Машина тронулась, выезжая из парка. Зунар развернул последний конверт.
— Куда теперь, Зунар? — спросил Башад.
Только Башаду и ребятам из своей команды Зунар разрешал обращаться по имени, не использую титула нары. Потому что он больше чем им, никому не доверял. Да и он привык общаться с ними просто и по-дружески, и высокопарное обращение его раздражало.
— Давай в «Лотос», — сказал Зунар и уткнулся в письмо.
Всю вступительную часть он пропустил, быстро пробежавшись взглядом, и завис на первом пункте:
«Темные ракта не говорят или плохо говорят на вадайском».
Пункт второй:
«Темные ракта носят браслеты, бусы, пояса, а так же другие предметы аксессуаров с черными бусинами».
Зунар издал тяжёлый вздох, посмотрел на дорогу, машина как раз въезжала на городской мост, через который можно было попасть в студенческий квартал.
Пункт третий:
«Все темные ракта владеют редкой древней способностью получать энергию от источников без инициации».
Пункт четвертый:
«Кровь темных ракта отличается от крови жителей Хемы, их невозможно найти в базе».
Пункт пятый:
«Темные ракта не знают правил и порядков нашего мира и зачастую прикидываются потерявшими память или слабоумными».
— Башад, — позвал Зунар, чувствуя, как в горле пересохло, как сперло дыхание, будто привалило тяжелой плитой.
«Не может быть. Этого просто не может быть», — крутилось у него в голове.
Он расстегнул верхние пуговицы на рубашке, приоткрыл наполовину окно в авто, сделал несколько глубоких вздохов. Злость затмевала разум.
— Башад, — снова позвал он.
— Да, я слушаю. Зунар? Зунар! — Башад повысил голос, кажется, он отвечал уже не в первый раз, но только сейчас ему удалось вырвать Зунара из тревожных злых мыслей.
— Разворачивайся, — приказал Зунар, чувствую, как злость сжигает его изнутри. — Давай, скорее, — он сорвался, прикрикнув на Башада.
— Что-то случилось? — Башад оглянулся, обычно Зунар не повышал на него голос. — И куда ехать?
— Нет, не случилось… Точнее, я не знаю. Пока не знаю. Мы едем в Сафф-Сурадж, Башад. Нам нужно забрать Азиза.
Зунар нервно заерзал на заднем сидении, от злости стиснув кулак и скомкав последнее письмо о темных ракта.
Глава 3 или «Первый день»
Объединённые Республики Милосердия, столица ОРМ Ашру-Брахма
Раван чувствовал удовлетворение и покой. Он не упивался победой, как это бывало с ним давным-давно. Нет, все происходило слишком предсказуемо. И победа давалась ему с такой лёгкостью, что он в какой-то степени даже ощущал разочарование. Людей с красной кровью осталось так мало, а с тамас и вовсе не интересно воевать. Слабые, никчемные тамас, такими бы были и ракта, если бы боги не даровали им силу, которой они не достойны.
Город опустел еще несколько недель назад. Люди в ужасе бежали, покидая город, бросая дома. Те, кто успел бежать, остальные же пополнили ряды его ночной армии. Преданная, сильная, беспощадна и кровожадная армия ракшасов. Теперь им принадлежал город, тьма заполонила улицы Ашру-Брахмы. Теперь все принадлежит ему — Равану. Вскоре он захватит и всю восточную часть материка.
Жалкие, трусливые людишки. У них даже не хватило смелости противостоять ему. А те ракта, что пыталась вчера его убить…
Вспомнив о них, Раван довольно заулыбался. Сколько красной крови и плоти. Сами пришли, даже не пришлось искать. Глупые люди, но именно их ему как раз и не хватало, чтоб завершить процесс деления.
Они умерли во благо народа асуров и асурендры Чидьеты, которые томятся в нараке и ждут своего часа. Судный день близок, время пророчеств прошло, теперь час возмездия близок как никогда. И именно он, Раван, приготовит все для их пришествия и станет освободителем. Больше никто не посмеет насмехаться с его войска, потому что именно он положит к ногам Чидьеты Хему.
Он стоял на крыше республиканской телебашни, одного из самых высоких строений в Ашру-Брахме. Тело асура было готово, копии были готовы, теперь осталось разделить тело и сознание. Оно распухло от новых копий и увеличилось в размерах. Девять пар глаз всматривались в ясное ночное небо, девять пар вскинутых рук готовились принять силу. Раван чувствовал бушующую внутри энергию.
Он ухватил нити силы и потянул потоки из глубин Меру, оттуда, где под глыбами камней покоился древний источник асуров, берущий свою силу из самих недр планеты. Источник послушно отозвался, отдавая силу Шивы асуру.
Небо тревожно вспыхнуло молниями. В короткий миг клубящиеся тяжелые тучи заслонили звезды и спутники Чандру и Фатту. Гром раскатами пронесся по городу, содрогая и освещая короткими яркими вспышками город.
Одна из молний ударила в громоотвод телебашни. Ракшасы внизу заворочались, возбужденно повизгивая, рыча, скребясь когтями. Они почувствовали. Повелитель начал деление. Скоро предводителей станет больше.
Раван продолжал тянуть энергию, раскручивая чакры, давя на них и разделяя. Там где была одна чакра, стало девять. Деление причиняло одновременно жгучую боль и невероятный экстаз. Кости трещали, выламываясь из плоти, толстый помноженный на девять позвоночник, выгибаясь дугами, будто костяные змеи, прорывали кожу, рвали на куски плоть, покрывались слизью, и тут же обрастали мышцами, жилами и мясом. Головы, ключицы, руки — сразу восемь копий потянулись в сторону, вырываясь из него, желая отделиться. Они разрывали его на куски, жаждая скорее стать целыми и отдельными.
Раван ощущал долгожданное избавление. Восемь копий, в слизи и крови, тощие и слабые, еще не успевшие запустить чакры и регенерировать, но они уже были готовы. Раван заращивал раны, тянул энергию из Меру и одновременно из республиканского источника. Шива и шакти. Разрушение и рождение. Порядок и хаос. Тьма и свет. И только вместе они несут порядок и гармонию, несущую искру создания.
Девять асуров стояло на крыше. Девять как один, каждый идентичен и неотличим от другого. С неба хлестал холодный дождь, смывая кровь с их сильных нагих тел.
Небо всё еще озаряли вспышки молний, заставляя визжать и кричать хором ракшасов.
Раван повернул сразу девять голов в ту сторону, где на горизонте проступал бесконечный хребет Меру. Там за ним Империя, там человеческая армия, ожидающая своей смерти. Там Хранители.
«Хранители» — сразу в девяти головах вспыхнула одна и та же мысль. Единственные кто представляет для него опасность на Хеме. Бодхи Гуру и Бессмертный Император — обреченные проживать жизнь за жизнью и помнить. Боги их благословили и прокляли, только ради того чтоб они помнили и хранили людей. И они единственные кто способен открыть врата в нараку.
Восемь асуров покинули крышу. Каждый из них возьмет часть ракшасов и отправится завоевывать новые территории и прорываться в Империю.
Один асур остался на крыше. Он главный Раван, он останется в Ашру-Брахме. Он будет здесь и одновременно везде. Он будет видеть сразу всеми глазами копий, он будет действовать и убивать. Пришло время великой войны. Раван ждал этого дня многие тысячелетия. Все асуры ждали этого времени. И теперь оно наступило.
Империя, Акшаядеза, Сафф-Сурадж.
После экзамена мы сразу поехали в «Лотос» за вещами. Латифе не терпелось поскорее заселиться в общежитие. Настроение у нас было приподнятое, хотелось праздновать, хотелось закатить шумную вечеринку, но нужно было сначала разобраться с делами. А вот завтра вечером, мы с Джамиром и Санджеем обязательно завалимся куда-нибудь в ночной клуб и отпразднуем. Благо до начала занятий мы не обязаны ночевать в Сафф-Сурадж, а вот через три дня из академии можно будет выбираться только на выходные.
Мы попрощались с Мэй, забрали вещи и снова отправились в Сафф-Сурадж, теперь уже заселяться.
Латифа, в возбуждении от происходящего, вообще не умолкала всю дорогу до академии. То она рассказывала, какая ей нужна соседка, чтоб они поладили (из ее рассказа я понял, что ей не соседка нужна, а рабыня). То перечисляла, чем мы должны заняться в эти три дня до начала учёбы. На завтра у нее был целый список дел, но из всего перечисленного ею, для себя я выбрал только получить расписание уроков и наведаться в библиотеку. В короткие моменты молчания, Латифа заглядывала в тот документ, что ей выдали на экзамене, и говорила, умиляясь и прижимая листок к груди.
— Адаршат, третий уровень ракта.
Этот документ, кстати, был нашим пропуском, а еще туда нужно будет вклеить фотографию.
Когда мы вернулись в Сафф-Сурадж, солнце уже клонилось к горизонту и близился вечер. Лужайки и аллеи перед академией опустели, большинство студентов либо разошлись по корпусам, либо уехали в студенческий квартал веселиться. Как раз к тому моменту, когда мы подъехали к зданию, компания парней и девушек садились в машины, весело галдя и обсуждая новый ночной клуб.
В этот раз мы оружие на входе не сдавали, у нас его теперь попросту не было. Мы отдали все, что было Микчо и Фариду, которые уехали встречать Зунара. С ним они и должны будут потом вернуться в Сафф-Сурадж. Теперь нам вроде как не нужна охрана. И честно говоря, я этому был несказанно рад. Наконец-то можно жить свободно как нормальный человек без присмотра нянек-амбалов. Правда, без оружия я чувствовал себя теперь как голый. Но мы всегда можем взять свои пистолеты и кинжалы в «Лотосе».
Я тащил наши с Латифой чемоданы, лишь слегка подталкивая их левитацией. Латифа шла впереди, указывала мне путь и щебетала о пустяках.
Вход в наш корпус находился во внутреннем дворе в одной из круглых широких башен с конусообразной острой крышей.
— Нам нужно найти старосту. У нас это кенья Бет Джанарин из клана Кинвин. Говорят, она очень классная. Я просто обязана с ней подружиться. У нее четвертый уровень ракта, дар — чтение мыслей, так что с ней всегда прикрывайся и держи чакру головы закрытой, а то мало ли что она сможет прочитать, — Латифа лукаво улыбнулась.
— А я могу отразить и прочитать ее мысли, — усмехнулся я в ответ.
— А ну да, ну да, — закатила она глаза, и подтолкнула потоком чемоданы, а заодно и меня, намекая, чтоб я поторопился.
Поднявшись по каменной спиральной лестнице, мы оказались в общей гостиной второго этажа. Большое помещение для отдыха и занятий: диваны, письменные столы, несколько компьютеров, телевизор в углу, шкафы с учебниками. Из гостиной вели два арочных выхода в коридоры с жилыми комнатами, в женскую и мужскую половину.
Здесь явно обитали старшекурсники. На диванах сидели девчонки, о чем-то весело щебеча. Парни сидели за столом, шумно обсуждая каникулы.
Одна из девчонок бодро вскочила с дивана и подлетела к нам. Миниатюрная, даже ниже Латифы, с короткой мальчишеской стрижкой, тонким заостренным озорным лицом, и слегка оттопыренными маленькими ушками, делающими ее похожей на эльфа.
— Кто такие? — весело спросила она, выдрав бесцеремонно у нас из рук пропуска.
— Первый курс? — она удивленно и одновременно оценивающе уставилась на меня. Неужели эта мелкая и есть староста Адаршат?
Видимо я угадал, потому что буквально спиной чувствовал, как злится Латифа из-за того, что ее внимания не удостоили.
— Так, Хал и Игал, значит, — деловито протянула девушка, сделав изящный выпад в сторону столика у входа и схватив с него папку с бумагами. — Хал и Игал, ага, есть такие, — сверившись со списком, она вернула пропуска.
Латифа вежливо и неестественно елейно произнесла:
— Азиз Игал и Латифа Хал, зачисленые на первый курс факультета ментальных ракта. А ты Бет староста Адаршат. Верно?
Я поежился, чувствуя неловкость, Латифа так старалась понравиться, что стала на себя не похожа.
Бет, насмешливо сверкнув глазами, кивнула Латифе:
— Верно, я староста, — а затем снова повернулась ко мне: — Четвертый уровень, — озорно улыбаясь, указала она взглядом на пропуск. — Первый курс и уже четвёртый уровень. Далеко пойдешь, малыш Игал.
Насмешка, но я веселился и не мог сдержать улыбки. Флирт распознать не сложно, особенно когда он такой выпяченный и агрессивный.
— Но я ведь не один малыш здесь с четвертым уровнем. Верно? — подколол я ее в ответ.
В глазах Бет заплясали бесята, она усмехнулась, затем оглянулась на притихших и явно подслушивающих подружек, а затем снова вернулась к нам. Я почувствовал, как она прощупывала меня силой, пытаясь проникнуть в голову, но я отклонил поток, не став отражать ее силу. Бет хмыкнула.
— А где мы сможем получить ключи от наших комнат? — подала голос Латифа, когда молчание затянулось.
— Сейчас, — Бет, закусив нижнюю губу, вытянула из кармана толстую связку ключей, а затем принялась искать нужные. — Вот, ключи от ваших комнат, не теряйте, — она протянула нам два ключа, мой был с синим круглым брелоком и цифрой «7».
— Правила общежития знаете? — скучающим тоном спросила Бет, и, не дожидаясь от нас ответа, затараторила: — Мальчикам к девочкам и наоборот после девяти в комнаты не ходить, отбой в одиннадцать. Гости и вообще любые посещения в дни занятий только через директора, исключения лишь для родителей и опекунов. Если на выходные собираетесь в город, нужно разрешение от родителей. Что еще?
Бет вскинула глаза, вспоминая, о чем еще должна нам рассказать, а затем снова затараторила еще быстрее:
— Никакого спиртного, никаких азартных игр, ничего такого, что запрещено. Драться тоже нельзя, и главное — не использовать силу и не вредить окружающим, за это можно и вылететь из академии. Расписание занятий для ментальных ракта первого курса завтра повесим в главном холле. Ознакомиться со списком дополнительных занятий и секций можете там же в холле: жёлтая стопка. Так! — она шумно выдохнула. — В общем, это все. Не балуйтесь и ведите себя хорошо. За нарушения факультету начисляют штрафы, за штрафы буду бить лично, хоть и запрещено. С остальными правилами можете ознакомиться внизу, там есть стенд, потому что я наверняка что-нибудь забыла. В общем, удачи, ребята, — и залихватски подмигнув, она резко развернулась и пружинисто зашагала к однокурсницам.
Я снова подхватил чемоданы, и мы зашагали наверх.
— Не думала, что эта Бет такая высокомерная, — от злости шипела Латифа, пока мы поднимались на пятый этаж. — Вела себя как стерва, а сама — ничего собой не представляет.
— Да вроде нормальная, — хмыкнул я.
— Ага, ну конечно, — язвительно сказала она, — ты же с ней заигрывал. И почему ты не сказал, что у тебя четвертый уровень?!
Она резко развернулась и разъяренно уставилась на меня.
— Ты и не спрашивала. Да и какая разница? Третий, четвёртый?
— Ты издеваешься? — Латифа фыркнула, выхватила у меня чемодан и, ускорившись, улетела вверх по лестнице, оставив меня одного.
Я же, как ни в чем не бывало, продолжил свой путь наверх. К непредсказуемым сменам настроения Латифы я уже почти привык, ей достался тот же взрывной характер, что и отцу, только вот ума и жизненного опыта пока не достает. Остаётся только надеяться, что Зунар тогда не всерьез говорил о нашей с ней помолвке.
На пятом этаже был такой же холл и развилка на два коридора. Только вот на нашем этаже было тихо, а в холле пусто. Первокурсники охранялись особо тщательно, я сразу увидел патрулирующих имперских солдат.
Дверь в мою комнату отыскалась в самом конце коридора возле выхода на небольшой балкон. Я отметил про себя очень удачное расположение. Балкон, пусть и пятый этаж, но в случае чего легко будет выбраться.
На всякий случай я сверился с брелоком, который мне выдала староста. Серебристая семерка на деревянной двери, цифра семь на синем брелоке. Все верно.
Постучал в дверь. Никто не ответил, поэтому я открыл: вставил ключ, повернул и вошёл. Комната была уютной, с деревянными полами, камином, двумя письменными столами, двумя кроватями, одной общей ванной и гардеробной. И, в общем-то, сразу было понятно, что рассчитана она на двоих. Вот только моего соседа пока что не было. И судя по тому, что полки в гардеробной пустовали, он еще не заселился. А может, что было бы вообще замечательно, я буду в этой комнате один, и ко мне вообще никого не подселят. Но это было бы слишком большим везением.
И только я об этом подумал, как дверь в комнату с грохотом отворилась, и в дверном проеме появился смуглый, растрепанный и взъерошенный парень со смешливым лицом:
— Привет! — шмыгнув носом, он плюхнул тяжёлый громадный чемодан на пол и протянул руку. — Я Алех Зуампакш.