— Так в чём же проблема?
— А с чего вы, уважаемый, решили, что проблема есть? — продолжаю яростно оттирать руки. Мне теперь это лечение по ночам сниться будет.
— Да лицо у вас было нерадостное.
— Понимаете ли, в чём дело… — замолкаю, пытаясь сообразить, как бы лучше ему подать мысль. — Случай не простой и довольно редкий, — не покривил душой ни на грамм.
Повезло мужику крепко. Всё-таки Тёмные с проклятиями куда лучше справляются, да и сомневаюсь, что клещ-семяед такое уж распространённое явление. Не скажу, что я единственный, кто мог ему помочь. Бабуля бы тоже смогла, но не за один раз и не так быстро. Сперва убила бы клеща, что весьма болезненно, ибо зверушка просто так подыхать бы не захотела, потом… А ну его. Бр-р-р…
— И я бы сказал весьма проблематичный…
— И, конечно же, дорогой, — чувствую, что саркастически улыбается. Ну а как же, раскусил мою хитрость. Наивный.
Беру полотенце, вытираю руки. А сам думаю о том, что надо было ещё и хлоркой прополоскать конечности.
— И сколько же будет стоить ваше лечение?
— Моё? — удивляюсь. — Я, слава богу, здоров. Ваше лечение.
— Конечно моё, — отмахивается. — Так сколько?
— Не дороже денег, — пожимаю плечами.
— Это понятно, — начинает раздражаться.
Я его понимаю, если честно. Сколько раз ему обещали вылечить, брали деньги, а результата нет. Наверняка же кучу денег оставил в самых престижных зарубежных клиниках, а тут какой-то пацан… Но вот тут я его добил на месте:
— Оплата по факту.
— Факту чего? — не понимает.
— Факту излечения. Вам разве не говорили, что мы берём много, но не за попытку, а за результат.
— Хм… Про дорого говорили, — смотрит с вызовом, но в глазах надежда.
— Да вы присаживайтесь, в ногах правды нет.
Садится на стул, я усаживаюсь напротив — за бабулиным столом. Достаю из ящичка заранее приготовленную бурду:
— Вот. Редчайший состав, — ну ещё бы. При всём желании не смогу повторить, потому что не помню, чего туда набухал.
— Это мне поможет?
— Да.
— Вы уверены?
— Я же сказал, оплата по факту излечения. Так что, можете смело пить. Если не поможет, то и о цене нет смысла говорить.
Это решило всё. Ведь логика проста: я готов дать ему препарат, но если он не подействует, то платить не надо, значит и цена его невелика. Ну а как ещё должен был подумать прожжённый делец? Кто же ему просто так даст дорогое лекарство. Ведь он наверняка кучу бабла уже отвалил за экспериментальные препараты, которые «может быть и помогут, а может и нет». Так что посомневался немного и выпил. Думал, придется уговаривать его, но нет, видимо припекло мужика так, что жизнь не мила. Эк его перекосило-то. Ну а как же, гадость редкостная. А что? Лекарство вкусным не бывает.
Сидим, молчим. Смотрим друг на друга. Клиент начинает ёрзать:
— И что дальше?
— Надо немного подождать. А пока предлагаю выпить кофейку. Для закрепления, — добродушно улыбаюсь.
— А не повредит? — беспокойно касается желудка, намекая на выпитую жидкость.
— О, не волнуйтесь, всё будет хорошо, — нажимаю кнопочку на селекторе: — Тамара, будьте любезны, два кофе.
Через пару минут дверь открывается, и появляется наша красавица, вкатывает тележку, на которой пара чашечек с кофе, вазочка с печеньем и прочее. Проплывает, покачивая роскошными бёдрами, мимо клиента, наклоняется в мою сторону, чтоб он мог насладиться видом туго обтянутой тканью попки. Затем обходит столик, и он уже любуется другим видом. Её огромная грудь так и норовит покинуть сковывающую её ткань, чтоб поддаться силе земного притяжения и вырваться на свободу. Короче, Томка старается вовсю: улыбается, томно вздыхает, и прочие женские уловки.
Эк его проняло-то. Даже мне отсюда видно, что лечение прошло успешно. Но Савина настолько накрыло Томино обаяние, что только после её ухода он осознаёт, что у него всё работает. На лице появляется счастливая и одновременно дебильная улыбка. Да уж, что говорить, от обаяния нашей доморощенной ведьмочки даже меня торкнуло, не у одного него тут суперстояк.
— Я вижу, что у вас всё в порядке, — улыбаюсь.
— Что? А? — озадачено смотрит на меня и неожиданно вскакивает. — Тимофей, вы волшебник. Это же надо, а я три миллиона зелени потратил на этих, так называемых, светил науки, — скачет, лыбится, лезет обниматься. Короче, накрыло дядьку.
А я ликую. Три лимона говоришь? Ну что ж. Значит, я не ошибся, и грех просить мало. Меня Барсик засмеёт, а за ним и все коты в городе начнут надо мной ржать. Но тут главное не переборщить, жадность дело такое. Ведь договора о цене не было, а стало быть, я рискую, весьма. Тысяч двести зелёных будет в самый раз…
А дядька наконец-то успокоился, относительно конечно… Скакать, по крайней мере, перестал и прижал пятую точку к стулу — радуется человек, как тут не понять-то. Но пора переходить к делу:
— Ну что же, как вы успели убедиться, препарат действует. Не так ли? — и выразительно потираю пальцами, намекая на гонорар.
— Хм, — Савин мгновенно погрустнел, и начал юлить: — А где гарантия, что это не разовый эффект, как с «виагрой»?
— Вы ещё с конским возбудителем сравните, — усмехаюсь. — И сильно вам та «виагра» помогала?
— Если честно, — резко скучнеет, — то вообще никак. Давно уже.
— То есть вы понимаете, что я свою часть сделки выполнил?
Кивает:
— Да, конечно, — разводит руками, — любой труд должен быть оплачен. Итак, сколько я вам должен?
— Двести тысяч.
— Всего-то? — Савин радостно улыбается. Достаёт чековую книжку, и замирает: — А как долго продлится эффект?
— Вы здоровы, остальное зависит от того, какой образ жизни вы будете вести, — пожимаю плечами. Беру подписанный чек… и протягиваю обратно: — Двести тысяч долларов, а не рублей.
— Что? — хмурится. — Вы сказали двести тысяч, мы живём в России, и денежным знаком этой страны является рубль, так же как и платёжным средством. У нас тут не Америка, знаете ли, — самодовольно улыбается. — Мы ведь не договаривались заранее о цене. Ведь так? Хотя исключительно из моего глубокого уважения и признательности, готов удвоить сумму, но не более. Наглость, молодой человек, должна иметь пределы.
Вот ведь какой нехороший человек-то. Решил нажиться на мне. А что, сидит тут лошарик, дело сделал, теперь цену лупит — бизнес так не делается. Вот если бы сразу загнул цену, то тут можно было бы и подумать… Мдя…
— Вы конечно правы, о цене мы не договаривались, — киваю. При этом старюсь говорить ровным и слегка заискивающим тоном. — Вот только, предложенных вами денег не хватит даже на компоненты для лекарства, я уже не говорю о том, что мне хотелось бы заработать.
— Не говорите ерунды! — вскакивает и тычет в меня пальцем. — Если это правда, то почему же вы мне сказали, что если не подействует, платить ничего не надо? Что-то не верится мне, что вы готовы были выкинуть такие деньги на ветер. Или я неправ?
Хм… Забавно, а ведь я угадал, какие умозаключения он сделает. Что говорит о том, что я не зря высокого мнения о своём интеллекте. Ну что ж, последний шанс… для него:
— А вы не думали, что я был уверен в результате?
— Нет, — качает головой, — за эти годы я достаточно пообщался с докторами, и знаю, что даже если лекарство помогло одному человеку, не факт, что поможет другому, — и ехидно так: — Организмы у всех, знаете ли, разные.
— Олег Сергеевич, всё же я прошу вас поверить мне, названной вами суммы недостаточно, чтоб покрыть мои расходы.
И опять говорю чистую правду. Кто может с точностью определить, сколько стоят мои потраченные нервы? А моральная травма? По мне так двести тысяч зелёных баксов едва-едва дотягивают до этой суммы. Можно сказать, в убыток себе сработал. Не забываем, что львиная часть этих денег уйдёт в пользу моей бабули.
— Я назвал сумму, — кривится. — А будете продолжать в том же духе. Могу и передумать. Итак?
Трагически вздыхаю, разводя руками:
— Ну что с вами поделаешь? Вы правы, надо было договариваться сразу.
— Ну вот видите, — расплывается в довольной улыбке, — я так и знал, что вы пытались меня надуть, — грозит пальцем.
Опускаю голову:
— Каюсь, виноват.
Довольно ржёт. А я тем временем продолжаю:
— Вот только не пытался я вас надуть, — не могу больше сдерживать довольную улыбку.
— Что? — заметив улыбку, наваливается руками на стол, нависая надо мной.
— Ага, — киваю, — не пытался. Я вас, честно признаюсь, надул, так что, как вы и предложили, с вас четыреста тысяч.
Отталкивается руками от стола и ржёт:
— Меня на мякине не проведёшь, я сразу всё просёк. Но знаешь, сынок, не велики деньги за то, что можно вновь почувствовать радость жизни. Ведь так?
— Ага, — киваю, — вы правы, что такое четыреста штук баксов за радость жизни, — передразниваю: — Ведь так?
— Что? — похоже, дядю заклинило. Всё время что да что. — Да ты у меня вообще ничего не получишь, а будешь вякать — в асфальт закатаю. Понял, щенок?
— Ну а как же? — откидываюсь на спинку стула и закидываю руки за голову, наблюдая, как Барсик приготовился к прыжку в сторону двери. На случай появления охранника.
Савин разворачивается и идёт к двери. И лишь когда он протянул руку к ручке, «порадовал»:
— Значит, долечиваться вы не будете?
Открыл дверь и уже перешагнул через порог, как до него дошло, что я сказал:
— Долечиваться?
Киваю и, подперев подбородок сложенными в замок руками, просветил его:
— Ага. Долечиваться. Вы правильно сказали, что вначале деньги, потом услуга. Вот только про рекламу забыли, о маленьком таком, — показываю пальцами зазор в пару миллиметров, — «пробничке». Ай-я-яй, а ещё бизнесмен.
— Да я тебя… — вспыхивает, но тут же умолкает. Увидев, как я с умным лицом согнул указательный палец крючком и направил его вниз. — Поясните?
— Что такое, Олег Сергеевич, мы снова на вы перешли? Какая прелесть… — указываю рукой на стул. — Может, присядете?
Садится и, сверля злым взглядом, спрашивает:
— Что значит пробник?
— А то и значит. Я вам действительно дал лекарство, но вот только первую часть. И если бы вы спокойно заплатили, то получили бы второй флакон, который закрепит его действие. А так через недельку всё вернётся на круги своя.
— Что за бред? Первый раз слышу о таком. Как это вообще возможно, что это за «закрепитель» такой? Не надо меня разводить. Хватит. Уже пытались, — встаёт.
— А много вы слышали о том, что кто-то смог вылечить то, что не смогли в лучших клиниках мира? — и вновь изображаю пальцем его потенцию. Чтоб вспомнил о первопричине спора.
— Нет. Но и вам не верю больше. Однако готов выплатить, как и предлагал раньше, четыреста тысяч, — и тут же поспешно добавляет торгаш: — Но в рублях.
— Нет, — качаю головой, — или по-моему, или никак. Можете идти, насладитесь вновь вернувшейся потенцией, почувствуйте вкус жизни. Хе-хе. Ну а через годик милости прошу. С шестьюстами тысячами долларов, — но тут же поправляюсь: — С учётом инфляции, конечно.
— Почему через годик?
Ну всё, я победил. Всё-таки его больше взволновало не то, что шестьсот, а то, что через год. Ура-ура. Я молодец.
— А шестьсот потому, что вы мне должны четыреста, ну и как постоянному клиенту скидка в следующий раз, — довольная улыбка так и лезет на лицо. — Хотя нет, о чём это я? А моральный ущерб? Так что скидок не будет. Восемьсот.
— Я спросил, почему через год? — облизывает пересохшие губы.
— Нельзя раньше, — трагически вздыхаю, — сердце не выдержит. Помрёте.
— А если я сейчас Сергея позову? — прищурив взгляд, цедит сквозь зубы.
— Ху есть Серёжа?
— Мой охранник, — кивает на дверь. — Кстати, в машине ещё один такой же сидит.
Ой, напугал меня голыми титьками. Вот если бы он батю позвал моего, это да… А охранник… Да он сейчас вообще ничего кроме Томиного «богатства» не видит. Хи-хи…
— Да зовите, — показываю на шкаф с различными пузырьками: — Выбирайте любой. Может повезёт, помрёте без мучений.
Задумался… А потом заржал. Аж слёзы из глаз побежали. Чуть успокоившись, спросил:
— Скажите, Тимофей, а если бы я заплатил и, получив лекарство, решил вернуть своё. То что бы выяснилось? Что мне через месяцок надо ещё и третью дозу? Так сказать, закрепитель закрепителя?
Да без понятия. Наверное, что-нибудь подобное и сказал бы. А может и в морду бы дал, уж больно руки чешутся, но, естественно, об этом ему знать не стоит.
— Мы с бабушкой любим, когда нас кидают, — и улыбаюсь как Барсик, сожравший миску сметаны. Причём честно стыренной, как он утверждает, она вкуснее…
И тут дядька меня удивил, вот ей богу, удивил. Спокойно встал и, направляясь к двери, бросил:
— Вечером вам привезут четыреста десять тысяч, — и голосом выделил: — Долларов. Десятка — за наглость. Давно меня так не разводили: будто снова молодой, а вокруг девяностые.
— Стойте, — оборачивается. — Возьмите, — протягиваю склянку, — но учтите, она ещё противней предыдущей на вкус.
— Значит, говорите, любите, когда вас кидают? — а в глазах плещется смешинка.
Киваю:
— Очень.
— Странные вы люди… А скажите, Тимофей, гарантию вы хоть какую-нибудь даёте?
— Да какие гарантии, мил человек, — удивляюсь. — Я же сказал, как жить будете. Утверждать могу только одно. Что вы там, — смотрю эдак вниз, чтоб он понял, о чём я, — абсолютно здоровы. Да и, пожалуй, помолодели «в этом смысле», — выделяю голосом, — на пяток лет. Побочный эффект.
— Хороший эффект…
Киваю:
— Это да, — и уже передавая склянку ему в руки, предложил: — А купите у меня совет.
— За сколько и в какой валюте? — смеётся.
Хм… А чего? Мне дядька начал нравиться, так что совет я ему недорого продам:
— Меняю на ваш «Ролекс».
Задумчиво смотрит на свою руку:
— Дороговат совет-то. Он хоть стоит того?
— Конечно, — с уверенной миной на лице киваю.
Смеётся:
— А может, всё-таки я сам оценю его?
— Может… Но вы всё равно не поймёте в чём смысл. Так что пусть он будет бесплатным, как бонус.
Ну а что? Вон он мне отсыпал сверху, а я что, не человек что ли? Савин явно удивлён, но всем своим видом выражает внимание:
— Я вас слушаю.
— Олег Сергеевич, никогда, слышите, никогда не ложитесь в койку с бывшими.
— Почему?
— Не могу сказать. Но учтите, если вы ещё раз придёте ко мне с подобной проблемой, и выяснится, что вы не последовали моему совету, то из принципа меньше чем за лимон лечить не буду, — вот это он должен понять.
— Хорошо, учту, — протягивает мне руку для прощания, а когда я повторяю жест, укладывает в ладонь часы и подмигивает.
— Чего это вы так? Сегодня прям аттракцион невиданной щедрости. Что-то не похоже на вас.
— Да кто вас колдунов, знает.
— А с чего вы решили, что я колдун, — напрягаюсь.
— Ну не доктор же, точно, — смеётся. — Да и про бабушку вашу, Тимофей, слухи всякие ходят. Так что, как вы себя ни называйте: хоть шаманом, хоть магом или там целителем, результат один… — крутит в воздухе пальцем, — без мистики тут не обошлось.
Мать моя ведьма, так он же про шарлатанов этих всех, что телик заполонили. Уф-ф-ф… Аж от сердца отлегло. Остается только с загадочным видом улыбаться:
— Ну если только чуть-чуть…
Забегая вперёд, скажу — деньги вечером привезли. И это хорошо. Несмотря на то, что в начале нашего знакомства Савин мне не понравился, аттракцион невиданной щедрости меня явно подкупил… А то ведь слово было сказано, и никто бы не помешал нам с бабулей развлечься и забрать причитающееся… с процентами. Это ведь не вымогательство, он сам обещал. Да, наверное, хорошо, что слово сдержал. А часы я бате подарю. Обрадуется. Оно конечно, в кузню не наденешь, но пофорсить можно. Сам-то себе не купит. Жадноваты у меня родственнички. Всё никак машину не могут подарить, крохоборы.
Спросите, почему себе не оставлю? Тоже ведь пофорсить можно. Можно. С недельку. А потом всё равно или угроблю, или потеряю. Да и мало ли, вдруг бабуля начнет доказывать, что это тоже плата. Говорю же, крохоборы. А нервы беречь надо. Мои. Вот пусть она попробует у бати часики отнять. А то взяла моду… Как кутёнка в воду зашвырнула: выплывет, не выплывет. Ох, и отольются ей мои страдания. Может, всё-таки руки хлоркой помыть?