Не мог. Сейчас у него такая возможность появилась. Именно у него.
Саша все больше нравился Рите. Что-то в нем было особенное, чего нет в современных молодых людях. Нет напыщенности, желания очаровать, нет фальши. Или, наоборот, отсутствует показная распущенность – мол, вот я какой плохой. Может, он останется здесь, с ней, в ее настоящем? А что? Пойдет учиться, найдет работу. Даже с документами можно что-нибудь придумать.
Они наверняка подружатся: он и Рита. Ей бы хотелось, чтобы рядом с ней был такой мужчина: готовый защитить в трудную минуту…
Саша вышел из ванной и прервал ее размышления. Он выглядел посвежевшим, даже разрумянился. На щеках темнела легкая щетина. (Увы, бритвы в доме не было!) Белый банный халат, правда, немного узковатый в плечах, делал его похожим на барина.
– Как водичка? – спросила Рита, с удовольствием разглядывая парня.
– Замечательная.
– Садись, будем завтракать.
На столе, в тарелке, высокой горкой лежали блинчики, посылая вокруг себя вкусный запах выпечки и ванили.
– Со сметанкой? – поинтересовалась Рита.
Саша заметно сглотнул слюну. Рита засмеялась…
…После завтрака Рита поставила стирать. Саша молча, со стороны, следил за ее манипуляциями, когда девушка закладывала внутрь, через круглое отверстие, похожее на корабельный люк, джинсы, футболку и жилетку. Аппарат был назван «стиральной машинкой». Когда дошла очередь до его одежды, он сам положил туда свой скарб.
Круглая дверца была закрыта. Рита нажала несколько кнопок. Машинка негромко зажужжала. Стала наполняться водой. Парень, затаив дыхание, наблюдал за чудом техники.
– Саша, мне надо в университет. А ты пока побудь здесь. Никуда не выходи. Там на полке книги, журналы…
– А ты скоро придешь?
– Я постараюсь ненадолго. Мне нужно показаться там. Да и хочу убедиться, что Артём и Ниночка возвратились… Старайся быть в моей комнате. Так, на всякий случай… Хотя хозяйка вроде бы не должна вернуться. Ну, если что, она – женщина хорошая.
Саша проводил Риту до двери.
– Не задерживайся! – он неожиданно наклонился и поцеловал ее в щеку.
Рита растерялась от неожиданности. Смутившись и не глядя на Сашу, проговорила:
– Не волнуйся. Это – мой мир. И поверь, он более предсказуемый, чем твой…
Глава 40. Рита в университете
…Университет встретил путешественницу во времени суетливой беготней энергичных студентов. Везде слышался смех, на лицах читалась радость. Ох, как она соскучилась по этому жизнеутверждающему миру!
Первой, с кем столкнулась Рита, оказалась однокурсница Даша.
– Ритка, привет! – радостно воскликнула она, подбегая к приятельнице. – Ну, вы с Артёмом даете! Куда пропали-то?
– А что? Его нет в университете? – тревога волной начала накрывать Риту.
– Странная у тебя реакция! Я думала, у вас роман, и вы вместе, – Даша с хитрой улыбкой смерила Риту взглядом.
– Не было никакого романа! – неохотно ответила девушка.
Оказалось, нелегко сообщать о своих поражениях на фронтах любви.
– Он другую нашел! Ты не знала? – добавила она, помедлив.
– Так быстро?! – оказалось, Даша по каким-то причинам была не в курсе. – Хотя… Это же Артём, – приятельница развела руками. – Не расстраивайся! Не стоит он того!
– С самого начала глупо было верить, что у меня с ним что-то получится, – как бы оправдываясь, произнесла Рита. – И что, он не появлялся здесь то же самое время, что и я? – перешла Рита к главному.
– Ну да, – Даша кивнула. – Поэтому я и подумала… Значит, правду сказала Катя, что его видели с новенькой, той блондинкой с кудряшками. А я ей не поверила… Ты же знаешь Катьку. Ей бы только посплетничать.
– Ты разве не видела, он приходил с Ниночкой в последний день? Ну, с этой новенькой.
«Последний день» прозвучало пугающе.
Рита торопливо поправилась:
– Я имею в виду, в пятницу на прошлой неделе.
Значит, Артём где-то в прошлом. Или все-таки роман? А что? Это Риту понесло на ночь глядя в какой-то сквер. А Артём и Ниночка вполне могли вернуться. Другим путем… Нет, вряд ли. Да, они пошли своей дорогой, по своим делам. Вполне возможно, хотели посидеть в кафешке или побродить по улицам. С какой бы стати они стали возвращаться в тот непонятный коридор через квартиру, где живет Рита?
Но ведь путь через коридор – это путь в прошлое? И, получается, обратный путь в настоящее.
Или есть другой путь?
Между делом, девушки прошли в аудиторию и сели за предпоследнюю парту. Началась лекция по истории искусств. Рита постаралась сосредоточиться на учебе. Не весть сколько пропустила лекций, но все-таки… Запустить материал недолго. Да и отвлечься пока надо мыслями на другое, чтобы решить, что делать дальше с новостью о том, что ни Ниночка, ни Артем в университете не появлялись.
Лектор, стоя у доски, говорил об эпохе Возрождения. Преинтересная тема, но так было трудно сконцентрироваться.
Вдруг дверь в аудиторию приоткрылась, и внутрь заглянула голова в полицейской фуражке. Потом появилось и «тело». Интерес к преподавателю тут же исчез, все слегка опешили от неожиданности и заинтересованно ждали продолжения: с какой стати в универе возник полицейский?
– Разрешите войти?
Полицейский не стал ждать ответа. Нисколько не смущаясь, он прошагал туда, где, замерев, стоял лектор, и встал рядом с ним. Лицом к студентам и полубоком к преподавателю.
– Здравствуйте! Который из вас Артём Муравьев?
У Риты и Даши дружно открылись рты. Только ведь несколько минут назад говорили об их курсовом мачо.
Даша шепотом начала рассуждать:
– Что он мог натворить? Странно… Он, конечно, легкомысленное существо и бабник, но ведь не преступник. Правда, Рита?
– Тссс, – умоляюще попросила Рита, боясь что-нибудь пропустить.
– Его сегодня нет, – послышался сзади голос друга Артёма.
Все дружно на него оглянулись.
– А вчера он был? – спросил представитель власти.
Потом полицейский в наступившей тишине оглядел лица ребят, задал вопрос:
– Кто знает, где он может быть сейчас?
Аудитория, замерев, напряженно молчала. Все интуитивно понимали, что что-то случилось, и каждый пытался понять, Артёма считают в чем-то виновным или он – жертва? Оба варианта приводили в дрожь.
– Ребята, это очень серьезно! – полицейский медленно оглядел аудиторию, как будто пытался прочитать на лицах студентов ответы на свои вопросы. – Это не праздное любопытство. Если вы что-то знаете, надо рассказать… Поступило заявление от родителей Нины Загородской. В пятницу, 11 сентября, она ушла из дома. Артём Муравьев, как утверждают родители, ждал ее внизу, у подъезда. В квартиру подняться отказался. Вечером, домой, девушка не вернулась. Родители подали заявление в полицию… Вполне возможно, у них любовь, и волноваться не стоит. Любовь – дело такое… Забыла девчонка сообщить родителям, что с ней все в порядке. Надеюсь на такой вариант…
Студенты замерли, боясь пропустить хотя бы одно слово.
– …Но возможно, – продолжал полицейский, – с ними – обоими, я не подозреваю вашего Артёма в чем-то плохом – могло что-то случиться.
Все молчали. В аудитории повисла напряженная тишина. Было слышно, как, рассекая воздух, туда-сюда летает большая муха. Другая ее соплеменница жужжала на стекле, в поисках лазейки наружу.
Полицейский помолчал, ожидая реакции студентов. Его глаза тревожно смотрели то на одного, то на другого. Тишина в помещении висела как надувшийся мыльный пузырь, за которым следишь и с напряжением ждешь, когда же он наконец лопнет.
Полицейский заговорил первым:
– Что же, вижу, вы не в курсе. И все-таки, ребята, попрошу вас не оставаться равнодушными! Если кто-нибудь что-нибудь узнает или вспомнит, пожалуйста, позвоните по телефону…, - он назвал номер. – Или по 102, и оставьте сообщение для меня, майора Иванова Виктора Петровича.
Полицейский, попрощавшись, вышел, и тут же «мыльный пузырь» лопнул: студенты заговорили, обсуждая новость.
Преподаватель, подождав немного тишины, понял, что это бесполезно, и стал призывать аудиторию к порядку…
Рита едва досидела до конца лекции. Со звонком выскочила из класса и заспешила домой…
Глава 41. Артем и Костик по дороге в Хлопотовку
Состав преодолевал расстояние медленно: по непонятным причинам, подолгу стоял на каждой станции, даже на той, где домов было – по пальцам пересчитать. Но выпрыгнуть из вагона у Артема и Костика возможности не появилось – товарняк останавливался, и вдоль путей начинали слоняться рабочие, мелькали люди в форме.
Костик испуганно посматривал сквозь щели наружу. Артем делал вид, что ничего не боится. Но на самом деле еще как передергивался от страха при одной мысли, что дверь вагона вот-вот откроют военные, заметят двух спрятавшихся от властей людей, и всё начнется сначала: милиция, НКВД и какая-нибудь Углова…
Они лежали на соломе и шепотом переговаривались.
– Я знаю эти места! – говорил Костик. – Мы едем в нужном нам направлении. Через несколько станций будет Хлопотовка. Только бы мы остановились.
«Не только бы это! – подумал Артем. – Надо еще, чтобы рядом никого не было, и мы смогли бы беспрепятственно выпрыгнуть из вагона».
Есть хотелось ужасно. Муравьеву даже думалось, что ему намного тяжелее, чем мальчишке. Тот только раз и вспомнил о еде – еще там, на станции, где они встретились.
«Костику, наверно, не впервой – голодать! – подумал Артем. – А я толком и не знаю это чувство. Порой даже ем, еще и не успев по-настоящему проголодаться».
Поезд снова, пусть медленно, но поехал вперед. Артем закрыл глаза. Может, если уснуть, легче будет перенести это голодное состояние?
Вагон мирно покачивало из стороны в сторону, монотонные звуки «там-там, там-там, там-там» убаюкивали. Артем действительно задремал.
…Ему приснилось его время, университет, спортивная площадка за главным корпусом, освещенная ярким-ярким солнцем. Они с парнями играли в баскетбол, разделившись на две команды. Мяч взлетал вверх, попадал в кольцо. Радостные хлопки ладонь о ладонь, громкие «йес»…
И тут кто-то из ребят команды-соперницы предложил играть по правилам, а именно, чтобы был судья, объявляющий счет. Когда парни хотели ему возразить, – мол, и сами справляемся, – тот торопливо выпалил:
– Судья уже есть!
И ткнул пальцем в сторону… В тени дерева стояла… Углова. Она выглядела как обычная современная девушка: короткая юбка, темная футболка… «Красотка!» – тихонько, чтобы девчонка не услышала, буркнул себе под нос один из пацанов. Другие одобрительно захмыкали. Все, кроме Артема.
Игра началась. И вдруг у Муравьева, всегда славившегося своими спортивными достижениями, мяч в кольцо перестал попадать. Как будто заговорили его конкретно от его, Артемовых бросков. В итоге – их команда продула.
Девица Углова, поглядев на Артема холодным взглядом, озвучила вердикт: «В Сибирь тебя, Муравьев, за шпионскую деятельность и плохую игру!»…
…- Дяденька Артем! – услышал он сквозь сон шепот прямо в ухо и приоткрыл один глаз.
– Называй меня просто Артемом! – пробормотал он спросонок.
– Хорошо, …дядя Артем.
Костик смотрел на него в ожидании, когда тот проснется. Сказал открытому глазу:
– Следующая станция – наша.
– Хорошо! – Артем снова закрыл глаза. – Доведу тебя до родственников. Ну, а дальше ты сам. Договорились?
– Спасибо!
Артем сел. В вагоне был полумрак. Сколько же времени, что уже так темно?.. Ого! Девятый час. Он проспал часа три. Долго же они ехали до станции, которая всего лишь в километрах восьмидесяти от областного города.
Артем очень надеялся на то, что из Хлопотовки ему удастся выбраться в этот же вечер: вдруг в расписании будет поздняя электричка! Тогда он по-быстрому доберется обратно до города, и по темным, опустевшим улицам пойдет к Ритиному дому… Он взглянул на часы и стал прикидывать, когда примерно может оказаться у дома сокурсницы. Но тут состав снова стал тормозить: заскрежетали о рельсы колеса, где-то в начале поезда прозвучал паровозный гудок, и вскоре скопище вагонов остановилось.
Артем вскочил, подошел к щели, попытался разглядеть и понять причину остановки.
– Что там? – Костя подошел и встал рядом.
– Не понимаю, почему встали. Вокруг лес.
Они напряженно ждали последующих событий, чтобы понять: что является виной такого действия. Точнее, бездействия. Почему товарняк тормознул у леса?
Но было тихо.
– Подождем, – решил за двоих Артем. – Не будем рисковать…
…Шло время. Состав стоял. Стало совсем темно.
– Тут почти рядом. Может, пешком дойдем? – спросил Костя. – Я эти места хорошо знаю. Мы недалеко отсюда частенько бывали с папой и мамой. На речке купались.
Голос мальчика дрогнул. Понятно, вспомнил о родителях.
Артем подошел к двери, отодвинул одну из заслонок в сторону, осторожно выглянул. Никого вокруг не было.
– А, давай рискнем, – махнул он мальчику, – по лесу прогуляемся, ягод поедим.
– Ягоды – в темноте? – нервно хихикнул Костик.
Муравьев не ответил. Его тоже потрясывало от невозможности предсказать ситуацию.
Парень спрыгнул вниз на насыпь, протянул руки к мальчику. Тот почти упал на него сверху. И тут же обхватил за шею, крепко обнял. У Артема сжалось сердце от такого неожиданного порыва мальчишки.
– Ну, пошли, – смущенно пробормотал он. – Надо торопиться. Мало ли что…
Они почти скатились с насыпи вниз и сразу окунулись в лес…
Глава 42. Саша и Рита в нашем настоящем
Рита ушла, и с ее исчезновением мысли в голове Саши затолкнули его обратно в реальность. Итак, если верить словам девушки, он – в своем будущем. Звучит, как научная фантастика. И тем не менее.
Стиральная машинка. Невероятно!
Еще одно изобретение… Не запомнил название. Какая-то печь – похожа на ящик с окошком… Утром Рита разогревала в этом приспособлении молоко. Всего несколько секунд, – он задел кружку, – а жидкость горяченная.
Печь на кухне работает от электричества. И мебель другая. Ну, кроме того шкафа, который в комнате, – в той, что они очутились вчера, когда миновали коридор и зашли в квартиру.
Саша подошел к письменному столу в Ритиной комнате. Книги, тетрадки. Обычный студенческий набор… А вот ручки странные. Он таких не видел. [16]
На стене, над столом, висит плакат-календарь. Крупными буквами на нем значится: 2018. Рядом дописано «Год Собаки». Странно. Почему именно собаки?
Стоит книжная полка, заполненная, в основном, учебниками.
Саша вытащил тот, на корочке которого было написано: «ИСТОРИЯ РОССИИ». Начал сначала просто листать, а потом не мог оторваться. Переместился в кресло в другую комнату и погрузился в чтение.
1937–1938-е годы. Период Большого Террора. Начался с назначения на пост Н. И. Ежова. В соответствии с приказом, репрессии осуществлялись на основании ориентировочных «плановых цифр», которые местным наркомам было запрещено самостоятельно превышать. Однако, как оказалось впоследствии, «плановые лимиты» были многократно превышены. За этот период было расстреляно 681 692 человека. Всего по политическим мотивам было арестовано 1 372 382 человека. [17]
Ежов Николай Иванович – советский партийный и государственный деятель, генеральный комиссар госбезопасности. Стал одним из главных организаторов массовых репрессий… В 1939 году арестован, а спустя год расстрелян по обвинению в подготовке антисоветского государственного переворота. [18]
Гражданская война в Испании, которая уже идет больше года. Закончится в 1939-м. [19] В апреле, первого числа. А уже первого сентября в этом же году начнется вторая мировая война.