Грохот сердца почти заглушает его последние слова.
Я настолько ошеломлена, что даже не могу ничего сказать. А когда могу — выдавливаю из себя:
— Ни-ког-да…
И вскакиваю, резко развернувшись.
Только в тени дома никого нет.
И пусть мне не хочется прослыть сумасшедшей, я понимаю, что была бы счастлива, если бы этот разговор мне померещился.
4
— У тебя в порядке все? — спрашивает Денис, когда мы выезжаем из поселка.
Я смотрю на темноту снаружи, на редкие огни, а потом изгибаюсь, пытаясь увидеть звезды, не открывая окна.
В порядке ли я?
Нет.
Но если я начну говорить об этом, вряд ли смогу остановиться. Не говорить, нет… подыхать, растоптанная, снова.
— Все хорошо, — отвечаю, наконец, глухо. — И правда устала — сама не ожидала.
— У нас такой интересный был разговор, — моментально оживляется Денис, принимая мой ответ будто даже с облегчением, что не пришлось копаться во внеочередном ПМС. — Большая удача была познакомиться с такими интересными людьми и их проектами.
Я отключаюсь.
О бизнес-проектах мой парень может рассуждать часами — и я вполне поддерживаю его увлечение, но сегодня так боюсь, что снова услышу фамилию бывшего, что предпочитаю не услышать вообще ничего.
Хоть понимаю, что это бесполезно.
Каримов уже отравил мое настоящее. Испортил настроение и без того не безоблачный вечер, скомкал прощание с отцом, омрачил поездку домой и отвратил меня от мужских объятий.
Поцелуи и поглаживания Дениса в кровати вызвают не больше эмоций, чем осмотр врача, и, несмотря на мои честные попытки настроиться на близость, вместо пламени я чувствую лишь «пшик». Надо отдать должное моему мужчине — он не ворчит и не отталкивает, напротив, притягивает к себе, обхватывает руками и ногами и засыпает, сопя мне на ухо.
Как правило я не люблю так спать — мне неудобно, затекает все, а стоит повернуться, как я рискую остаться без клока волос — но сегодня даже это воспринимается с благодарностью. Он греет, он рядом, он — надежная величина в моей жизни, мой якорь, за который я снова могу зацепиться, и это уже так много, что постепенно я успокаиваюсь и проваливаюсь в тяжелые сновидения.
Следующие несколько дней проходят по той же схеме — я забиваю себе голову работой, а вечера — готовкой и Денисом, но в пятницу решаюсь таки набрать отца.
— Может… поужинаем? Сегодня или когда там у тебя будет время.
— Майя? Серьезно что ли? Да… конечно! Я пришлю за тобой водителя — во сколько ты сможешь?
Я вдруг понимаю, что первый раз по собственной инициативе пригласила куда-то отца. И что это может оказаться великолепной альтернативой поездкам к нему домой — мы будем обедать где-нибудь или ужинать в городе, и мне не придется терпеть Ирину и ее нападки.
Несколько человек, стоящих на крыльце нашего довольно неказистого бизнес-центра, косятся на меня, когда видят представительный и слишком чистый для мартовской Москвы мерседес и мужчину в костюме, который услужливо открывает мне заднюю дверь. Я же делаю вид, что это все мне знакомо и привычно.
* * *
— Забирать из университета тебя будет мой водитель, золотая.
— Может не надо? Они еще больше судачить начнут… давай он хотя бы за углом будет останавливаться, а?
— Моя женщина будет иметь все привилегии, — мужской голос звучит резко. — И плевать, кто там и что обсуждает…
* * *
Я вздыхаю, поудобнее устраиваюсь на кожаном сидении, внимательно изучая отросшие ногти.
Надо сходить на маникюр, да и парикмахерскую было бы неплохо посетить, но за все это время у меня так и не появилось привычки тратить деньги на женские штучки — жалко. Зарплата не так уж велика. А к моему счету в банке, который завел отец, и пополнял его с завидной регулярностью, я не прикасаюсь. Не могу себя заставить, пусть будут на черный — пречерный день.
Один раз предложила огромную по моим меркам сумму маме — можно было бы и ремонт в квартире полноценный сделать, и машину ей купить — но она так на меня посмотрела, что больше я об отцовских деньгах не заикалась.
Ресторан, перед которым меня высаживают, на вид совсем не пафосный, но даже от каменной плитки на полу здесь тянет огромными деньгами. Отец встает при моем появлении, и сам отодвигает мне стул, улыбаясь довольно:
— Обрадовала ты меня, дочка, звонком своим, — а потом вдруг хмурится. — Или случилось что-то?
— Все в порядке, — качаю отрицательно головой, — просто когда к тебе приезжаю, то народу вокруг всегда много — будто и не к тебе.
— Я рад… в самом деле рад, — он откашливается будто смущенно и тянется за меню.
Какое-то время мы заняты обсуждением блюд, сервиса в столице — все-таки не зря я закончила профильный институт — погоду и мировые события. Нейтральные темы, которые не вызовут к жизни каких-нибудь монстров.
А потом я решаюсь спросить, но с большой осторожностью:
— Пап… этот твой новый партнер, Каримов. Ты знаешь, что он из Красноярска? Я ведь слышала его фамилию, когда жила там. И не сказать, что с хорошей стороны…
Он смотрит на меня с искренним изумлением, а потом вдруг смеется. Но не обидно совсем:
— И я слышал, дочка. Досье на него не собирал — на таких людей бесполезно копать, биография приглажена так, что можно на госслужбу устраиваться. Но знакомых расспросил. Он бизнес, говорят, жестко ведет, но мужик упертый и умный, мне такой для партнерства и нужен. А ты что… предупредить меня решила? Ну точно Мата Хари, — восхитился, а я поморщилась. — Не беспокойся, я никому слепо не верю, а за переживания — спасибо.
Киваю.
Сказать, что он не только бизнес жестко ведет? Язык не поворачивается. Вот что это мне даст? А отцу?
Чуть принужденно улыбаюсь и перевожу разговор на другую тему.
Мы проводим еще какое-то время в ресторане, и я вдруг понимаю, что совершенно не хочу домой. Денис в очередной командировке на все выходные, холодильник забит едой, а заснуть так просто сегодня вряд ли удасться.
Потому пишу своей подруге, единственной, с кем мне удается поддерживать в Москве теплые отношения:
«Что делает отъявленная тусовщица сегодня?».
«Боги, она, наконец, снизошла до общения со мной! Жду тебя в «Окне»».
5
— Откуда такое количество возбужденных женщин?
Я совсем не тусовщица и от зашкаливающего в баре истеричного веселья слегка напрягаюсь. Такое чувство, что здесь проходит концерт Тимы Белорусских, а я об этом ничего не знаю.
— Совсем от жизни отстала? — закатывает глаза Мариша — Маринка, на самом деле, но она предпочитает более стильное имя. — Канун восьмого марта. Или толп с цветочными вениками вокруг не замечаешь? Теперь понятно, почему на тебе этот костюмчик. Я-то думала ты в училку решила поиграть, а ты просто забыла нарядиться.
Бью себя по лбу.
Ну точно.
С попытками заняться чем угодно, кроме реальности, я и забыла про это праздник. И даже тот факт, что нас сегодня скупо и нестройно поздравляли мужским коллективом, совершенно вылетел у меня из головы.
Делаю мысленную пометку заказать для мамы цветы и позвонить потом обязательно — к ней я лечу через несколько недель, на день рождения, подарков навезу сразу много — и сажусь за крохотный столик, оккупированный Маришей и ее приятельницей Линой, которую я тоже знаю, но не слишком жалую.
Есть после ресторана мне не хочется, да и пить тоже — но я даже подумать не могу, чтобы поехать сейчас в пустоту своей квартиры. Так что терплю и возгласы вокруг, и вульгарные шутки Лины. И просто сижу, рассеяно рассматривая людей и попивая один и тот же коктейль.
— Случилось у тебя чего? — вдруг спрашивает подруга.
— Нет, — качаю головой. Мы познакомились с ней когда я переехала в Москву, и о своем прошлом я ничего не рассказывала — да и никому бы не рассказала. — Просто Денис в командировке, впереди длинные выходные, и я поняла, что хоть как-то хочу развеяться.
— Ты правильную компанию для этого выбрала, — подмигивает Мариша.
К нашему столику то и дело подходят молодые парни с самыми разными предложениями, музыка становится все громче, предложения все откровенней, и я и не замечаю, как мы уезжаем в другой бар, а потом и в популярный клуб, где я чувствую себя уже совсем не к месту. Не потому, что такая бука — танцевать я люблю, да и от людей не бегу, просто настроение не то. И в моей строгой блузке и широких брюках с пиджаком смотреться среди коротких юбочек я буду довольно странно.
Потому когда мы присоединяемся к разношерстной компании, в которой мало кто друг друга знает, я решаю побыть здесь полчаса для приличия, а потом уехать домой.
— Ты улыбнулась мне?
Удивленно смотрю на незнакомого парня, усевшегося рядом на диванчик.
— Н-нет…
— А давай сделаем вид, что ты улыбнулась мне?
Смеюсь.
— Дима.
— Майя.
Он пожимает протянутую ладонь и восхищается моим именем. Между нами завязывается легкий треп, а потом Дима уходит за бар за «самым безалкогольным, но вкусным коктейлем».
Рядом плюхается Мариша.
— Отличный выбор.
Качаю головой:
— Да какой выбор? Мы просто болтаем, ты же знаешь, я не поведусь. Да и он не напрашивается.
— Ой ли, — девушка откидывает темные волосы и поправляет лямку открытого топа. — Все они только это и делают — постоянно проверяют тебя на прочность.
— Мне не интересно, — качаю головой с улыбкой.
— Ты слишком принципиальная, Майя. Ни на кого кроме своего Дениса смотреть не хочешь, а ведь могла бы и получше вариант отхватить с твоей внешностью. Ты думаешь он не заглядывается на других? Мужик и есть мужик, и эти частые командировки…
— Прекрати, — говорю резко. Мне неприятно, как она мне выговаривает, пусть делает это под влиянием алкоголя. — Уверена, что Денис мне верен. Если у тебя паршивый опыт с парнями это не значит…
— Ой ли, — усмехается пьяно и головой качает. А потом открывает рот, чтобы еще что-то сказать, но её отвлекает Лина — тянет к себе и показывает куда-то в сторону. Я невольно тоже туда смотрю… и застываю.
В одну из утопленных в стену ниш уже садится Каримов с еще одним мужиком. И большинство девиц в радиусе двадцати метров тут же начинают стрелять глазками в их сторону. Еще бы. Два матерых хищника при деньгах и внешности — это понятно даже невинным простушкам, не то что большинству тусовщиц, которым за радость и выпить с ними, и познакомиться.
— Сочные какие! — облизывает губы Мариша, моментально позабыв о нашем разговоре.
Я морщусь.
Она падка до привлекательных мужиков и вечно в активном поисках своей второй половинки — но иногда эти поиски приводят совсем не туда, куда нужно.
Сегодня особенно.
Я будто знала, когда уезжала подальше, что нам даже в одной области с Каримовым не место — и вот подтверждение моей интуиции. Оказаться в одном и том же клубе в таком огромном городе — фантастическое совпадение. И от него все внутри перекручивает. А когда я вижу, как обе девушки встают, в твердом намерении привлечь внимание Каримова и его спутника, дергаю таки брюнетку на себя:
— Стой. Я немного знаю этого… который слева. У него дела с моим отцом, и поверь, тебе не стоит с ним связываться.
Мариша с удивлением поворачивается ко мне:
— А ты не говорила, что отец твой настолько крут, если у него дела с такими людьми. Ты хоть знаешь, сколько может стоить костюм, который сейчас на брюнете?
Знаю.
Но ей об этом рассказывать не собираюсь.
Как и о своем отце — какое это вообще ко мне имеет отношение?
— Марин, он на редкость неприятный тип, — пытаюсь я подобрать слова. — Растопчет и не заметит…
— Да пусть хоть раз потопчется, — хохочет, — по сравнению с этим молодняком вокруг и толстопузиками он хотя бы выглядит как бог секса. И хватит указывать мне, что делать! Заколебала уже своей правильностью.
Дергаюсь от того, как оскорбительно звучат ее слова, и беспомощно наблюдаю, как они с Линой идут вперед и начинают призывно танцевать неподалеку от того стола, как будто случайно не дошли до танцпола. Выглядят эффектно, что уж там — брюнетка и блондинка в обтягивающих брюках и открытых майках и умением двигать задницами.
Мужчины заняты своей выпивкой и разговором друг с другом, и на развязный дуэт не смотрят.
Знакомая картина.
Сколько раз я раньше наблюдала Каримова и вихляющих вокруг него девиц? А он сидел с непроницаемым лицом и… с таким же непроницаемым лицом потом приказывал кому-то следовать за ним.
Я представляю Маришу, идущую за моим бывшим мужем и меня начинает тошнить. Вскакиваю, натыкаясь на вернувшегося Диму, который сует мне в руки стакан с чем-то розовым и подмигивает:
— Им пришлось потрудиться, чтобы вспомнить рецепт молочного коктейля.
Дима вихрастый, симпатичный и точно обладает чувством юмора, но смеяться и продолжать наше общение меня не тянет.
— Прости, но я хочу уехать домой, — на парня я не смотрю. Как и на нишу.
— Хочешь провожу тебя? — спрашивает он после паузы.
Киваю.
Давно вбитые правила безопасности утверждают, что лучше дать понять таксистам и толкущимся возле клуба тусовщикам, что ты не один. Парень помогает мне одеться в гардеробе и сам накидывает куртку, а потом выводит на крыльцо, где у меня наконец появляются долгожданные 4G, и я тыкаю в приложение такси.
— Даже телефоном не поделишься? — спрашивает меня.
— Дим, ты хороший, но… — я вздыхаю, — у меня парень есть.
И бывший муж.
И полное непонимание, как я буду общаться с единственной подругой, если узнаю, что она с этим бывшим мужем переспала.
Черт.
Я отворачиваюсь, а он принимает это на свой счет.
— Хорошо. Я понял. Но мне и правда было приятно с тобой познакомиться.
Выдавливаю из себя улыбку:
— Мне тоже.
Такси приезжает быстро. Дима остается до конца джентльменом — до машины доводит и распахивает не слишком чистую дверь. Но сесть в теплое и вроде не прокуренное нутро я не успеваю, потому что слышу насмешливо-презрительное:
— Далеко собрались, молодежь?
6
Мне кажется, что время с той секунды, когда я слышу голос Каримова позади нас, застывает. И я сама как муха в янтаре… ни вздох сделать, ни двинуться.
Как в замедленной съемке поворачиваюсь и медленно поднимаю голову.
Он стоит, засунув руки в карманы своего пиджака, и я невольно сглатываю. Пусть мы и пробыли вместе совсем недолго, но я слишком хорошо запомнила его привычки и признаки дурного настроения — Каримов прячет в карманы кулаки, сдерживаясь, чтобы не ударить.
И снова, как всегда с ним рядом, всё… слишком. Эта ночь. То, что он меня разглядел в клубе. То, о чем он подумал, когда мы с Димой оделись и ушли вместе. И то, что он в принципе пошел следом. По какому праву?!
Но с ним никогда не работала ни логика, ни общепринятые представления… Это могло оказаться чем угодно. Желанием навлечь на меня неприятности. Тем, что он возомнил себя другом отца… а может моим бывшим владельцем. Игрой.
Но ситуацию надо спасать, потому что вот этот вихрастый и насупленный мальчик Дима ни в чем не виноват и может поплатиться просто за то, что решил проявить благородство… или за свой длинный язык. Потому как в этот момент он спрашивает с недоумением и без всякой насмешки:
— Майя, это твой отец?
Не будь эти мгновения настолько напряженными, я бы расхохоталась, глядя на ошеломленное лицо Каримова.
Полумрак, его насупленные брови, а также то, что я выгляжу моложе, чем есть на самом деле, играют злую шутку. Да и разница у нас существенная — пятнадцать лет.
Но Дима своей ошибкой подсказывает мне выход.
— Это друг моего отца, — говорю почти весело. — Здравствуйте, Илья Демидович.
У него из ушей сейчас пар пойдет. И пусть я знаю, он еще отомстит за подобное отношение, сейчас я искренне наслаждаюсь этой минутой.
— А это Дмитрий, мой друг, — киваю с самой любезной улыбкой. — Он проводил меня до такси.