— Твою мать.
Исайя ождал этого.
Темные глаза Ханта расширились.
— Даника Фендир мертва? — Он читал дальше. — Вместе со всей стаей Дьяволов. — Он покачал головой и повторил: — Твою мать.
Исайя забрал папку.
— Это полный и абсолютный пиздец, мой друг.
Хант стиснул зубы.
— Я не нашел никаких следов демона, который это сделал.
— Я знаю. — На вопросительный взгляд Ханта Исайя пояснил: — Если бы ты это сделал, то сейчас держал бы в руках отрубленную голову, а не папку.
Исайя был там — во многих случаях — когда Хант делал именно это, возвращаясь с триумфом из миссии по охоте на демонов, которую ему приказывал продолжать архангел, державший их и сейчас в узде.
Рот Ханта слегка дернулся, как будто он вспомнил, когда в последний раз преподносил добычу таким образом, и он скрестил свои мощные руки. Исайя проигнорировал присущее этой позиции доминирование. Среди них существовал особый порядок-команда из пяти воинов, составлявшая Триарий — самое элитное подразделение Императорского легиона. Маленькая группа заговорщиков Мики.
Хотя Мика назначил Исайю командиром 33-го полка, но никогда официально не объявлял его лидером. Но Исайя всегда считал, что он стоит на самом верху, самый лучший солдат триарии, несмотря на его причудливый костюм и галстук.
Однако где пал Хант… никто толком не мог узнать за два года, прошедшие с тех пор, как он прибыл с Пангеры. Исайя тоже не был до конца уверен, что действительно хотел это знать.
Выслеживать и уничтожать любых демонов, которые пробирались через трещины в Северном разломе или проникали в этот мир через незаконный призыв, было его официальной ролью, и она хорошо подходила для особого набора навыков Ханта. Боги знают, скольких из них он выследил за столетия, начиная с самого первого Пангеранского подразделения, в котором они были вместе—17-го — посвященного отправке существ в загробную жизнь.
Но тайную работа, которую Хант выполнял для Архангелов-для Мики, в настоящее время и принесла ему это прозвище. Хант отвечал непосредственно Мике, а остальные держались от него подальше.
— Наоми только что арестовала Филипа Бриггса за убийства, — сказал Исайя, называя имя капитана 33-й пехотной дивизии. — Бриггс сегодня вышел из тюрьмы, Даника и стая Дьяволов были теми, кто арестовал его. — То, что эта честь не досталась 33-му полку, безмерно раздражало Исайю. По крайней мере, именно Наоми задержала его сегодня вечером.
— Я не знаю, как, черт возьми, такой человек, как Бриггс, мог вызвать такого могущественного демона.
— Думаю, мы скоро это выясним, — мрачно сказал Хант.
Черт, они так и сделают.
— Бриггс должно быть полный идиот, чтобы освободиться из тюрьмы и сразу же совершить такое крупное убийство. — Однако лидер Кересских повстанцев-ответвление более крупного повстанческого движения, Офиона-не казался идиотом. Просто фанатик, одержимый идеей зародить конфликт, который привел бы к войне, бушующей за морем.
— Или, может быть, Бриггс действовал, пользуясь единственным шансом на свободу, который у него был, прежде чем мы бы нашли предлог вернуть его под стражу, — возразил Хант. — Он знал, что его время ограничено, и хотел убедиться, что он первым доберется до Ванира.
Исайя покачал головой.
— Бардак. — Преуменьшение века.
Хант глубоко вздохнул.
— Пресса что-нибудь пронюхала?
— Пока нет, — ответил Исайя. — И я получил приказ несколько минут назад, что мы должны держать это в секрете — даже если это будет во всех новостях завтра утром.
Глаза Ханта сверкнули.
— Мне некому рассказать.
Действительно, Хант и друзья, понятие явно не совместимое. Даже среди триариев, даже проведя здесь два года, Хант все еще держался особняком. По-прежнему неустанно стремился к уединению: свободе. Или, очень слабый шанс на это.
Исайя вздохнул.
— Как скоро приедет Сабина?
Хант проверил свой телефон.
— Сабина сейчас спустится вниз… — дверь распахнулась. Глаза Ханта сверкнули. — Уже.
Сабина выглядела чуть старше Брайс Квинлан, с ее тонкими чертами лица и длинными серебристыми волосами, но в ее голубых глазах была только бессмертная ярость.
— Где эта шлюха-полукровка… — вскипела она, увидев Брайс в окне. — Я убью ее!…
Исайя вытянул белое крыло, чтобы преградить путь обратно к двери и в комнату для допросов, расположенную в нескольких шагах слева.
Хант непринужденно встал с другой стороны от нее. Молнии заплясали на костяшках его пальцев.
Слабое проявление силы, которое наблюдал Исайя, обрушивалось на их врагов: молния, способная разрушать здания.
Будь то обычный ангел или Архангел, сила всегда была в некотором роде одной и той же: дождь, шторм, случайные торнадо — Исайя сам мог вызвать ветер, способный удержать атакующего врага на расстоянии, но ни один из ныне живущих не обладал способностью Ханта подчинять молнию своей воле. Или глубину силы, чтобы сделать его действительно разрушительной. Это было спасением и гибелью Ханта.
Исайя позволил одному из своих холодных бризов отбросить шелковистые волосы Сабины, для Ханта.
Они всегда хорошо работали вместе — Мика знал это, когда два года назад поставил Ханта с Исайей, несмотря на переплетенные шипы, вытатуированные на их бровях. Большая часть отметины Ханта была скрыта его темными волосами, но тонкую черную ленту на лбу скрыть было невозможно.
Исайя с трудом мог вспомнить, как выглядел его друг до того, как эти Пангеранские ведьмы заклеймили его, наложив свои адские чары на чернила, служившие вечным напоминанием о его преступлениях, магия ведьм сковала большую часть его силы.
Они называли это нимбом-насмешкой над божественными ореолами, с которыми древние люди когда-то изображали ангелов.
Да и на лбу Исайи была татуировка — такая же, что и на лбу Ханта, и на лбу почти двух тысяч ангелов мятежников, которые два столетия назад были идеалистами и храбрыми глупцами.
Астери создали ангелов, чтобы они были их идеальными солдатами и верными слугами. Ангелы, наделенные такой силой, наслаждались своей ролью в этом мире. До Шахар, Архангела, которого они когда-то называли дневной звездой. До Ханта и остальных, кто летал в элитном 18-м Легионе Шахара.
Их восстание потерпело неудачу, которая сорок лет назад позволила людям начали свое. Другая причина, другая группа и вид бойцов, но настроения были по существу те же: республика была врагом, жесткие иерархии-полнейшим дерьмом.
Когда восставшие люди начали свою войну, один из этих идиотов должен был спросить у падших ангелов, почему их восстание провалилось, еще задолго до рождения человеческой расы. Исайя, конечно, мог бы дать им несколько советов о том, чего не следовало делать. И просветил бы их насчет последствий.
Ибо не было также никакой возможности скрыть вторую татуировку, отпечатанную на их правых запястьях: SPQM.
Этот символ украшал каждый флаг и фирменный бланк Республики-четыре буквы, окруженные семью звездами. Даже если Исайя отрубит руку, то она отрастет заново и отметка появится вновь. Такова была сила ведьминых чернил.
Судьба хуже смерти: стать вечным слугой тех, кого они пытались свергнуть.
Решив избавить Сабину от действий Ханта, Исайя мягко спросил,
— Сабина, я понимаю, что ты скорбишь, но есть ли у тебя причины, желать смерти Брайс?
Сабина зарычала, указывая на Брайс,
— Она взяла меч. Этот подражатель волка забрал меч Даники. Я знаю, что она это сделала, он не в квартире… и он мой.
Исайя знал эти детали: что пропала фамильная реликвия семьи Фендиров. Но не было никаких признаков того, что Брайс Квинлан завладела им.
— Какое отношение меч имеет к смерти вашей дочери?
Ярость и горе боролись на этом озлобленном лице. Сабина покачала головой, игнорируя его вопрос, и сказала:
— Даника не могла оставаться в стороне от неприятностей. Она никогда не умела держать рот на замке и не знала, когда следует вести себя тихо рядом с врагами. И посмотри, что с ней стало. Эта глупая маленькая сучка все еще дышит, а Даника… нет. — Ее голос чуть не сорвался. — Даника лучше должна была знать.
Хант спросил чуть мягче:
— Лучше знать о чем?
— Об этом, — отрезала Сабина и снова покачала головой, отгоняя печаль. — Начиная с этой шлюхи-соседки по комнате. — Она повернулась к Исайе, с гримасой гнева. — Расскажите мне все.
Хант сказал спокойно,
— Он не обязан вам рассказывать, Фендир.
Будучи командиром 33-го Императорского легиона, Исайя занимал равное положение с Сабиной: оба они заседали в одних и тех же руководящих советах, оба отвечали за власть мужчин в своих собственных рядах и своих собственных домах.
Клыки Сабины удлинились, когда она оглядела Ханта.
— Я разве с тобой говорила, Аталар?
Глаза Ханта засверкали. Но Исайя вытащил свой телефон и спокойно набрал номер:
— Мы все еще получаем отчеты. Виктория сейчас придет поговорить с Мисс Квинлан.
— Я поговорю с ней, — буркнула Сабина. Ее пальцы сжались, словно готовясь разорвать Ханту горло. Хант одарил ее острой улыбкой, говорящей попробовать сделать это, и молния обвилась вокруг его запястья.
К счастью для Исайи, дверь комнаты для допросов открылась, и вошла темноволосая девушка в безупречно сшитом темно-синем костюме.
Они были прикрытием, эти костюмы, которые носили он и Виктория. Что-то вроде брони, да, но также и последняя попытка притвориться, что они хотя бы немного нормальные.
Неудивительно, что Хант никогда не обращал на них внимания.
Когда Виктория грациозно приблизилась, Брайс не обратила внимания на потрясающую девушку, которая обычно заставляла людей всех домов сворачивать шеи.
Но Брайс оставалась такой на протяжении несколько часов. Кровь все еще проступала на белой повязке на ее голом бедре. Виктория деликатно фыркнула, ее бледно-зеленые глаза сузились под темной татуировкой нимба на лбу. Призраки были одними из немногих, кто восстал вместе с ангелами два столетия назад. Вскоре после этого она была отдана Мике, и ее наказание вышло за рамки татуировки на лбу и отметин рабов. Не так жестоко, как то, что Исайя и Хант пережили в подземельях Астери, а затем в подземельях различных архангелов в течение многих лет после этого, но это была собственная форма мучений, которая продолжалась даже тогда, когда их собственные прекратились.
— Мисс Квинлан, — сказала Виктория.
Она не ответила.
Призрак оттащила от стены стальной стул и поставила его по другую сторону стола. Вытащив из кармана пиджака папку, Виктория скрестила длинные ноги и уселась на стул.
— Вы можете сказать мне, кто виноват в сегодняшнем кровопролитии?
Даже дыхание не сбилось. Сабина тихо зарычала.
Призрак сложила свои белые руки на коленях, неестественная элегантность была единственным признаком древней силы, которая пульсировала под спокойной поверхностью.
У Вики не было собственного тела. Хотя она сражалась в 18-м, Исайя узнал ее историю только, когда прибыл сюда десять лет назад. Как Виктория приобрела именно это тело, кому оно когда-то принадлежало, он не спрашивал. Она ничего ему не рассказывала. Призраки владели телами так же, как некоторые люди автомобилями. Тщеславные призраки часто меняли их, обычно при первых признаках старения, но Виктория держалась за это дольше, чем обычно, ей нравилось его строение и движения.
Она держалась за него, потому что у нее не было другого выбора. Это было наказанием Мики за ее бунт: заманить ее в ловушку внутри этого тела. Навсегда. Больше никаких перемен, никакой торговли на что-то более новое и изящное. В течение двухсот лет Вику держали взаперти, заставляя терпеть медленное разрушение тела, сейчас ясно различимую: тонкие линии, начинающие появляться вокруг ее глаз, морщины выступающие на лбу над извивающейся полосой шипов татуировки.
— Квинлан впала в шок, — заметил Хант, следя за каждым вздохом Брайс. — Она не собирается говорить.
Исайя был склонен согласиться, пока Виктория не открыла файл, не просмотрела лист бумаги и не сказала:
— Я, например, считаю, что вы не полностью контролируете свое тело или действия прямо сейчас.
А потом она прочла список коктейля из наркотиков и алкоголя, который остановил бы человеческое сердце. Остановил бы и сердце низшего Вана, если уж на то пошло.
Хант снова выругался.
— Есть ли что-нибудь, что она не нюхала и не курила сегодня вечером?
Сабина ощетинилась.
— Полукровское отродье…
Исайя бросил на Ханта быстрый взгляд. Все, что было нужно, чтобы передать просьбу.
Никогда не было приказа — он никогда не осмеливался приказывать Ханту. Не тогда, когда мужчина обладал вспыльчивым характером, который оставлял целые императорские боевые единицы в тлеющих углях. Даже с проклинающим нимбом, подавляющим эту молнию в десять раз ее полной силы, навыки Ханта, как воина компенсировали это.
Но Хант опустил подбородок-единственный признак того, что он согласился на просьбу Исайи.