— Может лучше розгами его? — на всякий случай спросил оруженосец.
Игорь сообразил, что это Семенов и шикнул на него. Не хватало еще купца за выполненное задание выпороть. То-то он будет рад.
— Ваше Величество, — немного горделиво сказал негоциант, — ваше поручение выполнено!
Игорь торопливо развернул прямо на крыльце бумажный пакет. Подпись Настеньки. Не придерешься, лучше, чем на подлиннике. Орк тебя подери!
— Что-то не так? — забескоился Семенов.
— Ох, дайте мне стать Гроссмейстером. Ох, возьмусь я за вас, мерзавцы.
Семенов выхватил из его рук свидетельство, вгляделся в текст, недоуменно посмотрел на Игоря.
— Ваше Величество, я вас не понимаю.
— Вы, сволочи, почему мою подпись за одним подделали!
Семенов ахнул.
— Ах ты, а я даже внимания не обратил. Простите Ваше Величество. Наверное, я сказал им подписи сделать, не уточнил, что только одну. Они же не знали, что свидетельство вы сами и дали.
Игорь кипел от гнева. Вот, оказывается, как просто. Не надо пробиваться на престол Гроссмейстера, не надо баламутить Орден. Несколько закорючек и все — пожалуйста. Игорь смотрел до боли знакомую свою подпись, которую он, однако, не ставил.
Он был готов взорваться.
Семенов постарался перевести разговор.
— А нужная подпись правильная?
Игорь долго молчал, посчитал до двадцати. Немного остыв, ответил:
— Нужная правильная. Иди, и передавай привет ремесленникам. Я перед вами, паразиты в долгу. Стану Гроссмейстером — расплачусь!
Семенов рассчитывал получить благодарность от будущего Гроссмейстера. Но раз так все обернулось, то он был рад уйти хотя бы целым, ругая и себя и придурков из переплетной мастерской. Кудрявцев, правда, поблагодарил. Но так двусмысленно, что от такой благодарности надо бежать вприпрыжку, пока ноги есть.
Игорь со стуком поставил печать. Все. Не так уж и часто он ею пользовался. Этот поддельный пергамент, наверное, самый важный. И даже подписывать не надо, без него подписали. Он полюбовался на пергамент. Хорош!
Пожалуй, ему надо ехать в замок Магистров. Ложиться досыпать уже не имеет смысла. Семенова надо было все же похвалить, всю ночь человек бегал, а в итоге напоролся на угрозу. Хотя так ему и надо — надо смотреть, что передаешь.
Ворча про себя, он собрался и пришел в конюшню. Отдохнувший, отъевшийся и соскучившийся Вергун встретил его ржанием и даже, вопреки обычаю не пытался укусить. Надо же, как истосковался мальчик.
Глава 3
Вергун расталкивал тишину звуком копыт по каменной мостовой, неспешно передвигаясь по улицам. Игорь оглядывался в Новодмитриеве, как в незнакомом городе. В столице в обычное время в этот сезон и днем людей немного встретишь, а уж сейчас и подавно. Августовское лето — конец купального отдыха. Один — одиноченек, как в глухом лесу.
На мосту, однако, стража стояла в удвоенном числе.
— Ты куда в такую рань, пацаненок, — грубо спросил дородный стражник, — небось, от своей шлюхи едешь?
Вопрос для стражника был обычным. Мостовые, как и привратные подчинялись городскому голове, а точнее сказать, как говорили сведущие люди, Архиепископу Новодмитриевскому. Но Игорю что-то в нем не понравилось. Как бы ждут кого-то ребята. Он решил проверить их и наполовину вытащил меч из ножен. Сталь осветилась алой аурой.
Игорь внимательно смотрел на стражников. Обычно после того, как его признавали, начинались покаянные извинения. А здесь стражники начали деловито подходить со разных сторон. Засада!
— Вергун, вперед!
Жеребцу не надо было ничего объяснять. Он оскалил зубы и сделал большой прыжок. Стражник, закрывавший дорогу к замку, едва успел отпрыгнуть в сторону. Угрожающе оскалившийся жеребец и его молодой хозяин со страшной известностью ясно показывали, что стопчут.
Вергун перешел на галоп, понукаемый Игорем. Позади раздавались крики раздосадованных стражников. Никак не ожидали они его таким ранним утром в Замок и вот — парень ушел. Полусонные стражники, ожидавшие, что сын Гроссмейстера в гневе начнет угрожать, а то и драться, опоздали.
Игорь скакал, не огладываясь. Лихие настали для него времена, если поездки по столице стали опасными. Ох, Ваше Преосвященство, допрыгаетесь. Доказательств не было, но Игорь был уверен — это дело рук Архиепископа Новодмитриевского. Отдал приказ стражникам — не пропускать, а в случае, если удастся, и к праотцам отправить. Кто будет судить Архиепископа, если всех Кудрявцевых прибили?
Вергун, свирепо скалясь, проскакал до замка моментально. Игорь сам поводил его по двору. Рассвирепевший жеребец искусал бы любого конюха. Ему пришлось стерпеть несколько укусов. В ответ он наградил его пару ударов ремня портупеи. Вергун фыркнул, но с зубами больше не лез.
Остудив его немного, Игорь поставил в стойло, а сам поднялся наверх. Несмотря на ранний час, Магистры были на ногах. В это нелегкое время заседания Совета начинались в половину седьмого. Игорь даже подивился их прыти. Толку-то от них было, от этих заседаний.
Митрополит встретил его в коридоре выжидательным взглядом.
— Ваше Преосвященство, — Игорь поклонился и протянул ему свидетельство.
Митрополит прочитал его.
— Что же, сын мой, поздравляю тебя. Самому мне не приходилось быть женатым. Но говорят ощущении незабываемое. — Митрополит вдруг хихикнул. — Пергамент я возьму. Он будет приложен к протоколу, а тебе выдадут копию. Таковы правила.
Члены Совета собирались торопливо, монашек с колокольчиков уже прошел по коридорам, знаменуя начало заседания.
— Ваши Милости, Ваши Преосвященства, — традиционно обратился к членам Совета Митрополит Ладожский. — Сегодня мы продолжаем вчерашний вопрос. Игорь Кудрявцев, сын погибшего Гроссмейстера и член семьи Кудрявцевых, согласно обычаю, как наследник и единственный член семьи мужского пола объявил о намерении стать Гроссмейстером. — Он склонился над столом и поднял свидетельство. — Кандидат предоставил мне документ, свидетельствующий, что он обручен с Анастасией Зворинцевой, дочерью отставного рыцаря. Есть ли желающие опровергнуть данное свидетельство?
Члены Совета молчали. Никто не хотел оспаривать документ, подлинность которого подтвердил Митрополит Ладожский, ярый законник и знаток обычаев. Игорь еле слышно выдохнул воздух. Все-таки он беспокоился за подложную подпись. Но почему Архиепископ не пытается хотя бы усомниться и возмутиться. Он уже пришел в себя после появления победителя Кудрявцева и был в силах вставлять палки в колеса. Молчание Магистра-церемониймейстера понятно — он не враг, а педант. Но Архиепископ…
Можно же придраться — как это Кудрявцев сам себя женил, пользуясь правами Диктатора. Пять минут побурчать, глядишь, какой-нибудь консерватор из Магистров его поддержит. Но Архиепископ деловито писал какую-то бумажку, словно происходящее в зале его не касалось. Это было странно, как минимум. И очень опасно.
— Игорь Кудрявцев, — официально объявил Митрополит Ладожский, — вы должны в течение тринадцати дней пройти посвящение в рыцари и после этого имеете право выдвинуть свою кандидатуру на выборы на пост Гроссмейстера. Если нет возражений, переходим ко второму вопросу.
— Я не возражаю против перехода ко второму вопросу, но требую вывести всех посторонних, — немедленно провозгласил Архиепископ.
Игорь понял — речь идет о нем. Он и сам не собирался задерживаться, остановившись около матери лишь чтобы перекинуться правой слов. Но теперь ему хотелось послушать, о чем же будет второй вопрос. И в пику Архиепископу, и из любопытства — с какой стати тот его выталкивает.
Он посмотрел на мать.
— Игорь Кудрявцев, я официально приглашаю тебя на сегодняшнее заседание, — не замедлила мать. Каждый из членов Совета мог привести одного человека — секретаря, чем Марина и воспользовалась.
Архиепископ злобно посмотрел на нее. Взглянул на своего секретаря. Тот что-то зашептал, отрицательно замотав головой.
Архиепископу пришлось смириться.
— Здесь нет посторонних, — как бы удивленно сказал Митрополит, ставя точку.
— Я снимаю свое возражение, — выдохнул Архиепископ. И елейно добавил: — лишь Господу известно, кто свой, кто чужой.
Митрополит неприязненно посмотрел на него. Как будет счастлив для него тот день, когда удастся избавить свое присутствие от него. Он вздохнул и продолжил:
— Благодаря победам Его Величества…
— Я протестую! — закричал бдительный Архиепископ.
Митрополит огляделся и удовлетворенно кивнул головой. Он специально спровоцировал своего врага, чтобы посмотреть на реакцию Совета. Она ему понравилась. Большинство Магистров, опытных воинов, были на стороне победоносного полководца, прекрасно представляя, чего стоили такие победы и как тяжело они добывались. А потому не возражали, чтобы Игоря титуловали по-прежнему — как Диктатора. А может уже как Гроссмейстера?
Только два-три магистра, слишком преданных Архиепископу или слишком завистливых, остались на его стороне. Нет, Совет Магистров смирился с появлением в скором времени повелителя Ордена.
— Прошу прощения, — мило улыбнулся он Архиепископу. — Я оговорился. После побед кандидата в Гроссмейстеры Игоря Кудрявцева нечисть была отброшена от Новодмитриева.
Получилось не хуже, чем перед этим. Архиепископ не мог возразить, а только заскрежетал зубами на весь зал.
Он получил слово сразу же после речи Митрополита Ладожского:
— Благодаря победам нашего спасителя Игоря Кудрявцева, да благословит его Бог, Ордену стало легче.
Архиепископ сделал фразу, словно давал Членам Совета прийти в себя. Он хвалил Игоря! Затем деловито продолжил:
— Но твари снова собрались с силами. Просто удивительно, откуда они столько набрали, а наша разведка не увидела. Дальнейшее нахождение ее у стен столицы становится опасным. Высказывайте мнение, Члены Совета. Мы должны наконец что-то решить.
Архиепископ сделал паузу.
Магистры и Митрополиты мялись, поглядывая то на Митрополита Ладожского, то на Архиепископа, то на Игоря.
Подождав немного, архиепископ медленно вышел из-за трибуны. Настал его час и никакие малолетние убийцы, неизвестно как ускользнувшие от его ловушек и от лап нечисти, не смогут сорвать триумфа. Как парень сумел преодолеть засаду, ведь он послал десяток профессиональных душегубов-татей, каждый из которых стоил нескольких рыцарей. Тати исчезли, а Кудрявцев вот он. Но теперь он в силках.
— Не только члены Совета, но и часть населения уже знает мое мнение, которое в последнее время я неоднократно высказывал. Мы в тупике, господа! Противостояние с нечистью занимает все силы Ордена. Ежегодно тысячи человек гибнут в боях и от карательных экспедиций тварей. Если так будет продолжаться дальше, то вскоре Орден погибнет. И один Кудрявцев не выручит. Его победы стоили нам несколько тысяч человек, а твари пришли снова. Какой же есть выход?
Архиепископ сложил руки на животе.
— Выход один — примириться. Мы вполне могли бы жить в мире друг с другом, не ведя этой тяжелой изнурительной войны. Надо договариваться.
По залу прошел гул.
— Да, — торопливо добавил Архиепископ, — предвижу возражение, которое в прошлые годы было камнем преткновения. Нечисть не может жить без человечины. Но мы бы могли отдавать своих мертвых и смертельно больных, предварительно усыпленных.
Практически все члены Совета, даже те, кто был сторонником Архиепископа, возмущенно зашумели.
— Понимаю ваше негодование, — без всякого смущения продолжил Архиепископ, — отдавать тела родных на пожирание тварей кажется кощунственно. Поэтому отдавать будут не все, а только в добровольно порядке. За счет прекращения войны, у Ордена появятся деньги, часть которых он вполне может перебросить на выкуп тел мертвых.
— А скажите, пожалуйста, — ехидно спросил Магистр Дмитрий Новгородский, - вы, конечно, уже обсудили этот вопрос с ограми?
Вопрос есть вопрос, вне зависимости от интонаций и на него надо отвечать. Особенно если его задал ветеран, известный своей недюжинной силой и такой же яростью.
— Переговоров пока не было, — ответил Архиепископ и осторожно добавил: — какие могут быть переговоры, если идет война. Зато, — добавил он уже громко, — сторонников мира стало гораздо больше среди самих людей. Ваше Преосвященство, — обратился он к Митрополиту Ладожскому, — я прошу впустить в зал заседаний делегацию от населения столицы.
Митрополит огляделся — члены Совета не возражали. Уж очень был необычный ход. Никогда еще дворяне — светские и духовные — не ссылались на мнение простолюдинов.
— Впустите делегацию, — приказал он охране.
Делегация была довольно многочисленна — купцы, ремесленники, даже пара мелких рыцарей. Богатые и бедные. Похоже, Архиепископ решил показать единство столицы. Игорь хмыкнул. Он был не такой матерый политики. Но от отца слышал, как это можно сделать. Дайте ему часа два и мешок с серебром, он приведет такую же делегацию.
Плохо было то, что возглавлял ее мэр. Этот хитроумный лис кому угодно голову запудрит. Как и ожидал Игорь, заговорил, конечно, он.
— Ваши Милости, Ваши Преосвященства, народ столицы просит вас, — мягким вкрадчивым голосом обратился он к сидящим, — прекратить войну ради жизни. Пусть живые живут в мире.
— Да, да, — закивали стоящие за ним дружно, — нам нужен мир.
— Подойдите ко мне, — приказал Магистр Дмитрий. И когда мэр подошел, Магистр встал и наклонился к нему. Зрелище было занимательное, учитывая его рост. — Как же вы предлагаете это сделать?
— Я не знаю, — залепетал Мэр, явно напуганный такой близостью Магистра, — надо спросить у господина Архиепископа. Это он нас сюда вызвал.
Члены Совета засмеялись, а Архиепископ побагровел. С этими простолюдинами никак нельзя договориться. Ведь репетировали же вчера. Нет, растерялся и несет чушь.
Он торопливо встал, пока не начали расспрашивать остальных.
— Господа, прошу минуту внимания. Магистр Дмитрий, Ваша Милость. Не смущайте так глубокоуважаемого мэра. А то он в обморок упадет.
Он добился своего — среди Магистров раздались смешки и напряжение спало.
— Господа, вы видите, делегация есть. А принимать решение от них никто и не требует. Это сделаем мы — Совет Магистров. Давайте отпустим их.
Митрополит Ладожский пожал плечами. Зачем вообще был нужен этот спектакль. Хотя если бы мэр произнес воодушевляющую речь… Да подвел он своего господина.
— Пусть идут, — согласился он. — Никто не возражает? Нет. Предлагаю сделать перерыв.
Члены Совета негромко разговаривали, кто-то отправился в буфет перекусить, то оказался у окна, глядя на пожухлые краски начала сентября.
Митрополит Ладожский подошел к Кудрявцевым:
— Мне кажется, тебе здесь больше нет нужды находиться, — обратился он к Игорю. — Если, что выступить в защиту твоих интересов может Марина. А ты езжай и собирай войско. Все решится не здесь, а на поле битвы.
— Но Архиепископ сегодня…, - начала Марина.
— Архиепископ делает такие шаги в расчете в общем-то не на Совет, а на городскую чернь. Очень эффективно, надо признать, ничего не скажешь. Хотя мэр его подкузьмил, повел себя очень бледно, даже не поверишь, что это Дементьев.
Однако процедура эта длительная, примем ли мы или отклоним его предложения. У тебя есть не меньше недели, чтобы разгромить нечисть. И если ты победишь, то Архиепископ сам заберет свое предложение обратно. Ты видел, с какой легкостью он это делает. А там, ты пройдешь посвящение в рыцари, женишься, станешь гроссмейстером. Что потом сделает Архиепископ?
Игорь даже улыбнулся — так легко все получилось у Митрополита.
— Вашими словами, Ваше Преосвященство, мед есть, — улыбнулся он, — послушаешь вас — жить легко и приятно.
— При одном условии — ты должен победить нечисть. А сделать это будет тем труднее, Совет явно станет вставлять тебе палки в колеса. Я не смогу тебе во всем помогать.
Митрополит перекрестил его:
— Спеши, сын мой, — у тебя мало времени.
Игорь поцеловал крест на груди Митрополита. Вздохнул, поцеловал руку матери. Когда он увидит теперь ее? Марина поцеловал его в лоб: