— Кто пришел в наш мир через артефакт? — чуть слышно просипел он.
Фарсим, бесконечно благодарный за такую формулировку вопроса, за отсутствие упрека, честно признался:
— До конца не знаю.
— Какие они? — Нальяс не поднял головы.
— Разные… Но жестокие. Сильные. Маги и воины, — медленно отвечал Фарсим, надеясь, что хоть на какое-то слово собеседник отреагирует. Видеть перед собой олицетворение безысходности было страшно. — Они уверены в победе. Совершенно.
Молодой эльф вздохнул, устало провел руками по лицу, надавил пальцами на виски, будто у него болела голова. Цепи горестно звякнули, оживший череп злорадно пообещал:
— Сдохнешь. В муках сдохнешь, предатель.
Фарсим шарахнулся от него, уже не в первый раз подумал, что зачарованные черепа говорят с ним, а не с Нальясом. Вспомнив про ключи, суетливо подошел к юноше, встал перед ним на колени, потянулся к браслетам на щиколотках.
— Я ведь за вами пришел, — смущенно сказал Фарсим, словно просил прощения.
— Спасибо, — тихо поблагодарил Нальяс. — Кажется, вы единственный, кто обо мне вспомнил.
Маг почувствовал, что краснеет от стыда. Он неожиданно осознал, что спас юноше жизнь. Тот, конечно, был в относительной безопасности вдали от звезды и ящеров, но без воды и еды эта безопасность недорого стоила.
— У вас, случайно, воды нет?
— Есть, — Фарсим снял с пояса флягу, сбросил с плеча сумку. — И еда есть. Вы же голодны наверняка!
Он суетился, говорил очевидные вещи, рассказывал о пустой комнате охранников. Обреченно отметил, что для самобичевания нашелся новый повод. Нальяс, против которого Фарсим так старательно настраивал императора, алхимиков, гильдию магов. Нальяс, чуть не погибший в тюремном могильнике.
— Мне очень жаль, — стараясь не смотреть, с какой жадностью юноша осушал флягу, покаялся Фарсим. — Я делал все возможное, чтобы вас очернить. Чтобы испортить вам жизнь… Я радовался, когда вас арестовали… И чуть было не стал причиной вашей гибели….
— Не вы, а Вещь, — поразительно спокойно возразил Нальяс.
— Слабое утешение. «Это не он погубил империю, а Вещь» — прекрасная надпись на могильном камне! — съязвил Фарсим.
— Я буду рад, если у нас с вами будут могилы и камни, — блекло ответил юноша. — Если нас будет кому похоронить.
От его мрачного тона Фарсима пробрало холодом до костей, он вздрогнул, зябко повел плечами.
— Давайте выбираться отсюда. Наверху думается иначе, — нервно улыбнулся эльф и с неожиданной даже для себя самого решимостью продолжил: — Может, у нас еще будет шанс. Не отчаивайтесь, господин Нальяс. Не вам отчаиваться! Вы ведь единственный не поддались Вещи!
Юноша не ответил, только молча протянул собеседнику вначале одну руку, потом, перехватив кусок хлеба, другую. Браслеты упали, Нальяс покрутил головой, разминая шею, поднял и опустил плечи, потер ладони.
— Как приятно вновь чувствовать в себе магию, — с облегчением выдохнул он и твердо добавил: — Вы правы, господин Фарсим. Рано я сдался.
Фарсим улыбнулся веселей — ему нравился изменившийся настрой юноши, и никакие говорливые черепа не могли это изменить.
В тепле комнаты охранников в самом деле думалось проще, и мысли были более жизнеутверждающими. Нальяс с удовольствием ел холодную кашу, запивал травяным отваром и слушал внимательно не перебивал. Фарсим рассказывал о пришлых все, что знал, и очень старался при этом не давать своей оценки, позволить собеседнику сделать выводы самостоятельно.
— Этот лорд Старенс… Как узнать его и его воинов? — задумчиво спросил Нальяс.
— На груди на доспехах у него венок барвинка. Эмблема не броская, но заметная.
— Символ бессмертия и мудрости, — хмуро усмехнулся молодой эльф. — Посмотрим, так ли он мудр, можно ли с ним как-нибудь договориться.
— Вы думаете, с ними нужно договариваться? — опешил Фарсим.
— Вы же сами сказали, их воинам практически не страшна наша магия. Мы же против их волшебства беззащитны. Они потеряли одного и оставили на площадке два десятка наших воинов и магов! Причем двое из них были в совете гильдии! С ними необходимо договориться! — Нальяс ожесточенно рубил фразы. — Иначе они утопят в крови Аррос. А потом и империю!
Повисла пауза, долгая и напряженная. Фарсим в красках и лицах представлял себе лорда Талааса, рубящегося на улицах с имперскими воинами, полу-ящеров, вонзающих когти в людей, лорда Старенса, убивающего сразу десяток противников одним заклинанием. Вспомнил сгусток энергии, которым черноволосый чужак хотел убить императора Ардира, запах горелой кости, стоны раненых… Фарсим знал, что в ближайшем будущем эта ситуация повторится. Слишком сильны пришлые.
— Как вы оказались здесь? — голос Нальяса расколол тишину, выдернул Фарсима из кошмара наяву.
— Сбежал, — тихо выдохнул эльф в ответ. Тряхнул головой, посмотрел на собеседника: — Подгадал момент и сбежал. А еще прихватил с собой кое-что.
Фарсим достал из-за пазухи диск.
— Как? — Нальяс пораженно глядел на сияющий камнями артефакт.
— Иногда и трусы способны на отчаянные поступки, — хмыкнул Фарсим. — Я был очень зол.
Молодой эльф покачал головой:
— Думаю, если вы еще пару раз так разозлитесь, то перестанете считать себя трусом.
— Все может быть, — усмехнулся Фарсим и серьезно продолжил. — Только прошу, держите Вещь от меня подальше. Она на меня очень сильно влияет. Уже заставляет вернуть на площадку и положить ее на место. А ведь она еще не набрала энергию, истощилась.
Нальяс взял диск, взвесил его в руках и, прислушавшись к ощущениям, хмыкнул:
— А я ей не нравлюсь. Почему бы это, интересно?
Фарсим с неизъяснимой тоской смотрел, как артефакт скрывается под одеждой юноши. Решение отдать Нальясу Вещь казалось ошибкой, серьезным просчетом. Хотелось отнять артефакт, сказать, что сам будет хранить его, но Фарсим сдерживался. К этому времени у него набралось достаточно горького опыта, чтобы отличать свои мысли от навязанных.
— Вы сказали, восточное крыло еще за нами? — деловито уточнил юноша.
Фарсим кивнул:
— Ночью было так.
— Тогда пойдемте. Не будем терять времени.
Молодой эльф ступал быстро и бесшумно, Фарсим целиком и полностью положился на него. Самостоятельно выбирать дорогу, вовремя останавливаться, чтобы спрятаться от полу-ящеров, разыскивавших беглеца, Фарсим уже не мог. Вещь полностью занимала его мысли, подговаривала сдаться, вернуться к лорду Старенсу и вымаливать у него прощение. Если бы ни четкое и уверенное руководство Нальяса, Фарсим поддался бы на увещевания артефакта. Даже зная, что умрет на площадке за свою сумасшедшую выходку.
Это уточнение приводило его в ужас.
К восточному хозяйственному крылу эльфы пробрались мимо теплиц и грядок. Под самой стеной, отгораживавшей замок от города. Ведущая в большую кладовку дверь бесшумно раскрылась, но на этом везение закончилось. Другая дверь в кладовку была выломана, в помещение занесло шальной магический разряд. В коридоре шел бой.
Фарсим ругнулся, озираясь по сторонам в поисках какого-нибудь крюка или ножа. Он полностью вычерпал резерв, когда забирал диск и прятался под невидимостью. Теперь эльф чувствовал себя беззащитным, как младенец.
Нальяс долго не раздумывал. Набросив магический щит, быстро сплел атакующие заклинания. Уже мгновение спустя молодой эльф вступил в бой.
Оказалось, имперских воинов отрезали в этом коридоре, загнали в тупик. А Нальяс ударил отряду чужаков в тыл. Череда коротких заклинаний, пущенных по ногам нападавших. Крики боли, отвратительный запах паленой плоти. Боевой клич имперских воинов — они воспрянули духом, когда им на помощь неожиданно пришел сильный маг.
Воздух трещал от заклинаний, полнился звоном оружия. Эльфы сражались остервенело, насмерть, и скоро из восьми полу-ящеров в живых осталось только двое. Маг нападавших без устали атаковал Нальяса, оберегавшего соотечественников, и ухитрился пробить дыру в защите молодого эльфа. А тот в запале боя не заметил. В пальцах злорадно усмехавшегося аристократа появилась серебристая змея, такая же, как у него на доспехах.
Фарсим, до этого нерешительно стоявший на пороге, не вытерпел, сорвался с места, отчаянно размахивая найденным тесаком. В голове билась только одна мысль: заклинание могло повредить Вещи!
Светловолосый красавец-аристократ увернулся. Змея в его руках рассыпалась. Накопленной энергией маг ударил Фарсима. Эльфа отшвырнуло, стукнуло об стену. Фарсим упал безвольно, словно мешок с мукой, чудом не напоролся на свой же тесак. Аристократ навис над ним, протянув ладонь с растопыренными пальцами к голове Фарсима. Тот сквозь туман и головокружение почувствовал, как из него тянут силы. Будто зачарованный смотрел на сияющие нити, уходящие к ладони мага, а его черные глаза казались провалами в вечность. Пошевелиться Фарсим не мог и не хотел, думая о том, как чудесно и правильно происходящее. Нечеловеческая красота светловолосого мага, восхитительное единение магии и жизни, общее сердцебиение.
Что-то холодное и острое пронеслось между эльфом и аристократом. Смертельная связь прервалась. Фарсим моргнул, с ужасом увидел ледяное копье в груди мага. Тот держался за него обеими руками, беспомощно ловил ртом воздух, на лице отражались страдание и страх. Этого не могло быть! Кто посмел ранить такое прекрасное существо? Какое святотатство!
Фарсим протянул к нему руки, чтобы поддержать, едва не плакал от горя. Аристократ упал на колени, завалился на бок и замер, не сводя глаз с эльфа.
— Помоги мне, — едва слышный шепот чужака заглушил для Фарсима все остальные звуки.
Он видел слезы в глазах мага, муку на его лице и взялся за тесак. Взвешивая в руке оружие, подумал, что никогда не убивал. Так пусть же единственное убийство будет из сострадания.
Огненное заклинание выбило у него занесенный тесак. Растеряно проводив взглядом покореженное оружие, Фарсим зло обернулся к Нальясу.
— Ты жестокое чудовище! Он мучается! Пусть хоть умрет быстро!
— Он не умирает, — возмутительно спокойно возразил Нальяс. — Я взял его в плен. Это неплохая участь.
В этот момент у него за спиной окровавленный эльф вонзил меч в горло последнему полу-ящеру из отряда. Фарсима передернуло, он поспешно отвернулся, прижимая руку ко рту, стараясь подавить тошноту.
— Позволю себе напомнить, что этот человек вас едва не убил, — голос Нальяса прозвучал отрезвляюще холодно. — Поразительно. Из-за влияния Вещи вы готовы простить ему даже это.
Фарсим отшатнулся от него, не ответил. Собственное поведение его пугало, а ведь Нальяс был прав. Этому нечеловеку Фарсим был готов простить все, даже собственную смерть.
— Помогите мне его поднять, — жестко скомандовал Нальяс. — Нужно выбираться отсюда и поскорей.
С этими словами он наклонился к зачарованному чужаку.
— Спасибо за помощь! — старший из имперских воинов решил прояснить ситуацию, когда Фарсим и Нальяс общими усилиями поставили обездвиженного пленного на колени. — Вы вообще откуда взялись? Не знал, что из стражей тут кто-то мог быть. Говорят, все полегли.
— Жаль это слышать, — нахмурился юноша. — А император… Он еще жив?
— Да, — коротко ответил воин, глянул на чужака. — Первый пленный. Император обрадуется.
— Нам нужно скорей к нему. И нам нужна защита, — Нальяс обвел взглядом пятерых уцелевших воинов. — Иначе не дойдем.
— Тогда пошли, — решил старший за всех.
— Куда? — приподняв пленного над землей, уточнил Нальяс.
— В сад специй, — воин махнул рукой в сторону хозяйственной части парка. — Там в стене калитка есть за плющем. Через нее выйдем. Будет быстрей и безопасней всего. Город горит, но больше с запада.
Фарсим нервно сглотнул и, цепляясь за пояс пленного, потащил вместе с Нальясом чужака.
— Вы так и не сказали, как тут очутились, — напомнил воин, придерживая магам дверь в сад.
— Не при нем, — Нальяс красноречиво указал на пленного. — Он, конечно, обездвижен и занят своей болью, но не оглушен.
— Тоже верно, — согласился воин и, понизив голос, велел эльфам из своего отряда: — Осторожно. Вдоль стены.
Фарсим до боли сжал пальцы на поясе чужака. Холод чешуи его доспеха давно стал неприятным, но маг терпел, не жаловался и старался просто считать шаги. Не смотреть вокруг, не представлять встречу с императором и выжившими друзьями, если такие будут. Не вспоминать о том, как едва не стал энергетической подпиткой для чужака.
Но и только считать шаги оказалось очень сложно. Ведь каждый шаг приближал его к казни за измену. Каждый шаг отдалял его от чарующей синей звезды, от лорда Старенса. Когда воин нашел в толще плюща узкую дверку, Фарсим болезненно ощутил, что совершает чудовищную ошибку! Ему нужно забрать у Нальяса диск и вернуться к лорду Старенсу. Он великодушен, мудр, а благодарность за возвращение Вещи перевесит злость из-за проступка эльфа. Фарсим будет спасен!
Ему ведь удалось украсть артефакт из-под носа воинов Талааса! На виду у всех! Здесь помех еще меньше! Только молодой выскочка, возомнивший себя спасителем империи. Расчетливый, вон как подсуетился! Пленного себе раздобыл в качестве пропуска к императору. Чтобы с шумом и почестями появиться!
Пока он после боя ослаблен, отнять артефакт будет просто. А потом невидимость и быстрые ноги… Он ведь и воинов всех вперед себя пропустил…
— Не вздумайте! — сухо предупредил Нальяс.
Фарсим вздрогнул, встретился с молодым эльфом взглядом.
— Не понимаю, о чем вы, — с вызовом бросил он, горделиво выпятив грудь.
— Понимаете, — в темных, как грозовое небо, глазах блестел металл. — Я вернул вам долг жизни. Больше ничем вам не обязан. Силы на смертельные заклятия у меня есть. Не вынуждайте меня.
Фарсим захолодел. Он знал, чувствовал, что Нальяс не разбрасывается пустыми угрозами.
— Эй, господа маги! — окликнул их с той стороны стены старший воин. — Чисто. Проходите.
Нальяс, не сводя глаз с Фарсима, спокойным жестом пригласил его пройти через калитку первым.
Город действительно горел. Едкий дым стелился по земле и с высоты замкового холма казался серым туманом.
— Посмотрите на источники! — Нальяс кивком указал направление.
Фарсим оглянулся и обомлел. Горячие целебные ключи, достопримечательность и гордость Арроса, тоже дымили. Пар и дым клубились над лечебными банями так густо, что не видно было гор.
— Что это? Что там происходит? — ошеломленно пролепетал Фарсим.
— Силы природы тоже решили поучаствовать, я полагаю, — многозначительно ответил Нальяс.
Фарсим со стыдом вспомнил, как хвастался арестованному тем, что почувствовал природную магию звезды.
— Чего вы добиваетесь? — прошипел он так, чтобы слышал только Нальяс. — Думаете, меня не мучает совесть?
— Я знаю, что Вещь на вас влияет, — так же тихо ответил молодой эльф. — Знаю, на что толкает. Я не всегда буду рядом, чтобы вас остановить. Учитесь бороться с Вещью сами. Учитесь, пока не поздно. Стыд, угрызения совести и мысли об убитых помогут.
Фарсим не нашелся с ответом и радовался тому, что сопровождающие их воины вне замка начали переговариваться громче. Отправляясь в бой, они не думали, что выберутся живыми. В том коридоре успели проститься с жизнью, а теперь наслаждались тусклым солнечным светом и горчащим из-за дыма ветром. Радовались той особой радостью вернувшихся с того света, которую Фарсим отчетливо помнил еще со времен своей юности. Тогда империя воевала с восточным соседом, и маг знал много воинов. Больше всего его поражало, что, едва-едва выбравшись из смертельно опасной заварушки, те были готовы подвергать жизнь опасности снова и снова. Пока империя будет нуждаться в таких жертвах. Схожую решимость Фарсим чувствовал и в своих случайных сопровождающих. Это одновременно и пугало, и восхищало его.
Император, военные и боевые маги — все те, кто был способен дать отпор пришлым, — расположились в ратуше. Рядом в здании купеческой гильдии устроили большую больницу. На площади толпились люди и эльфы. Кто-то привозил еду и воду, кто-то нес в больницу лекарства из домашней аптеки, бинты. Тут же, нисколько не таясь, могильщики складывали в крытую телегу тела. В ратушу и из нее бегали посыльные с донесениями, изможденный городской лекарь в заляпанной кровью форме спал прямо на ступенях временной больницы. Трубка в его руках еще тлела. Резко пахло конским потом, разнообразными целебными травами и страхом. Арросцы были в ужасе от происходящего, но бодрились, изображали веру в своих воинов и императора.