Чем больше парень думал об этом, тем крепче в его голове укоренялась мысль о том, что единственный способ противостоять травле — это заставить преследователей бояться его. Воистину, всё решает только сила. Безнаказанность и желание выслужиться перед благородными — вот что движет всеми шакалами. Сами по себе они слабы…
“Как только страх пересилит желание выслужиться, они отстанут”, - заключил парень, — “Значит, пусть боятся. Пусть сочтут меня безумным…”
Кивнув собственным мыслям, он сделал глубокий вдох и силой заставил себя уйти прочь от забора, который собирался перепрыгнуть. Да, ему было страшно, но он шёл прямо в сторону улицы и столовой, чтобы грудью встретить любую опасность. И заставить любого нападающего горько пожалеть о том, что он решился перейти ему дорогу.
Неприятности не заставили себя долго ждать. Стоило Эдвану выйти за пределы главного корпуса, куда обычным простолюдинам не было ходу, как несколько учеников из младшей группы тут же направились в его сторону. На их лицах играли зловещие ухмылки.
— Не смей убегать, Лаут! — рявкнул один из них, долговязый парень с длинными волосами.
— Да, ты пойдёшь с нами! Молодой господин Морето ждёт извинений! — выкрикнул второй.
Эдван остановился, оглядываясь по сторонам. Взгляды всех прохожих были прикованы к нему и к группе хулиганов. К счастью, сейчас их было немного, человек двадцать, из которых половина — другие благородные, что ошивались близ главного корпуса. Им было плевать на травлю Лаута, всё, что они хотели — это просто поглазеть на разборку.
— Что, готов принять свою судьбу? — ухмыляясь, спросил долговязый, но тут же осёкся, когда встретился с Эдваном взглядом. Колючий, злобный взгляд жертвы заставил незадачливого охотника подавиться очередной язвительной репликой.
В мгновение ока Эдван преодолел разделяющее их расстояние, и без всякого предупреждения атаковал. Долговязый не успел даже отреагировать на столь быструю и яростную атаку. Он лишь взвизгнул, когда его колено хрустнуло от пинка Эдвана и тут же стих, получив кулаком в челюсть.
Тело самого говорливого ещё не рухнуло на землю, а парень уже набросился на остальных хулиганов. Он ворвался в их строй, как тигр в курятник. Их неуклюжие, неумелые удары не могли не то, что задеть Эдвана, даже навредить наполненному атрой телу. В конце концов, они были всего лишь учениками с первого года, которые ещё не научились толком контролировать энергию, в отличие от их жертвы. Удары Эдвана ломали кости, благодаря атре он мог швырнуть врага в стену с такой силой, что с неё осыпалась побелка. Через несколько мгновений группа хулиганов превратилась в кучку стонущих от боли тел, которые сквозь зубы посылали проклятия на его голову. Он не сказал в ответ ничего, просто развернулся и быстрым шагом направился в сторону столовой, провожаемый осуждающими взглядами толпы.
— Сила второй ступени… — удивлённо перешептывались зеваки.
Эти шепотки и боязливые взгляды таких же первогодок, как он сам, не укрылись от Эдвана. И хотя парень не знал, почему они вдруг посчитали, что он уже на второй ступени, когда сам он был всего лишь на первой, развеивать новообразованный миф о себе он не стал. Слухи в академии разносятся быстро, а значит уже совсем скоро самые слабые из шакалов перестанут докучать ему, и план Мариса развалится на корню.
По дороге в столовую он подрался ещё три раза, и в каждой драке старался бить врагов настолько жёстко, насколько это вообще возможно. Он выжимал из памяти максимум, не стеснялся ломать кому-то кости, и швырять врагов послабее в стены. Да, ему попадались и старшие ученики. Те, кто мог биться с ним на равных. И с ними было трудно. Конечно, никто из них не обладал боевым мастерством из прошлого, но грубой силы и численного превосходства было достаточно, чтобы создать неприятности любому.
Эдван был вынужден биться так яростно, как только мог. Он не стеснялся грязных трюков, кусался, рычал, бил в промежность парням и ломал носы девчонкам, если те решались напасть вместе с остальными. Особенно жестокой дракой выдалась последняя, когда его перехватили на обратном пути из столовой. Трое старших учеников. Одному из них Эдван сломал три пальца, второму повредил ногу, а третьему чуть не раскрошил бубенцы. Только этот подлый удар и позволил ему сбежать от этой троицы. И, хоть их план по доставке неугодного ученика к молодому господину Морето провалился, наваляли они парню крепко. Когда Эдван приполз обратно в свою комнату и подпёр дверь сундуком, на нём не было живого места. Вся спина отбита, под рёбрами синяки, а в голове такой звон, словно он стоял вплотную к гонгу во время удара. Руки слегка тряслись, а перед глазами всё качалось. Мысли текли очень вяло, Эдвану хотелось просто рухнуть и лежать. Однако, вместо этого, он вытащил писчие принадлежности, нанёс себе на руку магический символ и, пустив в него последние крохи атры, закрыл глаза.
Благодаря слову жизни, через несколько минут он чувствовал себя так, словно заново родился. И парень, восстановив внутренний запас атры, сделал то, на что раньше никогда не решался: вновь покинул дом. Раз уж он решил бороться со страхом радикально, то нет поступка смелее, чем заявиться на открытую лекцию, где будут рассказывать о тварях, что населяли Туманную чащу.
Слухи расползались удивительно быстро, по-дороге к месту занятия на него рискнули напасть всего один раз, да и то лишь потому, что никак не могли поверить в то, что кто-то сможет в одиночку победить толпу из десяти человек. Хотя, настоящей дракой назвать это у Эдвана язык не поворачивался. Ему хватило просто одним пинком отправить заводилу в полёт до ближайшей стены, после чего вся его группа поддержки как-то быстро испарилась.
Через три недели преследования прекратились. Каждый день парень дрался с кем-то, и каждый раз это заканчивалось очень плачевно для нападавших. Сломанные кости, подбитые глаза, ушибы и синяки. Никто не уходил безнаказанным, даже старшие ученики. Дурная слава бежала впереди Эдвана, его считали безумцем. Народ крепко усвоил, что любой, кто нападает на этого сумасшедшего, рискует остаться без куска уха или никогда больше не иметь детей. Но, даже если тяжелых повреждений удастся избежать, то жертва нападения будет в порядке уже через несколько часов, когда как хулиганам придётся зализывать раны несколько дней, а то и недель.
Все очень быстро вспомнили о Шан Фане, и по академии со скоростью лесного пожара начали разноситься слухи о том, что Эдвану покровительствует какой-то высокопоставленный мастер, а то и сама семья Линн. Ведь другого объяснения такому быстрому исцелению жертвы никто из простолюдинов придумать не мог. Все просто начали считать, что кто-то делится с парнем целебными элексирами, и на фоне всех этих слухов желающие притащить его к ногам Мариса Морето для извинений как-то перевелись. И даже пятеро благородных засранцев, с которыми он уже подрался разок, не рисковали приближаться к парню. Их останавливал страх получить по лицу и слухи о том, что жертва уже достигла второй ступени. На этом фоне слова мастера Ганна о таланте и силе для всех заиграли новыми красками…
Глава 15. Цена слова
— И всё-таки, я поражаюсь твоей смелости, — с толикой зависти в голосе сказала Лиза.
— Не боишься общаться с безумцем? — с улыбкой спросил у девушки Эдван, оглядев тренировочную площадку. Кроме них на ней находилось ещё четверо учеников, которые столпились в противоположном углу, стараясь держаться на максимально возможном расстоянии от него.
— Уж лучше с безумцем, чем с этими снобами и подлизами, — острый кулачок девушки ударил парня в плечо, немного отсушив руку. Лиза, как обычно, не рассчитывала сил.
— Спасибо, — улыбнулся он, — а… у тебя не будет проблем с братом из-за меня?
— Вовремя ты спросил, конечно, — засмеялась она, — уже были. Не бери в голову, этот высокомерный засранец может идти в задницу со своими замашками. Он мне не родной отец, чтобы командовать, — фыркнула она, — лучше скажи, ты уже добрался до второго ранга? А?
— Почти, — ответил Эдван, — я на пороге.
— Ха! — Лиза гордо вздёрнула носик и подбоченилась, — я тебя сделала, понял! Так-то!
— Госпожа Морето обогнала в развитии простолюдина с жёлтым сосудом! — Эдван покивал головой, — да, вот это достижение…
— Ах ты!
Не сдержавшись, Лиза попыталась отвесить парню пинок под зад, да только не преуспела. Он со смехом отбил и его, и последовавший за ним удар острого женского кулачка в живот.
— Не честно! — надулась она, — ты умеешь драться!
— А ты разве нет? По-моему, кулаками побольше моего машешь.
— Пф! — девочка фыркнула, сложив руки на груди.
Разумеется, Лиза не могла признаться вслух, что глубоко в душе по-настоящему завидует Эдвану. Завидует его смелости и его боевым навыкам, особенно его боевым навыкам. О, как бы она хотела научиться драться, так, чтобы сама могла навалять кому угодно так же просто, как её друг. Но попросить его о помощи… нет, сделать такое ей не позволяла гордость. И тут сердце Лизы забилось чаще. Её осенило. Да, она не могла попросить парня о тренировке, но зато могла сделать кое-что другое. Кое-что безумное!
— Для простолюдина ты слишком заносчив! — заявила она резко. Глаза девушки хищно блеснули и она, понизив голос, произнесла, — я вызываю тебя! Сегодня вечером, на той площадке. И только попробуй не прийти!
— Ладно.
Эдван улыбнулся, глядя на серьёзную мордашку девушки. Поведение Лизы его немного забавляло, хотя он часто и не понимал, зачем она так себя ведёт. Никогда не просит помощи и всегда пытается с ним в чём-то соревноваться. Во время физических упражнений — обогнать его, во время занятий с копьём обязательно становится рядом и старается перещеголять во владении оружием, и даже в развитии. Быстрее него достигла второго ранга. И это несмотря на то, что он уже давно не являлся самым лучшим в группе. Да, он всё ещё был в первой пятёрке, талантливым, но не более. Пальму первенства давно перехватил Марис, с его зелёным сосудом, множеством камней атры от отца и толпой прихлебателей. По слухам, сын главы города достиг уже третьего ранга на второй ступени, когда Эдван и Лиза глотали пыль за ним. Рядом с ними в пятёрке сильнейших учеников находился Чэнь Джоу, который почти всегда молчал и не общался ни с кем, кроме Мариса, и сестра Алана — Анна Линн.
С недавних пор мастер Ганн мерил силу учеников только по степени их развития. Эдван вынужден был привыкнуть к тому, что он и вообще все в городе почему-то вели отсчёт ступеней по какой-то другой системе. Здесь для всех он уже находился на второй ступени, на фазе пруда, когда как по информации из наставления об атре, которому Эдван доверял безоговорочно, дальше первого ранга колодца он ещё не ушёл.
В последнее время парень часто ловил себя на мысли, что уже машинально начал проверять всю информацию от мастеров на соответствие тому, что было написано в наставлении об атре. Если слова учителей противоречили древнему тексту, юноша попросту их игнорировал. Это стало для него ключевым критерием в принятии решений, а всё дело было в том, что за время, прошедшее с того момента, когда они овладели основами атры, до первой ступени добралось лишь пятеро, из которых только он — с жёлтым сосудом. Все остальные почему-то до сих пор находились на стадии освоения дара, и хотя в наставлении было сказано, что время преодоления первичной ступени разнится для каждого, интуиция подсказывала Эдвану, что дело здесь было не в индивидуальных особенностях. Скорее в том, что метод развития, который давал им мастер Ганн, был каким-то странным. Конечно, кто он такой, чтобы судить о методах обучения? Обычный простолюдин, который всё ещё очень мало знает об атре. Но даже так, не зная наверняка, он чувствовал, что где-то здесь всё-таки крылась проблема.
Постепенно тренировочная площадка заполнилась учениками. Пришёл Алан и Анна, проклятый Марис, пятеро благородных шакалов, которые скучковались в уголке и изо всех сил старались не отсвечивать. По слухам, молодой господин Морето здорово окунул их в грязь и теперь они шугались его, как огня. Впрочем, от Эдвана ребята тоже старались держаться подальше.
Сын главы города сегодня почему-то улыбался как-то по особенному мерзко. Он выглядел так, словно его распирало от гордости и предвкушения, вот только рассказать о причине своего хорошего настроения он отказался даже Чэню Джоу, с которым обычно разговаривал во время занятий. А когда пришёл мастер Ганн, ребятам стало не до болтовни. Мастер быстро дошёл до своего столика и, вопреки ожиданию группы, вместо копья вынул большой свёрток, привлекая всеобщее внимание.
— Рано или поздно каждый из вас достигнет второй ступени, — произнёс мужчина, внимательно оглядев тех, кто ещё этой ступени не достиг, — поэтому сегодня я хочу поговорить о магических знаках.
Мастер развернул свёрток и вытащил оттуда стопку листов, которые передал ближайшему ученику и приказал раздать всей группе. На каждом из листов было изображено десять символов, пять из которых показались Эдвану смутно знакомыми. Что странно, эти знаки выглядели куда сложнее тех, к которым привык парень. В них переплеталось минимум несколько линий и странные закорючки, очень похожие на слова какого-то языка, но почему-то какие-то… непонятные.
— Как вы уже поняли, на этом листе изображены десять магических знаков, которые мы используем чаще всего. Для сотворения светильника из атры, или укрепления крепостной стены, для тренировки или постройки дома, эти десять символов пригодятся вам практически везде. Основы. Этот знак, — мужчина указал рукой на невероятно сложную загогулину, что была на листе самой первой, — создан для того, чтобы собирать атру из окружающего мира. Следующий за ним на вашем листе обозначает “свет”. Третьей идёт простейшая связка, благодаря которой ваши символы смогут работать вместе. Всё, что остаётся сделать — это записать их в нужном порядке и добавить немного атры…
Пока мастер Ганн рассказывал об устройстве светильника на атре, Эдван никак не мог оторвать взгляда от первого магического знака. Что-то в нём казалось парню смутно знакомым, настолько, что создавалось ощущение, будто бы у него что-то чешется в голове. Вертится на кончике языка, но из памяти никак не получается выудить. И тут парня осенило. Он, наконец-то, понял, почему эти символы кажутся ему странными. Они просто усложнённые! В голове Эдвана тут же всплыли другие знаки, более простые и понятные ему, способные с лёгкостью заменить первых пять магических слов с листа, который дал ему мастер Ганн. Более того, к трём из них парень вспомнил и слова-антиподы. Его личный арсенал только что вырос на восемь символов и всё благодаря одному лишь занятию!
Слово света, слово тьмы, слово сбора и отдачи, укрепления и ослабления, форма круг и связующий элемент. Новые слова вышли из глубин прошлого и крепко врезались в память юноше. Он вновь взглянул на лист бумаги и слегка разочарованно вздохнул. Остальные пять магических знаков на листе бумаги оказались ему незнакомы. Выслушав объяснения мастера парень узнал, что среди оставшихся пяти крайне трудных в написании иероглифов было несколько связующих элементов, да знаки создания огня и воды из атры.
— Я вижу ваше смятение, — сказал учитель, — написание символов занятие нелёгкое. Даже выучить десяток простейших окажется для вас непростой задачей, а ведь символов очень много, и служат они множеству разных целей. Именно поэтому у нас, в академии, есть особые мастера, которые посвятили этой задаче всю свою жизнь. Уверен, в ваших семьях тоже есть такие люди. Без них, увы, наш город бы долго не простоял, — мужчина выдержал долгую паузу, — конечно, я не тешу себя надеждой, что хоть кто-то из вас отважится посвятить всю свою жизнь изучению магических символов, но я надеюсь, что хотя бы этих десять вы вызубрите на совесть. Поверьте мне на слово, эти знаки когда-нибудь спасут вам жизнь. Однако! — мужчина обвёл учеников колючим и очень холодным взглядом, — настоятельно не советую пытаться применять их до тех пор, пока не отточите написание. Это может привести к весьма печальным последствиям. Пробовать будете здесь, под моим присмотром.