Коварный ветер тут же забирался под юбку, и мисс Блэкмунд подумала, что этот гад пришлый определенно стоит сейчас, задрав голову. Впрочем, Торус, галантно подхватив девицу, поставил её на землю с видом крайне почтительным и благообразным.
Спуск Мидеса тоже оказался удачным. Подобрав с земли фолиант, студиозусы устремились по тенистой аллее, ведущей к общежитию. Там троица решила обождать утра, а заодно решить, что делать дальше.
— Который час? — хрипло спросил проснувшийся Торус и прокашлялся. Когда друзья добрались до комнаты, он, не церемонясь, завалился на кровать и сразу же, как только голова коснулась подушки, засопел.
— До мессы еще далеко, так что выспаться успеешь, — не отрываясь от книги, рассеянно отозвался сидящий за столом некромант.
Хельга, пристроившаяся на подоконнике и битый час изнывающая от скуки, вздохнула. Эйп Леденваль фыркнул:
— Мидес, вернись в реальность, ну к чему мне месса? Я — элвилин, а у нас с Судией отношения сложные. Интересная книжица, кстати?
— Очень, — Салзар наконец-то поднял на друга прозрачные глаза. — Понятия не имею, зачем Винтербрахеру она понадобилась, наверняка же не поймет половины. Там о вызове духов в основном.
— А я не понимаю, зачем ты вообще согласился помогать этому противному толстяку, — буркнула Хельга и прикрыла рот ладошкой, зевая.
— Он притащил мне целый ворох записей заклинателей в обмен вот на это, — Мидес постучал костяшкой пальца по алому переплету. — Так что всё честно.
— Уж не тех ли, с помощью которых мы зомби поднимали? — хмыкнул элвилин. — Мидес, у тебя какое-то преувеличенное чувство долга…
— Какое есть, — некромант набычился, а потом вздохнул. — Кушать хочется, да и время на исходе… а я надеялся до мессы кое-что отсюда переписать…
— Да не отдавай ты эту книгу, и всё, — с досадой сказала девушка и спрыгнула на пол. — Пойду, посмотрю, может, на кухне чего добыть получится.
— Стой! — от рассеянности Мидеса не осталось и следа. — Тут мужское здание, забыла? Хватит нам того пьянчужки, который вопил давеча, что я девок приволок.
— Полагаю, он о том не раз пожалел, — ядовито произнес пришлый. Сел в постели и, морщась, принялся расчесывать густые волосы. Волосы трещали, искрили и, как показалось Хельге, источали легкий флер горелого молока.
— Не позволю всякому невежде меня с трепетной девой равнять!
Салзар и Хельга переглянулись и расхохотались, вспомнив, какой ошарашенный вид был у начинающего мага воды, когда Торус перекидывал того через колено.
— А зря смеетесь, — скривился эйп Леденваль, — потому что голод, как говорится, не тетка, а местная кухня, — он ткнул пальцем в окаменелый кусок сыра на блюде, — мне надоела. Поэтому, дабы не страдать, предлагаю совершить набег на Цапекову корчму.
Он вылез из постели и с наслаждением потянулся. Перехватил несчастный взгляд некроманта и покачал головой:
— Ох, Мидес, не смотри на меня с видом мученика, не стану я тебя от науки отрывать. Мы с мисс Блэкмунд быстренько туда сбегаем, а к тебе посыльного отправим. Тем более, я ведь обещал девушке расплатиться за её подвиг.
Элвилин подошел к окну и протянул руку: — Я имею в виду героизм, проявленный мисс Хельгой при добыче записей у мисс Джони.
Юная волшебница настороженно покосилась на Мидеса. Некромант же с таким счастливым видом поглаживал страницы вожделенной книги, что девушка тихо хихикнула. Приняла руку Торуса и грациозно спрыгнула на пол.
— Здесь недалеко, — просветил элвилин, придерживая перед Хельгой тяжелую створку ворот. — Не против, если мы пройдемся?
Девушка кивнула и осторожно взялась за подставленный локоть. Сейчас, когда они остались с Торусом вдвоем, она совершено не знала, о чем говорить, как поступать, и даже робела перед этим самоуверенным короедом. А больше всего боялась молчания, которое частенько повисает между собеседниками, когда они едва знакомы. Впрочем, пришлого, кажется, такие вещи не заботили вовсе. Он дернул головой, точно породистый конь, и глубоко вдохнул поток встречного ветра:
— Осенью пахнет. Скоро в Солейле станет пусто до зимы. Знаешь, мне иногда тоже хочется укрыться в чьем-нибудь поместье, греться у огня, ни о чем не заботиться…
— Собираешься уезжать? — Юная волшебница почувствовала, как накатило невесть откуда взявшееся разочарование. — Ну да, ты же говорил что-то о родовом замке.
— Собираюсь, — элвилин обдал ее изумрудным взором, — на праздник варки меда. Я и вас приглашал, если не забыла. Мне так хочется показать осень на болотах — тебе и Салзару. А… ты боишься кошек?
— Кошек? — Хельга поклонилась идущей навстречу даме, кажется, одной из многочисленных подруг матушки, и удивилась: — А чего их бояться? Они пушистые и милые.
— О, — протянул элвилин, — поверь, тамошние кошки не имеют ничего общего с прелестными домашним зверьками. Они — порождение тумана, и очень опасны. Особенно зимой и осенью, когда туман почти сутки напролет висит на Леденом. В это время хранительницы болота спят, и ежели ты, выезжая за ворота, увидишь быстрые черные тени и светящиеся глаза — пиши пропало.
Хельга испуганно покосилась на Торуса, а тот неожиданно подмигнул, и было вовсе непонятно, всерьез ли он о кошках или снова дурачится.
Девушка на всякий случай обиделась и вздернула подбородок:
— А я все равно не боюсь. И не знаю, как там Салзар, а я точно поеду, потому что мне до смерти надоело сидеть в столице, выслушивать каждый день брюзжание маменьки и ругаться с Джонькой.
Сказала, и сама оторопела от такой смелости. К счастью, они уже стояли у высокого крыльца трактира «У Цапека». Хельга подобрала строгую серую юбку и, поднимаясь по ступеням, уточнила:
— А твои родители не будут против гостей?
— У меня только мать. И она разъезжает по всей стране, ей в Нор-Гейте тесно. Кроме того, Леден — огромный замок, сама убедишься. Там места хватит на всех моих друзей, — Торус поцеловал Хельге пальцы и толкнул дверь. — Решено, едем. Расходы беру на себя. Кстати, там и в магии хорошо практиковаться, тем более что в замке имеется фамильное привидение.
— Ого, — заинтересованно протянула Хельга, имея в виду то ли привидение, то ли открывшееся взору великолепие. О заведении Цапека она была наслышана — родители хаживали туда в их лучшие дни. Однако самой побывать в знаменитой корчме мисс Блэкмунд удалось только сегодня.
Каменная снаружи, изнутри таверна была отделана деревом какой-то неизвестной Хельге породы — красноватым, с разводами цвета темного меда.
Мебель была из того же материала. Здесь стояли и изящные столики с древесным кружевом, и широкие скамьи со спинками, обшитые мягким коричневым бархатом. Полукруглая стойка в дальнем конце зала была начищена так, что в свете плавающих под потолком магических шаров аж поблескивала. Витражи на окнах имели темный колер и света пропускали мало, зато надежно укрывали посетителей от любопытных взглядов с улицы.
Но больше всего Хельгу впечатлило зубастое чучело акулы, болтающееся на цепях прямо над головами едоков, а еще треснувший и потемневший от времени штурвал, висящий на стене за стойкой.
— Заметь, — вполголоса проговорил пришлый, сопровождая девушку к свободному столику, — и никаких тебе чадящих факелов, духоты и гари очага. Магия — удобная штука. Особенно, для того, кто может ее себе позволить.
К ним уже бросился половой, лицо которого показалось мисс Блэкмунд смутно знакомым.
— Чего изволите?
Торус вполголоса сделал заказ для Мидеса, а потом вопросительно глянул на девушку.
Хельга улыбнулась и мечтательно подняла глаза к потолку. — Может, творог? Свежий такой, в зернышках. И утренние горячие булочки впридачу.
Подавальщик поклонился и, сосредоточившись, стал совершать замысловатые пассы над столешницей, являя посетителям по очереди творог, сдобу, взбитые сливки, чай и небольшой кувшин меда, чтобы чай этот подсластить.
Тут Хельга вспомнила, что видела юношу в Академии — кажется, тот учился курсом старше. Тихо хихикнула и покосилась на Торуса. Тот усмехнулся, подмигнул, а когда половой удалился, шепнул, что половина показанных выкрутасов — сплошное надувательство, рассчитанное на неискушенного клиента. Мисс Блэкмунд засмеялась, а потом они с удовольствием отдали должное местной кухне.
— Расскажи, — эйп Леденваль, насытившись, отставил пустую кружку и откинулся на спинку скамьи, — а как тебя-то занесло в Академию?
— Это всё родители, — девушка промокнула салфеткой уголки рта. — У матушки есть малые способности в бытовой магии. Правда, она на этот счет не распространяется, у нее строгий духовник. Ну и у меня с детства кое-что получалось. Однажды я подожгла хвост любимой матушкиной болонке за то, что та истрепала туфлю. Маман и решила, что такой силой нужно учиться управлять, и… — Хельга пожала плечами, отщипнула кусок булки и сунула в рот.
— Да, болонку определенно жаль. Хотя хвосты у них уродские, — Торус ухмыльнулся и тут же посерьезнел:
— А у тебя есть духовник?
— Да как сказать, — мисс Блэкмунд смутилась. — Иногда я хожу на мессу…
— Ты обязательно должна его иметь.
Элвилин придвинулся ближе и мимолетно коснулся пальцами запястья девушки:
— Вот как… как кузнечики прячутся в траве, так и магам не стоит выделяться из толпы. Сегодня вас терпят, потому что волшба всё же полезна, как ни крути. Но в любой момент всё может закончиться. Всплывут какие-нибудь древние заветы, поменятеся политика. А знакомым бедной волшебницы придется страдать, если церковь обойдется с ней слишком уж строго… — И, глядя в ошарашенные глаза девушки, тряхнул головой. — Нет, определенно, этот разговор не для завтрака, от него аппетит портится. Давай не будем о скучном.
— А что там с призраком? — Хельга быстро оправилась от смущения, вызванного странными разговорами пришлого. — Тоже какая-нибудь Белая Дама?
— О, нет, — Торус прыснул, — не дама. Кавалер. А вернее, мой дорогой дед. Ты просто не представляешь, до чего это вредный тип. Видишь ли, моя мать, — элвилин сморщился, точно глотнул уксуса, — поступила несколько опрометчиво, сойдясь с отцом и решившись родить. С арифметикой у нее стало плохо от сердечного жара. Дед, узнав, что дочурка понесла, отправился вызывать отца на поединок. Да только… Карета вернулась пустой, кони все в мыле, кучер и лакей что-то лепетали о разбойниках. Не знаю, — Торус потер лоб изящными длинными пальцами. — Всё возможно… но с тех пор дед частенько выходит из своего портрета. Откровенно говоря, я надеялся, что Мидес попробует упокоить его дух…
— Салзар? — изумилась мисс Блэкмунд. — Он же второкурсник, куда уж ему призраков упокаивать.
А потом, повозив пальцем по скатерти, негромко добавила:
— Но ведь если бы твоя матушка не поступила, как ты выразился, опрометчиво, ты бы сейчас здесь не сидел. Жизнь — бесценный дар, и нужно уметь быть благодарным за это.
— Хельга! — элвилин возмущенно уставился на девушку. — Вот уж не ожидал, что вы зануда! Ребенок должен быть желанным, а не служить для того, чтобы привязать отца. Не будьте лицемеркой, или я рассержусь!
Мисс Блэкмунд прищурилась и вздернула подбородок:
— Запомните раз и навсегда, сударь. Возможно, я могу болтать глупости; возможно, на чей-то взгляд я могу показаться нудной. Но я всегда говорю то, что думаю, и еще никто не смел обвинять меня в лицемерии!
А потом, старательно улыбнувшись, кивнула на входящих в зал музыкантов:
— Ты танцевать любишь?
Торус проморозил девушку ледяным взглядом:
— Запомни раз и навсегда, котик. Кто говорит со мной в подобном тоне — долго не живет.
И тоже растянул губы в улыбке:
— Я люблю танцевать. Даже сразу после завтрака. Идем?
Ухватив мисс Блэкмунд за локоть, элвилин потянул её в центр зала.
Швырнул музыкантам горсть серебра: — Эй, плясовую!
А после, не успев начать танец, сварливо объявил:
— Хельга. Вы наступили мне на ногу.
— Это когда? — Юная волшебница раскраснелась от возмущения. — Если б я вам чего-нибудь отдавила, то непременно бы заметила. Начнем еще раз, и я докажу, что хорошо танцую!
Она упрямо тряхнула головой и присела в изящном поклоне, держа спину.
Торус язвительно вскинул бровь, отбил подошвами несложный ритм, а после закрутил ойкнувшую партнершу в быстром танце. К ним тут же присоединились еще несколько пар.
Пронзительно верещали дудки, взвизгивала скрипка, громыхал бубен — удалая плясовая слишком сильно отличалась от салонных танцев, привычных мисс Блэкмунд. Но, как ни странно, ей это понравилось.
— С утра… плясать… а еще столица, — выделывая ногами кренделя, ворчал элвилин. Торус был легок, как осенний лист, несомый ветром, и многие девушки засмотрелись на него. К слову, парни тоже: исподлобья и мрачно. А Хельга вдруг рассмеялась — больно уж забавно выглядела угрюмая физиономия весело танцующего пришлого. От обиды не осталось и следа, и мисс Блэкмунд, остановившись, невинно поинтересовалась:
— Если ты уже устал, может, вернемся за столик?
А потом неожиданно для себя потянулась и звонко чмокнула Торуса в щеку.
Элвилин ошарашенно заморгал, а потом, ухмыльнувшись, закружил юную волшебницу по залу, легко огибая углы столов:
— Устал? Да мне нравится! К лешему всё, мне и вправду нравится! Я давно так не…
Тут он перехватил взгляд молодого аристократа и, остановившись, нахмурился:
— Сударь? Вы что-то имеете сказать?
Парень смешался и поклялся, что не имеет.
— Пойдем, — мисс Блэкмунд потянула Торуса прочь, — он просто завидует.
Знаешь, оказывается, иногда так здорово отбросить нудные манеры и просто быть собой.
— А поехали к водопадам? — сверкнул белозубой улыбкой, бросая по дороге монеты на их столик, — Я по ним скучал, а до мессы еще есть время.
— Поехали, — согласилась Хельга и поймала себя на мысли, что вовсе не отказалась бы променять храмовое действо на целый день в обществе эйп Леденваля.
Глава 5
Когда коляска выехала за город, дорога резко пошла вверх, и седоков изрядно поболтало, прежде чем кучер остановил лошадку. Свесившись с козел, он получил чаевые, сказал что-то эйп Леденвалю на ухо и мирно потрюхал дальше.
— Обещал вернуться через полчаса, — оповестил элвилин свою спутницу.
Хельга огляделась. Они стояли на небольшой площадке, выложенной розовым мрамором и обрамленной буйно разросшимся кустарником.
— И надолго ты уезжал из столицы? — Хельга пошевелила носком туфли опавшие листья.
— Надолго. — Торус подставил локоть и не спеша повел девушку по огороженной чугунным литьем дорожке, временами отводя в сторону отросшие за лето ветки жимолости. — Это если по вашим меркам судить. Лет на десять — так точно.
Мисс Блэкмунд было страшно любопытно, откуда же приехал элвилин, однако тот в подробности не вдавался, а спрашивать девушка постеснялась. А потом вдруг крайне удивилась. С приближением коляски к водопадам окружающие звуки постепенно исчезали, растворяясь в нарастающем грохоте, а вот слова пришлого Хельга сейчас слышала хорошо и внятно. Она озадаченно взглянула на спутника и на всякий случай уточнила, перекрикивая шум падающей воды:
— Это что, снова твоя магия? Я про разговоры.
Торус дернулся, прижал пальцы к ушам:
— Котик, тише… у элвилин, если ты не знаешь, очень чувствительный слух. Магия, да. Впрочем, такому заклинанию я и тебя легко обучу, дай руку.
Он сплел указательный палец Хельги с мизинцем и безымянным и шепнул на ухо нужные слова. Девушка смущенно повторила, и грохот водопада тут же стих.
— Здорово. Да тут, похоже, никого, — мисс Блэкмунд вышла на круглую площадку на утесе и восторженно вздохнула, созерцая чудо Солейла, величественно блистающее в утреннем свете. — Надеюсь, это надолго. И где ж ты выучил такой наговор?
Они неспешно подошли к скамье напротив массивных перил, обносящих клубившуюся водяным туманом пропасть, и Торус, стянув с себя плащ, бросил на влажный камень.
— Видимо, горожане боятся пропустить мессу. Откуда заклинание? Я за маменькой учился подслушивать, вот и разбирал старые колдовские книги.
Да и вообще полезное умение. А то, как бы мы с тобой говорили? Орали только…
Хельга уселась и запрокинула голову. Сквозь ржавую листву раскидистого клена подмигивали пронзительно-синие кусочки неба. Девушка улыбнулась: