— Думаю, чтобы угодить тебе, грозный темнейший, я могу выращивать розы.
— Розы? — переспросил Хекселис, кажется, не понимая, как это может решить проблему.
— Да, — мягко согласилась я, подойдя ближе. Они внимательно следил за моими перемещениями. — Розы красные словно кровь, или, может быть, черные как ночь, — полушепотом перечислила я.
— Черные розы? — эта идея нашла отклик у темнейшего.
— Почему нет?
— Ты можешь выращивать такие цветы, какие сама захочешь, — ответил мне Хекс, после чего взял мою руку и легонько поцеловал пальцы.
Глава 19
Кажется, сразу целая сотня мыслей роилась в голове, пока я безуспешно пыталась заснуть в новой постели, в особняке темнейшего.
В какой момент что-то изменилось?
Когда обстановка между мной и Хексом из холодной и даже враждебной перетекла в дружественную и приятную? Я не уловила этого момента, хотя сейчас могла предположить несколько располагающих ситуаций.
Хекс… Хекс… Хекс…
Такое резкое изменение в поведении Хекселиса меня изрядно удивляло. Учитывая, что я еще не свыклась со всей сложившейся ситуацией и с его ко мне интересом.
Теперь я понимала, что темнейший способен по-настоящему удивлять. Его перевоплощение из главы Ардхарата, сурового темнейшего в интересного мужчину, которого хочется разгадать, страстного и обаятельного меня поразило. Также удивило, что за сегодняшний день я услышала от темнейшего больше фраз, чем за все полтора года, что мы с ним знакомы. И такой Хекс смог бы соблазнить практически любую.
Наверняка для темных женщин он был… хм, как они выражались — лакомым кусочком. Я никак не реагировала на подобную мысль, не чувствовала смущения или чего-то подобного. Просто отстраненно приняла ее. Я вообще не отличалась изнеженностью и жеманностью. Меня легко смутить, в силу моей весьма впечатлительной натуры, но трудно действительно вывести из равновесия. Уж слишком светлые терпимы.
При воспоминании о терпимости моего народа, мысли перетекли к вопросу, как надолго я здесь останусь? Единственные сроки, о которых упомянул темнейший, это три-четыре месяца, до возвращения Эриха.
Что будет, когда он вернется?
Какие бы отношения не сложились между мной и Хекселисом за эти месяцы, с приездом его младшего брата все точно изменится, хотя пока рано об этом задумываться.
Я и темнейший.
Одно я знала точно: как бы не вел себя темный, как бы искусно не соблазнял меня, я никогда не смогу переступить через себя и поддаться ему.
Или я просто еще не видела его в действии?
Соблазнение… значит Хексу придется заставить меня захотеть того же, что и он. Заставить желать его, чтобы я сама хотела стать его любовницей.
Возможно ли это? И я не о любовной связи с Хекселисом, ведь технически, это, конечно же, возможно. Но смогла бы я настолько этого захотеть?
Для светлых слово «соблазн» существовало в немного другом значении, и не привязывалось к интимным отношениям. Соблазн для нас — то, что манит, что бы хотелось сделать или получить. Вещь или действие. Соблазниться, значит поддаться своим желаниям. К примеру, когда простужен, а за окном жаркое лето, очень велик соблазн полакомиться мороженым, но ты либо терпишь до полного выздоровления, либо сдаешься и съедаешь порцию. Теперь я понимала, что для любовных отношений это слово подходит как нельзя кстати, просто раньше не задумывалась об этом. Было не зачем. В силу нашего жизненного уклада, нам просто нет нужды в соблазнении.
Моя мысль зацепилась за поцелуй, который я допустила, будучи в сильнейшем нервном напряжении. Даже теперь мой мозг все еще не мог воспринять темнейшего просто как мужчину, без титулов и прочих подоплек.
И все же сейчас в ночи, в тишине своей новой спальни я позволила себе одну из самых страшных для меня мыслей. Я сравнила прощальный поцелуй Лэнда и тот, которым меня успокаивал Хекс.
Первый поцелуй был трепетным и нежным, но словно мимолетным, в нем участвовали лишь губы, Лэнд не обнял меня, да и наши с ним мысли были слишком разрозненны, чтобы отдать касанию губ все внимание. Поцелуй темного… он в памяти живее, ведь прошло совсем мало времени. Если на поцелуй Ландора я ответила, то здесь ответа и не требовалось. Хекс не пытался пробудить во мне какие-то чувства, а скорее старался отвлечь. Этот поцелуй был совершенно иным, потому что к касанию губ примешивалось тепло сильных мужских объятий, а это несколько меняло ощущения. Если бы меня спросили, какой из поцелуев я хотела бы повторить, я, не задумываясь, выбрала бы Лэнда. Но здесь сейчас я могла признаться, хотя бы себе, что меня взволновал темный поцелуй. Лэнда я знала много лет, и могла предугадать всякое его поведение, а Хекселис стал для меня загадкой.
Когда губы Ландора коснулись моих, я почувствовала, что в этом касании он делится со мной своими чувствами, они как будто стали вдруг витать вокруг нас приятным маревым облачком. С темнейшим все было наоборот, своими объятиями он словно очертил границу между нами и остальным пространством. В тот момент было невозможно понять, что он чувствует, потому что он старался успокоить меня. Его чувства и эмоции представились мне словно тонкий, практически не ощущаемый покров между нами, они не покидали границ маленького пространства его объятий.
Я не стала зацикливаться на этом, но и не думать не могла. Такие размышления способны помочь мне вовремя заметить изменения в моем отношении к Хекселису. Эта мысль показалась мне насквозь благоразумной и бесчувственной. Что ж, пусть так. В сложившейся ситуации эмоции нужно прятать как можно дальше, недаром мама всегда говорила…
Мысль оборвалась на середине.
Мама.
Меня с новой силой затопили печаль, вина и жгучий стыд за мой поступок.
Я даже беспокойно заворочалась в кровати, пытаясь отрешиться от таких мыслей. Не помогло. Воспоминания возвращали меня в сегодняшнее утро, и я снова видела улыбку моей матери, то, как она радовалась за меня. А теперь… как она себя чувствует? Не может заснуть и беспокоится обо мне? Свет всемогущий, я самая ужасная дочь во всем мире. Но правда тоже казалась мне ужасным наказанием для близких.
Правильно ли я поступила?
Ясновидец, в разговоре у ратуши, упомянул, что все идет, как и должно, но что если бы я рассказала все маме и светлейшему? Он объяснил, что, узнай обо всем моя семья, так и не настанет день, когда я сама смогу выбирать свою судьбу.
Но стоит ли это выбор слез моей матери, волнений и переживаний моих близких?
Я перевернулась на бок и судорожно обняла одну из подушек, вдыхая свежий аромат хлопкового постельного белья.
Странно, что этот вопрос посетил меня лишь сейчас, но я все равно не могла на него ответить, и раньше не смогла бы. Меня разрывало от того, что я причиняю боль самым дорогим для меня людям, но должна ли я отказаться от чего-то столь важного для меня ради спокойствия других людей, пусть даже и любимых?
Часть меня говорила: «Да! Да! И еще сотню раз, да!», но была и другая часть, с которой нужно бы бороться, моя эгоистичная сторона не хотела, чтобы я жертвовала собой вот так понапрасну и побуждала найти золотую середину, чтобы успокоить родных, но при этом сохранить в тайне мое пребывание в Ардхарате.
Не знаю, что меня подтолкнуло, но эгоизм, видимо, победил, потому что я решила-таки отыскать ту самую середину.
Решение принято, теперь нужно было лишь понять, как действовать. Возможно, стоит поискать среди неизвестных мне способов магической связи, может, и найдется что-то интересное. Или даже поговорить с Хексом, возможно, он найдет способ, как мне сохранить наш секрет, но при этом поговорить с мамой.
А может даже…
Нет, сама я точно не могу появиться дома, иначе меня потом оттуда не выпустят, завалят вопросами, да и мне самой будет так сложно снова оставить дом.
Я воскресила в памяти столь знакомые мне пейзажи Тельвара, наш с дом и мою комнату. На миг я настолько окунулась в свое воображение, что практически ощутила тепло солнечных лучей, проникающих в окна моей спальни поутру. Запах лосьона на травах, которым мама ополаскивает волосы…
Я открыла глаза и вокруг снова была молчаливая темнота моей спальни.
— Ася, — мне снилось что-то не понятное, неясный шепот примешивался к прочим звукам, пронизывающим мои сны. Это был табун лошадей несущихся галопом в поле? Или может озерная гладь с дикими утками? Это был день или ночь? А может это была толпа людей…
— Аниса — вдруг раздалось у моего лица. В тот же миг я выплыла из своего сумбурного сна и открыла глаза. Около меня стояла незнакомая женщина с виноватым выражением лица.
Она с интересом смотрела на мое лицо, особенно на полумесяц.
Незнакомка не была молода, но и до старости ей еще очень далеко. Ее каштановые волосы были заплетены в тугую косу, которая к тому же скручивалась на затылке. Меня поразили ее глаза, серо-синие, словно вода под полупрозрачным слоем льда. Она была красива и опрятна, в простом темно-фиолетовом платье.
— Простите, — с неподдельным раскаянием проговорила женщина, — я разбудила вас, чтобы поздороваться и познакомиться… просто не смогла удержаться, — оправдалась незнакомка.
Я приветливо улыбнулась, и даже почувствовала некую благодарность к женщине, которая выдернула меня из странных сновидений.
Бросила взгляд в окна и села на постели. Солнце встало несколько часов назад.
— Ничего, спасибо, что разбудили, я не привыкла спать до обеда.
Я потянулась, пока не вставая.
— Вас зовут Аниса, так сказал хозяин, — женщина подошла ближе к кровати и протянула руку, — я Хелина, вы можете звать меня просто Лина, я служанка в этом особняке, и рада познакомиться с вами — добродушно сообщила она. Когда ее лицо осветила улыбка, я заметила, что в уголках ее глаз начали появляться морщинки, что подтверждало мою теорию, о ее среднем возрасте.
— Да, мое имя Аниса, но для тебя просто Ниса, хорошо?
— Не знаю… можно ли мне, — вдруг замялась Лина, и опустила взгляд, — думаю, я должна обращаться к вам полным именем, ведь вы гостья этого дома, — закончила она.
— Послушай, — спокойно отозвалась я, вылезая из-под теплого одеяла. — Ты ведь знаешь, я светлая.
Лина кивнула в ответ на мои слова. Как и сказал Хекс, служащие знают, обо мне.
— Я какое-то время буду жить здесь, но ты понимаешь, что мои родные и друзья остались в Тельваре. Я здесь совсем одна, и мне хотелось бы, чтобы в отсутствии Хекса ты, хотя бы иногда составляла мне компанию. Я надеюсь подружиться с обитателями этого дома, поэтому, в начале, не хочу, чтобы ты обращалась ко мне столь формально.
Женщина какое-то время сомневалась в моих словах, потом, кажется, обдумала какую-то мысль, и в итоге согласно кивнула.
— Хорошо, в свое свободное время, я вполне могу составлять вам компанию, когда хозяин будет занят.
Я переоделась и хотела уже заправить кровать, но Лина меня остановила.
— Хозяйка, вы не должны этим заниматься, — протестующе заявила она, на что последовал мой донельзя удивленный взгляд. — Ниса, дорогая, несмотря ни на что, вы — гостья в этом доме, а я служащая, и то чем вы сейчас хотели заняться, входит в мои прямые обязанности, — уже гораздо спокойнее продолжила Хелина, и даже улыбнулась. — Заправлять постели, убирать комнаты, приносить еду и еще многое другое — обязанности слуг.
— Но… — я не нашлась с ответом, а Лина проворно отодвинула меня с дороги, расправила одеяло и встряхнула подушки.
Она уже накрывала постель красивым покрывалом с золотой вышивкой, когда я, наконец, привела мысли в порядок.
— Лина, — позвала я, женщина тут же подняла на меня взгляд. — Я поняла, что ты пыталась до меня донести, но раз уж я гостья, то выполни мою просьбу, пожалуйста, — довольно твердо проговорила я, а служанка с интересом взглянула мне в глаза, хотя ее взгляд иногда перескакивал на шрам. — Я не хочу навязывать тебе свою волю, или лезть в твои обязанности, но я не привыкла, чтобы мне прислуживали. Я могу воспользоваться твоей помощью или отдать какое-либо распоряжение, если тебе так угодно, но только если эта помощь мне действительно понадобится. А то с чем могу спокойно справиться, я предпочитаю выполнять сама.
Недоумение отразилось на лице Лины, и она какое-то время не отвечала.
— Можете пояснить, что конкретно вы имеете в виду? — наконец, спросила женщина.
— Я буду сама заправлять кровать, ты можешь приносить мне завтрак, если тебе не трудно, хотя я бы предпочла чтобы ты напомнила мне, где в этом доме обычно едят, и я буду приходить туда. Так же я хочу сама убирать комнату, в которой живу, мне это совсем не в тягость. Ах да, — вспомнила я разговор с темным вчера, перед ужином. — Хекселис разрешил мне обустроить часть лужайки около левого крыла под цветник, за ним я тоже буду ухаживать самостоятельно, но если ты захочешь помочь, я с радостью приму твою помощь.
— Ох, я поняла вас, Ниса, я с радостью помогу вам, — спокойно отозвалась темная. Хотя я и видела в ней еле заметные признаки недовольства. — Что-нибудь еще? Может подать вам завтрак?
— Нет, спасибо, я пока не голодна. Если можешь, позови ко мне Рови, когда увидишь его, это не срочно, — сообщила Лине, а потом вспомнила, — Лина, а где сейчас… Хекс?
— Хозяин в своей комнате. Я передам Рови вашу просьбу, при первой же возможности. Вы будете у себя? — уточнила Хелина, уже на выходе из комнаты.
— Не знаю, но если он не найдет меня здесь, возможно я буду в комнате Хекселиса, — подумав, отозвалась я.
— Как пожелаете, хозяйка, — ответила женщина. Я хотела было поправить ее, мне было не слишком приятно, когда меня называли так, но слова растворились на языке, когда я увидела на лице женщины лукавую полуулыбку.
Я не знаю, о чем думала Лина в этот момент, но я видела, что это ее развеселило. Она точно не хотела задеть или обидеть меня. Просто ей нужно дать время, чтобы она привыкла обращаться ко мне по имени.
Служанка скрылась в коридоре.
Недаром говорят, что утро мудрее вечера. Не знаю, когда мысль окончательно оформилась в моей голове, но пообщавшись сейчас с темной, я приняла решение, как буду вести себя с Хекселисом.
Вчера я решила не портить все своим отчуждением, и благодаря этому увидела, как изменился холодный темнейший. Думаю, разумно будет и дальше вести себя так же, ну, может, не допуская… слишком откровенных моментов, подобных вчерашнему поцелую.
Я не испытывала к Хекселису жалость, все в нем говорило, что жалость лишь навредит и я нисколько не жалела его, однако, несмотря на это мне хотелось помочь ему… и себе.
Возможно, если я буду мягкой с ним, ему будет легче контролировать свои, эм, порывы. Если мужчина — охотник то, явное сопротивление жертвы лишь усилит желание обладания заветной добычей. А что если я — добыча, не стану сопротивляться? Не стану противиться попыткам Хекса соблазнить меня, и в тоже время не позволю ему зайти слишком далеко? Возможно, если он поймет, что даже моего ответного желания не будет достаточно, чтобы уложить меня в постель, он отступит и не станет окончательно разрушать мою жизнь.
Решение принято. Моя душа снова пришла в относительное спокойствие.
Глава 20
С легким скрипом дверь в комнату темнейшего отворилась. Я аккуратно прошла внутрь.
— С добрым утром, Ася, — тут же прозвучал справа глубокий голос Хекса, сидящего за письменным столом. — Не ожидал, что ты зайдешь, — темный отложил бумаги. Он выглядел так же как вчера, но теперь был в ослепительно белоснежной рубашке, я даже удивилась, привыкнув видеть его в одежде мрачных оттенков.
— Познакомилась с одной из твоих служащих, Хелиной. А так как спать больше не хотелось, решила навестить тебя.
Я понимала, что не вежливо просто так мяться в дверях, поэтому подошла к рабочему столу Хекса.
Почему же я не чувствую неловкости? Темный сидящий сейчас напротив, не остановился ни перед чем, чтобы заполучить меня, и я знаю, что он не отступит и впредь, пока не окажусь в его постели, так почему я не волнуюсь?