— Но, значит, работает!
— Как-то криво! — я с тоской смотрела за тем, как ко мне подбирается мертвец с изрядно потрепанным букетом, и тут меня осенила одна мысль. Ведь он и с утра пытался всучить мне какой-то веник. Может быть, в нем все дело? А что, если принять? От меня же не убудет? Самое страшное, что может произойти, мертвец продолжит за мной бегать дальше. Так он и так бегает. Я, преодолевая брезгливость и страх, вышла из-за спины Кэвина и протянула руку.
— Я принимаю букет, — произнесла уверенно и четко, вглядываясь в сияющие холодным блеском мертвые глазницы. — А ты возвращаешься к себе. Тебе не место среди живых.
Мне в физиономию снова ткнули букетом, я осторожно взяла его, и мертвец тут же рухнул на пол. Глазницы потухли, и он перестал подавать признаки жизни.
— Получилось? — подозрительно уточнила я.
— Вроде бы… — отозвался Кэвин, — но ты все равно букет пока не выкидывай. Мало ли что?
— Так с ним и идти в комнату? — деловито уточнила я. — На все вопросы буду отвечать, что эту прелесть подарил мне ты.
— Нет, конечно. В комнату не стоит, вдруг кто узнает букетик, выйдет неловко, — поморщился Кэвин. — Пока подержи у себя. Я должен убедиться, что наш мертвец действительно упокоился.
Кэвин подошел к дядюшке, поводил над ним руками, бормоча что-то на руническом, и удовлетворенно кивнул.
— В нем нет больше магии. Ни твоей, ни чьей-либо еще. Теперь его нужно положить на место.
— Я не буду, — открестилась я. — Даже если вы меня уволите прямо сейчас. Ни за что.
— Ну вообще-то я иного не предполагал, — вздохнул Кэвин.
Я смотрела за процессом с отвращением и, когда некромант собрал на саркофаге расколотую надвое крышку, кое-как скрепив ее магией, категорично заявила:
— Если попробуешь взять меня под руку, ночью придушу тебя подушкой. Все ясно?
— Не трогаю. Давай возвращаться, пожалуй, мне надо в душ.
— Два раза. И мне надо.
— И тебе два раза? — иронично изогнул он бровь.
— Мне — три, — совершенно серьезно отозвалась я и направилась к выходу из склепа.
Самое главное было не попасться никому на глаза. Нет, какие-то люди мимо нас проходили, кто-то даже кивал, но все это делали издалека, поэтому мы смогли пробраться в свою комнату. Я в душ убежала первой, аргументировав это тем, что Кэвин привычный и его контакт с мертвецом не должен волновать так сильно, как волнует меня. Я действительно намылилась два раза, тщательно вымыла волосы, нанесла на тело ароматический крем, на волосы брызнула духами и только после этого немного успокоилась и выдохнула.
Пока Кэвин принимал душ, я посушила волосы несильным теплым ветерком и почувствовала себя человеком. Очень голодным человеком. Подумала, что спать еще не хочу, а значит, накинутый пеньюар не может считаться приличной одеждой, поэтому достала из шкафа то самое офисное платье, которое мне понравилось с первого взгляда. Натянула его и уселась с ногами на подоконник, жалея, что нет горячего какао и какой-нибудь вкусной булки. Лопата лениво ковырялась в плошке, намеренно пытаясь попасть мне в лицо комком земли.
— Ну вот что ты творишь? — возмущенно спросила я, стряхивая грязь с плеча. — Тебе не стыдно?
— Мне скучно, — отозвался призрак. — Ты меня тут бросила.
— Я тебя бросила? — я даже поперхнулась от возмущения. — Ты сам из сумки пакостничать сбежал! А я виновата?
— Ты должна была предугадать, что мне станет тоскливо в цветочной плошке. Я не могу отлетать далеко от лопаты. Комнату изучил всю. Мне скучно. Куда ты ходишь? Возьми меня с собой.
— Сегодня, думаю, уже никуда… — задумчиво отозвалась я.
— Вот и хорошо. Завтра возьми меня с собой.
— Ну ладно… — Я пожала плечами.
— В сумку положи сейчас, — настойчиво скомандовала лопата. — А то забудешь.
Я вздохнула, вытерла салфеткой и убрала лопатку в сумку, поражаясь вывертам призрака. Сбегать, значит, он мог сам, а вот обратно положить его должна была я. Повесив сумку на крючок, вновь вернулась на подоконник задумчиво всматриваться в темноту сада и мечтать о вкусной булке. В это время Кэвин появился из ванной комнаты.
— Ты совсем обнаглел? — возмущенно спросила я, тут же отвернулась от бронзового торса начальника, по которому стекали капельки воды. Шеф изволил надеть на себя лишь куцее полотенчико.
— Прости, пожалуйста, я не специально, — вполне искренне отозвался он. — Просто забыл взять сменную одежду, а надевать несвежие вещи после душа тоже не лучшая идея.
Я промолчала и снова уставилась в окно, но и там не нашла спасения. Стекло очень хорошо отражало сильную спину с бороздкой по позвоночнику и широким разворотом плеч. Не смотреть не было никакой возможности, и я чувствовала, как сердце начало биться сильнее, а горло пересохло. К счастью, Кэвин не стал долго смущать меня своим обнаженным телом, взял из шкафа одежду и снова скрылся за дверью ванной комнаты.
Я выдохнула и приложила ладони к пылающим щекам. Что со мной происходит? Нельзя же так реагировать на обычного в сущности мужика в полотенчике? Да, фигура у Кэвина красивая. Пресс подтянутый, плечи широкие, и капельки воды так соблазнительно смотрятся, но это не повод пускать слюни! Я серьезная, взрослая и самодостаточная девушка! Это не первый мужчина, которого я вижу без рубашки! Уже не должна бы так остро реагировать. К тому же я решила, что мне не интересны серьезные отношения! Сама решила, никто не заставлял.
— Ты что-то сильно задумчивая, — произнес Кэвин, который вышел на сей раз полностью одетым.
— Есть хочу, — выдала я первое, что пришло в голову, о еде было думать проще и безопаснее, чем об обнаженном начальнике, с которым придется снова спать в одной кровати.
— Вот ты сейчас меня озадачила. — Он взъерошил волосы. — И, самое главное, мне тоже захотелось есть. Пойдем добывать?
— А где? — удивилась я. — Наверное, все уже разошлись.
— Где-где? На кухне, конечно же.
— Мы будем воровать еду у Лиз из холодильника? — Я прыснула от смеха.
— Ну а что делать? Можно, конечно, еще пройтись по объедкам в банкетном зале, если их еще не убрали, но эта идея мне нравится значительно меньше, — в его глазах сверкнули алые искорки.
Кэвин смеялся надо мной. На щеках появились очаровательные ямочки, которые совсем не вязались с образом сурового некроманта. И я пропала. С этим мужчиной хотелось ночью воровать еду из чужого холодильника, болтать ни о чем и, что уж скрывать, целоваться, можно даже у дверей склепа. Только вот если я поддамся всем этим соблазнам, на планах на будущее можно будет поставить крест. Как же работа? Самодостаточность? Нет, нельзя.
Впрочем, все же еду своровать стоит. Потому что желудок настойчиво требует что-то съесть.
— Так мы идем? — приподнял бровь мужчина, и я, кивнув, спрыгнула с подоконника.
— Веди, если нас поймают и застыдят, скажу, что это ты меня заставил, — предупредила я.
— Вот в этом все женщины! Сами заварят кашу, а сделают виноватым мужчину.
Я даже спорить не стала, только плечами пожала. Зато я честная.
В коридорах уже было пусто, с улицы еще доносились смех и пьяные голоса, но основная масса гостей уже разбрелась по своим комнатам. Внизу в холле нам попался Эдмонд с туманным взглядом.
— Мы перекусим чем-нибудь? — поинтересовался у него Кэвин для порядка. Не думаю, что его интересовало разрешение нанимателя, который и хозяином-то здесь не был.
— Конечно, — заплетающимся языком ответил мужчина. — Мой дом — ваш дом, скажите на кухне, чтобы вам выдали… — он замешкался. — Все выдали.
— Спасибо, друг, — так искренне поблагодарил начальник мужа Лиз, что мне даже стало неловко. Ведь его глаза при этом смеялись. Зато наш поход за едой приобрел некую официальность, что не могло не радовать.
А то поймают, когда тыришь куриную ножку из чужого холодильника, будет мучительно стыдно. После встречи с Эдмондом я воодушевилась, и в сторону кухни мы двигались в приподнятом настроении. В то время как изрядно утомившиеся гости отправлялись спать, я только вошла во вкус этого вечера. Одной из последних нам попалась Лиз, она скользнула в комнату на первом этаже. Странно, я думала, хозяйские покои находятся на третьем. Впрочем, какая разница? Главное, что блондинка не видела меня и не задавала глупых вопросов. Не хотелось бы еще перед ней оправдываться в том, что в середине ночи меня пробило на еду.
На кухне еще дежурили повара, и нам без вопросов выдали целый поднос разнообразной еды, бутылку вина и два бокала. Даже стало немного обидно. Как опасная, будоражащая кровь, почти преступная вылазка превратилась в нечто банальное? Такие мысли посетили не только меня.
— Как-то даже неинтересно, — протянул Кэвин, и я хихикнула. — Куда пойдем все это употреблять? В комнату?
— Нет, там неудобно, — я покачала головой. — Не на кровати же есть. Думаю, тут имеется гостиная или библиотека. Короче, какая-то комната общего пользования с удобными диванами.
— Думаю, что гостиных тут несколько, да и библиотека должна быть. Пошли искать.
Идея была логичной. На библиотеку мы наткнулись быстрее, чем на гостиную. Зажгли светильники, поставили поднос на журнальный столик, и я с восторгом забралась с ногами на уютный диван. Кэвин щелчком пальцев зажег камин и уселся в кресло напротив меня.
Здесь было уютно, пахло книгами и старинным деревом. Стеллажи тянулись до потолка.
— Тут хорошая библиотека, — одобрительно кивнул начальник. — Мне все больше начинает нравиться этот дом.
— Вам никто его не продаст, — остудила я его пыл.
— Мечтать-то не вредно. А ты мечтаешь, Кетсия?
Вопрос застиг врасплох. Я не знала, что на него ответить. Мечтаю или нет? Наверное, нет. Я всегда хотела конкретных вещей, таких, которых можно достичь, если приложить усилия. Даже работа в столице была не мечтой, а целью, к которой я шла несколько лет, ради которой жертвовала своими сиюминутными желаниями. Наверное, я была такой странной девушкой, которая не научилась мечтать.
— Это неправильно, — сказал Кэвин, когда я озвучила ему свои соображения. — Нужно учиться.
— Не думаю, что этому можно научиться, — отозвалась я, честно сказать, переживая, что Кэвин сейчас примется меня учить этому нелегкому навыку мечтания, но начальник оказался мудрее, чем я о нем думала, и сменил тему.
Мы пили вино, ели с большой тарелки сыр и болтали ни о чем. О книгах, которых тут было великое множество, о работе, о том, как я сбежала из дома в академию, а он наплевал на должность при дворе и открыл свою фирму, начав воскрешать мертвых. Мы оба пошли против воли родителей, и на нас обоих семьи были несколько в обиде. Это сближало.
Никогда бы не подумала, что буду с начальником (любым начальником) сидеть так запросто ночью с бутылкой вина и делиться самым сокровенным, рассказывать про свою жизнь и быть при этом абсолютно счастливой.
— Тебе стало лучше? — спросил он меня, когда бокал опустел.
— Мне стало на порядок лучше. Спасибо за чудесный вечер.
— Он не закончился, если ты того хочешь.
— Уже глубокая ночь.
Я встала с дивана, так как обстановка в комнате внезапно стала напряженной, и подошла к столу у стены. На нем стояли разные безделушки и занятная вещичка — музыкальная шкатулка с перламутровой крышкой. Устройство называлось «Голос сирены». Я открыла ее, и из шкатулки полилась музыка. Нежная, мелодичная. Не такая, как сегодня была на концерте, но все равно очень трогательная и красивая.
— Потанцуем? — спросил Кэвин, и я настороженно обернулась.
Демон стоял позади меня и протягивал руку, которую я осторожно приняла. С этого момента меня будто околдовали. То ли песня сирены из волшебной шкатулки, то ли Кэвин, который нежно привлек меня и закружил в танце. Я даже не могла себе объяснить, зачем я это делаю. Да и не пыталась, если честно. Просто вся отдалась танцу, таяла в объятиях и не думала о будущем.
Поцелуй казался в этой ситуации чем-то совершенно естественным. Кэвин нежно коснулся губами моих губ. На секунду задержался, позволяя отпрянуть, и, не почувствовав сопротивления, усилил напор, лаская смелее. Я невольно ответила. Не хотелось думать о том, насколько неправильно целоваться с начальником. Сейчас мне это до безумия нравилось. Кровь шумела в ушах, щеки горели, внутренний голос вопил: «Кетсия, ты дура!» — но я отмахивалась от него, как от надоедливой мухи, и продолжала творить безумства дальше.
Руки Кэвина прошлись по моей спине, согревая, заставляя задрожать и прижаться всем телом. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы не хлопнула дверь и из коридора не раздалось испуганное «ой». Помешавшая нам девушка, думаю горничная, поспешила сбежать, но волшебство момента было разрушено, и я вернулась из мира грез на землю, испытав одновременно страх, стыд и сожаление.
Когда Кэвин сделал шаг мне навстречу, его глаза все еще горели страстью. Мужчина не понимал, что все уже закончилось. Момент упущен.
— Не надо, — тихо пискнула я и выставила вперед руку.
— Но почему?
— Я не целуюсь с начальниками. Тут не перед кем играть роль…
— А я и не играю роль, — отозвался он очень хрипло и зло.
Наверное, я понимала его эмоции. Но так было правильно.
— Вот и я не хочу. Я согласилась изображать вашу любовницу на людях. На этом все.
— Но тебе понравились мои поцелуи, Кет… — заметил он, все еще не теряя надежду все возобновить, и, приблизившись почти вплотную, провел тыльной стороной ладони по моему лицу.
— Это просто… — я закусила губу. — Просто реакция тела. Я не хочу этого, простите. Я устраивалась на работу, исключительно чтобы работать. С самого начала все пошло… — я поежилась. — Все пошло не так. Наверное, когда вернусь, уволюсь. Так будет правильнее.
— Не уволишься, Кетсия, — тихо и ласково произнес он. — Ты плохо читала договор. Первые три месяца ты моя, если, конечно, не хочешь платить штраф.
Штраф я платить не хотела, и такое подлое поведение шефа взбесило.
— Я не настолько невнимательно читала договор, чтобы не заметить в нем пункт о том, что я должна принимать ухаживания начальника. Такого там нет.
— Я тебя услышал, — тихо произнес он, а глаза стали черными и безжизненными. Я отвоевала свое право, но на душе было мерзко, а еще это не решило проблему. Мы стояли в библиотеке, разругавшиеся, обиженные, но нам предстояло идти спать в одну комнату и постель. Совершенно идиотская ситуация. Не представляла, как из нее выйти.
Вот пойду я сейчас гордо в свою комнату, а Кэвин отправится за мной, так как комната и его тоже. Но выбора не было, поэтому я, стараясь сохранять остатки хладнокровия, вышла из библиотеки. Мужчина за мной не пошел. И это, с одной стороны, заставило меня облегченно выдохнуть, а с другой — немного разочаровало. Я добралась до наших покоев и, не снимая платья, залезла под одеяло. Единственной мечтой было уснуть как можно быстрее, но сон, как назло, не шел, и я ворочалась с боку на бок, пока не начало светать, но Кэвин так и не появился. В конце концов я забылась в беспокойной дреме и в нормальный, здоровый сон провалилась только под утро.
Проснулась в пустой комнате, сходила в душ и переоделась к завтраку в платье с пометкой: «Утренний наряд на день отъезда». Все же хорошая у меня подруга, а вот начальник не очень. Вот куда он делся? Где ночевал? Вдруг что-то случилось? Или просто обиделся? Как же с мужиками все же сложно. Я, вспомнив, что обещала вывести лопату в люди, прихватила сумку и, так и не дождавшись своего фиктивного жениха, отправилась на завтрак.
Миновала холл и невольно задержала взгляд на двери, в которую вчера вечером вошла Лиз. Идея, конечно, была удивительно глупая, но я решила подождать и посмотреть, кто из нее выйдет. Я вполне могла не дождаться ничего, комната могла быть пустой, использоваться для совершенно любых нужд, гость мог уйти, да все что угодно, но я все же решила упрямо сесть на подоконник и подождать.
И не зря. Потому что из комнаты вышел Теон. А вот это уже было очень и очень интересно, и было бы еще интереснее, если бы бывший не направился прямиком ко мне.
— Кетсия, ты скучаешь? Что, жених уже тебе надоел? Быстро же, быстрее, чем я.
— Нет… — Я замешкалась. — Просто… — было сложно сообразить, что оперативно соврать чрезмерно любопытному эльфу.
— А, вот ты где! — Кэвин подскочил ко мне неизвестно откуда. На нем была свежая рубашка. Значит, зашел к нам в комнату, едва я оттуда ушла. Не иначе, чтобы не пересекаться со мной.