Мощный взрыв возбуждения был сродни самой жизни. А хрустящие шорох ее нижней
юбки был самым возбуждающим звуком, который он когда-либо слушал. Не в силах
сопротивляться, он скользнул рукой по икре. Он прижал два пальца к впадинке ее
колена. Пульс участился под его прикосновением.
-Кристиан… - её голос был хриплым. Нуждающимся.
Он должен уйти, сказал он себе. Он должен бежать до того как, появится милиция, иначе все будет кончено. Его карьера, а возможно, и жизнь зависела от того, насколько быстро он уйдёт. Но его душа нуждалась в другом. Он придвинулся ближе, положив голову ей на плечо.
-Дай мне шанс, Вайолет. Я так мало могу тебе предложить, и у нас так мало времени.
Позволь мне хотя бы доставить тебе удовольствие. - Он провел рукой вверх по её
нога. - Позволь мне показать тебе, как это может быть хорошо. Когда он ласкал её
бедро, дыхание Вайолет вырвалось из легких долгим, томным вздохом.
-Фиалка. - Его губы коснулись ее шеи.
Неужели это происходит на самом деле? Неужели она действительно позволила
этому случиться снова? Поцеловал её в шею, он слегка приподнял её подбородок.
Она позволила своей голове откинуться назад в явной капитуляции. Пока его горячий
язык рисовал зловещие узоры на ее коже, она смотрела на Рождественское
великолепие бального зала. Незажженая люстра ветвилась высоко наверху.Пышные
красные и зеленые флаги украшали колонны, а с потолочный балок свисали
украшенные золотой фольгой рассеченные звезды. Он склонил голову к её декольте, уткнувшись носом в обнаженные часть груди. Он проследовал маленькими поцелуями
вдоль её декольте. Все это время его ищущие пальцы взбирались по внутренней
стороне её бедра. Его прикосновение, хотя и более грубое, чем прежде, все ещё
оставляло её влажной и тоскующей. Так же, как и в ту первую ночь.
-Давай я тебе покажу, - пробормотал он. - Здесь так много радости, которую можно
разделить.
Он просунул руку ей между ног.
-О. О, так хорошо.
Её соски сжались в тугие комочки, когда он погладил ее там. Она немного
повернулась, позволяя чувствительным кончиками тереться об корсет. Он дразнил ее,
и она сама дразнила себя. Делая боль такой сладкой, такой приятной.Вот только
стало еще хуже.
-Да, - простонал он, отодвигая в сторону складки её панталон. - На этот раз я поступлю
правильно по отношению к тебе.
Эти слова были толчком к реальности, в котором она нуждалась. Он сказал, что
поступит с ней правильно. Как именно это было? Использовал ее тело, а потом утром
ушёл?
-Перестань. - Она сдала свои бедра вместе, поймав его пальцы. - Остановись.
Он продолжал целовать её в ложбинку между грудей.
-Дорогая, я обещаю, что на этот раз все будет хорошо. Даже лучше, чем хорошо. Мы
можем испытать блаженство вдвоем. Огромную радость, о чем ты когда-либо
мечтала.
Он вытянул скованные пальцы, пытаясь дотянуться до ее интимной плоти. Она сжала
свои бедра, как тиски.
-Действительно. Неужели ты всерьез веришь, что можешь сегодня ввалиться сюда, нести чепуху на непонятном языке, накачать моего охранника лекарствами и -
несмотря на то, что в прошлый раз ты поступил со мной ужасно- убедить меня лечь на
спину и поднять для тебя юбки? Здесь на полу, в центре бального зала? Ты
действительно думаешь, что я настолько глупа?
-Ну, я…
Она фыркнула.
-Конечно, вы думаете, что я настолько глупа. А почему бы и н
ет? В
к
онце к
онцов, я та
самая девушка, которая последовала за вами в вашу спальню и отдала вам свою
честь, пока наши родители играли в карты внизу, и это без предложения руки и
сердца, не говоря уже о признаниях в нежной любви. И чтобы соблазнить меня
сегодня вечером не нужно прилагать больших усилий. Это то, о чем вы думаете?
Он покачал головой.
-Нет, нет, я…
-Я просто дура. - Ее голос сорвался. - Слишком легко соблазнить. Слишком тупая, чтобы остановиться на мгновение и подумать об последствиях.Слишком глупа, чтобы
знать, что такое оргазм.
-О, Вайолет, - передразнила она. - Позвольте мне показать вам, как это может быть
хорошо. Ну, позволь мне кое-что показать вам, Кристиан.
Она подняла пистолет и приставила дуло к его виску. Он съежился.
Н-Вайолет, ради всего святого.
-Убери свою руку. Сейчас же. Она расслабилась мышцы бёдер ровно настолько, чтобы он смог высвободить руку. Он благоразумно подчинился.
-Вы будете слушать меня всего минуту. - Она глубоко вздохнула, медленно пытаясь
назад по натертому паркет, пока их не разделил ярд или около того. Уверенными
руками она держала пистолет направленный ему в грудь. - Я обожала вас. Всю свою
жизнь обожала вас. Я ничего у вас не просила. Никаких обещаний, никаких
ухаживаний. Я отказалась от своей добродетели. Я вам доверяла. И в
ы о
ставили м
не
записку.
Его губы искривились в гримасе сожаления. Он провел рукой по волосам.
-Я так сильно переживал…
- Двадцать шесть слов! - она ответила самым громким шепотом на который была
способна. - Я отдала тебе свою девственность, а вы написали мне двадцать шесть
слов
-Я думал, что так вам будет легче. Чтобы вы могли ненавидеть и забыть меня.
-Я действительно ненавидела вас. Я ненавидела вас за то, что вы заставили меня
чувствовать,дешевой и глупой. Я ненавидела вас за то, что мне было стыдно и
пришлось отдалиться от моей собственной семьи. И я ненавидела себя за то, что
позволила всему этому случиться. Но забыть? Да и как я могла забыть? - Она
сморгнула слезы. - В тот день вы разбили моё сердце на двадцать шесть частей. Но
знаете ли вы, Кристиан? За последние несколько месяцев здесь, в Спиндл-Коуве, я
собрала эти кусочки вместе.
Произнося э
ти с
лова, Вайолет в
друг поняла, ч
то с
казала правду. О
на н
е м
огла назвать
тот день, когда отбросила разочарование и снова начала жить. Исцеление шло
медленно и постепенно. Иногда болезненно. Но каким-то образом, пока она была
занята морскими купания и, прогулками п
о сельской местности и
у
роками с
трельбы - и
абсолютно не занималась вышиванием- произошло невозможное. Ее сердце
исцелилось.
-Я теперь совсем другая девушка, - сказала она ему, выпрямляясь во весь рост. -
Более сильная. Черт побери, я вовсе не девушка - я женщина.
Его губы изогнулись в легкой благодарной улыбке.
-Я это вижу.
-Тогда вы должны понять и поверить мне, когда я говорю :"Я не позволю вам снова
причинить мне боль".
Он пристально смотрел на неё несколько мгновений. Когда он заговорил, его голос
был ровным:"Я все понимаю и верю тебе. Мне о
чень многое хотелось б
ы вам сказать,
но я бы предпочел не разговаривать под дулом пистолета. Если я дам слово, что не
прикоснусь к вам, вы опустите пистолет? Она покачала головой.
-Вайолет. - В его голосе появились мрачные нотки. - Я могу обезоружить вас, если
захочу. Но я могу поранить в
ас в
процессе, и
я
н
е хочу п
ричинять вам с
нова б
оль. Она
медленно выдохнула. Затем опустила пистолет на колени. Это было все, что она
могла сделать.
-Я вас слушаю. Он медленно придвинулся ближе.
-То, как я обращался с тобой, было непростительно. Я заслужил твое презрение. Я
вижу, как вы изменились, и я очень горжусь вами. Вы храбрее, сильнее и
п
рекраснее,
чем когда-либо. Я хочу, чтобы вы знали, что я тоже изменился, когда мы были врозь.
Теперь я не так красив. - Медленно протянув руку, он поднес ее свободную ладонь к
своему лицу и провел кончиком пальца по неровно у изгибу своего носа. -
Ч
увствуете
это?
-Он был сломан. Он снова кивнул.
-Дважды. Нарочно. Это была часть моего обучения. Видите ли, мне пришлось
научиться терпеть боль. Так что я бы отвечал только по-бретонски, а не
по-английский.- Он сжал ее руку в кулак и игриво ударил себя по носу. - Corentin Morgan eo ma anv. Меня зовут Корантин М
орван. -
О
н п
ровел е
е п
альцем по ш
раму н
а
своем горле. - Me a zo un tamm peizant. Я скромный фермер. - Он прижал ее два
пальца к своему сердцу, как пистолет. - N'ouzon netra. Я ничего не знаю. Клянусь
Пресвятой Девой, это правда.
-Это звучит как пытка.
-Да. Но это было необходимо. Для моей безопасности и для защиты других. - Он
поцеловал ей руку и не выпускал из своих рук. - Они выпороли из меня этого
беззаботного , неоперившегося сына герцога и оставили на его месте скромного
фермера. Но они когда не выбили бы вас из моего сердца. Я люблю вас.
Ее сердце ударилось о ребра.
-Я люблю тебя, Вайолет. Тогда любил тебя. И сейчас я люблю тебя. Я всегда буду
любить тебя.
Его слова ошеломили ее до такой степени, что она лишилась дара речи. О, как же ей
хотелось верить ему! Но это не имело никакого рационального смысла. Наконец, ей
удалось слегка покачать головой.
-Это не может быть правдой.
-Это правда. Поверь мне, любимая. За последний год я перелопатил столько
настоящего лошадиного дерьма, что потерял всякое терпение с образцовым видом. -
Он повернул её руку ладонью вверх и уставился н
а н
ее, с
ловно н
адеясь п
рочесть т
ам
свою судьбу. Его большой палец очертил круг в центре ее ладони. - Я всего лишь
крошечная шестеренка в огромной машине, р
асходуемая и неважная. Я
у
знал, ч
то э
то
такое - трудиться в поте лица, в течение долгих часов, на очень скудной пище. Она
ему поверила, без вопросов. Все ф
акты б
ыли на л
ицо. К
огда о
на была п
рижата к
н
ему
в кладовке, то ощутила, что его тело стало стройным и мускулистым. Лицо его было
загорелый и обветренным от постоянного пребывания на солнце. А его руки…. она
чувствовала мозоли на его большом пальце, когда он ласкал её ладонь.
-Больше всего, - сказал он, - я был унижен моей собственной всеобъемлющей и
неизбежной глупостью. М
оё колоссальное высокомерие. Я
д
умал, что смогу р
азделить
с тобой эту ночь, а затем спокойно продолжить выполнение своей миссии. Но я
ошибся. Черт возьми, это неправильно. Вайолет, я думаю о тебе каждый день. Я
мечтал о тебе каждую ночь. Тосковать по тебе, и каждый раз читая письма из дома
искал сведения о тебе.
- Но ты сказал, что твоя семья не знает, где ты находишся.
- Нет, они пишут по адресу в Антигуа, а письма пересылаются. Примерно раз в
несколько месяцев мне дают отпуск, чтобы "навестить мою мать", это означает
поездку на нашу региональную базу. Там я сижу в маленькой комнатке, читаю их
письма и пишу ответы. Это единственный шанс, который у меня есть, чтобы читать и
писать по-английски. Если уж на то пошло, это единственный шанс, который у меня
есть, чтобы прочитать что-нибудь. Уже год я не читал ни одной книги.
- Оу. Такое лишение. - Она произнесла эти слова без малейшего намека на иронию.
Для нее обходится без книг было таким же большим испытанием, к
ак и обходится б
ез
еды.
- В одном из своих писем моя сестра упоминала, что ты уехала к старым дева… - он
оборвал насмешливое прозвище и начал снова- в
Спинд-Клоу. - О
н отпустил её р
уку и
потянулся, чтобы погладить по щеке.
- Мне нравилось думать, что ты просто переправилась через Ла-Манш. В основном
мне нравилось знать, что ты не замужем за другим мужчиной.
-Ты х
очешь сказать, ч
то я
е
щё н
е з
амужем? М
оя с
емья п
отеряла в
сякое терпение. Моя
мать настаивает, чтобы я вернулась в Лондон и нашла себе мужа. Завтра за мной
приедет семейная карета.
-Это я знаю. - Он тяжело вздохнул. - Вот почему я решил прийти сегодня вечером. Я
думаю, что переплыл бы канал, если бы не было другого выхода.
-Но как же вы сюда попали?
-На прошлой неделе у меня был обычный день для переписки. А ещё было п
исьмо о
т
моей сестры. Она написала, что ты возвращаешься в Лондон, это должно стать её
грандиозным проектом - выдать тебя замуж этой весной. Когда я прочитал эти слова, моё сердце упало, как камень. У нас было небольшое суденышко, которое
направлялось в Гастингс. Я обменял все свои услуги, которые мне причитались, и
несколько раз упомянул имя моего отца. Я сделал все кроме того, чтобы опуститься
на колени и умолять. В конце концов мне разрешили отправиться в путь, и когда мы
оказались на небольшом расстоянии от бухты Спинд-Клоу, я сел на маленькую лодку
и поплыл в бухту. Но все пошло не по плану. Я разбил эту проклятую штуку о валун.
Так или иначе, я должен найти новую лодку вовремя, чтобы вовремя попасть на
отплывающий на рассвете корабль. Но прежде чем я уйду…
Он подполз к тому месту, где она с
идела н
а полу, с
крестив н
оги, о
бхватил е
ё р
уками и
ногами.
-Могу я убедить вас подождать меня? Я третий с
ын, и
п
оэтому у
м
еня нет н
аследства.
Мои материальное положение всегда было скромным, а теперь я испортил свою
красивую внешность.
Она начала было говорить, но он прервал её быстрым жалящим поцелуем. Это
ошеломило и взволновало её. Её губы припухли.
-Я не могу представить себе жизни б
ез т
ебя, В
айолет. Я п
ока не б
уду т
ребовать т
воей
руки. Но если т
ы с
кажешь мне, что подождешь, просто п
одождешь, к
огда э
та б
езумная
война закончится, и дашь мне шанс ухаживать за тобой, я буду считать это лучшим
рождественский подарком, который я когда - либо получал.
Она пристально смотрела на него, пытаясь понять. В этом ли бальном зале он
придумал для неё эту чудесную историю. Сказка, которая сделала его настоящим
героем - о
н служил короне, ч
тобы отомстить з
а с
воего погибшего брата, т
айно л
юбя е
ё
все это время. Она так сильно хотела е
му д
оверять. И
именно это отчаянное желание
заставило её усомниться в собственных суждения. Он уже использовал это раньше -
однажды ночью заставил её почувствовать себя любимой и обожаемой, а на
следующий день уехал, почти не сказав ни слова. Ей потребовал я почти год, чтобы
прийти в себя.
Возможно, он сюда пришёл не из-за неё. Возможно, он просто снова использовал её, говорил, ей то, что она хотела услышать, давая ей чувствовать то, что она хотела
чувствовать , чтобы он мог получить то, что хотел и уйти. Ее терзали сомнения, ведь
она воспринимала все сквозь туман влюблённости, длившийся годами, как она могла
быть уверена? Над ними задрожала и раскачивалась люстра. Глаза Кристиана
расширились. Послышались шаги. Они молча оттолкнулись друг от друга. Кристиан
кончиками пальцев погасил свечу. Едкий запах свечного дыма наполнил воздух.
Звяканье люстры затихло, когда шаги замерли. Вайолет з
атаила д
ыхание, н
е з
ная что
делать. Она могла бы позвать на помощь. Они схватят Кристиана, задержат и
допросят его. Она должна знать правду. Или она могла довериться ему, несмотря на
все предыдущие доказательства. Она могла поверить ему и помочь сбежать.