— Достаточно. Я все еще король, пусть мне и осталось лишь несколько часов.
— Говорю тебе, мы можем сразиться!
Он хотел ответить, но приступ кашля помешал ему. Зимой кашель всегда возвращался, и король не спал уже трое суток.
— Ты можешь сразиться с ними, Фалькио, — наконец ответил он. — Но победить не сможешь. А если бы смог, то только ценой жизни всех магистратов.
— Представляешь, что нас ждет, если герцоги победят? — Я грохнул кулаком по картам. — Где все эти знатные дома, черт их побери? Сколько раз ты скитался по городам и весям, чтобы «обольстить наименее знатных»? Где они теперь, когда мы в них так нуждаемся?
— Они не обязаны бросать свои жизни на алтарь войны, в которой не победят, Фалькио. Я и так просил у них слишком многого, святым известно.
— Мы ходим кругами, вместо того чтобы готовить плащеносцев к бою!
Король подошел ко мне и потрепал по щеке. Люди всегда так делают, когда хотят, чтобы я замолчал и поступил так, как не желаю.
— Сейчас я расскажу тебе, Фалькио, что нужно сделать. Я дам тебе новый план. Я твой друг, но прежде всего я — твой король. Ты сдашь замок войскам герцогов в обмен на безопасный проход и помилование для плащеносцев.
Всё так, Пэлис — мой король и друг, и я любил его, но, клянусь, в тот миг я едва его не ударил. Сжал кулаки так, что даже ногти в кожу вонзились. Я бы сбил короля с ног, если бы он не смотрел мне прямо в глаза.
— Я желаю, чтобы все произошло именно так, Фалькио, пусть так и будет. Герцоги согласятся. Они знают, как опасны магистраты, и не станут платить за это приключение больше, чем могут.
Отдать его герцогам? Ни за что! Это означало бы гибель всего, за что боролись плащеносцы. Мы искренне верили, что несем миру правосудие и честь, а сейчас он отнимал у нас и то и другое. Меня мутило, я чувствовал, что меня предали.
— Что ж, прекрасно, будь ты проклят, мой государь, — пробормотал я, отойдя от него. — Только не заставляй меня отдавать подобный приказ. Пусть это сделает Дара или еще кто–нибудь.
Король оперся о стол.
— Это должен сделать ты, Фалькио.
— Почему? Ради всего святого, почему? Почему ты заставляешь меня отдавать этот приказ, эту мерзость, плащеносцам?
Очень тихим голосом он произнес:
— Потому что если приказ отдаст кто–то другой, то никто его не исполнит.
Спустя несколько часов, незадолго до того, как прибыл авангард герцогских войск, я отдал плащеносцам приказ, и они его исполнили.
НОВЫЕ ПЛАЩЕНОСЦЫ
— Думаешь, он говорит правду, Мститель? — спросил кто–то из банды малолетних преступников.
Мститель посмотрел на меня.
— Наверное, да. Думаю, он тот, кем себя называет, и всё, о чем он рассказал, — правда.
Я вложил в ножны один клинок, затем другой. Забрал у Алины ножи и спрятал их за пазуху.
— Мы закончили?
— Мы не хотели причинить вам вреда, — сказал Мститель. — Просто думали, что вы один из тех идиотов, что выдают себя за плащеносцев. Всего лишь хотели припугнуть, и всё.
Эти слова меня насторожили.
— Кто–то выдает себя за плащеносцев? Кто отважится на такое?
— Например, я, — раздался голос с другого конца крыши.
Не моргнув глазом я тут же выхватил клинок — команда Мстителя тоже приготовилась к драке. Но к нам спокойно подошел парень. Молодой, не старше восемнадцати, чуть выше меня. Тонкий, с соломенными волосами и угловатым лицом; на левом боку у него висела рапира, похожая на мою. А еще на нем был длинный плащ.
Мститель узнал его, и вояки сразу же расслабились.
— А, Кайрн, это ты, тупая макака. Иди отсюда, подерись лучше с собственной тенью.
Кайрн не отреагировал на его слова — он подошел ко мне и, несмотря на обнаженную рапиру, неуклюже обнял.
— Брат! — воскликнул он. — Когда я услышал, что в городе появился кто–то из наших и за ним гонятся люди герцога… — Он отодвинулся и смерил меня взглядом. — Один из первых! Ты — Пэррик? Слышал, что он выжил и отправился в эти края.
— Пэррик даже близко на меня не похож, и его нет поблизости. Я — Фалькио…
Кайрн охнул.
— Значит, это правда! — Он преклонил колено и торжественно сказал: — Первый кантор, меня зовут Кайрн, я — новый плащеносец. Моя жизнь в вашем полном распоряжении.
Мститель глумливо фыркнул.
— Лучше распорядитесь ей как можно скорее. Я тебе и раньше задницу надирал, могу и повторить.
— Тебе просто повезло, — сказал Кайрн и быстро добавил: — Я тогда еще только учился.
Я оборвал его и положил руку на плечо.
— Кто такие эти новые плащеносцы? О ком ты говоришь?
Кайрн повернулся ко мне.
— Мы воссоздали орден плащеносцев, — радостно и гордо сказал он. — Вообще–то это Лоренцо начал. Он великолепен. Я не могу дождаться, когда вы познакомитесь с ним и со всеми остальными. Это невероятно! Фалькио валь Монд, первый кантор!
— Погоди, дай сообразить. То есть ты хочешь сказать, что какая–то группа создала собственный орден плащеносцев?
Он кивнул.
— Но чей закон вы представляете? Короля же больше нет.
Парень замешкался, а Мститель снова фыркнул.
— Расскажи ему, Кайрн. Расскажи ему всё о себе и своей кучке героев!
— Ну… мы пока только начинаем…
— Начинают они! Ха! Да вы просто кучка жеманных придурков, богатеньких мальчиков из богатеньких семей, которые делают вид, что они такие крутые и непослушные.
— Не понимаю, — сказал я. — Если вы не вершите правосудие, так чем же вы занимаетесь?
— Мы все еще создаем орден, — ответил Кайрн. — Послушайте, идемте со мной, позвольте представить вас Лоренцо и остальным новым плащеносцам. Вы бы нам здорово помогли.
— И сколько вас там? Я пытаюсь спасти жизнь этого ребенка во время Кровавой недели. Семью девочки убили, и герцог ее разыскивает.
Кайрн улыбнулся.
— Нас почти тридцать человек. Доверьтесь мне, Фалькио, мы поможем вам спасти ее. Вместе мы сильны. Лоренцо — величайший из всех фехтовальщиков!
Я усомнился в его словах, но нуждался в союзниках: вряд ли Мститель и его малолетние разбойники помогли бы нам спастись.
— Целее будете, если с нами останетесь, — предупредил Мститель, словно прочел мои мысли. — Я знаю эти улицы лучше, чем кто бы то ни было. Мы можем незаметно выскользнуть из любого дома в старом городе.
Теперь пришла очередь Кайрна позубоскалить.
— С вами? Ворами и попрошайками? Да вы ради звонкой монеты сдадите их слугам герцога.
— А ну–ка, повтори, — угрожающе прошипел Мститель, и в его руке блеснул маленький кинжал. — Еще раз скажешь — увидишь, что с тобой будет.
— Где находятся твои парни? — спросил я Кайрна.
— В паре кварталов отсюда, на другом конце старого города. Идемте, мы доберемся туда за полчаса!
Я обратился к Мстителю:
— Спасибо за предложение, но за нами гонятся жестокие люди — вас они не пощадят. Я знаю, ты бы справился, но некоторые твои ребята слишком юны.
Мститель снова хмыкнул, и звучало это почти смешно для мальчугана его лет.
— Как хотите, — пожал плечами он. — Но говорю вам прямо: я этим чудикам даже дохлую кошку охранять бы не доверил.
Венчик гавкнул, соглашаясь со своим хозяином, а может быть, просто от голода.
* * *
Не знаю даже, чего я ждал от новых плащеносцев Кайрна, но явно не того, что увидел в башне на другом конце старого города. Внутри просторного двухэтажного каменного дома находился огромный зал, окруженный маленькими комнатками. Снаружи царила тьма, а внутри особняк освещали сотни свечей, в большом камине ярко горело пламя. Музыканты играли мелодии, которые я никогда прежде не слышал, плащеносцы Кайрна танцевали, их тени на стенах дрожали и изгибались. Было в этом что–то первобытное и даже чувственное.
— Слышала когда–нибудь о них? — спросил я Алину, потому что она жила в Рижу, но девочка решительно помотала головой.
— Помню, матушка рассказывала мне, как герцог посылал своих слуг на поиски мятежников–плащеносцев, но я всегда считала, что это ваши люди.
Я задумался. Завет однозначно запрещал мстить плащеносцам. Но герцоги редко играли по правилам и всегда стремились к полной победе любой ценой.
— Лоренцо! — радостно воскликнул Кайрн.
Парень, обернувшийся на его зов, походил на святого из старинной баллады. Высокий, не менее шести с половиной футов. Крепкий, с длинными золотистыми волосами, обрамлявшими загорелое лицо. Рядом с ним Брасти выглядел бы морщинистым стариканом, а Кест — голодающим сиротой. Он был одет в темные кожаные штаны и мягкую кольчугу, сделанную из ильтенских стальных колец. Даже я позавидовал: сделать такую сложно и очень–очень дорого. На нем она сидела просто замечательно, выгодно подчеркивая крепкую фигуру. Вряд ли это случайно. А его плащ… Длинный кожаный пыльник, прекрасно сшитый, вполне сгодился бы в бою. Но это был не наш плащ. И изготовила его не Швея. Я видел все плащи, созданные ее руками, больше никто не мог повторить этот особенный крой. Я часто думал, создал бы король орден плащеносцев, не появись в его замке Швея.
— Кайрн? Какого черта ты приводишь сюда посторонних? — спросил Лоренцо. Он улыбался, но в лице его сквозило раздражение и кое–что еще — презрительное снисхождение.
— Он один из нас, Лоренцо, — сказал Кайрн, больше не в силах сдерживать радость. — Он из тех самых! Это Фалькио, первый кантор!
Лоренцо моментально смерил меня взглядом, не слишком впечатленный увиденным. Можно и простить его за это. Я был крайне утомлен дорогой и боями, одежда износилась, изодранный плащ был местами подлатан. Закончив осматривать меня, он осторожно спросил:
— А кто эта девчонка?
— Алина, дочь лорда Тиаррена, — ответил я.
— Святые угодники, — тихо сказал Лоренцо. — Я слышал, что произошло.
Он присел перед ней.
— Вы теперь в безопасности, миледи. К черту Ганат Калилу: Кровавая неделя не коснется вас внутри этих стен.
В ответ Алина сделала реверанс и протянула ему руку.
— Благодарю вас, сэр. За нами гонятся люди герцога. Если бы не этот человек, я бы давно погибла.
Лоренцо снова взглянул на меня.
— Значит, это правда? Вы — королевский магистрат?
Я кивнул.
— Первый кантор?
Я снова кивнул.
Лоренцо поднялся.
— Святые угодники. Это невероятно!
Он заключил меня в объятия и что–то прошептал на ухо — точно я не разобрал, но, кажется, «брат». Жест отчего–то показался слишком знакомым.
— Братья! Сестры! — воззвал Лоренцо, перекрывая голосом музыку. Музыканты тут же перестали играть. Очевидно, Лоренцо считали здесь главным. Все глаза устремились на меня — я огляделся. В зале собралось около сорока человек, и все смотрели на нас. Молодые, крепкие, привлекательные. Наверное, к тому же богатые, потому что это четвертое качество часто сопутствует первым трем. — Братья и сестры, нам дан знак, знак богов и святых, — воскликнул Лоренцо. — Этот человек… Фалькио валь Монд, первый кантор королевских магистратов. Человек, который стоял у истоков ордена плащеносцев, пришел к нам, чтобы присоединиться к нашему начинанию!
Поначалу собравшиеся не слишком–то воодушевились, словно не до конца понимали, что значат его слова, но постепенно крики радости превратились в рев. Алина придвинулась поближе ко мне.
— Не понимаю, чему тут радоваться, — тихо сказал я Кайрну.
Лоренцо услышал меня.
— Тому, что, несмотря на все препятствия, вы пришли к нам. Это знак, первый кантор, неужели вы не понимаете? Это знак, которого мы ждали. Это день начала восстания, день, когда мы начнем бороться за свободу нашего города и всей страны!
Ликование переросло в бурную овацию, и я даже растерялся. Неужели эти люди в самом деле надеются вернуть плащеносцев в мир? С чего все началось? Является ли это частью королевского замысла? Мысли вихрем кружились в моей голове, но я никак не мог прийти к заключению, и меня все больше охватывало беспокойное ощущение, что здесь что–то не так.
— Скажите что–нибудь! — прокричал кто–то.
Некоторые засмеялись, но другие подхватили, и теперь уже вся толпа скандировала:
— Речь! Речь!
Лоренцо вытолкнул меня вперед.
Нехотя я открыл рот и заговорил:
— Я вас не знаю. Никого из вас. Не знаю, кто вы и чего хотите. Я здесь не для того, чтобы начать восстание. Не для того, чтобы явить вам знак — святым известно, я не желаю вести добрых людей на смерть. — Я сделал паузу, ожидая реакции, но не дождался и продолжил: — В вашем городе был нарушен закон, королевский закон. С семьей этой девочки жестоко расправились, и сама она стала мишенью для наемных убийц. Лоренцо сказал вам правду. Меня зовут Фалькио валь Монд, и я — первый кантор плащеносцев. Я вынес решение в пользу девочки, поэтому собираюсь сделать все, чтобы спасти ей жизнь во время Кровавой недели. Именно поэтому я пришел сюда. Я все сказал.
Если Лоренцо и был разочарован моей речью, то он этого не показал. Лишь широко улыбнулся, словно я только что призвал всех добрых людей на битву.
— Вы это слышали? — спросил он. — Закон был нарушен, жизнь девочки висит на волоске, и этот плащеносец сражается, чтобы спасти ее. Фалькио валь Монд спасет ее.
Он повернулся ко мне и преклонил колено.
— Милорд кантор, меня зовут Лоренцо. Мой клинок — ваш, моя сила — ваша, и жизнь моя принадлежит вам.
Не ожидая ответа, он встал и повернулся к толпе.
— Кто еще готов сражаться рядом с Фалькио?
Раздался оглушающий рев, мое имя выкрикивали снова и снова. К чертям амулеты, Шивалль их даже из дворца услышит.
— Благодарю вас, — тихо сказал я Лоренцо. — Но сейчас нам нужно…
Он либо не расслышал меня сквозь шум, либо сделал вид, что не расслышал.
— Мы предприняли великое начинание, мои братья и сестры, так давайте праздновать! Кто–нибудь, принесите сюда еды и питья!
Снова раздался рев.
«Святая Лайна, Ставшая шлюхой во имя богов, — подумал я, — кто все эти люди?»
* * *
Следующие несколько часов прошли как во сне, в странном сне. Действие леденца почти закончилось, Алина проголодалась и очень устала, и я решил дать ей возможность отдохнуть и поесть, чтобы не полагаться на смесь из целебных трав и магических сластей, которые рано или поздно сказываются на здоровье.
— Ну что вы об этом думаете? — спросил Лоренцо, обведя рукой своих новых плащеносцев. Музыка и танцы возобновились с еще большим рвением, некоторые разбились на пары и ушли в другой зал упражняться на мечах.
— Похоже, все они весьма воодушевлены, — ответил я, не зная, что еще прибавить.
Парни обращались с клинками умело: наверняка брали уроки у местных учителей фехтования, по обычаю богатых людей. Нельзя же их винить за то, что они с охотой машут клинком. Но все же что–то тут не складывалось.
— С чего все началось? — спросил я.
Лоренцо поглядел на меня и улыбнулся, подняв брови.
— О, это та еще история, но сейчас не время для этого. Время для поединков!
— Поединков?
Он вскочил со стула и махнул рукой, чтобы музыка прекратилась.
— Братья и сестры, давайте покажем кантору, на что мы способны!
Снова раздались радостные возгласы, вперед вышли несколько парней и девушек с обнаженными клинками в ожидании сигнала Лоренцо. Он ткнул в ближайшую пару. Девушка была изумительно хороша собой: темные волосы обрамляли прекрасное лицо, даже чуть резковатые черты его не портили; по ее взгляду, брошенному на Лоренцо, я понял, что они близки. Парень в темно–зеленой рубашке под черным пыльником, стоявший рядом, походил на нее ростом и сложением.
— Первыми станут Этриша и Мотт, вторыми — Саллесс и Коул.
Не обошлось без разочарованных взглядов, но толпа быстро расступилась, дав место бойцам.
— Они будут драться на боевых клинках? — спросил я.
Обычно мы, плащеносцы, тоже упражнялись с клинками, а не с деревянными шпагами, но у нас и опыта было побольше, чем у этих юнцов.
— Увидите, — ответил Лоренцо.
Мотт первым бросился на Этришу, но она очень аккуратно ушла от удара и направила острие клинка ему в грудь. Сделала выпад, и я уже подумал, что девушка вот–вот проткнет его, но он отпарировал тыльной стороной перчатки со спокойной точностью, какую я наблюдал лишь у Кеста. Затем парень развернул руку и нанес удар в лицо Этриши, слишком быстрый, чтобы она успела уклониться, и все же ей удалось. Невероятное зрелище: они словно читали мысли друг друга и заранее знали все движения. А затем до меня дошло: они и впрямь знали все движения заранее.