Зэйлфриду-старшему можно было бы исправить ситуацию, выдав наследницу замуж за эльфа, принадлежащего к одному из двух благородных Домов Хранителей. Да только вот оба эти Дома сделали вид, что в свадьбе совершенно не заинтересованы. Опять-таки, в условиях бесконечно долгой жизни этим можно было бы пренебречь, выжидая благоприятного момента, но только не сейчас, когда каждый прожитый год отдалял дочь Владыки Светлых от юности и способности к зачатию.
Кто ж ты такой, Светлый? Почему живёшь тут, в чащобе, на охотничьей заимке, будто отступник без рода-племени?!
Леди Киладрен быстро наклонила свою беловолосую головку, ибо незачем Светлому знать ход её мыслей и внезапно обрушившиеся догадки. Она хорошо владеет собой, но глаза могут выдать… Самое время заняться тем, чтобы слизнуть брусничный соус с пальчиков. Пусть Долан думает, что девушку-дроу, сидящую на лавке по другую сторону стола, занимает только это.
Каково же было удивление Нейл, когда Светлый внезапно перегнулся через стол, взял её руку в свои широкие ладони, а потом… испачканные соусом пальчики оказались у него во рту. Юной жрице показалось, что на голову рухнул потолок. Она бы отдёрнула руку, если бы не побоялась ободрать пальцы о зубы Светлого. Мать Ллос, какой горячий у него язык!..
Сердце грозило пробить рёбра, выскочив на деревянную столешницу, спина покрылась испариной — не от страха и не от слабости, а от чего-то иного, щекочущего вдоль хребта и вынуждающего жрицу Ллос глупо хихикать.
— Ты что… не наелся? — с усилием выдавила из себя Нейл, сдерживая рвущийся наружу нелепый смех.
Его губы на тонких пальцах. Молчание. Потом Долан отпустил эти тонкие пальчики, выпрямился во весь рост, роняя лавку с грохотом, и сгрёб Нейл, протащив ту к себе по столешнице. Каким-то чудом не задел горящие лампы, в противном случае юная жрица рисковала бы остаться без своей единственной одежды, — шерстяной рубахи, подпалённой на огне.
Огонь бушевал сейчас в самой Нейл, в её чреслах. Оказавшись в крепких мужских объятиях, лицом к лицу с эльфом из чужого клана, она смотрела в зелёные глаза, сейчас затягивающие всё её существо, словно омут. Не было никакого желания противиться этому зелёному омуту. Кольцо рук стискивало талию Нейл, но, на самом деле, и одной левой руки Светлому хватило, что бы эту тонкую талию обхватить. Правая же рука подняла подол рубахи Нейл и нежно прошлась мозолистой ладонью по шелковистой коже ягодиц.
— Что… происходит?..
Ничего-то леди Киларден не ведала о том, каким приятным может быть прикосновение жёстких и сильных мужских пальцев, утративших всю свою жёсткость, и едва касающихся девичьей плоти, несведущей в ласке… Нет, она конечно, прекрасно знала, что происходит порой между мужчиной и женщиной. Она знала также, каким пылким взором смотрит на неё храмовый механик, когда думал, что она не замечает. Но Нейл была жрицей Ллос, жрицей Конклава, главой своего рода! Значит, об удовольствиях надо забыть — для чего-то большего!..
Всё-то казалось леди Киларден, что потолок обязательно должен рухнуть и похоронить под собой бесстыдство и слабость жрицы Паучьей Королевы, позволяющей вот так с собой обращаться какому-то безвестному Светлому эльфу.
Много нелестных слов было приготовлено для этого самого Светлого эльфа, но все они как будто застряли в горле леди Киларден. То ли потому, что её губы были заняты в поцелуе, то ли оттого, что слова эти вовсе не собирались вырываться наружу. Как бы там ни было, их заменил звук, никогда прежде не издаваемый Нейл из благородного рода Киларден…
Стон.
И стон этот был полон сладости, не в пример кисловатому брусничному соусу, исчезнувшему с пальчиков Нейл благодаря усилиям Долана.
Сколько длился поцелуй, неизвестно, но вдруг эльфийка почувствовала, что её больше никто не держит, сидит она на столешнице одна-одинёшенька, а тепло и лёгкий запах пота отстранившегося мужского тела как будто тают в воздухе. И никак не схватить, и не удержать это тепло…
Сейчас бы потолку самое время рухнуть, чтобы раздавить всмятку разочарование Нейл, умноженное на непростой вспыльчивый нрав эльфийки-дроу.
— Не смотри на меня так, маленькая Тёмная девочка. — Хрипло произнёс Долан, отступая к двери. — И так искушение слишком велико…
В ярости схватив пустой серебряный кубок, Нейл запустила им в Светлого:
— Когда ты меня отпустишь, чтоб Ллос тебя прибрала!
Долан оказался проворнее, поймав кубок в воздухе.
— Не знаю, Тёмная! К тому же… я еще не передумал насчёт наложницы!
Второй кубок ударил в дверной косяк, у которого только что стоял зеленоглазый Светлый эльф, но того уже и след простыл.
Дверь захлопнулась, оставляя раздражённую юную жрицу в одиночестве. Снаружи лязгнул засов. Как можно уснуть после такого?!
Но Нейл всё же уснула, завернувшись в покрывало и стараясь не думать о поцелуе. А следующий день и пришедшую за ним ночь она запомнила навсегда.
* * *
Выпал снег — редкое зрелище, потому что снега, густо побелившего землю ещё до начала полноценной зимы, было непривычно много. Лес как будто приоделся в нарядные одежды, — чистейшие, сверкающие. Скоро снег начнёт таять, и завтра от него не останется и следа, но пока что природа дала возможность насладиться подобным зрелищем всем, кто имел счастье стать свидетелем снегопада.
Первыми свою радость выразили белки, уже сменившие рыжие летние шубки на сероватый и плотный зимний мех. Не скрывая веселья, они со стрёкотом носились по сосновым стволам и рыхлым сугробам вокруг охотничьей заимки.
Нейл отдали-таки её штаны и выпустили погулять, причём обе стороны прекрасно осознавали, что невозможно сбежать по чистому глубокому снегу, да не оставляя следов. Так что юная жрица, не выразив недовольства по поводу сомнительного качества заплаты на немаловажной части своего гардероба, задрав голову, наблюдала за ужимками нескольких пар белок, едва сдерживая смех.
А вот эльфы не сдерживались.
Леди Киларден с величайшим изумлением слушала их искренний смех, в душе слегка недоумевая. Чтоб вот так по — детски хохотали эльфы-дроу, любуясь удалыми прыжками белок и беспечно кидая в них снежки?.. Дроу и в детстве-то смеются редко, в жизни вообще мало поводов для смеха, а чтобы взрослые, тем более — мужчины?! Нейл охватило раздражение, смешанное с невольной завистью. Вот так запросто веселиться и выражать свои эмоции?! Интересно, в присутствии своих женщин Светлые эльфы тоже так… гогочут?.. Наверное, да, ведь женщины у них не правят и не распоряжаются — чего тут стесняться?! Она закуталась в плед, поморщилась, сердито фыркнула и отошла от деревьев, присев на пенёк около дома, в котором вчера так некстати прервался первый в её жизни поцелуй.
Чуткие ушки эльфийки уловили приближающийся звук — тяжёлый топот копыт, приглушенный снежным одеялом. Светлые тоже его услышали. Никто бы не успел и до десяти сосчитать, как весь отряд оказался в своих лёгких доспехах и с луками, натянутыми для стрельбы — включая самого Долана. Интересно, что тут затевается? Если это нападение, то пояс с отравленными иглами пригодился бы, как никогда!
Никто не гнал Нейл в дом, Долан всего лишь оглянулся и, увидев, что девушка-дроу почти у дверей, легко кивнул — мол, спрячешься, в случае чего.
Всадников было трое. Они остановились за границей лагеря — чуть дальше за линией кострищ, чтобы не оказаться в зоне поражения стрелами. Светлые эльфы в дорогих плащах, богато отделанных мехом громадных белых зверей, водящихся только на льдах материковой земли. Один из них, видимо, старший, приветственно поднял руку.
Долан медленно опустил лук и ответил тем же жестом. Его примеру последовали другие Светлые эльфы. Гость спешился и пошёл вперёд. Двое его сопровождающих остались на месте, не выказывая признаков тревоги или агрессии.
У эльфов прекрасное, острое зрение. Нейл разглядела приближающегося гостя — ростом этот эльф несколько уступал Долану, да и в плечах был не так широк. Волосы цвета речного песка собраны в хвост на темени, острое настороженное лицо — с резкими и властными чертами. Эльф распахнул плащ, показывая, что под ним не скрыто оружие. Верно: меч — катану он оставил, прицепив перевязь к луке своего седла. Впрочем, Нейл увидела всё, что её интересовало: короткий кафтан гостя, отделанный мехом барсука и тонкими металлическими пластинами, был перехвачен широким поясом. А на поясе был искусно выткан орнамент Дома.
Треугольники, петли, стилизованные фигурки лисиц.
Дом Ливеллейн.
Но, если Нейл разглядела пришельца из Дома Ливеллейн, то и он бросил на неё взор, в котором читался неприкрытый интерес. Конечно, сложно не заметить на белом фоне Тёмную эльфийку: почти чёрная кожа, снежно-белые волосы, ослепительно-синие глаза.
Понимая, что она тут явно лишняя, леди Киларден шустро исчезла за дверью. Если разговор с гостем состоится тут же, на поляне, девушка-дроу услышит всё, припав ухом к дверной щели. К её досаде, после короткого обмена обычными приветствиями (типично вежливыми, но далёкими от дружеских), Долан и приезжий ушли беседовать в соседний дом. Остальные Светлые остались снаружи.
Отъезд незнакомцев был отмечен чавкающим топотом конских копыт по начавшему таять снегу. Нейл едва успела отойти от окна, потому что дверь распахнулась. На пороге стоял Светлый эльф, и взгляд его был настолько тяжёл, что без молотка пригвоздил леди Киларден к месту.
— Тебя действительно ищут. Давно ищут пропавшую жрицу Конклава Ллос. — Процедил он сквозь зубы. — С виду такой милый цветочек, а по сути…
— Что «по сути»? — немедленно огрызнулась Нейл. — Я говорила, что будут искать! Да будь ты даже деревенщиной не с Острова, всё равно сообразил, что я жрица Ллос — по поясу с иглами…
Тяжёлый взгляд приобрёл оттенок брезгливого любопытства.
— Такая молоденькая… Я-то наивно считал, что ты послушница или младшая жрица, не успевшая приобщиться к убийствам! Но я не думал, что спасу жизнь одной из пятидесяти тварей, принёсших в жертву мужчину своей семьи ради места в Конклаве!
Нейл моментально подобралась, делая шаг вперёд и вздёргивая подбородок.
— Да что ты об этом знаешь! Веками наш клан так избавлялся от слабых и больных, не давая закрепиться семейным хворям или освобождаясь от бесполезных своих представителей!
— Бесполезных?! Каждый может быть полезен обществу, даже старый и больной! Только дайте ему дело по силам! — Долан возвышался над девушкой-дроу, и зелёные глаза были полны гнева. — Что за нравы! Дикие времена прошли, но ваш кровавый уклад остался прежним! Небось, окажись кто в яме с дохлым махайродом, прошла бы мимо?!
Солгать было невозможно, ответ слишком ясно читался в глазах Тёмной эльфийки.
— Будь передо мной Светлый эльф… или мужчина-дроу… да. Прошла бы мимо, но не сразу, а прекратив страдания. Женщину, наверное, попыталась бы спасти…
Голос юной жрицы звучал сейчас прерывисто и безжизненно, как будто она заново переживала события той ночи. А еще в этом голосе появилось нечто, не распознанное Светлым эльфом — нотки стыда, неведомого Нейл ранее. Некстати вспомнился отец, и золотой торквес как будто удавкой сжал шею.
— Я ведь говорила — отпусти! Что ты хочешь сейчас?! Я благодарна тебе за спасение, но не смей меня осуждать!
— Осуждать ту, которая запросто убила кого-то из близких, чтобы возвыситься на одну ступень над прочим дроу?! — голос Долана превратился в лёд. — Ты этого не стоишь. Кто это был, Тёмная? Отец или брат? Может быть, твой муж, не сумевший ублажить, как следует?
И тут Нейл, не помня себя от злости и обиды, кинулась вперёд и замолотила кулачками по груди Светлого, не замечая, что обдирает кожу о металлические пластины доспеха.
— Ты!!! Хватит!!! Я единственная жрица в Конклаве, не прошедшая посвящение кровью! Единственная! Меня приняли туда из-за памяти матери! Я никого не приносила в жертву! И никто меня не ублажал вообще, понял?! Никто и никогда! Не было у меня никого!
Она выкрикивала еще что-то бессвязное, из глаз текли слёзы. Продолжалось это не так уж много времени, Нейл выдохлась, да и вчерашнее кольцо рук вокруг тонкой талии вернулось. И было объятие отнюдь не таким страстным, как вчера, а другим — успокаивающим, ободряющим, и от этого — более нежным и желанным. Всхлипнув, Нейл прижалась мокрой щекой к холодному металлу.
Одна из широких мужских ладоней придерживала её за талию, вторая — гладила по волосам. Привстав на цыпочки и запрокинув голову, эльфийка приоткрыла губы, недвусмысленно и без намёка на кокетство. Она требовательно ждала. Долан осторожно коснулся пальцем её губ.
— Маленькая Тёмная девочка… Прости за резкие слова, я не знал. Tо же, что ты предлагаешь мне, бесценно. Я не могу принять.
— Почему? — искренне удивилась леди Киларден. — У дроу именно женщина решает, с кем ей быть, с кем делить постель. Я отдаю своё естество, кому захочу, любовнику или мужу, неважно.
— Да уж, и женщина решает, кого выбрать в мужья. — Проворчал Светлый с улыбкой. — Людские племена в далёких южных землях переняли от вас эту манеру, а культы их женских богинь не менее жестоки, чем ваш…
Нейл шмыгнула носом и не стала молчать.
— Я догадываюсь, кто ты. Наверное, ты принадлежишь к какой-нибудь иноземной ветви Дома Ливеллейн, согласившейся вступить в брачный альянс с Зэйлфридами против воли всех остальных Ливеллейнов. Как отступников, тебя, и верных тебе воинов, могли изгнать из рода, вот почему нет орнамента на одеждах и оружии… Если ты назвал мне настоящее имя, то тебя зовут Долан Маб-Ливеллейн… Ты не хотел меня отпускать, потому что незачем моему клану знать о пришлых Светлых — раньше времени, — так, из осторожности… Хотя это бессмысленно — вы живёте и охотитесь на пограничных землях. Скорее всего, глава Конклава, леди Мораг, давно получила информацию.
Прим. авт.: напомню читателям образование имён Светлых эльфов. Слово «антропонимика» тут неуместно, потому что речь идёт не о людях. По версии автора, у Светлых есть префиксы фамилий, указывающие на половую принадлежность ребёнка в семье. «Маб» — сын, «Мерч» — дочь (использованы соответствующие валлийские слова). У Светлых эльфов нет односложных фамилий.
Пальцы Долана, зарывшиеся в белоснежные волосы эльфийки, слегка дрогнули. Она поняла, что в догадках своих недалека от истины. Что она теряла, признаваясь?.. Не свернёт же он ей шею, в самом деле.
— Насколько я знаю, у Светлых принято давать жене родовое имя мужа. — Продолжила Нейл, набираясь смелости. — Но… Вот ты становишься Маб-Зэйлфридом, вопреки установленным законам и правилам… Ливеллейнов это злит вдвойне…
Сказала — и зажмурилась, ожидая вспышки гнева Светлого эльфа. Ничего не произошло. Долан только вздохнул.
— Всё более или менее так… Да, я согласился, потому что не вижу смысла в старой вражде. Если мы все будем упираться и уклоняться от союза, Хранители Первой Крови вообще могут исчезнуть. Кто будет отвечать за судьбу Белого Камня? Сейчас это всего лишь драгоценный камень, но что будет, когда его сила вернётся?.. Tе, кто приезжал сегодня, участвуют в переговорах с Владыкой Светлых, как посредники, хотя и не очень охотно. Я же видел только портрет Кинни Мерч-Зэйлрфид. Она мне никто, но это ничего не изменит. Я женюсь на ней, если будут улажены все формальности с брачным договором. Кинни — женское имя кельтского происхождения, Красивая.
Сердечко юной жрицы забилось тревожно и радостно. «Никто».
— Если так…
Их взгляды встретились.
— Между нами нет будущего, Нейл. Надеюсь, ты это понимаешь.
— Зато есть настоящее. — Возразила леди Киларден. — Теперь жизнь эльфов коротка, как зимний день, Светлый.
Она отстранилась, немедленно стаскивая через голову шерстяную рубаху. Эльфийка никогда не придавала значения собственной привлекательности, но не могла не осознавать, насколько красива — зеркала и мужские взгляды не лгали. Не обманывал сейчас и взгляд Светлого эльфа, полный исступленного желания.
— Ну? — прошептала она с вызовом в голосе. — Так и будешь стоять, как пень около дома?
Долан подхватил лёгкое тонкое тело девушки-дроу и, сделав несколько шагов, аккуратно опустил на покрывало ложа.
— Не буду, как видишь. Есть кое-что ещё, Нейл, о чём тебе нужно знать. Прежде чем станет сладко, тебя ждёт боль.
Эльфийка улыбнулась.
— Не думаю, что эта боль сильнее, чем от того самого деревянного кола, который распорол мне ногу на дне твоей ловчей ямы. Я также знаю, как ты делаешь больно, когда возишься с ранами. Покажи мне, что такое сладко, Светлый.