не создавая проблем.
— Вельда, — я притянул её к себе, обнял. — Ну, что ты такое говоришь? Ведьма или нет, главное, что моя, любимая, единственная. Родная.
Она судорожно вздохнула, прижалась ко мне всем телом, расслабляясь в моих, бережно поддерживающих её, руках.
— Мне показалось, что ты меня испугался.
— Я с тобой не согласился, — попытался объяснить своё отношение к происходящему. — Я бы никогда не смирился с подобным оскорблением. Ты нарочно провоцировала Льена?
— Вообще-то, да. И не жалей его. В нём нет ни выдающегося ума, ни достойного уважения благородства. А вот хитрость ему действительно свойственна. И мстительность. Мне даже интересно, чем Льен ответит.
— Не будь к нему излишне жестока, — неожиданно для самого себя попросил я.
— Я помню, что Льен твой брат. И если он о том не забудет, я дам ему шанс. Обещаю.
На следующий день Льен пригласил нас с Вельдарой к себе в кабинет.
— Я принимаю ваши условия, — сказал он полным равнодушия голосом. — И освобождаю тебя, братец, от данной тобою мне клятвы. Вы оба вольны в своих действиях и поступках. Но я надеюсь на ваше благоразумие. Не только в моих, но и в ваших интересах, чтобы наши договорённости не стали более ничьим достоянием. И в свете этого, время от времени вам, княгиня, придётся уделять мне внимание. На спальню и постель не претендую. Меня устроит и ваша гостиная.
Сказать, что я был удивлён, это ничего не сказать. Я не поверил Льену. Но и придраться было абсолютно не к чему.
— Пусть всё идёт своим чередом, — легко отмела мои сомнения Вельдара. — Не это меня волнует сейчас.
— А что?
— То, что наступающая ночь по-настоящему наша. Теперь ты полностью мой, без всяких запретов и ограничений.
Я рассмеялся. Поймал свою ведьмочку в объятия, впился в губы.
— Это ты наконец-то моя, — прошептал, прерывая на миг поцелуй. — Уже и не верил в то, что когда-нибудь это произойдёт. И спать я тебе сегодня не дам.
Теперь рассмеялась она, легко, задорно, с вызовом.
К утру я успел познать и неземное блаженство и такую усталость, когда руку поднять получается с трудом. Но это до тех пор, пока нежные пальчики Вельды или её горячие губы, снова не оживляли меня, соблазняя подняться к новым чувственным вершинам, чтобы, рассыпавшись звёздной пылью, рухнуть с восторгом вниз. Ради своей женщины я был готов на всё. Она искрилась радостью, и я оживал, впитывая её. Я был счастлив. Оглушительно счастлив.
Льен.
Получив желаемое, Даст и Вельдара, словно шальные дорвались друг до друга. Я ведь тоже знал, как можно никем незамеченным передвигаться по дворцу и выбираться за его приделы. И тайный ход в гостиную княгини, по которому каждую ночь являлся к ней Даст, для меня тайным не был. Дверь в свою спальню Вельдара предусмотрительно закрывала на ключ. Но и из гостиной можно было услышать много интересного. И как Даст её из ночи в ночь выдерживает? Ненасытная, безудержная ведьма. Мой опасный, безжалостный враг.
Зачем я так часто приходил в покои моей распутной жены? Может, за напоминанием о моём унижении? Чтобы поддерживать в должном тонусе собственную злость? То, что я творил после этих посещений со своей фавориткой, даже меня самого удивляло. Но как я не старался обмануть себя, а Софина не способна была заменить мне недоступную, опасную, но по-прежнему желанную жену.
Моя княгиня и отцовский бастард рано расслабились, наслаждаясь жизнью и своей мнимой победой. Даже обидно, что они ничуть не усомнились в моей ничтожности, приняли как должное моё согласие на озвученные ими унизительные условия. Но пусть уж лучше верят в моё беззубое смирение, так будет легче вернуть принадлежащее мне по праву рождения. Я не признал своё поражение, а сделал тактическое отступление. И пусть случившееся болезненно для моего ущемлённого самолюбия, следующий раунд мы разыграем по моим правилам. Главное для меня к нему должным образом подготовиться.
Прошло три месяца. Я старался ничем не выдать задуманного. И тщательно подготавливал свой следующий ход. Раз в неделю — поздний ужин в гостиной княгини, без присутствия её любопытных фрейлин и охотно сплетничающих служанок. Этого было вполне достаточно, чтобы никто не усомнился, когда придёт время объявить, что княгиня снова в тягости. Я даже в монастырь съездил, якобы помолиться о ниспослании Богами Радежу наследника.
И вот, наконец, ко мне пришла Софина со своим внезапным, как для неё, и таким ожидаемым мною известием. Моя неизменная любовница на протяжении всего этого времени, пряча глаза и старательно всхлипывая, сообщила мне о своей беременности.
Время пришло. Я мог начинать действовать.
Скрыв рвущуюся из меня радость, нахмурился, отошёл к окну.
— И чем же ты думала, что допустила до этого, — добавив ехидства в голос, поинтересовался я.
И, правда, чем? Совсем, что ли не соображала? Я-то приложил для достижения полученного результата определённые усилия. А вот этой глупышке стоило о себе позаботиться. Глядишь, и прожила бы во дворце подольше. А так…
— Ваша светлость, простите меня, — бросилась к моим ногам, схватила руку, целует.
Дура, но приятно. Не стоит её больше мучить, к тому же — ребёнок. Ребёнок мой, и мне он нужен совершенно здоровым.
— Ладно, — помог Софине подняться, усадил её в кресло. Даже воды налил.
Пила она жадно, время от времени продолжая всхлипывать. И на меня смотрела со страхом и робкой надеждой.
— Кому ещё успела сказать? — я невольно напрягся ожидая ответа на очень важный для меня вопрос. — Княгиня не догадывается?
— Нет! Я никому! Как только поняла — сразу к вам. Ещё совсем немного времени прошло. Я хотела к Серафиме обратиться. Но не посмела без вашего позволения… Я должна была спросить. Да?
— Да, — ответил резче, чем собирался, испугавшись возможных последствий Софининой глупости.
— Послушай меня, милая, — я сел напротив, взял в свои её дрожащие руки. — Раз уж так получилось, пусть, я не против ребёнка. Но твоя репутация пострадать не должна. И до рождения наследника, мне бастарды во дворце не нужны. Я не хочу расстраивать княгиню. А теперь о тебе, — девушка напряглась, ожидая моего решения её дальнейшей судьбы. — Через неделю отправишься в монастырь. Придумай для того причину. Чтобы ненужные слухи не поползли. До родов поживёшь в Тихой обители. Во дворец вернёшься одна, о ребёнке монашки позаботятся.
Ужас на лице фрейлины, возникший при упоминании мною самого строгого монастыря в княжестве, сменился на мольбу.