– А когда мы уже домой вернёмся-то? Насколько я знаю, этих твоих энергетических кассет нам хватит с избытком! – услышал я сквозь дрёму мурлыкающий голос зелёной. Я пожал плечами и, повозившись, чтобы поудобнее устроить голову на женских коленях, пробормотал:
– Когда хочешь! Хоть сейчас! Хотя, нет, сейчас мне шевелиться неохота. –
И опять стал засыпать, когда почувствовал, как инопланетянка запустила свои пальчики мне в волосы. Однако, поспать мне не удалось, Я сел и, посмотрев в глаза инопланетянки, спросил:
– А ты откуда знаешь, что их хватит?
– Я очень хорошо знаю твой язык! В конце концов, я была главой делегации, направляющейся именно в твою страну!
– И что?
– А то! – улыбнулась она. – Я спокойно прочитала, что корабль готов к полёту ещё тогда, когда мы притащили первую, самую ближнюю партию этих твоих кассет! И она довольно засмеялась, глядя на мою вытянувшуюся физиономию.
– Ну а после того, как мы принесли издалека ещё четыре кассеты! Я вообще молчу! Я, вообще-то, тебе и помогала загонять данные в память корабля, и надпись о его готовности постоянно была у меня перед носом!
– Так почему же ты тогда!..
– Не заставила тебя взлететь? – закончила за меня Маэллайна. Я медленно покивал головой.
– А почему ты сам не захотел взлетать?
– Ну-у-у!.. Я хотел побыть с тобой наедине подольше!
– И как давно ты этого хотел? – прошептала она, опрокидывая меня на спину и прижимаясь к моим губам.
– Когда первый раз с тобой столкнулся! Ещё там, во время полёта! – перевалившись через инопланетянку и прижимая её спиной к земле, ответил я.
– Вот и я тоже после того раза постоянно думала о тебе!
– А почему же ты вела себя как, как… Баба-яга!
– Потому что я женщина! – прошептала инопланетянка и, охнув под моей тяжестью, закрыла глаза.
А потом пришла беда. Моя инопланетянка заболела. Сначала я обратил внимание на то, что она стала уже не такой активной, она меньше двигалась и больше сидела. На все мои вопросы о самочувствии отвечала, что чувствует себя прекрасно и чтобы я перестал беспокоиться о её здоровье. Я предложил немедленно отправиться к ней домой, но она запретила это делать. Сказав, что с ней ничего страшного не произошло. На первый взгляд, с ней, действительно, всё было в порядке, она хоть почти и перестала есть, но на ней это никак не отразилось. Я перепробовал все лекарства родом с её планеты, которые имелись на судне, однако, ничего не помогало.
Через неделю инопланетянка уже не могла сидеть, она лежала в своей каюте с закрытыми глазами и слабо улыбалась, когда чувствовала, что я прикасаюсь к ней. А я, в очередной раз, взяв её за руку, вдруг почувствовал, что она уже не такая горячая как раньше.
– Я решил взлетать, – громко сказал я, войдя в очередной раз в каюту к Маэллайне, – ты слышишь? Мы постараемся как можно скорее добраться до твоего дома! Мне вообще надо было стартовать раньше! Я тебя послушал, и мы потеряли столько времени!
– Нет! Пообещай мне, что ты взлетишь только тогда, когда я уйду! – вдруг ясно и чётко произнесла женщина, не открывая глаз. – Поверь! Для меня очень важно до этого времени оставаться здесь. На планете.
– Ты не умрёшь! – сказал я, присаживаясь рядом с ней на кровать. – Я не допущу этого! Я не могу тебя потерять!
– А ты меня и не потеряешь, – слабо улыбнулась зелёная, – я не собираюсь умирать. Я к тебе обязательно вернусь. Потом. Через какое-то время. Ты веришь мне? Мне очень надо, чтобы ты мне поверил.
– Да, моя хорошая! Я тебе верю, – прошептал я, так как у меня перехватило горло, когда я увидел, что на лице и на руках инопланетянки появились тонкие светлые полоски, – меньше всего мне хочется, чтобы ты меня в этом обманула.
На этот разговор у неё, наверное, ушли последние силы, так как она замолчала и несколько раз глубоко вздохнула. Я посидел ещё несколько минут рядом с ней, а когда хотел встать, она, видимо, почувствовав моё шевеление, уже совсем тихо произнесла:
– Я не знаю, сколько у меня осталось времени, но поклянись мне, что после того, как я… ну… ты понимаешь!.. Ты доставишь меня домой. Там знают, что надо делать. И ещё, ты обязательно должен увидеть голубой восход Лассалана! Слышишь! Обязательно увидеть! И последнее… на столе лежит запись, которую ты дашь прослушать кому-нибудь… там, у меня дома.
– Да!.. Я обещаю!.. Когда ты уйдёшь, я доставлю тебя домой!.. И я обязательно увижу этот восход!..Клянусь!..
А что я ещё мог сказать?
Маэллайна ушла через неделю. Я это понял сразу же, как только вошёл к ней в каюту. Она не дышала, а её лицо и руки покрывала уже чётко видимая и ставшая выпуклой белёсая паутина. Для меня не было новостью то, что происходит с телами умерших людей. Возможно, у инопланетных созданий это протекает как-то по-другому, но тем не менее смотреть я на это не смогу. Я сходил в багажное отделение судна и взял там самую нелюбимую экипажами кораблей вещь. Рулон мягкого пластика. Вернулся к своей инопланетянке, раскатал рядом с ней рулон и осторожно положил на него тело Маэллайны; потом загнул края податливого пластика вверх и, соединив их, крепко прижал друг к другу по всей длине, запустив реакцию затвердевания. Постоял, наблюдая, как пластик приобретает форму прямоугольного ящика, потом выключил в каюте свет и, заперев её личным кодом, вышел на улицу.
Моя инопланетянка наверно действительно верила в то, что она потом вернётся. У меня дома тоже есть вера, которая предполагает возвращение душ умерших. И верующим их вера, наверное, приносит облегчение. А что делать мне? Неверующему! От того, что такая вера имеет место быть, легче не становится.
Я знал, что больше никогда сюда не вернусь! Эта планета забрала у меня мою любовь! И как я понял, единственную в моей жизни любовь. Я поднял лицо к чужому небу и грустно улыбнулся, вспомнив, что так делал в далёком детстве, когда от обиды или от бессилия трудно было сдержать слёзы. Посмотришь в небо, постоишь так немного, и слёзы уходят. Но сейчас мне это не помогло. Не ушли они. Почувствовал я их.
Судно заметно дрогнуло, но осталось на месте. Ничего, конечно, страшного не произошло, просто передняя опора корабля увязла в мягкой почве, и этот момент заставил меня поволноваться. Однако, обошлось: запаса подъёмной силы было достаточно, и, после того как я ещё добавил мощности, судно вырвалось из плена и стало быстро набирать высоту. На всякий случай я решил облететь планету и зафиксировать её координаты на звёздной карте. Что-то мне подсказывало, что лассаланцы на этот счёт распространяться не будут.
Подождав, пока бортовой компьютер рассчитает вектор возвращения до планеты Маэллайны, я вывел фотонные двигатели на самую малую тягу и приготовился к трёхнедельному путешествию. Можно было, конечно, добраться и гораздо быстрее, но у меня была очень веская причина этого не делать. Я никого не хотел видеть. Пока мне лучше было одному.
Глава 9
– Как ты думаешь, Сань, зачем нас так спешно направили к этому лесу? Да и ещё на самой комфортабельной барже! – довольно прищурившись, спросил у меня Пал Палыч, который и являлся капитаном этой самой баржи.
– Тут и думать-то не надо, – хмыкнул я, – мы должны будем кого-то доставить на матушку-землю и явно больше двух человек, если уж целую баржу задействовали.
– В точку, – обрадовался Палыч, – и шумно отхлебнул чай из большой кружки.
– Это, друг мой, будет целая делегация с какими-то высокопоставленными особами, которые требуют трепетного к ним отношения.
– А что им на Земле потребовалось-то? Они же, вроде как, ни с кем дел иметь не желают!
– А вот это самое интересное! Они не просто собираются на Землю, их делегация направляется именно к нам! В Россию! Потому и корабль наш попросили.
– О как! Зачем это? – изобразил я удивление.
– Кабы знать! Не доложили мне, знаешь ли! Кстати, государь лично позвонил и просил проследить за их безопасностью.
– Понятно, – засмеялся я, – и после этого ты решил свалить с себя бремя ответственности за безопасность делегации.
– Если откровенно, то да! – совсем несолидно захихикал Палыч, – тем более, что старому другу требовалась непыльная и высокооплачиваемая работа.
– Да ладно тебе, – засмеялся я, – ты же знаешь, что я далеко не бедный человек.
– Так-то оно так! – хохотнул Палыч. – Да вот только от скуки деться-то некуда. Тоскует волк на покое. Дела ему хочется, скучно ему. Или я не прав?
– Прав, Палыч, прав! – вынужден был согласиться я с такими весомыми доводами.
– Ну ладно, Сань, пойду по владениям пройдусь, проверю ещё разок, что там да как.
И капитан, хлопнув меня по плечу, вышел из кают-компании. Я прекрасно понимал, что подтолкнуло приятеля предложить работу начальника службы безопасности корабля именно мне. И это была далеко не моя потребность в деньгах и, конечно же, не скука. Я не обижался на него.
Баржа – это чисто человеческое изобретение. После того как мы, воспользовавшись Марсианским подарком, сами построили первый десяток звездолётов, встал вопрос о перемещении значительного количества людей и грузов. И тогда, не мудрствуя лукаво, каждая страна-обладательница межзвёздных кораблей стала строить прямо на орбите огромные продолговатые резервуары – баржи. Обеспечивала их системой жизнеобеспечения и двигателями, роль которых выполняли обнаруженные на Марсе корабли, которые пришвартовывались к баржам. И в зависимости от величины баржи таких двигателей было два или три.
За три недели баржа набрала субсветовую скорость, и сейчас мы двигались только по инерции; все двигатели на обоих кораблях были заглушены, так как при выходе из подпространства скорость корабля всегда равнялась нулю, и при таком раскладе лучше, чтобы двигатели не работали. Я не знал, почему так происходило, и даже не интересовался этим. Вернее, один раз поинтересовался и, когда предо мной развернули кучу невероятно длинных формул, я понял, что больше в эти дебри никогда не полезу!
Я старался никогда не пропускать момент ухода корабля в подпространство. Это было завораживающее зрелище. Оно хоть и длилось всего несколько секунд, но стоило того, чтобы на него посмотреть. Вот и сейчас на правах начальника службы безопасности я находился в рубке одного из кораблей и, удобно устроившись в кресле, расположенном за креслами капитана и второго пилота, ждал.
Начало перехода как всегда проморгал! Ну никак у меня не получалось определить, какая сверкающая точка одной из звезд, виднеющихся на огромном экране рубки корабля, окажется не звездой, а именно точкой перехода. Началось! Одна из звёздочек вдруг начала быстро увеличиваться и заполнять своим светом поверхность экрана. Всё! Белое полотно, заполнившее за несколько секунд весь экран, схлынуло и опять втянулось в одну яркую точку, которая оказалась самой обычной звездой, блестевшей на совершенно незнакомом звёздном небе.
–Ну, вот и всё, Сань! Прибыли! – развернул ко мне кресло Палыч. – Дорога сюда уже хорошо известна, поэтому вывалились, можно сказать, прямо возле Лесной! На маршевых двигателях за сутки дойдём.
На орбите Лесной болтались с десяток кораблей, принадлежащих и нам, и звёздно-полосатым, и Азиатам, и Европейцам. Даже были несколько небольших частных катеров неизвестного происхождения. После получения разрешения на посадку наше судно отшвартовалось от баржи и благополучно приземлилось на отведённой землянам площадке. Я выходить из судна не стал и через монитор наблюдал, как из погрузочного люка корабля выгружают довольно большие контейнеры.
– Мы им что, товар что ли привезли? – обратился я к штурману, который, как и я, внимательно наблюдал за разгрузкой.
– Да нет, товарищ полковник, – засмеялся тот, – это им на пробу наши земные продукты доставили, чтобы они смогли их попробовать и успокоиться, что их делегация у нас с голоду не окочурится!
Через три дня мы в три приёма перевезли на баржу многочисленную делегацию, и для тех, кто, как и я, раньше не сталкивался с этими лесными жителями, начались потрясения.
Во-первых, их рост! Они все были значительно выше нас! Во-вторых, температура их тела! Как нам сказали, она у них составляет сорок один градус! В-третьих, их слегка вытянутые, и заострённые уши! Больно уж они напоминают уши земных фэнтезийных эльфов, книгами о которых я зачитывался в самые беззаботные годы своей жизни.
– Да что же это такое творится-то! – возмущённо верещал Палыч. – Мне всё время кажется, что они на нас смотрят, как на плебеев, свысока!
– А они на нас свысока и смотрят, – довольно заявил я, радуясь тому, что капитан, кичившийся своей выдержкой, наконец-то, вышел из себя.
– Да нет! Я не об этом! Я совсем о другом!.. Видишь ли, они нас как бы не замечают вообще! Как будто бы нас нет! Вот сейчас, только что, если бы я не отошёл с дороги, одна из этих зелёных особей прошлась бы прямо по мне!
– Палыч! Да успокойся ты! – заржал я, – может у них там просто правостороннее движение, вот они и привыкли к этому.
Капитан несколько долгих секунд смотрел на меня, потом протяжно вздохнул.
– Ты, Саня, такой же противный, как и они!
И он, подойдя к бару, обиженно зазвенел бутылками.
Эту зелёную версту я заметил сразу же, ещё издалека! Заметил и выделил её среди таких же зелёных инопланетян, снующих по коридорам баржи. Мы с ней шли встречными курсами, шли по широкому длинному коридору, по которому спокойно пройдёт шеренга из десятка человек, места, – завались! Она шла прямо на меня! Шла, гордо вскинув голову и не глядя по сторонам.
– Саня! Саня! Ты чего это удумал? – зашипел идущий рядом со мной Палыч и попытался ухватить меня за руку. – Не надо, Саня! Не одобрят это!
– Отвали! – процедил я и, выдернув руку из клешней капитана, ускорил шаг.
Я стоял, уткнувшись носом чуть ли не в грудь инопланетянки, и вдыхал тонкий аромат её тела, машинально отметив, что этот запах похож на запах каких-то трав. Прямо перед моими глазами пульсировала тонкая венка на высокой шейке женщины, и мне вдруг захотелось прикоснуться к ней пальцем, успокоить её, чтобы она так не билась, всё ведь в порядке, опасности никакой нет!
Наконец, где-то над моей макушкой раздался лёгкий вздох, и инопланетянка, сделав шаг назад, опустив голову, посмотрела мне в глаза.
– Леди! Надеюсь, Вы не ушиблись о мою голову, – с усмешкой процедил я и шагнул к ней, опять сократив расстояние между нами.
Она была удивлена, очень удивлена, словно наткнулась на говорящий холодильник, и теперь пыталась понять, каким местом это полезное приспособление говорит. Ответа я не дождался. Инопланетянка ещё несколько секунд разглядывала меня, а потом, качнув красивой головкой, словно предлагая мне убраться с её дороги, шагнула в сторону и, обойдя меня, продолжила свой путь.
Я коротко выдохнул и зашагал дальше, однако, пройдя шагов десять, остановился, обернулся и опять встретился глазами с инопланетянкой, которая тоже оглянулась. Словно её застукали за каким-то неприличным занятием, зелёная дернула подбородком и, резко отвернувшись, стремительно стала удаляться. Она шла так быстро, что свита, которую я, поглощённый разглядыванием инопланетянки, сразу и не заметил, отстала и теперь чуть ли не бегом кинулась её догонять.
– Ну что, ты видел её, видел?! – возбуждённо бегал по своей каюте Палыч. – Какова, а? Обалденная женщина![P2]
Он вдруг остановился напротив моего кресла, в котором я сидел и потягивал брусничный морс.
– Слушай, а какая она у неё?.. Ну… на ощупь…
– Кто она? – удивлённо уставился я на капитана.
– Ну… эта её…, – и он руками показал, какая большая может быть грудь у женщины.
– Палыч, – захохотал я, – а ты свою физиономию в зеркало видел?
– А что не так с моей рожей? – обеспокоился приятель и метнулся к зеркалу.
– Палыч, да у тебя сейчас от вожделения слюни побегут!
Капитан отошёл от зеркала и, усевшись напротив меня, грустно произнёс:
– Злой ты, Саня! Злой и бесчувственный!
– Паш! Ну, ты же видел, что я её не трогал! Я, можно сказать, только носом в её грудь и упёрся!