- Ах, я умираю, – оповестила весь стадион Гриза, картинно закатывая глазки и падая на ровном месте. Соломка оказалась под дриадой чисто случайно, загодя уложенная плотным слоем.
- О как! – ухмыльнулся наш любимый измыватель и гаркнул: – Бригада, закопать!
В стане дриад побледнели и наметились настоящие обмороки.
- А может в лазарет? – несмело предложила одна из древесных.
-Если она от ветерка падает, лазарет не поможет. Зачем продлевать агонию, если смерть рано или поздно придет за ней.
- Лучше поздно! – пискнула Гриза, подрываясь с места и уносясь в сторону беговой дорожки.
- Эх, хорошо бежит, – отметил тот, кто еще недавно хотел закопать. – Вот если бы вы мне все так нормативы сдавали…
Я промолчала. Пока из всех моих успехов был только один – с лошади перестала падать, но в остальном физическая форма едва ли улучшилась хоть не грамм. Даже жаль, может на диету сесть? Набрать пару лишних кило? А то совсем тонкая стала: кожа, кости и шерсть зеленная, да и та уже не так топорщится!
- Все на исходную. Бегом марш! Кто срежет – будет бежать лишних два круга за каждую попытку! – предупредил в своей излюбленной угрожающей манере наш любимый преподаватель.
И мы побежали: а что оставалось делать? Все же методисты – плохие люди, чтоб им икалось. Поставить вместо теоретического ядоделания ЭТО… за что нам такое наказание…
- Темп держите! – напомнил преподаватель, и мы окончательно погрустнели. Уж лучше бы вовсе не пошли. Хотя, говорят, отработки у него еще более жесткие.
В душ первой попала Вита. Я, хоть и стонала мысленно от негодования, была вынуждена отступить: кто, если не она, отправиться на «дело»? Желающих встречаться с гномихой не было, и ванная оказалась в полном распоряжении мудрейшей из нас.
И самой чистой. Как Вита умудрялась не нахвататься пыли, не упасть в грязь и не измазаться в чем-то, чью природу не хотелось определять, мы не знали. Кира предполагала, что Вита обладает тайным знанием, выменянным у старшекурсников на чудо-средство от прыщей, которым кикимора пользовалась ежедневно. Я же только плечами пожимала, но в глубине души начала раздумывать над предложенным вариантом.
Вита выпорхнула из душа чистой и свежей, я даже от зависти слегка позеленела, но быстро скрылась в заветной комнатке. Едва ли кикимора оценит мой вялый пессимизм, а грязная и потная я была способна только на него.
Кое-как помыв голову (с десятого раза шампунь наконец подействовал!), приняв ванну и надышавшись успокаивающими травками, я, расслабленно улыбаясь, вернулась к жизни. И лучше бы не возвращалась!
Вита, которая сушила волосы старым дедовским способом – на воздухе, составляла календарь контрольных. Судя по всему, кроме сегодняшних объявлений имели место и озвученные ранее, а это означало, что деньки у нас начались великие и плодотворные. Не в плане учебы, а в другом, более денежном. Болотные выходили на тропу шпорописания – исконный вид подпольной деятельности адептов.
Глава 9. Шпорописательная, или практикум по каллиграфии
Уж сколько раз твердили миру…
А шпоры пишут до сих пор.
Я знаю точно наперед, сегодня кто-нибудь придет, заплатит целый золотой за мой оставленный покой. С чего вдруг золотой? А все очень просто. Именно столько запрашивала подпольная мануфактура по производству шпор всех видов точности и скрытности.
Базировалась сия преступная организация, как и полагается всем преступным объединениям в подполье, то есть в зашкафье, куда по случаю нехватки рабочих рук пустили и Киру, после принесения «страшной тайны» и тортика.
Получив таким образом еще одного бесплатного помощника, триада подпольщиков-профессионалов приступила к набору заказов, выполнять которые приходилось подневольным рабам в лице меня и Киры. Вита заведовала деньгами и зельями, братья отвечали за сбыт, Жабка… Жабка просто отвечала, устраивая нам песнопения под окнами.
Проникнувшись нашим горем, Ее величество Коха приложила свою ручку к решению проблемы и прислала нам Жабку. Мою любимую Жабку с Ваничного болота. Сама хозяйка пупырчатой животинки также явилась, чтобы своими глазами взглянуть на место, где обучается ее новоявленная кровиночка.
Я не протестовала: сама успела соскучиться по добрым глазам немолодой кикиморы, которые с такой радостью и гордостью смотрели на меня, словно я как минимум кандидатскую защитила в двадцать годков, или лучше – открыла семейный бизнес. Первое для меня было на грани фантастики, раз что темой предстояло выбрать – сто три способа отжать ванную у соседки-кикиморы, а второе… пока на моем счету была лишь проданная идея, а для открытия собственного дела этого было маловато. Так что пришлось стыдливо молчать, а вечерами сидеть с подельниками над шпорами.
- Кажется, я уже могу идти сдавать Гансу, – устало проговорила я, откладывая в сторону двадцать какую-то шпаргалку. Мне еще предстояло настрочить с полдюжины, а настроение скатилось едва ли не до плинтусов.
- Без проблем подтвердишь диплом, – Кира была на редкость оптимистична, как будто не она готовила в надцатый раз «сто базовых лечебных растений и способы их сбора». Рядом с этим вопросом от нашего биолога, даже конспекты Ганса шли на ура.
- Ты окончательно решила к нам податься? – просто ради того, чтобы отвлечься, поинтересовалась я, откидываясь на спинку стула и закрывая глаза руками.
- Да, Джейс уже подал прошение от моего имени. Мы ждем, пока его рассмотрят.
- Давно подали?
- Три дня назад, – подумав, ответила девушка. – Джейс сказал, что все займет не меньше месяца, но даже если и так, если мне ответят положительно, то я еду с вами на практику.
- На какую еще практику? – Я едва не упала со стула от неожиданности. Практика? А я ни сном ни духом? Совсем ты, Данька, разленилась, если даже иномирцы знают больше. Хотя может им специальный курс по организационным вопросам прочли.
- Производственную, – хихикнула Кира. – Думаешь, нас просто так лекарственными средствами мурыжат? – она кивнула на стопочку шпаргалок собственного производства. – Нам предстоит эти самые травы, в зависимости от региона, собирать.
- А там распределение? – Что-то не улыбалась мне перспектива куковать у эльфов.
- У вас нет, это только за нас решат, – погрустнела Кира. – Но мы с Джейсом хотим сделать так, чтобы на меня пришел именной запрос. Тогда академия меня с вами пошлет. На болото.
- То есть мы в родных топи возвращаемся?
- Да, все проходят практику по месту жительства, – кивнула девушка. – Джейс обещал мне экскурсию по Семиречинску.
- Классно, – ответила я, а сама задумалась: где у меня интересно прописка? – Подождешь меня? Мне надо кое-что сделать.
Я выразительно посмотрела на дверь. Кира хихикнула и потянулась.
- Иди, я пока тоже передохну.
Удостоверившись, что девушка за мой не пошла, я рванула к тумбочке, вынула свои документы и с облегчение выдохнула. Семиречинск значился и моей родиной, а значит… Добро пожаловать в столицу, Данька. На душе стало тепло и сладко, как будто кто-то сиропом полил. Гад, лучше бы мне так отдал, я бы хоть поела. Желудок согласно заурчал.
Я взглянула на часы, мирно тикавшие на подоконнике (как они там оказались, я не помнила), и вздохнула: столовая уже успела закрыться и нам оставалось только отправлять посланца в ближайшую таверну или ждать, что вернется Вита и покормит подневольных.
Шел уже шестой день с того момента, как мы повесили наши объявления, и пятый, как начался отбор актеров на две пустующие роли. Точнее – уже одну. Белого мага мы нашли. А вот с лосем дело обстояло сложнее.
Это мы беспокоились, что лоси объедят клумбу у таверны? Ха-ха-ха, нам бы хоть одно лосика привели. Все лошадей и лошадей тащат, морок наведут и думают, что молодцы. Смотреть противно! А нам репетировать уже начинать надо, сценарий писать, а как без лосиного принца? Курам на смех, а не сценарий, но все шло к переделыванию истории. Очередному.
- Данька, ты еще долго?
Кире надоело сидеть в одиночестве, и она начала проявлять обеспокоенность моим отсутствием.
- Уже иду! – крикнула я ей, глянула в темное окошко и потопала на работу.
Мануфактура продолжила свою работу.
Вита вернулась уставшая, но довольная и с едой. Последнему обстоятельству мы обрадовались больше, чем первым двум и даже не скрывали. Усмехнувшись себе под нос и обозвав нас «проглотами», кикимора сходила в душ, пока мы сервировали поляну на ковре, и вернулась, обретя второе дыхание.
Улыбка не сходила с ее губ, и мы затаили дыхание в ожидании новостей. Неужели будут хорошие новости? Кира сглотнула: еда слишком приятно пахла.
- Ешьте уже, – махнула Вита. Мы не заставили себя ждать.
- Что-то хорошее произошло? – осторожно спросила я, в перерывах между поеданием куриного шашлыка.
- Да. Все просто чудесно.
- И? – хором спросили мы с Кирой. Совместная работа сплачивала, позволяла лучше узнать друг дружку.
- У нас есть лось! – торжественно объявила кикимора.
Общежитие сотряслось от радостного смеха. Такого ликования у нас еще не было.
Уже чуть позже, когда от еды остались только приятные воспоминания и довольное мурлыканье желудка, мы задали другой важный вопрос:
- А кто теперь будет играть с нами?
- Увидите на репетиции, – усмехнулась Вита. – Но вы его знаете. Некоторые даже особенно хорошо.
Я помрачнела: намек, хотя чего уж тут, прямое указание предназначалось вероятнее всего мне. А кого я знаю особенно хорошего? Я задумалась, но так ни к чему и не пришла: кандидатов все же было больше одного.
Девушки тем временем перешли на деловые темы.
- Все готово?
- Еще нет, – с огорчением выдохнула Кира. – Может, присоединишься?
Вита прикусила губу, что-то планируя и просчитывая. Наконец, она согласно кивнула:
- У меня есть минут сорок, – сказала она нам. – Так что если хотите помощников, то вперед.
Втроем работа пошла веселее и, что было важнее, быстрее.
День перед экзаменом – самый страшный день в семестре. Страшный суд – не иначе. Час расплаты и раскаяния. Время, когда адепт вспоминает даже то, чего в жизни не знал.
У нас экзамены были еще далеки, но вот контрольные изрядно портили нервы, успокоить которые могли только хорошо припрятанные шпоры. И народ то и дело (дилетанты!) поглаживал укромные места, где под юбкой, в поясе или в лифе таилась заветная бумажка с ценнейшей информацией.
Мне после всего того, что пришлось пережить, шпоры были не нужны. Более того – смотреть на них тошно было. Судя по оговорке одного из братьев, это было нормальное состояние.
«К следующему году пройдет», – успокоили меня, а их самих передернуло от воспоминаний.
Вопрос, где они успели подвиснуть на шпорописательской деятельности, я предпочла опустить, чтобы не бередить ни их, ни свою рану. Кира также пребывала в состоянии легкой апатии и думать о чем-либо кроме подушке отказывалась. На пару к Гансу мы едва-едва ее выволокли, но девушка и норовила утопать обратно в объятия Морфея или же заснуть прямо тут.
- Заходим и рассаживаемся. Через одного, – дал свои указания Ганс, открыл аудиторию и поспешил посторониться, что не быть снесенным хлынувшей толпой адептов.
Началась битва за места, в которой мы решили не участвовать: потерь много – результат не очень. Да и нужна нам наша галерка сегодня? Пусть страждущие выдохнут с облегчением – она им все равно не поможет. Именно на галерке списывать сложнее всего, ведь в эту сторону будут направлены все поисковые чары преподавателя. А если и не чары – он лично будет следить, чтобы шпоры не покидали карманов и не попадались на глаза несчастным адептам.
Выждав, пока двери перестанут ломиться от потока озабоченных оценками, мы, поздоровавшись с Гансом, пошли к первому ряду. Здесь царила тишина, пустота и умиротворенность. Столь вакантные места оказались почти пусты: только на третьем ряду находился ближайший к нам адепт. Что показательно – он шпор не покупал. Профи. Такие только собственными работают.
Шум в аудитории стоял еще с четверть часа: кто-то вырывал листы из тетради, кто-то повторял про себя основные формулы, кто-то молился, а кто-то для успокоения выколупывал гвоздь из парты. В любом случае – все были заняты делом. Скучали только болотные, то есть не выспавшиеся мы. А все из-за некоторых…
Я обернулась к галерке, где сидела внешне совершенно спокойная эльфийка, ночью прибежавшая к нам и заказавшая комплект шпор по всем предметам для контрольных за тройную цену. Отказать братья не смогли, и мы всей компанией корпели над заказом.
- Итак, – Ганс прошел к своему столу, уселся, вытянул ноги, демонстрируя нам свои новые туфли, и с явным наслаждением объявил: – Начинаем работу.
Не было никаких эффектных пассов, заклятий или прочей мишуры – просто перед нами появились варианты. Судя по скорбным лицам адептов, у каждого был свой, и списать еще и у соседа возможности не было.
Я лениво глянула свой. Одна страничка, две, три, четыре, пять… Моему недоумению не было предела, когда я остановилась на двенадцатой. Вопросы имелись на каждой и. судя по нумерации, всего их было сто двадцать семь. Тотальный опрос, на каждый из вопросов меньше минуты. Да уж, куда тут списывать. Хорошо хоть варианты ответов были.
Открыв тетрадку под внимательным взглядом преподавателя, я выдрала себе листик и принялась рисовать ромашки. Сегодня меня тянуло на растительный орнамент на полях моей пустой работы. Хотя… Я решила немного пошкодить и… ответила на все вопросы. Разумеется, неправильно. Только неправильно. На все вопросы.
Вита, которая кажется поняла, чем я занимаюсь, неодобрительно покачала головой, но от комментариев воздержалась. Плюсик к контрольной, здесь никто не может говорить вслух кроме преподавателя. Хотя… были люди, которым это разрешалось.
В аудиторию, тихо постучавшись, вошел декан. Кажется, он был главным у боевых магов, но точно сказать я бы не рискнула. Сами-то мы пока ни к какому из направлений не принадлежали. Только после сдачи первой сессии у нас поинтересуются, кого мы хотим осчастливить своей персоной и, если результаты экзаменов будут соответствовать, то после сдачи практики нас обрадуют известием о нашем новом факультете. А пока, как это говорится, мы абитуриенты, то есть никто в иерархии любимой академии.
Декан одобрительно оглядел занятых работой адептов, споткнувшись на нашей честной компании, которая на бланках играла в крестики-нолики с воображаемыми друзьями, или рисовала мангу – вместе с Кирой нам удалось заразить этой напастью и остальных. Вита сопротивлялась больше других, но и она поддалась тлетворному влиянию. И только мне было грустно, потому что вопросы как-то быстро кончились и выбрать нечто неверное я уже не могла.
Мужчина прошел к нашему Гансу и сел рядом с ним, о чем-то тихо ему говоря. Наш преподаватель молчал, предпочитая слушать вышестоящих, но радости от сообщаемого явно не испытывал.
- Мела, Кристон, Вирдин, Калеса, Триган, Мелори, Эндакат, Вир, Эливианель, Лоенс, Мактор, ноль за работу, покиньте аудиторию. Шпоры оставите на входе, мне любопытно.
Названные с явным неудовольствием поднялись и посеменили на выход. Пререкаться никто не стал – это вам не наши школы, где дети клянчат оценки и рыдают перед столом учителя, вместо того, чтобы учить. Тут же попался – свободен. Удивительно, что на нас никто из уходящих не смотрел. Сами попались – сами и виноваты. А мне, пожалуй, нравится система.
- Четверть часа до конца, – громко оповестил преподаватель, сделал жест, как будто открывал ящик стола и выложил перед собой шпаргалки. Декан тоже решил полюбопытствовать.
Я уткнулась в свою работу, делая вид, что очень занята. Так занята, что даже их взгляды колючие не ощущаю. Совсем-совсем.
- Написавшие – сдаем работы, – разрешил Ганс и началось паломничество. Каждый подходил, клал свои листочки разной степени исписанности, сжимал в кармане чудо-шпору и шел довольный. Как там говорят? Не пойман – не вор. Здесь вот тоже так жили адепты. Не пойман – сдал.
Декан только головой качал: