— Ага. Вот оно что, — подмигиваю Барсику. — Жадность грех. Господь велел делиться.
Котяра кивает, соглашаясь, что делиться надо, а то он уже второй день без свежей рыбы, никто не может сходить в магазин, все деловые — заняты. Я вот вообще оборзел: вместо того, чтобы погладить его по такой мягкой и приятной на ощупь шёрстке, лезу руками к этим большим шарам, которые таскает на себе Тома. И не надо возмущаться, что получил по загребущим лапкам, лучше бы сходил в магазин, купил колбасы. А так да, делиться надо, особенно валерьянкой, пока её бабуля всю не выпила. Пришлось щёлкнуть его по уху, чтоб не заговаривался. А чего это только я сегодня по рукам получаю?
— Тимка, достал!
— Том, ну дай я хоть подержусь, а? Даже мять не бу…
Хряпсь. Ну вот за что мне прилетел подзатыльник? Ну что я такого сделал?
— Так, а ну отошёл от стола и прижался к стенке. А то сейчас пойду и напялю на себя мешок, чтоб ты не отвлекался.
— Не надо, — прячу загребущие лапки за спину. — Барсик, хватит ржать, — но тому пофиг, он свалился со стола и катается по полу. — Ну всё, нет у меня больше валерьянки, — шепчу, чтоб Тома не расслышала. У Барсика-то слух ого-го, вон аж замер, удивлённо уставившись на меня. Как это нет? Неужели, пока мы тут работаем не покладая рук и ног, вернулась бабуля и всё выпила? Вот и рванул в кабинет проверять.
— Том, я больше не буду.
— Точно? — не верит.
Киваю:
— Сегодня.
— Ты неисправим, — вздыхает.
— Да ладно, чего уж там. Давай-ка, кое-что проверим.
— Что именно?
— Меня интересует, как наш клиент относится к женщинам?
— В смысле? — удивляется. — Вроде с ориентацией у него в порядке. Вон, судя по жёлтой прессе, дядька ещё тот ходок.
— Во-от! — вскидываю указательный палец. — Любитель породистых лошадок больше не может участвовать в родео! Так что пусть будет двести-триста, но в зелёной валюте.
— Не заплатит, — качает головой. — Попытается кинуть и натравить на нас кого можно. Мария Ивановна, конечно, разберётся, но зачем нам проблемы? Получим от неё потом по первое число. Нет, я не согласна.
— А давай поспорим, что заплатит и проблем не будет, — азартно протягиваю руку.
— А давай, — хватает мою лапку. Похоже, Тома всё-таки заразилась от нашей семейки авантюризмом. — На что?
— Если выгорит, ты мне дашь.
— Обойдёшься, — вырывает руку. — Тимка, ну вроде же большой уже. Должен сам всё понимать.
— Да здоров я!
— Конечно, ты и в прошлый раз был здоров, это после заболел. Да так, что думали — помрёшь.
— Ладно, — вздыхаю. Что поделаешь? Облом. — Но поможешь мне?
— А ты уверен, что всё получится?
— Ну, если заартачится, скажу, что он меня неправильно понял. Что я в наших денежных знаках имел в виду.
— Хорошо, что надо делать?
— Записывай, — подмигиваю.
— Я запомню, — ехидно улыбается.
— Мяу-у-у-у-у!!! — это Барсик вернулся. Возмущается, что я его обманул, валерьянка на месте. Кажется, зря я ему накапал…
Глава двадцать третья
Тэкс, почти всё готово к приёму бывшего мачо, а ныне простого российского импотента. Супермегазелье смешано, осталось его только подороже продать. Ну а что? Ингредиенты жутко дорогие, рублей на… ну на три рубля точно, я же из пипетки капал. Всего понемногу… А уж водичка, водичка какая? Прямо из бойлера, а не-из под крана какая-нибудь. Понимать надо. Главное, чтоб горькое было до невозможности, чтоб прочувствовал, что это лекарство. Да-да… Из природной своей вредности стараюсь. И вот передо мной чудо-препарат от импотенции. В двух пузырьках: красного и серого цвета. Что, кто-то тут сомневается, что сия бурда принесёт пользу? Хм… Главное, чтоб вреда не было.
Может попробовать? С отвращением смотрю на пузырьки, нет уж. От одного запаха тошнит. И не надо думать, что я нехороший человек. Я хороший, но Тёмный, мне по статусу положено, надо соответствовать стереотипам о нас. А то дядя по девкам носиться будет, а я уже который год без женской ласки… Кома, да и сейчас Тома ломается, и по девкам не пускают. Можно сказать девственник. Хи-хи…
Из селектора на столе раздаётся голос:
— Подъехал.
Ага, а вот и жерт… э-э-э… клиент. Сажусь за стол и с умным видом пялюсь в окно. Через пару минут заходит Тома и сообщает:
— С ним охранник.
Показывает рукой его рост — метра два дядя и ширину плеч: два меня. Хм… И чем его кормили?
— Да какая разница, — пожимаю плечами, — пусть сидит, ждёт. Я же не собираюсь покушение устраивать на его подотчётное лицо.
— Тоже верно, — соглашается. — Но предупредить не лишнее, думаю.
— Не лишнее, — киваю.
Ну что ж, пойду встречу, не переломлюсь однако. Пусть думает, что с него тут пылинки сдувать будут. Проходя мимо шкафа, который оккупировал Барсик, потрепал котика за ухом. Котяра блаженно мурлыкнул и продолжил делать вид, что спит. А может и вправду дрых, с него станется.
Вид гостя меня не разочаровал: дорогущее шмотьё, морда самоуверенная, весь такой из себя красавец-мужчина: жгучий брюнет (явно крашеный), высок и морда кирпича просит. В смысле, смазливый такой, аж кулаки зачесались нос набок свернуть. А чего он на Томкины титьки пялится? Но сдержался, сдержался я. Молодец. Охранник-то не виноват, что мне его шефу лицо набить охота.
— Олег Сергеевич, здравствуйте, рад вас видеть… — принимаюсь продувать ему уши.
Мужичок раздулся от собственной важности, а мне только того и надо. Вот ведь импотент, импотент, но на Томкино «богатство» поглядывает. А та старается — грудь вперёд, улыбается — выполняет инструкции. Продолжаю словоблудствовать, чтоб дядя осознал, как ему тяжело жить с его недугом, чтоб проникся… Ага, тяжело вздыхает, во взгляде читается тоска, а вот телохранитель аж вспотел весь. Ну ещё бы… Вот пусть теперь сидит тут и страдает, а то взяли моду: харю наедят, так, что в двери не проходят, а я должен себя «мелким» чувствовать.
Приглашаю клиента в кабинет, и вот тут он «взбрыкнул»:
— А где Мария Ивановна? Мы же договаривались на это время, — и эдак со значением посматривает на свой дорогущий «Роллекс».
— Вам повезло, уважаемый, вас буду лечить я.
— Нет, нет, — отступает и машет рукой, — мне рекомендовали Марию Ивановну, так что будьте любезны.
Вот ведь засада-то. Мой идеальный план дал трещину, если упрётся, придётся извиняться, и плакали мои проценты. Что же делать-то?
— Как пожелаете, Олег Сергеевич, сейчас я сообщу ей о вашем желании, — клиент успокаивается. — Может, присядете пока? Чай, кофе?
— Я сюда не чаи распивать приехал, — заявляет с надменным видом.
— Я понимаю и приношу искренние извинения, — начинаю заламывать руки, — но никто же не думал, что вы откажетесь от услуг лучшего специалиста в этом вопросе, — эдак многозначительно смотрю вниз. — Бабушка, когда узнала, кто к ней пожалует, специально вызвала меня…
— Что-то вы слишком молоды для «лучшего», (ах, сколько скепсиса в этом слове) специалиста.
— Это мой единственный талант, — горестно вздыхаю. — Зато я лечил ТАКИХ людей, — со значением смотрю вверх.
— И кого, например? — ехидно так.
— Не скажу, даже в ущерб собственному карману (это он должен понимать). Вот вы же не хотите, чтоб я распространялся о том, что МОЯ БАБУШКА, — выделяю голосом, — сегодня лечила вам… — с загадочным видом делаю паузу, — распухшее колено.
Да уж, для того, чтоб заработать столько денег, дядя должен иметь мозг. И он его точно имеет, так как намёки правильно понял. Усмехается:
— Теперь понятно, почему Василию Сергеевичу пришлось звонить и просить за меня…
Укоризненно качаю головой, намекая на то, что только что распространялся по поводу конфиденциальности. Но гость понял меня по-своему:
— Ой, простите, простите, так сказать, последняя проверка, конечно, это был…
Машу руками:
— Не надо имён, — а то кто его знает, может, он до вечера будет проверками заниматься, а я вообще без понятия, кого там бабуля лечила от этого дела.
Ну, старая, держись. Подстава в полный рост, тут как минимум тридцать процентов. В голове тут же возник огромный кукиш, который бабка наверняка сунет мне под нос. Вздыхаю. Пусть будет двадцать…
— Я и ваше имя забуду, как только вылечу, — но тут же поправляюсь, а то мало ли: — Если вы захотите лечиться у меня.
Короче, согласился. Но тут же начал задвигать тему про то, что медицина у нас не традиционная, и он не особо верит, мол, шарлатанов развелось и прочая. А так же, что деньги он заплатит только после того, как будет результат, не раньше.
Вот интересно, он сколько миллионов долларов денег оставил по частным клиникам? И что, ему хоть в одной вернули сдачу? Честно, в этот момент я остро пожалел, что не добавил в приготовленную мною бурду слабительного, в милой компании какого-нибудь конского возбудителя, того, что по капле на табун. Как по мне, так дядька бы шикарно смотрелся на унитазе, с крепким и неубиваемым стояком. Эх, мечты, мечты…
М-дя… Может, надо было сказать ему, что мне на самом деле лет эдак шестьдесят? Ну, чтоб проникся крутизной моей? Ну да, ну да… А меня тут никто не знает. Да и не стоит так рисковать, это всякие шарлатаны могут себе позволить обманывать людей насчёт своего возраста. Ибо при желании они легко могут быть разоблачены, а вот такие как мы стараются сей скользкий вопрос обойти стороной. Ибо всегда может найтись человек, который знал тебя лет эдак тридцать назад. И хотя в моём случае всё укажет, что я шарлатан, так как мне двадцать один годик, и проверить это не сложно. Да и зачем мне выглядеть обманщиком? Я же честнейший человек, прям пример для подражания.
Думаете, почему никто не трогает самозваных колдунов и ведьм? Да потому, что глядя на них, никто особо не поверит, что где-то там бродят сотни тысяч настоящих… Ибо опыт охоты на ведьм присутствует. Так что всякие жулики процветают. Но ими пусть человеческая полиция занимается, а Стража ловит преступников, которые нарушают закон при помощи колдовства. Или вы думали, что они только вампиров гоняют? Нет-нет, отребья и среди нашего брата хватает. Не все же такие законопослушные граждане как мы… Ха-ха-ха…
— Я сказал что-то смешное? — поинтересовался гость, глядя на появившуюся на моём лице улыбку.
— Нет-нет, что вы. Это я о приятном подумал…
— О чём же, если не секрет?
Указываю пальцем на дверь и вздыхаю, разводя руками. Дядя сразу понял, что я про Тому, а судя по размаху — про её грудь. В глазах его появляется вселенская грусть и тоска. Хм… И чего я так на него ополчился? Что, сам что ли женщин не люблю? Вон как его колбасит. Да и денег он мне пока ещё не зажал, а если всё сделать по уму, то и не зажмёт. Ибо нефиг.
— Раздевайтесь, и попрошу вот сюда, — указываю рукой на кушетку.
Спрашивается, зачем мне голый мужик? Вопрос. Нет, будь тут симпатичная дама, всё понятно, но мужик? А что делать? Я же в доктора играю, вон и Барсик со шкафа одобрительно кивает. Мол, пусть знает, кто тут больной.
— Полностью? — чего-то нервничает дядька. Может, непривычно перед мужиками раздеваться?
— Конечно, — киваю. Пусть окажется в морально невыгодном положении. — У вас ведь не воспаление лёгких, так что… — развожу руками.
Угу… Вот теперь я точно знаю, чего это он мне так не нравится. Это же надо, мало того, что у него ни капли жира и квадратики на пузе, так у него ещё и… Короче понятно, чего его бабы любят, грешно такой инструмент прятать. Может сказать ему, чтоб назад трусы натянул? Ну что, Тимоша, кто тут хотел правильного морального климата? Получите и распишитесь. Главное, руками не задеть… И как работать в таких адских условиях? И Барсик, гад, подмигивает. Дескать, гляди, как оно у людей бывает. Вот паразит.
Ну да делать нечего, надо работать. Начинаю водить руками над разлёгшейся тушкой. Хм… Ну что же, всё понятно — медицина тут бессильна. Современно-традиционная. А вот что касательно нетрадиционной, то очень даже легко. Думал, сложнее будет, а так минута делов. Ну или две, вот только ухвачу этого клеща-семяеда и всё. Шустрый какой…
Так. Клиенту сие видеть нет нужды, так что наклоняюсь к нему и дую в лицо. Глаза жертвы колдовско-медицинского произвола широко распахиваются от удивления и тут же закрываются. Всё, спит дядя. Ну а я пока поиграю в охотника за насекомыми. Поймать поймал, теперь будем вытягивать, а это дело болезненное. Так-то я не жадный, пусть бы орал. Но его дуболом может решить, что я тут смертоубийством промышляю. Отвлекать будет, одним словом.
Фу-у-у… Ну до чего же неприятная процедура, всё-таки пришлось ручками хватать его за это дело. Хорошо, что никто не видит, даже Барсик. Потому что он ржёт, гад ползучий, вот начало сего действия посмотрел и давай лапками сучить от хохота. Ага, вон опять морду из-за края высунул и дальше уполз ржать. Но делать-то нечего, сам подписался под это гнилое дело. Ну, я бабке припомню. Угу. Делать мне больше нечего, как рассказывать такое. Чтоб надо мной не только кот ржал.
Пошла, родимая! Получается! Выходит, паразит. Вот прямо через мочеиспускательный канал и выходит. Да-а-а… Не усыпи я мужика, орал бы он благим матом, клещ-то вымахал почти сантиметр в диаметре, даже смотреть неприятно на процесс, а уж как бы его торкнуло. Кстати, придётся залечить, уверен, не обошлось без повреждений. Ну да это как раз полбеды. На ладонь вываливается чёрная, маслянистая горошина, продолжающая шевелиться. Бе-е-е… Как бы не блевануть, если вспомнить, откуда я его достал.
Хм… Вопрос века: уничтожить или проявить сознательность? Хм… Правильный ответ: посоветоваться с бабулей. Дело то серьёзное, мужик ведь и помереть мог — вон какой огромный клещ вырос. Да, скорее всего, этим бы и закончилось… Кто ж его так возненавидел-то? Кто-кто. Баба брошенная, наверное, или мужик ревнивый. Да это не суть важно. Важно, кто его подсадил? Это ведь не сглаз какой-нибудь, а мощное, смертельное проклятие. Хм… Всё-таки баба. Учитывая способ, которым надо воспользоваться, чтоб «наградить» человека таким «сожителем». Не думаю, что мой пациент спал с мужиками.
Ну да пусть бабуля решает, что делать. Я бы эту ведьму точно в Стражу сдал. Это же надо до такого додуматься. Хм… А вот интересно, сама она с клиентом спала? Скорее всего, ведь наняла её какая-то обиженная бывшая. Хм… А может он и саму ведьму бросил? Рискованное это дело — ведьм бросать. Однако, всё возможно: усыпила и подсадила насекомое. А тьфу его. Пусть Стража разбирается, если бабуля так решит, конечно.
Так что убираем добычу в пробирку и укладываем в сейф. Э нет, стоп. Какой такой сейф? Я же «не знаю» кода. Не будем палиться. Так что — в ящик стола, пусть полежит. Спросите, почему же я не покажу свою добычу клиенту? Ведь наверняка же, проникнется и воспылает. Ну конечно, кто бы спорил. Вот только, как же мы с ним за гонорар разговаривать будем-то? Дело ведь уже сделано, так зачем платить много? Да и не надо ему знать правду. Одно дело, когда какая-нибудь обвешавшаяся амулетами тётя загадочным тоном рассказывает про наведённую порчу и про то, что надо почистить чакры… И совсем другое, убедиться воочию в том, что магия и колдовство совсем не шутки… Конспирация и ещё раз конспирация, как говаривали большевики. Хотя мне кажется, что «пострадавший» просто решит, что это фокус, и я его обманываю. Не так-то просто поверить в правду.
Сажусь на своё место, протягиваю руки над бренным телом и заживляю внутренние повреждения. По счастью, их совсем немного и они незначительны. Ну что сказать, я молодец. Пора будить, щёлкаю пальцами. Проснулся и удивлённо пялится на меня. А то как же, вроде, только наклонился над ним и уже сижу с умным видом — диагностирую. Но глупых вопросов задавать не стал. Решил, видимо, что почудилось.
— Ну что ж, Олег Сергеевич, — делаю паузу, трагично вздыхая и со скорбным выражением на лице.
— Что? Не сможете помочь? — расстраивается.
— Отчего же, могу, — встаю и иду мыть руки. — Одевайтесь.
За спиной слышится шуршание, Савин одевается. Затем раздаётся вопрос, который я жду: