Вита выглядела более прилично: на ней скатерть не висела, зато пододеяльник миленько так щеголял цветочками. Васильками, как мне показалось.
- Это только на первое время, – покаялась Кира. – Я договорилась с плетельщицами, они обещали к постановке все сделать.
Кикимора подавилась и выпучила глаза. Я с непониманием переводила взгляд с одной на другую. Подумаешь, плетельщицы, чего тут так удивляться?
- Плетельщицы из квартала Крад? – с надеждой поинтересовалась кикимора.
Ну разве могла Кира ее огорчить? Девушка довольно кивнула. Вита побледнела, но сдержалась. Правильно, нечего при маленьких выражаться. Лучше она мне на ушко потом мастер-класс даст. А то не в теме я что-то. Обидно даже.
- Они! Я посмотрела, что ткани у них лучшего качества, да и цены неплохие. Еще и с фасонами согласились, а то ваши местные… – Кира закатила глаза, выражая всю степень недовольства местными портнихами.
- Да уж, наша постановка точно затмит всех, – проговорила Вита так, как будто затмить всех было преступлением против человечности. Но ведь это не так! Люди отказались участвовать или что-то изменилось?
- Ага, – довольно вторила ей Кира и достала тушь. У нее о макияже были собственные представления.
Сборы не заняли много времени: всего лишь полтора часа и те были запланированы и согласованы с сильной половиной, чтобы облегчить им ожидание. Потому совершенно логично предположить, что к тому времени, как мы готовые (одетые и накрашенные) повторяли свой текст, братья-болотники хаотично искали реквизит и пытались вспомнить, куда положили грим.
- Приведу Жабку, – сказала нам Вита, едва мы достигли дверей актового зала. – Откройте другой выход.
Какой еще другой выход, я представления не имела, но Кира кивнула и устремилась к сцене. Мне осталось только догонять.
Мы были первыми, а потому наши шаги эхом прыгали от стенок, пробегали под потолком и усиленные подбирались к нам сзади, как полудницы в полдень к слишком резвому трудяге, и били по ушам. В первый момент я даже решила было, что мы не одни, но Кира только усмехнулась: вот он, опыт!
От сцены по обе стороны тянулись небольшие, всего семь ступенек, лестнички, по которым нам и предстояло подниматься на сцену, а после, если повезет, и с триумфом сходить. Я надеялась, что на наше выступление у народа уже просто не останется помидоров, но учитывая наличие дриад и нимф в зале… Как несбыточны мои мечты.
Под ногами не скрипело: сцена строилась если не на века, то на тысячелетия. Свет вспыхивал сам, едва только в нем появлялась необходимость. Кулисы резво бегали туда-сюда, как бесящиеся чертята. Реквизит сам полез на подмостки, оставляя глубокие царапины за собой. И вот как со всем этим работать?
- Ректор! – внезапно заорала Кира. Я едва язык не прикусила, но вместе со мной испугались и взбесившиеся предметы. – Старшие пошутили, – пояснила девушка. – Но я пароль подслушала, чтобы дезактивировать их подарок. Их же сняли с выступления, ты знаешь?
Я не знала, но догадывалась, чьих когтистых лапок это дело.
- Теперь знаю, – поделилась наблюдениями я и потрусила за ускорившейся Кирой.
- А ты Жабку видела? – вдруг спросила она. Интонации ее уже сменились и стали воодушевленно-предвкушающими. Какой зоолог пропадает!
- Видела, – с гордостью за себя ответила я.
- Она такая милая! – воскликнула, не сдержавшись, Кира.
«Точно наша», – поставила диагноз я. Только болотные могут так говорить о зеленых и в пупырышках.
Щеколду мы вынимали вместе: у одной Киры оказалось недостаточно силенок, да и с моей помощью нам все же пришлось изрядно попотеть. Спрашивается: где сильная половина, когда она может козырнуть силой? Вопрос остался без ответа, хотя мы друг друга поняли одними взглядами. Да уж, дождутся мальчики трепки по поводу долгого макияжа.
- А у нас все роли заняты? – внезапно спросила я, поняв, что меня терзает.
- Да, все, – кивнула Кира, и присела. Щеколда валялась прямо перед ней, но поправлять или поднимать ее, никто из нас не собирался: тяжелая оказалась, заразка.
- И белый маг?
- Да, и белый. Представляешь, он сам пришел. Даром что оборотень, но пожелал к нам присоединиться: сказал, что хоть у нас все по честному, а то с этими старшими…
Я задумалась, припоминания Серого волка в красных сапогах. Неужели он решил с нами счастья попытать? Оборотень белый маг? А что – ново!
- А царя нашли?
- Нашли. Только Вита сказала, он не может репетировать: появиться уже перед выступлением.
- А принца? – задала я, пожалуй, самый интересующий меня вопрос. Ведь именно с этим актером мне предстоит закрывать пьесу. А чем любят заканчивать произведения про любовь? Нет, не тем о чем подумали! У нас все же зрители будут.
- Увидишь, – хитро усмехнулась Кира и добавила: – Тебе понравится.
- Ты считаешь?
- Если бы у меня не было Джейса, я бы рискнула поменяться с тобой ролями, – честно призналась новоявленная болотница.
- Посторонись!
Мы едва успели отпрыгнуть, чтобы не быть убитыми во цвете лет внезапно шарахнувшими по стене дверьми. Жабка влетела в помещение, пронеслась до противоположного края сцены, замерла, подпрыгнула и помчалась обратно. Ее язык уже был в полной боевой готовности – слюнявый и высунутый, а я… я смирилась с неизбежным. И да, я тоже скучала. По ней, а не по слюне, но как говорится любишь кататься...
- Жабка, ну хватит… Хватит, я тебе говорю, – стонала я, не в силах отодвинуть дорвавшуюся до моей особы скотинку. И почему мне никто не сказал, что Жабка будет эта самая! Я бы подготовилась. Морально. Голову бы не мыла, лицо тем более, грим бы даже не трогала – все равно после моей домашней любимицы ничего не останется. Пилинг от Жабки – лучшее средство от всего. Болотные предупреждают: берегите брови!
- Данька, ты в порядке?
Где-то вдалеке спросила Вита, я только промычала в ответ. Выбраться из-под дорвавшейся Жабки – миссия невыполнима. Вот реально невыполнима и все тут.
- Нужна помощь? – мужской голос был мне знаком, но отвлечься и вспомнить я не могла: боялась, что нос оторвет. Впрочем, ответ подмоге и не требовался.
Жабка недовольно заквакала, но неведомая и уже презираемая животным сила оторвала ее от вожделенной меня.
- Спасибо, – поблагодарила я помощника, оперлась на протянутую руку и поднялась, чтобы увидеть знакомое лицо.
- Познакомься, наш принц. И главное, у него действительно есть лось. Правда, ваше высочество?
- Правда, – усмехнулся мужчина, протянул мне носовой платок и представился, как будто мы не были знакомы: – Альтар.
Я промолчала.
Глава 10. Театральная
Не так страшен черт, как гример-любитель.
С репетиции пришлось выползать. Медленно и с чувством. Чувством глубокого неудовлетворения ролью и частично реквизитом: сидеть за одним иллюзорным кустиком с Жабкой в обнимку – это, я вам скажу, не каждому дано испытать. Мне довелось. Господи, я так много грешила? Я не со зла. Честно, это просто жизнь такая, насыщенная.
Рядом ползла Кира, которую также судьба не пощадила. Она у нас изображала девушку активную и хваткую, в двух местах одновременно присутствующую. За нами плелись, прихрамывая, наши парни болотные. И последней, королевой банды, шла Вита. Вот уж кто был создан для своей роли. Серый кардинал нашего мини-царства, она являла собой образчик благонравного спокойствия и уверенности, не металась по сцене, не повышала голос, не пыталась удержать Жабку за поводья – она просто царила.
Вы скажете: кого-то забыла? Хм, возможно. Дайте-ка подумать. Нас было семеро, пятеро ползли, один на четырех лапах догонял, еще один… А он не устал! Ходил себе по сцене два раза туда-обратно и смеялась с первого ряда, подрывая дисциплину. И кто?! Доблестный педагог, преподаватель со стажем, уважаемый человек!.. Испортил нам всю малину.
Поэтому, когда репетиция кончилась, мы (я, Жабка и Кира) демонстративно не включили его в список ползунов. Страшная мстя! Очень страшная! Он так смеялся, так умолял не лишать его возможности ползти со всеми, но мы были неумолимы.
- Ваше высочество, вы хорошо справились, – отметила предательница Вита. Эта тоже отказалась ползти. Мы переглянулись и поднялись, решая не лишать уборщиков удовольствия помыть полы тряпкой.
- Угу, тут любой бы справился, – «поддакнул» Трейс и получил легкую затрещину от Виты.
- Не у всех есть лось! – наставительно подняла указательный палец кикимора и погрозила своему «вестнику». И снова Альтару: – Благодарим, что присоединились к нашей постановке. Надеюсь, вам нравится сотрудничать с нами.
- Более чем, – усмехнулся маг. – Никогда не думал, что театр может доставлять столько удовольствия.
Вита согласно кивнула, а я смутилась. И Кира как-то порозовела. И даже Джейс отвел глаза. Трейс угрюмо промолчал. Вот мы и выяснили, кто целовался ради кадра, а кого обделили.
Ключ от зала отправилась сдавать Вита, мы же всей компанией отправились к расписанию.
В этот предночный час только редкие адепты посещали академию добровольно. Да и те больше походили на зомби, чем на порядочных лоботрясов, коих принято представлять. Проводив одного из таких несчастных и корпевших над дипломом до самого закрытия библиотеки сочувственными взглядами, мы по привычке глянули, что готовит нам грядущая неделя (для меня это было особенно актуально), и пошли на выход.
- Будет контрольная работа по практическому применению простейших атакующих чар, – шепотом предупредил меня маг, когда мы друг за дружкой выходили из здания академии.
- Я не сдам, – автоматически захныкала я, а после сообразила, кому и что я говорю. Краснота – моя вторая кожа. Может того, переквалифицироваться? Какая я кикимора, а индейка, от слова краснокожая. Коренная жительница Латинской Америки, которая как-то попала в Европу.
Сзади послышался смешок, выражавший все, что мой доблестный преподаватель думал о столь поспешном заявлении своей нерадивой ученицы. Вот всегда так! Я на полном серьезе говорю, что не сдам, а мне не верят! Как будто я не чело… кикимора! Как будто права на ошибку у меня нет. А вот есть! Как раз сейчас, когда жизнь моя не зависит от учебы, право ошибаться у меня и появилось. И что поразительно? Я стала учить лучше! Вот так-то господа хорошие. Из-под палки добра не делают, а вот добровольно…
- Не присоединитесь к нам? – внезапно предложила Вита, под один тяжкий выдох всех нас. Даже волк из солидарности повыл или это он намекал, чтобы ему обувь отдали?
Видя такое единодушие, Альтар закономерно решил согласиться и, как он выразился, вспомнить студенческую жизнь полную приключений и впечатлений.
Я решила слинять от греха подальше, благо отмазка имелась и весьма впечатляющая, за подписью главной целительницы и обещанием ректору вести себя хорошо и с постельки не ходить дальше столовой. Меня провожали скорбными взглядами. Да уж, вечер в компании препода – что может быть лучше?
Этикет, на который спихнули ответственность за безрассудство Виты, все дружно мысленно возлюбили.
Я медленно брела к общежитию, едва-едва переставляя ноги. Шаркать здесь хоть и не было принято повсеместно, но допускалось. Тем более если сил совсем нет, как в моем случае. Все же я себя переоценила, когда решила податься на сцену, не оправившись полностью. Но после боя не принято махать кулаками, а я решила не жаловаться на собственную глупость.
Начинался дождь. Или это туман медленно садился на землю? Я запрокинула голову и поймала холодную каплю переносицей. Все же дождь, а я не могу остаться. Грусть воспоминаний возникла сама собой. Первый раз я гуляла вот так, одна, предоставленная только самой себе, под холодным дождем, в лагере. То было в так называемую последнюю ночь.
Это событие повторялось каждый год – последняя ночь лагеря. Единственное время, когда можно было гулять до самого рассвета. Можно было и нужно было. Все чувствовали скорое расставание, чувствовали отъезд. По комнатам стояли уже собранные сумки, а в шкафу гулял ветер. По корпусам звенели кашки, и можно было напиться чаю на несколько лет вперед, но важен ли был сам чай? Нет, важны были люди. Кого я больше так никогда и не увижу. Капля пробежала по щеке, как будто слезинка.
В ту ночь я гуляла под дождем. Дикий, беспощадный, он трепал деревья, что окружали наш маленький лагерь, целый мир, для поселившихся там на те три недели. Трепал, но не мог согнуть. Он и не испортил веселья – в корпусах тоже было много места, а без вмешательства вожатых мы нашли, чем себя занять.
Я гуляла одна. В корпусе, где горел свет, пили теплых, согревающих чай, смеялись и плакали друг у друга на плече… Я не могла туда пойти. Не чувствовала в себе сил, не видела смысла, не знала, как я смогу пройти мимо и не выдать того, что на сердце.
На улице лил дождь. Я сидела на качелях, и глотала капли холодной воды. Соленые. Они были слишком соленные на вкус.
Я ничего ему не сказала.
Губы сами вытянулись в улыбку. Жалкую, как мне кажется. Как и я в прошлом. Но это все лишь прошлое, и я решила оставить его там. Его тени уйдут вместе с дождем, а дорого домой найдут только теплые воспоминания. Семья, ее я не забуду никогда. Я буду скучать, но смогу улыбаться. А дождь… Теперь мне не нужно гулять одной, опасаясь света.
Я толкнула дверь вперед. Она не поддалась.
- На себя, – подсказал оранжевый, как солнечный апельсин, голос Альтара.
Я потянула на себя, удивляясь, как могла ошибиться – столько раз уже ходила этой дорогой, – и удивленно замерла с поднятой рукой.
- Вы… ты собирался пойти с ними, – напомнила я ему.
- Решил не портить ребятам выходной, – пояснил маг и сам открыл дверь, пропуская меня вперед.
- А сейчас ты идешь в гости к Георгу?
- Нет, – коротко ответили мне. – У меня важная миссия.
- Миссия?
- Проводить тебя до комнаты и проследить, чтобы ты не убежала танцевать с ветром через окно.
- У меня этаж не тот, – напомнила я, припоминая, сколько падать до земли. Выходило весьма болезненно.
- Кто же кикимору поймет, – пожал плечами Альтар и добавил: – Ступенька.
- Я знаю, что здесь… – начала возникать я, но едва не упала именно на этой первой подлой ступеньки, с которой у меня никогда не было проблем. Вот что за день?!
- Суббота, – подсказал маг, как будто мысли прочитал.
Я пригляделась к его слишком честному лицу, где ни глаз не моргнул, ни щека не дрогнула, и выдохнула:
- Нехорошо подглядывать! И ты же обещал, что не станешь!..
- Нет, не обещал, – спокойно выдал этот нехороший человек, а я смутилась. И с какого момента он слушает мой хаос?
- Как увидел гуляющую под дождем, – успокоил меня маг. – Не волнуйся, никто посторонний ничего не услышит.
- Мне достаточно того, что видишь ты! – не выдержала я. – Это возмутительно так поступать!
- Я приношу свои извинения, – послушно выдал мужчина. – Но если ты заболеешь, миледи Коха вновь посетит академию, а у магистра Бродседа больное сердце и редкая борода. Ты хочешь оставить магистра без предмета обожания?
- Это было бы жестоко, – согласилась я, но гнев на милость не сменила. Мы поднимались по лестнице.
Комната замаячила на горизонте раньше, чем я успела придумать, почему не хочу приглашать своего кавалера… я замялась… спутника в комнату. Отмазки одна другой бредовее возникали в моей голове, и я уже готова была высказать лидера своих дум, когда совершенно неожиданно для себя спросила:
- А у тебя есть горячий шоколад?
Повисла минутная тишина, во время которой я пыталась сообразить, растут ли здесь какао-бобы, а Альтар выпал из реальности, видимо, проверяя запасы на своей кухне.
- Есть. Но приготовить его здесь мы не сможем.
- На улице дождь, – напомнила я, разочарованно вздыхая. В горле першило, предвосхищая утренний ужас.
- Ты забыла, где имеешь честь обучаться.
- Разве? Мне не дают забыть, – укорила я собеседника. Не слишком приятно слышать, что ты не молодец, а рассеянная клуша, пусть все и так красиво сказано.
- Я не хотел обидеть. Прости.
- Ничего, это просто я сегодня… – я попыталась подобрать определение, но оно или не подходило, или мне не нравилось. Так ничего и не выбрав, я принялась многозначительно отмалчиваться на пороге собственной комнаты. Пустой комнаты. В субботу вечером. Стоя с мужчиной. Сплетники, ау, вы где?