— Хорошо, губернатор. Допустим, вы поручаете Брайс заняться этим делом. Я бы хотела получить компенсацию.
Мика улыбнулся-резкая, волнующая вещь, которую Хант видел только до того, как Архангел разносил кого-то вдребезги.
— Несмотря на вашу преданность младшему королю и защиту, которую, как вы полагаете, он вам предоставляет, вы остаетесь гражданином Республики.
И ты мне ответишь, ему не нужно было это добавлять.
— Я думаю, что вы хорошо разбираетесь в уставе, губернатор, — просто сказала Джесиба.
— Статья Пятьдесят седьмая: если государственный служащий нуждается в услугах внешнего подрядчика, он должен заплатить…
— Штраф. Вы пришлете мне счет-фактуру. — Крылья Мики зашуршали-единственный признак его нетерпения. Но его голос был по крайней мере добрым, когда он повернулся к Квинлан.
— У меня нет выбора, и скоро у меня не будет и времени. Если есть кто-то, кто может проследить шаги Даники в ее последние дни и обнаружить, кто ее убил, то это будешь ты. Ты-единственная связь между жертвами. — Она просто разинула рот.
— Я полагаю, что ваше положение здесь, в галерее, также предоставляет вам доступ к лицам, которые могут не захотеть говорить с 33-м или вспомогательным отделом. Исайя Тибериан будет докладывать мне обо всех ваших успехах и внимательно следить за ходом расследования. — Его карие глаза оценивающе осмотрели Ханта, как будто он мог прочесть каждую линию напряжения на его теле, панику, просочившуюся в его вены при известии о прибытии Сандриэль. — Хант Аталар имеет большой опыт в охоте на демонов. Он будет дежурить, охраняя вас во время ваших поисков человека, стоящего за этим.
Глаза Брайс сузились, но Хант не осмелился произнести ни слова. Моргнуть от неудовольствия и облегчения.
По крайней мере, у него будет повод не появляться в Комициуме, пока Сандриэль и Поллукс будут поблизости. Но быть прославленной няней, не иметь возможности работать, чтобы вернуть свои долги…
— Очень хорошо, — сказала Джесиба. Ее взгляд скользнул к помощнице. — Брайс?
— Я найду их, — тихо сказала Брайс, ее янтарные глаза горели холодным огнем. Она встретилась взглядом с Архангелом.
— А потом я хочу, чтобы вы стерли их с лица этой гребаной планеты.
Да, у Квинлан определенно были яйца. Она была глупой и дерзкой, но, по крайней мере, у нее хватало смелости. Однако такая комбинация, скорее всего, убьет ее прежде, чем она закончит переброс.
Мика улыбнулся, как будто тоже понимая это.
— То, что будет сделано с убийцей, будет зависеть от нашей системы правосудия. — Мягкая бюрократическая чепуха, даже когда сила Архангела гремела по комнате, как будто обещая Квинлан, что он сделает именно так, как она хочет.
Брайс пробормотала:
— Хорошо.
Джесиба Рога хмуро посмотрела на свою помощницу, отметив, что ее лицо все еще горит холодным огнем.
— Постарайся не умереть, Брайс. Мне бы не хотелось терпеть неудобства, связанные с обучением кого-то нового. — Связь прервалась.
Брайс стояла в этих нелепых туфлях. Обойдя вокруг стола, она перекинула шелковистую капну рыжих волос через плечо, слегка завитые концы почти касались щедрого изгиба ее задницы.
Мика стоял, скользя глазами по Брайс, как будто он тоже заметил эту конкретную деталь, но не сказал ни одному из них в частности:
— Мы закончили.
Платье Брайс было настолько обтягивающим, что Хант видел, как напряглись мышцы ее бедер, когда она открыла железную дверь для Архангела. Легкая дрожь пробежала по ее лицу, а затем исчезла.
Хант подошел к ней, когда Архангел и его командир вышли на улицу. Она только одарила Ханта обаятельной, мягкой улыбкой и начала закрывать за ним дверь, прежде чем он успел ступить на пыльную улицу. Он просунул ногу между дверью и косяком, и чары зазвенели и защелкали на его коже, пытаясь прогнать. Ее янтарные глаза вспыхнули.
— Что?
Хант одарил ее острой усмешкой.
— Составь сегодня список подозреваемых. Любой, кто мог желать смерти Данике и ее стае. — Если Даника знала своего убийцу, то Брайс, скорее всего, тоже знала. — И составь список мест, где Даника жила и чем занималась в последние дни своей жизни.
Брайс только снова улыбнулся, как будто она не слышала ни слова из того, что он сказал. Но затем она нажала на какую-то кнопку рядом с дверью, на которой чары горели как кислота.
Хант отпрыгнул назад, его молния вспыхнула, защищаясь от врага, которого там не было.
Дверь захлопнулась. Она промурлыкала в домофон:
— Я позвоню тебе. Не беспокой меня до тех пор.
Черт, Урд пощади его.
Глава 13
Мгновение спустя, на крыше галереи, рядом с молчаливым Исайей, Хант наблюдал, как лучи позднего утреннего солнца позолотили девственно белые крылья Мики и почти засветили золотые пряди в его волосах, пока Архангел осматривал окруженный стенами город.
Хант вместо этого осмотрел плоскую крышу, разделенную только оборудованием и дверью в галерею внизу.
Крылья Мики шевельнулись, и это было единственным предупреждением, что он собирается заговорить.
— Время нам не союзник.
— Вы действительно думаете, что Квинлан сможет найти того, кто стоит за всем этим? — Он позволил этому вопросу выразить всю степень своей веры в нее.
Мика склонил голову набок. Древний, смертоносный хищник, оценивающий добычу.
— Я думаю, что это вопрос, который требует от нас использовать все оружие в нашем арсенале, независимо от того, насколько оно необычно. — Он вздохнул и снова посмотрел на город.
Лунатион был построен как модель древних прибрежных городов вокруг Раганского моря, почти точная копия, включающая его стены из песчаника, засушливый климат, оливковые рощи и маленькие фермы, которые выстроились вдоль отдаленных холмов за границами города на севере, даже большой храм богини-покровительницы в самом центре. Но в отличие от тех городов, этому было позволено адаптироваться: улицы лежали в упорядоченной сетке, а не в беспорядке; и современные здания торчали, как копья, в самом сердце центрального торгового района, намного превосходя строгие высотные здания Пангеры.
Мика был ответственен за это — за то, что видел этот город как дань старой модели, но также и место для будущего процветания. Он даже одобрил использование названия Города Полумесяца вместо Лунатиона.
Мужчина прогресса и терпимости, говорили они.
Хант часто задавался вопросом, каково это было бы разорвать ему горло.
Он думал об этом так много раз, что сбился со счета. Он подумывал о том, чтобы выстрелить молнией в это прекрасное лицо, эту идеальную маску жестокого, требовательного ублюдка скрытого под ней внутри.
Может быть, это несправедливо. Мика был рожден с властью, он никогда не знал другой жизни. Почти бог, который не привык к тому, чтобы его авторитет подвергался сомнению, и готов был пресечь любые угрозы в его адрес.
Восстание, возглавляемое таким же Архангелом и тремя тысячами воинов, было именно таким. Хотя почти все его триарии теперь состояли из павших. Очевидно, предлагая им второй шанс. Хант не мог понять, почему он так милосерден.
— Сабина, конечно же, уже подключила своих людей к этому делу и приедет ко мне в офис, чтобы точно сказать, что она думает об этой истории с Бриггсом. — Ледяной взгляд между ними. — Я хочу, чтобы мы нашли убийцу
— Живым или мертвым? — холодно спросил Хант.
— Желательно живым. Но лучше мертвым, чем позволить ему бегать на свободе.
Хант осмелился спросить:
— И это расследование будет засчитываться в мою долю? На это могут уйти месяцы.
Исайя напрягся. Но губы Мики скривились. Долгое время он ничего не говорил. Хант стоял не моргая.
— Как насчет такого стимула, Аталар: ты быстро раскроешь это дело… ты раскроешь его до саммита, и я уменьшу твои долги до десяти.
Ветер, казалось, остановился.
— Десять, — выдавил Хант, — еще задания?
Это было возмутительно. У Мики не было причин предлагать ему что-либо. Не тогда, когда его слово было всем, что нужно было Ханту, чтобы повиноваться.
— Еще десять заданий, — сказал Мика, как будто он не бросил чертову бомбу в середину жизни Ханта.
Это может оказаться дурацкой сделкой. Мика мог бы растянуть эти десять заданий на десятилетия, но… сжечь гребаный Солас.
— Ты никому об этом не рассказывай, Аталар, — добавил Архангел. То, что он не потрудился предупредить Исайю, говорит о том, насколько он доверяет своему командиру.
— Хорошо, — сказал Хант, стараясь говорить как можно спокойнее.
Взгляд Мики был беспощадным. Он оглядел Ханта с головы до ног. Потом галерею под их ногами. Помощницу внутри нее.
— Держи свой член в штанах и руки при себе, — прорычал Мика. — Или ты окажешься без того и другого долгое время.
Хант, конечно, отрастит и то, и другое. Любой Бессмертный, совершивший переброс, мог отрастить себе что угодно, если бы не был обезглавлен или сильно искалечен, с кровоточащими артериями, но… восстановление будет болезненным. Медленным. И быть без члена, даже в течение нескольких месяцев, не входило в планы Ханта.
Трахаться с помощницей-получеловеком было наименьшим из его приоритетов, в любом случае, с потенциальной свободой в десяти убийствах.
Исайя кивнул за них обоих.
— Мы сделаем это профессионально.
Мика повернулся в сторону центрального торгового района, оценивая речной бриз, его чистые крылья подергивались. Он сказал Исайе:
— Будь в моем кабинете через час.
Исайя поклонился Архангелу в пояс-Пангеранский жест, от которого у Ханта волосы встали дыбом. Он был вынужден сделать это, рискуя, что его перья вырвут, сожгут, разрежут на куски. Первые десятилетия после падения не были добрыми.
Крылья, которые, как он знал, прикрепленные к стене в тронном зале Астери, были доказательством.
Но Исайя всегда знал, как играть в эту игру, как переварить их протоколы и иерархии. Как одеваться, как они, обедать и трахаться, как они. Из-за этого он пал и возвысился до ранга командира. Никого не удивит, если Мика порекомендует убрать нимб Исайи на следующем Совете губернаторов с Астери после зимнего солнцестояния.
Никаких убийств, убийств или пыток не требуется.
Мика даже не взглянул на них, прежде чем выстрелить в небо. Через несколько секунд он превратился в белое пятнышко в синем море.
Исайя глубоко вздохнул, хмуро глядя на шпили пяти башен Комициума, на стеклянно-стальную корону, поднимающуюся из самого сердца центрального торгового района.
— Ты думаешь, тут есть подвох? — Спросил Хант своего друга.
— Он не строит таких планов. — Как Сандриэль и большинство других Архангелов. — Он имеет в виду то, что говорит. Он должен быть в отчаянии, если хочет дать тебе такую мотивацию.
— Он владеет мной. Его слово-мой приказ.
— С приходом Сандриэль, возможно, он понял, что было бы выгодно, если бы ты был склонен быть… преданным.
— Еще раз: раб.
— Тогда я ни хрена не знаю, Хант. Может быть, он просто почувствовал себя великодушным. — Исайя снова покачал головой. — Не подвергай сомнению руку, которую тебе протянула Урд.
Хант глубоко вздохнул.
— Я знаю. — Скорее всего, истина была комбинацией этих вещей.
Исайя выгнул бровь.
— Ты думаешь, что сможешь найти того, кто стоит за этим?
— У меня нет выбора. — Только не с этой новой сделкой на столе. Он вдыхал сухой ветер, вполуха прислушиваясь к его скрипучей песне сквозь священные кипарисы, выстроившиеся вдоль улицы внизу — тысячи их в этом городе были посажены в честь богини-покровительницы.
— Ты его найдешь, — сказал Исайя. — Я знаю, что так и будет.
— Если я смогу перестать думать о визите Сандриэль. — Хант выдохнул, проведя рукой по волосам. — Не могу поверить, что она едет сюда. С этим куском дерьма Поллуксом.
— Скажи мне, ты понимаешь, что Мика только что бросил тебе еще одну большую гребаную кость, чтобы ты защищал Квинлан вместо того, чтобы держать тебя в Комициуме с Сандриэль.
Хант знал это, знал, что Мика хорошо знал, как Хант относится к Сандриэль и Поллуксу, но закатил глаза.
— Что угодно. Трубите все, что хотите о том, насколько фантастичен Мика, но помните, что этот ублюдок поприветствует ее с распростертыми объятиями.
— Астери приказали ей прийти на саммит, — возразил Исайя. — Они обычно посылают на эти собрания одного из архангелов в качестве своего эмиссара. Губернатор Ефрем пришел сюда последним. Мика тоже приветствовал его.
— Факт остается фактом, — сказал Хант, — она пробудет здесь целый месяц. В этом гребаном комплексе. — Он указал на пять зданий Комициума. — Лунатион не ее сцена. Здесь ее ничто не позабавит.
Поскольку большинство павших были либо рассеяны по всем четырем ветрам, либо мертвы, Сандриэль не находила ничего лучшего, чем прогуливаться по подземельям своего замка, битком набитым человеческими мятежниками, и выбирать одного, двух или трех за раз. Арена в самом сердце ее города была создана только для того, чтобы доставлять удовольствие уничтожать этих пленников различными способами. Битвы насмерть, публичные пытки, натравливание низших животных на них… ее творчеству не было конца. Хант все это видел и пережил.