— Кто это? — ленна сверлила меня взглядом.
— Рабыня-полудурка, которую мельник отдал в счет долга твоему отцу. Э… прилежная девушка, хотя плохо воспитана.
— Годится. Я сама плохо воспитана. Я ее забираю себе. Пошли! Ты теперь моя, — она махнула мне рукой.
Вот тебе и нате. Кажется, именно об этом я и мечтала последнюю пару дней? Подобраться к барышне, добиться, чтобы она отвезла меня в столицу! И не знала, как подступиться к этой задаче — с моей-то немотой! А тут раз, и… Почему мне не хочется прыгать от счастья?
Или хочется?..
Это же… победа. То, что мне надо.
Но я стояла и тупо смотрела на барышню.
— Ленна, твой отец не позволит. Она полудурка.
— Как тебя зовут? — спросила ленна, даже не взглянув на экономку.
Та, вместо того, чтобы пояснить, почему я не могу ответить на вопрос, ехидно молчала.
Я сообразила — постучала пальцами по губам и покачала головой.
— Ты немая?..
Я закивала.
А ну как ленна от меня сейчас откажется? Ну вот не нужна ей немая служанка!
— Ну ты же не совсем дурочка, нет? — она смотрела с интересом.
Я усмехнулась и помотала головой.
— Вот и отлично, пойдем. Ты моя и слушаться должна меня.
— Ленна, твой отец не позволит, — опять вступила Крыска. — Ты посмотри на нахалку! Эта девка не годится для…
— Вот когда не позволит, он мне об этом скажет, — отрезала барышня. — Иди уже за стражей. Сколько можно ждать? Я ухожу. И вот что — ей не смей мешать подходить к Дину, поняла? Если вздумаешь, такое устрою, проклянешь все на свете. Тебя заберу с собой в Андер, поняла? Будешь там у меня лестницу мыть!
— Это невозможно, ленна. Твой отец… — Крыса выразительно посмотрела на меня.
Я ее понимала: она, как ни крути, здесь начальница, и уступать взбалмошной девчонке, пусть и хозяйской дочке, в моем присутствии ей не камильфо. Потому старалась безучастно смотреть мимо. Ленна только усмехнулась.
— А я без тебя замуж откажусь выходить, поняла? Так что будет возможно. И тогда скажешь спасибо за лестницу! Смотри, не вздумай ей мешать, я проверю! — ее голосок снова взметнулся вверх. — И пошли за знахаркой, чтобы к утру была тут!
Экономка, чуть помедлив для приличия, молча кивнула.
Я, улучив момент, показала на Дина, и умоляюще сложила руки на груди, не придумав, как еще сказать, что ему не помешает какая-никакая медицинская помощь, сейчас, а не утром.
— Иди на мной, — повторила ленна Дана.
По каким-то мрачным лестницам мы поднялись на третий этаж, здесь тускло светили настенные светильники. Чьи-то руки услужливо распахнули перед нами двустворчатые двери — кто это был, я не разглядела…
В комнате ленна тут же повернулась ко мне.
— Значит, так. Утверждаешь, что ты не дурочка? Лекарство сможешь дать больному?
Я кивнула. Это точно смогу, если, конечно, мне не предложат самой приготовить его из крысиных хвостов и лягушачьих лапок.
— Вот, возьми, — она вынула из складок юбки широкий флакон с притертой пробкой, сунула его мне в руки. — Это мазь, она боль снимает и охлаждает. Митрина готовила… знаешь Митрину? Как тебя зовут? Напиши, вон там!
В глубине комнаты стоял стол с письменным прибором.
Я со вздохом покачала головой.
— Не умеешь?.. — кажется, ленну это заинтересовало.
— Ладно. И вот еще… — она сняла с полки широкий плоский ящик, быстро переворошила все его содержимое — ну где же, где… Ага, вот. Это развести в воде и дать выпить, два раза. Сможешь?
На мои кивки она даже не обратила внимания.
— И эта настойка. Десять капель на один раз. Давать можно каждый час, поняла? Побудь с Дином, пока ему не полегчает. Хорошо?
Ушам своим не верю: она не приказывает, она просит. Во всяком случае, такой тон сойдет и за просьбу. И вообще, у себя в комнате ленна Дана разительно переменилась, она теперь казалась нормальной, деловитой, спокойной. Если бы я не слышала, что это она только что визжала на экономку…
— Утром придешь сюда. Угу? И где твои девичьи бусы? — ленна мельком взглянула на меня. — Что, там, откуда ты приехала, их не носят?
Я кивнула. Не носят, это уж точно.
— Да быть не может! — она подцепила пальцем свои бусы, точнее, одни из бус, — где же так?
Интересное это было украшение — пять одинаковых крупных узорчатых шариков, прозрачных, как из хрусталя, больше двух сантиметров в диаметре, перемежались мелкими, с горошину.
— Или с тебя их сорвали? — ленна нахмурилась. — Была причина?
Вот еще новости. Сорвали девичьи бусы — это что значит? Ни Митрина, ни добряга-мельник не просветили меня насчет этой детали. Но если сорвали — наверное, это плохо, даже можно строить гипотезы, почему. Может, их с гулящих девок срывают, или что-то вроде того? Не нужна мне такая репутация.
Я решительно покачала головой — нет, не сорвали.
— Я просто хотела узнать, сколько тебе лет. Так сколько?
Так бы сразу и спросила. Я отложила лекарства, которые занимали мои руки, и показала на пальцах: два раза по десять и один.
— Двадцать один? — Ленна удивилась. — И тебя до сих пор замуж не выдали? Что, потеряла бусы? Может, у тебя их украли?
Дались ей эти бусы!
Я решительно кивнула — да, потеряла! Украли!
— Значит, так, — она усмехнулась. — Погоди, сейчас я тебе дам. Красивые, понравятся! Мне их жених прислал. Не побоишься носить? Отец разозлится… а может, не заметит. Он на украшения внимания не обращает. А Нона будет беситься. Ну, наденешь? Не побоишься?
Вот так, значит. Барышня находится в состоянии постоянной войны с экономкой и родственниками… точнее, может, и не войны, но бесить их — ее любимое удовольствие. И она вербует меня в свое "воинство"…
В сущности, мне это совсем не нравилось. Но я согласно кивнула, глядя в глаза ленне — не боюсь, милая, ты только отвези меня в Андер к моему волшебнику!
Она тут же метнулась в соседнюю комнату и принесла парчовый мешочек, всучила мне.
— К утру нанижи и надень! Тебе нужно восемь, тут десяток, и лента есть. Вельта!
На зов из другой двери тут же выскочила молоденькая девчонка.
— Ступай к Ноне. Спроси у нее, наконец, как зовут мою новую служанку — это раз. Скажи Ноне, что я велела ей прийти ко мне с утра — это два. И что я дала ей бусы и велела надеть — это три!
Ого, а вот это мне понравилось. Ленна не собирается перекладывать на меня ответственность! За это уважаю.
— Ты еще здесь? — она махнула мне рукой, — иди уже, поторопись!
Ну наконец-то.
Возле Дина сидела Нилла, рядом с ней на лавке слабо теплился все тот же светильник.
— Принесла? — она вскочила. — Давай, помогать буду.
Она уже принесла из кухни чашки, ложку, кувшинчик с ягодником — так здесь называли отвар из ягод и трав, иными словами — тот же компот, в который для пряности добавили трав, мне казалось, что я отчетливо слышу запах душицы и меда. Вкусно.
— Попьешь? — предложила подруга. — Ола приготовила на утро.
Я отмахнулась, и потом успеется. Первым делом смазала спину Дина мазью — она и правда немого холодила, и кончики пальцев, о чудо, слегка онемели. Точно подходящее снадобье.
— Это балистник, дорого стоит, не разливай зря, — заметила Нилла, понюхав пробку, — но хорошо помогает. Я тоже покупала раньше, махонькими флакончиками. Еще когда у детей зубки режутся, тоже годится…
Что ж, может, я и была излишне щедрой. Зато скорей подействует. И барышня не предупреждала, что надо экономить.
— Имень рассердился бы, наказанных не лечат балистником, — продолжала мимоходом просвещать меня Нилла, размешивая порошок в чашке с водой. — Иначе какое же это наказание — пустая трата времени…
Да-да, подруга, я уже поняла, что у вас тут на редкость гуманное общество. Но именя вашего тут покуда нет, и слава… Провидению. И доброй ленне Дане.
А хорошая мазь. Надо при случае раздобыть себе в аптечку хоть маленький флакончик, на всякий случай…
Тьфу ты. Что за мысли?! Мне — к волшебнику. И это все.
— Горько. Думаешь, он выпьет? — Нилла лизнула полученное зелье.
Я вытерла руки от мази, взяла чашку, тоже попробовала капельку. Да, гадость. Что это, хоть примерно? Но все равно надо дать лекарство, раз ленна так считает. Я-то совсем профан в местной медицине, так что поостерегусь брать ответственность и отменять "назначения специалиста". И потом, больной в сознании, и не маленький ребенок, в конце концов. Должен выпить, потому что надо, верно?
Он то ли спал, то ли пребывал в забытьи. Я провела по его щеке, колючей, небритой. Ну же, проснись?..
Нет, никак.
Тронув пальцем губы, посмотрела на Ниллу — дескать, поговори с ним. Она поняла, наклонилась к Дину, затеребила его. А я вспомнила — еще ведь одно лекарство. А если их смешать и дать одновременно?
Другое лекарство пахло мятой и еще чем-то знакомым, горьковатым, но вкусным. Так, одна капля, вторая, третья… десятая…
Дин нехотя открыл глаза, мутно посмотрел на нас, несколько мгновений спустя его взгляд прояснился. По Нилле он лишь скользнул, на мне задержался.
— Ты… ты кто, найка из речки? — спросил он хрипло и закашлялся.
— Эй, болезный, тебе так похорошело, видно, что ты уже начал девке глазки строить? — фыркнула Нилла и щелкнула его пальцем по щеке. — Видишь, Камита, а ты переживала за него. Вот, приподнимись и выпей, это лекарство! — она сунула ему под нос чашку.
— Камита, — повторил Дин медленно, словно пробуя на вкус каждую буку имени. — А где Дана?
— Она не придет, ей имень запретил к тебе подходить, — пояснила Нилла. — Она к свадьбе готовится. Видно, имень боится, что станешь мешать… мало ли что вы с ней учудите?
— Я понял.
А я зато вот зато ничего не поняла. Дин и ленна Дана? Что-то учудят? Так ленна вроде влюблена была в молодого именя, при чем тут Дин? Однако ленна передала мне лекарства для Дина, ругалась из-за него с экономкой. Они дружат, дочь хозяина и местный Иванушка-дурачок?
Морщась, Дин приподнялся на локтях и в два глотка выпил зелье из чашки.
— Даже такая дрянь из твоих рук, Нилла… Воды можно? — он скосил глаза на меня.
Я налила в чашку ягодника, поднесла к его губам.
— А иначе — можно?..
— Чего тебе иначе? — не поняла Нилла.
Я усмехнулась и прижала к его рту край чашки. Обойдешься, дорогой, не перегибай. Поить тебя из ладони без нужды не собираюсь.
Он улыбнулся и выпил травника.
— Спи теперь, — сказала Нилла. — Сейчас крепко уснешь, а к утру легче станет. Спи.
Он послушно закрыл глаза и, действительно, скоро уснул, задышал ровно и глубоко — видно, для Ниллы не было загадкой действие этих снадобий.
Настойку из пузырька надо давать каждый час. Будить? Это ладно, но что такое здесь час? У меня еще не было возможности это понять. Час — просто единица времени, и может быть назначена произвольно, быть и длиннее нашего земного часа, и короче. Так как же?..
Ленна и не подумала дать мне часы, значит, была уверена, что я и сама найду, чем отмерять время. Но я пока не видела здесь ничего подходящего.
У меня есть часы в смартфоне. Может, сгодится? Достать его на глазах у Ниллы? Я решилась. Вроде ей можно доверять, заодно посмотрю на ее реакцию, любопытно.
Реакция превзошла мои ожидания — Нилла чуть ни подпрыгнула.
— Что это?! Магический кристалл?
Опять — кристалл… Я махнула рукой — не бойся, — и показала ей выведенное на экран изображение часов — классических, с стрелкой.
— Ты магичка?..
Я решительно покачала головой.
— Это не опасная вещь?! Лучше убери, я сейчас принесу тебе часы!
Ага, даже так. Я погасила экран, прижала палец к губам, просительно взглянув на подругу.
— Я никому не скажу, — пробормотала та, — а ты лучше никому не показывай лишний раз, отнимут еще. Магические вещи так дорого стоят!
Разумный совет, что тут скажешь. Кстати, интересное дело — я ведь ожидала, что заряда в смартфоне будет совсем мало, но индикатор показывал почти полный заряд! Да он не был полным уже тогда, когда я шла на работу в то злополучное утро!
А потом мой телефон подержала в руках Митрина, и он включился сам. И зарядился?
Вот и пойми-разбери, какое отношение имеет к электричеству местная магия?
И еще — Нилла, простая женщина, не упала в обморок, увидев такую необычную вещь. Просто решила, что вещь — магическая, и посоветовала спрятать, чтобы не отобрали. Как много всего тут можно списать на магию…
Я все-таки настроила "будильник" в смартфоне и успела спрятать его до того, как Нилла вернулась. Она принесла ни много не мало песочные часы, самые обычные: стеклянная колба с тонкой "талией", заключенная в деревянный футляр-основание.
— Вот, переворачивай каждый час… — и сама поставила часы возле лампы, песок тут же потек вниз.
Движение песка в песочных часах завораживает. Дома на моем столе тоже стояли песочные часы, красивые, сделанные под старину, и тоже рассчитанные на целый час — уж и не знаю, где раздобыл их мне в подарок мамин брат дядя Гоша. Мама тогда заявила, что это ненужная вещь и бесполезная трата денег. Но мне почему-то всегда нравились бесполезные вещи.
Нилла уходить не спешила, напротив, она сбросила башмаки и забралась с ногами на лавку, так, что лампа и часы оказались между нами.
— Удивляешь ты меня, Камита, — она хмыкнула. — Поначалу казалась недотепой, да и дядька твой тебя полудуркой представил. А оказывается, вон, магическими вещами пользуешься. А грамоты не знаешь. Дин, кстати, и читать и писать умеет.
Я только улыбнулась и достала Данины бусы. Хоть до меня и дошло уже, как их надо нанизать, о все же, может, не все дошло, а Нилла наверняка точно знает.
Она высыпала бусины на ладонь, они оказались гранеными, красивого, густого, винно-красного цвета.
— Ого, красота какая. Тебе девичьи бусы надо нанизать? И впрямь, я все не решалась спросить, почему не их носишь? Помочь, что ли, сама не знаешь, как? — она удивленно покосилась на меня. — Вот и говорю, странная ты, простых вещей не знаешь. Тебя словно дракон с луны принес.
Вот так, значит, здесь говорят? У нас с луны падают, или валятся. Дракон, должно быть, доставляет с луны намного комфортнее. И вот еще: Нилла верно поняла самую суть насчет меня — я не отсюда. Откуда-то издалека. Трудно сказать, хорошо это или не очень…
В мешочке с бусинами нашлась и толстая вощеная нитка. Нилла принялась ловко нанизывать на нее мелкие бусины.
— Тебе сколько лет, Камита?
Показала ей на пальцах, так же, как барышне: двадцать один.
— М-м-м, так много? Я думала, что меньше. Тебе нужно восемь бусин, — она отсчитала восемь крупных.
С этим все ясно: количество девичьих бусин на шее девушки зависит от ее возраста, а именно на сколько лет она старше тринадцати. В четырнадцать лет, должно быть, надевают одну крупную бусину среди множества мелких, и добавляют с каждым годом. У ленны Даны крупных бусин пять, значит, ей восемнадцать лет, а мне надо восемь, потому что тринадцать и восемь будет двадцать один.
— Ты ведь сирота? — я кивнула, и Нилла продела нить сквозь несколько мелких бусин так, что получилась петелька. — А родные братья у тебя, может, есть? Сколько?
Я мотнула головой — нет, ни одного. Есть два двоюродных, сыновья дяди Гоши, но в данном случае это не считается?
— А жаль, — вздохнула Нилла, — ну ладно.
Мне тоже было жаль — я так и не узнала на этот раз, как с помощью бусин показывают наличие и количество братьев.
— Вот, держи, — Нилла протянула мне свое изделие и мешочек с тем, что осталось. — Красиво, правда ведь? Да, хороша ты. Такие бусы и для княжны сгодятся.
Я закивала, жестами выражая свое восхищение и благодарность. Нилла помолчала, задумчиво глядя то на меня, то на огонь, потом вдруг подалась ко мне и сказала тихо:
— Послушай, Камита. Ты почему-то хочешь в Андер. У тебя там кто-то есть, да? Мужчина? Или родственники? И ты надеешься, что ленна отвезет тебя туда, да?