В первую же неделю они свели знакомство с девушкой по имени Лилия, или попросту Лилька, которая жила в соседней квартире, тоже съемной. Лиля также была провинциалкой, приехавшей в Москву в погоне за головокружительной карьерой. Более странной девушки ни Жанка, ни Люська еще в жизни не встречали. Непонятно было, на что Лиля вообще живет — ее постоянно увольняли то с одной, то с другой работы за вечные опоздания и прогулы. Лиля была невероятной лентяйкой и иногда банально не могла заставить себя проснуться утром, чтобы поехать на работу. К тому же, в личной жизни у нее был такой же бардак, как и в профессиональной — она регулярно безответно влюблялась «на всю жизнь» то в одного, то в другого парня, изводила его звонками, СМС-ками, электронными посланиями и всячески демонстрировала свое чувство, а когда одуревший от такого напора несчастный возлюбленный давал ей понять, что у них ничего не выйдет, она горестно вздыхала и заявляла гордо: «Ну все, я его бросаю!»
Лилька любила захаживать к девчонкам в гости: те кормили ее ужином, поили чаем и выслушивали многочасовые монологи об ее очередной несчастной любви. Слушать Лилю бывало порой довольно забавно, но все же воспринимать ее в больших дозах было сложновато, уж слишком общительной, напористой и шумной она была. В ней всего было чуть-чуть больше, чем нужно: больше звука (разговаривала она мощным басом), больше цвета (красила волосы в кричащий ярко-красный цвет и соответствующе одевалась), больше веса (Лиля была довольно полной девушкой, но почему-то искренне считала себя обладательницей идеальной фигуры). Стрельнув у девчонок пару сотен («До первой зарплаты… как на работу устроюсь»), Лиля со вкусом затягивалась Жанкиными сигаретами и разглагольствовала о своей жизни, а девчонки втихаря умирали со смеху, делая при этом преувеличенно серьезные заинтересованные лица.
— Знаете, — мечтательным голосом говорила Лиля, — на днях я перечитывала свой старый дневник… Когда мне было пятнадцать лет, я сделала там запись: в будущем обязательно поеду покорять Москву! И я-таки сделала это! — с пафосом заключала она. — Приехала! — а затем, еще более торжественным голосом:
— …И покорила!
Люська что-то невнятно мычала, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заржать, а Жанка притворялась, что закашлялась от сигаретного дыма. Они просто диву давались, какой же Лилька была дурищей, но в то же время жалели ее. На ее фоне особенно было заметно, что у них-то еще все относительно хорошо…
Звонка от Димы Ангела Люська принялась ждать уже на следующий день, с раннего утра, хотя и отдавала себе отчет в том, что это крайне глупо. Он сказал ей, что надо как-нибудь встретиться, но это же не означало, что он хотел встретиться прямо завтра! Однако она то и дело бросала взгляды на телефон, проверяя, не звонит ли кто. Поэтому, когда, наконец, раздался звонок и Люська радостно схватилась за мобильник, то она даже испытала легкое разочарование, увидев имя «Андрей».
— Привет, роднуля, — ласково поздоровался он. — Как ты?
— Ну надо же, — Люська не удержалась от соблазна немножко поязвить, — сегодня я у тебя — «роднуля», а не далее чем пару дней назад, помнится, ты величал меня «Сергеем Евгеньевичем»… Какую партийную кличку придумаешь мне в следующий раз?
— Дуешься, бука? — слышно было по голосу, что Андрей улыбается. Судя по всему, он пребывал в отличнейшем расположении духа. — Ну, прости, прости, виноват… Я же объяснил тебе ситуацию, неожиданно нагрянули гости…
— Так гости или тесть с тещей, я что-то не пойму?
— Господи, ну что ты к словам цепляешься, — он вздохнул. — Не «родителями» же мне их называть. Тесть с тещей приезжали в гости, так понятнее?
— Извини, — Люське вдруг резко расхотелось подкалывать и иронизировать — она осознала, что жутко по нему соскучилась. — Я все понимаю, Андрей. Я просто дура. Эгоистичная дура, которая хочет, чтобы ты принадлежал только ей одной…
Люська разговаривала вполголоса, но, не успев произнести последние слова, вдруг почувствовала чье-то тщательно скрываемое, но тем не менее очевидное внимание. Она подняла глаза и обнаружила, что фотограф Миша, сидя за своим компьютером и изо всех сил делая вид, что занят делом, чутко пытается вслушаться в разговор. Люська рассердилась, встала и вышла со своим мобильником из кабинета. Еще не хватало, чтобы ее подслушивали!
— Ну, какие планы на вечер? — хитро спросил Андрей. — Есть ли у меня шанс, что ты составишь мне компанию во время ужина в каком-нибудь уютном ресторанчике?
Люська собиралась сегодня устроить шопинг — ей давно нужно было теплое пальто и обувь, она уже страшно мерзла в своей курточке и легких ботинках. Но как она могла отказать Андрею, человеку всей ее жизни?..
— «До пятницы я совершенно свободен!» — пропищала она, подражая голосу Пятачка из мультика. — Я в твоем полном распоряжении…
— Ну и отлично! — обрадовался он. — Значит, я подъеду за тобой в редакцию, во сколько ты заканчиваешь, в шесть?
— В половине седьмого, — вздохнула Люська. — Наш Центр устраивает очередной карьерный форум для молодежи, поэтому все на ушах стоят, а я это мероприятие должна осветить в газете, да еще так, как Артурка любит, непременно с пафосом, с кучей восклицательных знаков, с реверансами в сторону московского правительства и восхвалением Центра… Уф, как я все это ненавижу! — она поморщилась.
— Понятно, — рассмеялся Андрей. — Стало быть, моей наиглавнейшей задачей сегодня является отвлечение тебя от скучных рабочих дум!
— Дурачок, — она тоже рассмеялась. — Когда я с тобой, я ни о чем другом и не думаю…
— Ну и отлично! Значит, до вечера! Целую тебя, девочка моя…
Люська вернулась в кабинет и первым делом направилась к Мишиному столу.
— Ну, и как это понимать? — гневно вопросила она, уперев руки в бока.
— Что понимать? — растерялся фотограф.
— Ты шпионишь за мной? Подслушиваешь мои телефонные разговоры?
— Ничего и не подслушиваю, — обиделся Миша. — Я же не подключался к вашей линии и не пытался узнать, что говорит твой собеседник…
— Еще чего не хватало! Но ты слушал, что говорю я — этого было более чем достаточно…
— Ну, извини, — ехидно протянул он, — вообще-то, дорогая моя, ты находишься на работе, то есть, в общественном месте. Что ты предлагаешь? Как только зазвонит твой мобильник, всем непременно надлежит заткнуть уши?
Люська несколько растерялась от такого отпора.
— Я тебе не «дорогая», — неуверенно отбилась она. — Мне просто непонятен твой нездоровый интерес к моей личной жизни.
— Нездоровый? — переспросил он с улыбкой. — Что же тут нездорового, когда мужчина проявляет интерес к понравившейся ему женщине? Тем более, если оба они свободны…
— Кто тебе сказал, что я свободна?! — вспыхнула Люська, взбешенная от того, что, во-первых, он вовлек ее в этот идиотский разговор, а во-вторых, что она, оказывается, ему нравится — только этого и не хватало!..
— Тоже мне, мудреная задача догадаться, — фыркнул Миша. — Ну, прежде всего, ты не носишь обручального кольца…
— Это еще ни о чем не говорит! — взвилась Люська.
— Ошибаешься, это говорит обо всем. Ну, и потом, наша Мария Викторовна поведала мне в задушевной беседе, что ты не замужем…
Люська застыла. Главная редакторша?! Как она смела, как могла?! Люська была готова задушить ее собственными руками, хотя в глубине души отдавала себе отчет в том, что этого можно было ожидать. Мария Викторовна принадлежала к породе тех клуш, что вечно лезут к молодым девушкам с фразой: «Ну, когда ты замуж-то выйдешь? А то давно пора…» Впрочем, если девушка уже была замужем, Мария Викторовна долбила ее вопросом: «Когда рожать?» Люську подбешивала эта простоватая бесцеремонность, граничащая с хамством. Допустим, если она не замужем, то, значит, либо это ее собственный выбор, либо ее просто никто не хочет брать в жены. В любом случае, это не собачье дело Марии Викторовны… То же самое с вопросом о детях… Если женщина еще не родила, то либо она не хочет рожать, либо не может, какое право посторонний имеет вмешиваться да еще давать дружеские советы — дескать, «давно пора»? Что значит — давно? Кто вообще устанавливает эти критерии, когда пора, а когда не пора? Если ей двадцать четыре года, а она до сих пор не замужем, то в глазах света она — неполноценная, не состоявшаяся в жизни неудачница? Что за глупости… Однако Мария Викторовна подходила ко всем девушкам и женщинам в редакции именно с этой меркой — состоявшаяся или несостоявшаяся. И поскольку она искренне симпатизировала Люське, то устроить ей счастье в личной жизни считала чуть ли не своим святым долгом. Она грезила, чтобы Люська нашла себе москвича с квартирой и вышла за него замуж. Теперь, стало быть, она рассчитывает на Мишу… Да Миша и сам не прочь — вот тоже некстати, экая досада…
«Надо положить этому конец раз и навсегда, — подумала Люська. — Я прямо сейчас ей скажу, чтобы она не совала свой нос в мою личную жизнь…» Затем она вновь обратила свой гнев на фотографа.
— А ты запомни, ДОРОГОЙ МОЙ, — спародировала она его, — если у меня нет мужа, это еще не значит, что я одинока. У меня в жизни есть человек, которого я очень люблю и который любит меня… — договаривая последние слова, она вдруг почувствовала в них фальшь, словно врала самой себе, и испугалась. «Да что это со мной? Я люблю Андрея, Андрей любит меня…» Выбивало из колеи еще и то, что Миша смотрел на нее чуть-чуть насмешливо, словно поддразнивая: «Ну-ну, давай, вешай мне лапшу на уши…»
— Да и вообще… вообще… Что я тут перед тобой оправдываюсь?! — она быстро прошла к своему столу. Миша весело расхохотался у нее за спиной.
«Я убью его, — подумала Люська. — Отравлю. Подсыплю ему цианистый калий в кофе. А труп скормлю Артурке. Или нет, Юрию Азимову, он более свиреп…»
Тем временем в кабинет вошла Мария Викторовна — она как раз вернулась от Артурки. Вид у нее был слегка пришибленный — очевидно, ей досталось от шефа в связи с предстоящим карьерным форумом. Каждый раз, когда приближалось очередное мероприятие Центра, Артурка входил в раж и вздрючивал всех по полной программе, по делу и без. Люська хотела было сейчас же высказать Марии Викторовне свои претензии, но выглядела главная редакторша и без того жалко. «Ладно, — решила Люська, — выражу недовольство при случае…»
— Людмила, зайдите к Артуру, он просил, — произнесла Мария Викторовна.
«Ну вот, начинается… — невесело подумала Люська. — Сейчас и меня дрючить будут…»
Она сидела в кабинете генерального директора и волей-неволей подслушивала его разговор по мобиле с кем-то из мэрии, продолжавшийся уже минут двадцать. Уйти из кабинета шефа не представлялось возможным, потому что он не давал ей разрешения, поэтому приходилось слушать и ждать. Примерно на двадцать пятой минуте разговора с Артуркой приключился небольшой истерический припадок.
— Да, конечно… Обязательно… — умильным голосом говорил он в трубку. — Ну что вы, что вы… Несомненно… Непременно… Все сделаем… Хорошо…
Неожиданно он резко вырубил свой мобильник и начал орать в пространство, бешено тараща глаза:
— Бл…!!! Как она меня зае…ла!!! Ох…ть можно!!!! Полный п…ец!!!
Люська оторопела, не зная, как реагировать на эту вспышку, и реагировать ли вообще, и не влетит ли и ей под горячую руку?.. Артурка тем временем спокойно перенабрал номер и кротко произнес в трубку:
— Ой, простите, связь почему-то оборвалась…
Люська незаметно перевела дух и мысленно перекрестилась.
Наконец шеф закончил разговор и перевел задумчивый взор на Люську.
— Ну что, — умильно спросил он. — Готова ли ты к труду и обороне, а именно — писать о нашем карьерном форуме?
Она от души надеялась, что он не скажет в конце «Люсенька», но он сказал. Боже, как отвратительно это звучало в его исполнении! Минуй нас, как говорится, пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь…
— Готова, — без особого энтузиазма откликнулась она, пожимая плечами — как будто у нее был выбор…
— Главное, Люсенька… напиши красиво! — вдохновенно произнес Артурка. Люська поморщилась. «Красиво» в его понимании равнялось слову «пафосно». Это значит, нужно было нафаршировать статью под завязку такими витиеватыми оборотами, как «крупнейшее молодежное мероприятие», «уникальный шанс трудоустройства», «десятки тысяч студентов» и так далее, так далее, так далее.
— Возьмешь интервью у всех почетных гостей, особенно обрати внимание на шишек из мэрии… Постарайся, чтобы они давали как можно больше положительных отзывов. Пусть фирмы-работодатели тоже выскажутся. Студентов еще поспрашивай… Чтоб, понимаешь, куча восторгов, слова благодарности… Сколько у нас студентов было на прошлом форуме?
— Ну… в газете мы написали, что пятнадцать тысяч, — осторожно ответила Люська, зная, что в реальности их было раза в три меньше, однако, по настоянию Артурки, они «немножко округлили цифру» для прессы.
— Хорошо. В этот раз напишем, что их было… ну, скажем, двадцать… нет, двадцать пять тысяч!
— А нам поверят? — усомнилась Люська. — Мы скачем по слишком уж «юбилейным» цифрам: пятнадцать, двадцать, двадцать пять… Если бы написали, допустим, «двадцать три тысячи», это было бы куда достовернее…
— Двадцать три?.. — Артурка задумался. — Нет, это звучит как-то по-дурацки. Несолидно… А где двадцать три, там и двадцать пять, не считаешь?
— Не считаю, — на это раз Люська твердо стояла на своем, поскольку ей не хотелось, по возможности, превращать свою будущую статью в полную тошниловку. — Может, не будем давать точную цифру? Можно написать, положим, «более двадцати тысяч студентов»…
— Более двадцати?.. Хм, это уже лучше. Неплохо, неплохо, — Артурка покивал. — А если мы напишем «около тридцати»?
— Это уже перебор, — категорично отозвалась она. — «Около тридцати» можно будет написать на следующий год, когда мы устроим новый форум…
Артурка нехотя уступил, после чего Люська была отпущена восвояси.
Прежде чем вернуться в редакцию, она решила зайти в буфет и выпить чаю. К сожалению, там уже рассиживал фотограф, который, увидев ее, приветственно замахал рукой — сюда, мол, ко мне за столик! «Ну уж нет, — подумала Люська сердито; она все еще злилась на него за недавний разговор, — с тобой я не сяду!» Сделав вид, что не замечает его, она направилась прямиком к буфетной стойке. Миша удивленно воззрился на нее — он, видимо, и думать забыл об их стычке, не придав ей большого значения — и громко позвал:
— Люсь, я здесь!
Пришлось обернуться. Едва окинув его взглядом, она процедила сквозь зубы:
— А я тебя не искала…
Миша весело улыбнулся:
— Ну надо же, а я-то тешил себя надеждой…
— Напрасно… — она покачала головой.
— Люсь, да ты чего? — искренне удивился он. — Так и будешь дуться на меня из-за какой-то ерунды? Честное слово, если ты не перестанешь обливать меня таким подчеркнутым презрением, я подумаю, что ты ко мне неравнодушна…
— Много о себе возомнил! — парировала Люська, но в тот же момент почувствовала его правоту. Чего она, в самом деле, добивается? Ей с Мишей еще работать вместе, и если они постоянно будут в состоянии холодной войны, ничего путевого из этого не выйдет, только нервы себе трепать…
— Ладно, проехали, — она миролюбиво махнула рукой и повернулась к теть Оле:
— Как там насчет лимонов? Или даже просто жоп?..
Та сделала крайне таинственное лицо и поманила Люську пальцем. Когда та приблизилась, буфетчица, понизив голос до интимного шепота, заговорщически сообщила:
— Вообще-то, лимонов нет… Но я для вас еще со вчерашнего вечера припрятала!
Люська, хохоча, вернулась к столу, где сидел Миша.
— В чем дело? — осведомился он. — Тебе подмешали чего-то увеселительного в чай?
— Я состоялась в жизни! — гордо объявила ему Люська, присаживаясь.
— Беременна, что ли?
— Да нет… У меня, знаешь ли, есть блат в буфете! — важно сообщила она, все еще хихикая. — А признание буфетчицы — оно дорогого стоит…
Дима позвонил в пятницу, на телефон редакции.
— Добрый день, могу я поговорить с Людмилой Малаховой? — услышала она мягкий негромкий голос и сразу же, в ту же самую секунду поняла — Дима Ангел!
«Интересно, он специально звонит на городской телефон, чтобы у меня не определился его номер, или быть может, просто экономит на звонках с мобильного?» — подумала она мимоходом, а вслух отозвалась:
— Это я, привет, Дим! — не заметив, что рот ее помимо воли расплылся в улыбке до ушей.
— Узнали… то есть узнала! — обрадовался Дима.
— Ну, разве можно спутать твой голос с чьим-нибудь другим, я его каждый день слышу по радио, когда гоняют твои песни, — отшутилась Люська.
— Многие уверяют, что, когда я пою и когда разговариваю, голос у меня звучит совсем по-разному, — он с удовольствием рассмеялся, явно был рад ее слышать. — А у меня, понимаешь, какая вышла незадача — я куда-то засунул твою визитку и не могу ее отыскать. Хорошо еще, что запомнил название вашей газеты и твою фамилию, телефон редакции оказалось найти совсем просто…