— Меньше будешь знать, крепче будешь спать.
— Слушай, да ты человек вообще или машинка по выжиманию денег?
— А что ты про мою жизнь знаешь? — зло зашептала медсестра. — Все вы — психи — умные очень. На мою зарплату что, прожить можно? У меня, если хочешь знать, ребенок с ДЦП. А во сколько это обходится, знаешь?
— Извини, сестренка, я же не знала, — примирительным тоном сказала «больная». — Охо-хо, видать, в каждой избушке — свои побрякушки. Не сердись, пожалуйста.
— Скажу одно: твоя Никитина тут долго не задержится.
— Значит, побеждают светлые силы-то? — засмеялась пациентка.
— Ты о чем?
— Да о своем. Спасибо тебе. И за приятную весть спасибо тоже.
Косарева подошла к палатке на посудных рядах и увидела Ваську.
— Снова вы, мадам? — узнал ее Васька. — Начинаю подозревать, что вы ко мне питаете сильные чувства.
— Где эта, которая здесь торговала? — безо всяких церемоний спросила Косарева.
— Не эта, а Анжела Кимовна — продавец-консультант. Она в местной командировке. Но я могу продать вам товар любого артикула ничуть не хуже. Вашему вниманию предлагается самый широкий ассортимент. — На Ваську сегодня нашло вдохновение. — Это посуда нового тысячелетия, отлитая вручную со сверхпрочным антипригарным титаново-керамическим или алмазным покрытием, которое позволяет готовить пищу без масла и жиров, а также производить очистку любыми моющими средствами.
— Послушай ты, трепло, мне нужно знать, не появлялась ли здесь старая продавщица? Мне нужно ее найти.
— У нас вы сможете найти образцы посуды как с фиксированными, так и со съемными ручками, — вдохновенно тараторил Васька, — которые экономят место на кухне и совершенно незаменимы для духовок.
— Ты что, пьян, придурок? Ты хоть понимаешь, о чем я тебя спрашиваю? — зло зашипела Надежда.
Васька заговорщицки подмигнул:
— Понимаю, мадам. Вас заинтересовали чугунные сковороды и грили. И вы абсолютно правы, поскольку это мечта каждого любителя веселых загородных пикников. Все наши сковороды упакованы в красочные подарочные коробки. А благодаря уникальным свойствам чугуна приготовление аппетитного стейка потребует минимума усилий.
— Я тебя запомню, — пригрозила Косарева и ушла.
— И о приятных воспоминаниях! — крикнул ей вдогонку Васька. — Современные технологии позволяют использовать чугунную посуду также на индукционных плитах. И долгими зимними вечерами вы сможете вспомнить летние деньки прямо у себя на кухне.
Оставшись один, Васька согнал с лица идиотскую ухмылку и невесело заметил:
— Да, похоже, обложили нашу девочку Маргариточку со всех сторон.
В камере Борюсика открылась дверь, пропуская Юрия Владимировича. Борюсик от удивления не мог вымолвить ни слова, наконец, опомнившись, воскликнул:
— Юрий Владимирович! Глазам своим не верю. Вы! Как я рад, как рад! Как же вам удалось добиться свидания? Боже мой, вы, наверное, заплатили сумасшедшие деньги!
Юрий Владимирович горестно взмахнул рукой:
— Да, Боря. Сумасшедшие — все что у меня было.
Борюсик застыл, пораженный.
— Не совсем понимаю.
— Боря, я пришел не на свидание. Меня арестовали за дачу взятки.
— Какой взятки? — воскликнул Борюсик.
— Должностному лицу. В особо крупных размерах, — уныло ответил Юрий Владимирович.
— Не понимаю. И что же вы хотели получить за эту взятку? Вы — Юрий Шевчук — человек, у которого есть все, чего нельзя измерить материальными благами. Семья, любовь друзей, литературная слава, в конце концов!
— Боря, я хотел спасти Никушу, — оправдывался Шевчук.
— Боже мой, Юрий Владимирович, извините меня, дурака! Конечно, как я не подумал?! Рассказывайте! Я ведь сижу здесь один, ничего не знаю, никому ничем не могу помочь. Как в тюрьме.
— Боря, что ты несешь? Опомнись. Мы с тобой и есть в тюрьме.
— Тогда присаживайтесь, и я вас по-тюремному угощу. Это — передача от одной моей пациентки. Спасибо тебе, Надя Пашаева, ты позволила мне даже в камере достойно угостить друга.
Самвел давал указания работнику рынка в синем замызганном халате.
— Возьмешь всю свою бригаду, и на каждую банку наклеите новую бирку, — распорядился Самвел. — Совсем с ума сошел: отличную рыбу списывать. Подумаешь, на какой-то месяц срок просрочен.
— Самвел Михайлович, там же этих банок — несколько тысяч, — возразил работник. — Сколько ж это времени займет!
— Значит, ночью клеить будете. Жен приведите — пусть помогают. Отличный товар на помойку… а труд рыболова кто уважать будет?
В комнату вошла Косарева, и Самвел барским жестом отослал работника.
— Где ты ходишь, я уж собрался в розыск подавать, — спросил он Косареву.
— Без тебя есть кому меня разыскивать. Ты бы лучше в детдом съездил.
— Это еще зачем?
— Отвезешь детишкам телевизор, я купила. И заодно узнаешь, как там мои дочки.
— Видно, пролетела ты, Надежда, со своими биржевыми операциями — раз к предыдущему проекту возвратилась?
— А на бирже без пролетов сыграть еще никому не удавалось.
— Тогда зачем тебе это?
— Просто акции — самый легкий путь к богатству из всех, что придумали люди. Кроме, разве что, получения наследства от родственника. И этого пути я тоже не исключаю.
Самвел внимательно посмотрел Надежде в глаза.
— Слушай, а ты не за этим ко мне в жены набиваешься? — в упор спросил он Косареву. — Загадочная ты женщина, Надежда. О своих делах молчишь, в мои влезаешь. Может, ты и на мое наследство рассчитываешь?
Та, на секунду смешавшись, вдруг расцвела улыбкой:
— Да упаси меня бог, Самвел Михалыч, за твоим наследством гоняться. Мы ж в цивилизованной стране живем. И перед свадьбой, честь по чести, у нотариуса брачный договорник составим. На раздельное владение имуществом.
— Свадьбы может и не быть, Надежда.
— На нет и суда нет, Самвел Михалыч, — равнодушно ответила Косарева. — Но мы к этому вопросу еще вернемся. Так поедешь в детдом детей моих проведать?
— И как я их отличу от остальных?
— Дело техники.
Она достала телефон и показала Самвелу снимок Крокодила с девочками того времени, когда они нищенствовали.
Самвел близоруко прищурился, вглядываясь в маленький экранчик.
— Лучшего снимка у меня нет, уж простите. Хорошо, что этот успела щелкнуть. Вот они, дочурки мои ненаглядные. Катя и Лёлька. Смотри, запоминай.
— Хэ, беленькие какие, — удивленно прокомментировал Самвел. — И не похожи вроде ни на тебя, ни на Крокодила твоего. Не в родителей, видать, пошли.
— Я сама в детстве беленькой была, потом потемнела. Жизнь заставила.
— Так что я теперь, так вот и заявлюсь в детдом с твоим телевизором? С бухты-барахты?
Косарева ласково обняла Самвела, заглядывая в глаза.
— Зачем с бухты-барахты? Я уже позвонила и обо всем договорилась. Предупредила, что приедешь и подарки привезешь. Они там спонсоров и меценатов любят. Так что ждут тебя с распростертыми объятиями.
— А представилась ты как? Не женой моей, случайно? — всполошился Самвел.
— Ну что ты, Самвельчик, все как положено. — Косарева умела успокоить. — Я представилась твоим личным секретарем.
Юрий Владимирович сидел на нарах, обхватив голову руками. Борюсик стоял рядом.
— Я рассказал тебе все, — произнес Юрий Владимирович. — Итог печален: Доминика осталась в психушке, а я лишился всех денег, продав акции для ее спасения. А в довершение — сам попал за решетку. Больше ей надеяться не на кого.
— Юрий Владимирович, не хочу вас пугать… Но вы должны владеть информацией. Знаете ли вы, что у Ники при обыске нашли ампулу с лекарством, которое отравило Маргариту? Мне следователь сказал.
— Я знаю. Это конец, Боря! — в отчаянии воскликнул Юрий Владимирович, закрыв лицо ладонями.
Борюсик нервно заходил по камере.
— А я считаю, что нечего впадать в отчаяние. Давайте работать! — остановившись, решительно сказал он.
— Поздно, Боря, поздно. Я уже себя поедом съел за этот поступок. Нет мне оправдания. Так серьезные дела не делаются. Так поступают только идиоты!
— Юрий Владимирович, я вас не узнаю.
— Я сам себя не узнаю. И как я мог, старый осел, даже не наведя справки, практически вслепую, так вот довериться…
Юрий Владимирович, стеная, раскачивался из стороны в сторону.
— Кому?
— Сергею. Это он меня навел на человека из психлечебницы.
— Сергей? А вот это уже интересно, Юрий Владимирович. Вы же всю жизнь пишете детективы. Вспоминайте аналогичную ситуацию, ищите возможные пути выхода из нее.
— То же самое говорит Диана, — с грустью проговорил Юрий Владимирович. — Представляешь, она почти наизусть знает все мои книжки! Невероятно, но факт. Она часто цитирует мои романы. И, знаешь, в ее устах придуманное и написанное мной не кажется глупым. А иногда вообще интересные попадаются сюжетные повороты, о которых я и сам давно забыл.
— В сложившейся ситуации не вижу иного выхода, как принять командование на себя. И своим первым приказом объявляю мозговую атаку. Итак, в условии задачи сказано: Нику хотят убрать любым способом — убить, разорить, объявить сумасшедшей. Вопрос: кому это выгодно? Итак, разложим всю известную нам информацию по полочкам. Первое: на телевидении произошло покушение на Маргариту. Я знаю, что не виноват. А это, в свою очередь, значит, что шприц был подменен кем-то из окружения Доминики, присутствовавшим тогда на программе.
— Откуда такой вывод?
— Логика, маэстро, простая логика. Смотрите — я практически свободен, у милиции на меня ничего нет, ни улик, ни мотивов преступления. Это даже сам следователь подтвердил. Маргарита, слава богу, жива и здорова. Пострадала одна Доминика, причастность которой к этому делу явно притянута за уши.
— И значит…
— …значит, ни я, ни Маргарита объектами злодеяния не были.
— Ты хочешь сказать, что этим объектом была Ника?
— Именно так! Это просто звенья одной цепи. Сначала — организованная или спровоцированная катастрофа, потом — нелепое предположение об ее невменяемости, и, наконец, обвинение в подготовке преднамеренного убийства. Вы верите в то, что она хотела убрать Ритку, да еще таким изощренным способом?
— Боря, я сам полчаса назад признал себя старым ослом. Но не до такой же степени!
Борюсик был теперь твердо уверен, что нащупал верное объяснение произошедшему.
— А верите вы, что у Ники в номере могла оказаться ампула с препаратом, который едва не убил Маргариту?
— Никоим образом.
Юрий Владимирович начал понемногу понимать, к чему клонит друг.
— Отсюда вывод. Кто-то затеял против Доминики Никитиной игру. Жестокую, коварную и подлую. И нам с вами нужно этого «кого-то» выявить и разоблачить. Или хотя бы — переиграть.
— Козыри здесь, Боря, увы, не у нас. Но какова, по-твоему, цель злодея?
— Это, к сожалению, покажет только время. Не удивлюсь, если физические гонения на Доминику прекратятся, как только ее разорят или что-нибудь в этом роде.
Рассуждения Борюсика прервал голос конвоира:
— Шевчук, на выход. Следователь вызывает.
Анжела шла по улице частного сектора Радужного. Рядом вменил Зямчик.
— Дыши, Зямчик, дыши полной грудью, — приговаривала Анжела. — Давно мы с тобой на природе не были. Видишь, какие цветочки. А это — курица. Только лучше ее тебе, Зям, не трогать, а то ее хозяйка меня саму покусает. Вот как будешь цениться на Жозефине, так мы себе в приданое домик здесь затребуем. Зиму будем проводить в Париже, а на лето — сюда. На парное молочко. Ну, куда пойдем сначала? Выбирай.
Зям залаял на ближайший забор.
— Давай сюда, раз так хочешь, — согласилась Анжела и, подхватив собачку на руки, постучала в калитку.
— Эй, есть кто живой? Хозяйка!
На ее зов вышла хозяйка.
— Здравствуйте, уважаемая, — с достоинством городской веди поздоровалась Анжела.
— Здрасьте. Ой, а что это у нас такое? Разве ж такие собаки бывают?
Анжела жутко не любила, когда чужие лезли к ее собаке, но здесь ради дела необходимо было потерпеть.
Хозяйка протянула руки к песику, и Анжела нехотя переда Зяма. Хозяйка оглянулась. Из конуры вышел, потягиваясь, огромный лохматый псина. Увидев Зяма, тоже удивленно замер.
— Вот и Кузя удивляется, никогда таких собачек еще не видел, — рассмеялась хозяйка.
Анжела забрала Зямчика обратно и чопорно сказала:
— Уважаемая хозяйка, я приехала с целью… — она замолчала, потом, опомнившись, перешла на тон попроще, — то есть ютим мы тут у вас домик прикупить. Небольшой, недорогой, но в хорошем состоянии. Чтобы с ремонтом не возиться, а сразу въехать и жить. Не знаете, кто продает?
— Так тебе, милая, повезло. Потому как ты сразу попала куда надо. Проходи, — пригласила хозяйка и, повернувшись к Кузе, скомандовала:
— А ну марш в будку. Марш!
Она загнала пса в конуру, провела Анжелу во двор и усадила за летний стол.
— Значит, домик желаешь купить? Правильно сделала, что к тете Марусе сразу пошла. Нечего тебе зря по улице ноги бить, по дворам ходить. Я тут жизнь прожила, всех знаю и все знаю. Сразу и ответ дам.
— Так вы не свой дом продаете? — спросила Анжела.
Хозяйка возмущенно перекрестилась:
— Упаси бог. Скажешь еще такое. Конечно, нет.
Анжела озадаченно посмотрела на хозяйку.
— Недвижимостью я, милая, не торгую — я тебе не риелтар какой, — сказала хозяйка. — А наводку дать могу. Значицца, есть тут на соседней улице два дома. В одном раньше баба одна бедовая жила, да в тюрьму попала. Надька Косарева. Говорят, правда, уже вышла, но в дом теперь ни ногой. Зато сосед ее постоянно там ошивается. Витька Крокодил.
— Крокодил? — переспросила Анжела, встрепенувшись.
Однако ей повезло.
— Прозвище это. Пара-цвай, в общем. Что Надька, что Крокодил. Оба аферисты. Так Витька может знать, не продается ли Надькин дом. Очень даже может быть, что продается. На черта ей его держать, если она тут не живет. Дом, он хозяев любит. Без жильцов быстро в упадок приходит… Я бы на ее месте продала и не думала. А уж как она решит, у Крокодила, сожителя ейного, расспросишь.
— Ну, тетя Маруся, спасибо за информацию, — поспешно поднимаясь, поблагодарила Анжела. — Пойдем, Зямчик.
Удача ей пришла в руки с первой попытки. Анжела узнала все, что хотела.
— И имя чудное — Зямчик, — засмеялась хозяйка. — Разве ж так собак называют?
— Собак, может, и не называют, а нашего Зямчика — называют. Он у нас не собака. Это мой сыночек. — И Анжела ласково погладила собаку.
Хозяйка снисходительно махнула рукой:
— А, все вы там, в городе, с причудами. Ой, да куда ты бежишь так сразу? Я чего спросить хотела: молочка не нужно? Свое, парное, только надоенное, от собаки.
Анжела останавилась на полпути с отвисшей челюстью. Не веря своим ушам, оглянулась на хозяйку, потом на зевающего у конуры Кузю.
— Так у вас же вроде кобель.
— Да бог с тобой, скажешь такое. Неужто вправду подумала, что мы тут собак доим. Корова это моя. Ее Собакой свекровь покойная прозвала за то, что она ведро копытом вечно опрокинуть норовит. Так за свекровью и все повторять стали.
— Так кто у нас тут с причудами, — расхохоталась Анжела. — Вы или городские?
— Так что, молочка возьмете литра два хоть? Недорого попрошу.
— Спасибо, мы на обратном пути зайдем, — пообещала Анжела, а оказавшись за калиткой, буркнула себе под нос: — Нет, ну вы подумайте, имя Зямчик ей не нравится. А родную корову Собакой называет!
— Только осторожно там, смотри — Витька он в запой иногда уходит, — крикнула вслед, предупреждая, хозяйка.
— Нашла чем пугать, — фыркнула Анжела. — Запой. Постояла б ты с нашим Васькой на рынке хоть одну смену.
Артем вошел в кабинет Амалии. Гжегоржевская подняла голову от бумаг.
— Здравствуйте, — поприветствовал ее Артем. — Амалия Станиславовна, я знаю, что у вас есть телефон врача психиатрической больницы. Хочу узнать, как Доминика?
— Ну, во-первых, молодой человек, прежде чем войти, в дверь принято стучать. А во-вторых, у воспитанных людей просьбы обычно сопровождаются словом «пожалуйста».