Фарсим невольно задумался о том, что император оказался прав. Он ведь хотел, чтобы артефакт вызвал непобедимую армию… Вот и последствия желания.
Пленный застонал.
— Быстрей! — поторопил Нальяс.
— Заклинание слабеет? — не скрывая страха, Фарсим старался поспевать за молодым эльфом.
— Нет, — бросил тот и кивком указал на замок.
С площади замок на холме был хорошо виден, как и языки пламени, мелькающие между башнями. Ощущения, что замок горит, не возникало. Скорей там шла битва.
— Это не к добру, — сказал один из сопровождавших эльфов.
— Может, они между собой цапаются? — предположил другой.
— Оно, конечно, хорошо бы, но вряд ли, — сухо подытожил старший. Он взбежал по трем ступеням ратуши, раскрыл и придержал двери, чтобы эльфы могли пронести пленного. — Господа маги, вы хоть имена свои скажите.
— Нальяс, — представился юноша.
Фарсим ему позавидовал. Тот мог свободно, не боясь услышать проклятия, называться своим именем. Роскошь, теперь и до конца жизни недоступная Фарсиму.
— Спасибо за помощь, — так и не представившись, улыбнулся эльф воину. — Без вас мы бы не справились!
И протиснулся в двери первым, увлекая за собой Нальяса.
В длинном коридоре стояла охрана, ближайший воин немедленно подошел к нежданным посетителям.
— Страж? — искренне удивился он, скептически окинув взглядом одежду Нальяса. — Откуда?
— Из города, — хмуро ответил тот. — Нам нужно к императору!
— Сейчас собрание, — возразил охранник.
— Это срочно, — отрезал Нальяс. — У нас пленный. И важные новости. Вызовите его сюда. Немедленно!
— Хорошо-хорошо, — сдался воин и торопливо пошел к украшенной металлическими листьями дубовой двери.
Нальяс, велев Фарсиму быстрей тащить пленного, последовал за охранником.
Двери распахнулись, в коридор хлынули голоса. Фарсим замер на пороге рядом с Нальясом, вцепившись в пояс тяжелого, будто камень, чужака. В большом зале собралось не меньше пяти десятков людей и эльфов. Некоторые сидели за длинным столом, на котором лежали скрученные и расправленные карты. Другие стояли за спинами своих начальников и так же активно участвовали в обсуждении.
— Когда будет подкрепление из… — требовательный Ардир осекся на полуслове, когда раскрылась дверь.
Другие голоса стихли, Фарсим с нарастающим ужасом видел, как на обращенных на него лицах удивление сменяется злостью и ненавистью. Невыносимо долгое молчание прервал император.
— Господин Нальяс, не ожидал увидеть вас здесь! — не удостоив Фарсима ни взглядом, ни приветствием, Ардир указал на поставленного на пол чужака. — Кто это?
— Пленный маг, Ваше Величество, — склонив голову, ответил Нальяс. — И это не все новости. Я прошу вас уделить мне три минуты наедине. Это действительно очень важно.
— Хорошо, — после недолгих раздумий решил император и поднялся со своего места в торце стола.
— Разрешите пойти с вами, Повелитель, — раздались одновременно два голоса. Старший маг гильдии, Левьис, и незнакомый Фарсиму военный не хотели отпускать Ардира одного.
— Не думаю, что господин Нальяс станет возражать, — безразлично разрешил император.
Фарсим, опустив глаза, не смея смотреть ни на правителя, ни на его спутников, был уверен, что шорох одежды, звуки отодвигающихся стульев и шагов — последнее, что он слышит в жизни. Сомнений в том, что воинственный и злой император немедленно и пренебрежительно походя убьет предателя, Фарсим не имел.
Тем большей неожиданностью стал спокойный голос Нальяса:
— Господин Фарсим, без вашего участия беседа не будет полноценной.
Эльф ошарашено посмотрел на молодого стража, кивнул и так и не нашел в себе силы что-либо ответить. Он все равно не подобрал бы слова, чтобы выразить свою признательность Нальясу. Единственному соотечественнику, не отвернувшемуся от раба артефакта.
— У нас мало времени. Постарайтесь распорядиться выделенными вам минутами правильно, — хмуро бросил император, когда заходивший последним военный закрыл дверь комнаты.
Фарсим жался к стене, так и не решился подойти ближе к столу, на который уселся Ардир. Он сожалел о том, что не остался в коридоре рядом с пленным. Тогда не пришлось бы выдерживать взгляд Левьиса. Тот явно сожалел об истощенном магическом резерве и неспособности убивать одним лишь усилием воли.
— С помощью артефакта чужаки призвали многочисленное подкрепление, — Нальяс говорил сухо, как того и требовала ситуация. — Не меньше трех сотен воинов и десятка три магов. Также они вызвали из своего мира трех огромных ящериц, которым служат, как королевам. Для них разбили шатры в парке. Сегодняшняя ночь последняя, когда чужаки могли бы призвать еще подкрепление. Судя по очень сильно возросшей энергии звезды, напавшим удалось бы призвать еще не меньше пяти сотен воинов.
— Откуда эти сведения? — облаченный в легкий доспех император сложил руки на груди и мрачно взирал на докладывающего обстановку стража.
— Господин Фарсим очень наблюдателен, — не обращая внимание на то, как поморщился при упоминании имени Ардир, ответил Нальяс. — Он провел на площадке достаточно времени. Видел прибытие воинов и ящериц, оценил исключительные способности чужих магов к целительству.
Император хотел сказать что-то резкое, злобное, но Нальяс успел закончить мысль:
— И украл вот это.
Молодой эльф достал из-под одежды артефакт и положил его на стол.
Ардир отшатнулся, как и военный. Левьис подался вперед и даже протянул руку к Вещи, но быстро спохватился и отдернул ее. Только тогда Фарсим сообразил, что сам сделал несколько шагов в артефакту. Собственная слабость его смущала и раздражала.
— Как вам это удалось? — император впервые обратился к Фарсиму.
— Когда портал закрылся, Вещь и звезда были ослаблены. Я воспользовался моментом, — тихо, словно боясь собственного голоса, ответил эльф.
— Что ж… Благодарю, — хмуро бросил император и отвел взгляд.
— Они не смогут призвать подкрепление, — обрадовался военный. — Это же замечательно! Армия справится с четырьмя сотнями воинов и даже с ящерицами! Скоро подтянется подкрепление, мы отвоюем город!
— «Скоро» — это когда? — уточнил Нальяс.
— Завтра-послезавтра, — уже не так радостно признал воин.
— У Вещи сильное излучение. Ее найдут. Нужно быть готовыми к нападению в ближайшие часы, — слова юноши звучали жестко и казались Фарсиму, растревоженному видом артефакта, наглой попыткой приказывать.
— Я не чувствую никакого излучения, — с толикой пренебрежения возразил Левьис.
— Я тоже, — прислушавшись к ощущениям, согласился с ним Ардир.
— Поверьте мне, оно есть, — так же убежденно ответил Нальяс. — Вещь хочет, чтобы ее нашли и использовали этой ночью. Хочет, чтобы вы думали, что находитесь в безопасности.
— Ваши слова похожи на бред сумасшедшего, — зло отрезал император. — Вещи не могут ничего хотеть!
— Эта может! — не сдавался Нальяс. — Ее нужно уничтожить! Если не хотите стать последним императором Терона!
Ардир влепил ему пощечину, оттолкнул от артефакта, схватился за клинок. Нальяс набросил на себя щит.
В этот момент дверь в кабинет распахнулась:
— Милый муж, — императрица Мадаис появилась на пороге и в ужасе замерла, глядя на начинающуюся драку.
Фарсима, считавшего, что за артефакт стоит и следует драться, куда больше поразило обращение, которое употребила правительница. Оно будто всему миру сообщало, что Ардир и Мадаис живут в гармонии искренне любящих друг друга супругов. Разительные перемены в отношениях этой пары мага удивили безмерно.
Ардир посмотрел на жену, снова на противника. Тряхнул головой, отгоняя наваждение, вложил наполовину обнаженный клинок обратно в ножны.
— Вы правы, — встретившись взглядом с Нальясом, признал император. — Заберите Вещь и держите от меня подальше. Она странно влияет на разум.
— В этом ее суть, — спокойно, будто не готовился несколько мгновений назад к бою, ответил юноша, рассеивая щит.
Ардир обернулся к Мадаис:
— Что случилось?
— Терсен… Он умирает и зовет вас, — тихо ответила императрица, и только тогда Фарсим заметил, что ее лицо мокрое от слез.
Правитель поспешно вышел вслед за женой из комнаты. Если до этого момента и существовала вероятность, что Ардир может пойти на уступки и попробовать договориться с чужаками, то после новостей Мадаис подобная возможность больше не существовала. Смерть близкого друга императора делала все переговоры бессмысленными.
— Что делать с этим? — Левьис указал на диск, которые Нальяс снова прятал под одеждой.
— Нужно подумать, как ее уничтожить, — голос неотрывно следящего за золотым артефактом военного звучал глухо и сипло. — Подумать только, такая прекрасная вещь…
— Вы лучше меня знаете, сколько из-за нее трупов, — жестко ответил Нальяс.
Воин смутился, нехотя согласился с эльфом.
— Как ее уничтожить?
— Разбить, распилить, расплавить… Мы пока не попробовали ни одного способа, — пожал плечами молодой страж.
— Тогда не будем терять времени, попробуем хоть что-нибудь, — хмыкнул Левьис. — Пойдемте в подвал. Там есть камера для вашего пленного и наковальня. Небольшая, чтобы кандалы подгонять, но диск на ней поместится.
— Отлично, — хмуро согласился Нальяс и, жестом поманив за собой Фарсима, вышел из кабинета вслед за старшим магом гильдии.
В коридоре тот с научным интересом осмотрел ледяное копье, за которое все еще хватался обездвиженный чужак. Красивое лицо незнакомца поблескивало от слез, в глазах явственно читался ужас, но Левьиса это нисколько не трогало.
— Заклятия хватит еще часа на два? — почти касаясь пальцами копья, уточнил он.
— Может, чуть больше, — подтвердил Нальяс. — Хватит времени, чтобы найти блокирующие магию браслеты. Они совершенно точно понадобятся.
Безразличный тон юноши пугал Фарсима до дрожи. Никакого сострадания к пленному не было и в помине. Только холодный трезвый расчет. Сколько Фарсим ни повторял себе, что и пришлые не жалели никого, легче не становилось. То, что Нальяс сотворил с аристократом, Фарсим считал зверством и ненавидел себя за причастность. Правда, судя по реакции окружающих на пленника, Фарсим оказался единственным, кого заботили муки чужака. Это он тоже считал болезненным отклонением.
В подвале ратуши действительно нашлись и камера, и наковальня. После недолгих поисков военный достал из сундука блокирующие магию кандалы и затянул ремни браслетов на лодыжках и запястьях пленника.
— Раз кандалы на нем, может, уберете копье? — с трудом сдерживая злые высказывания, предложил Фарсим.
Нальяс покачал головой:
— Не могу.
— Ему это пойдет на пользу, — хмыкнул Левьис. — Сэкономим потом время на пытках. Что-то мне подсказывает, так просто делиться с нами сведениями он не захочет. Пусть знает, что наложить такое заклятие не стоит труда.
Нальяс удивленно приподнял брови, но промолчал. Фарсим тоже предпочел не высказываться по поводу хвастливого заявления Левьиса. Он не собирался ссориться с, возможно, единственным выжившим приятелем, а уж тем более подчеркивать, что такое заклинание доступно только магам с даром выше среднего, к которым Левьис не относился.
Дверь в камеру заперли, ключи военный отнес в другую комнату и повесил на крюк недалеко от наковальни. Взял кувалду, примерился и велел Нальясу положить Вещь на наковальню и отойти подальше.
Артефакт мягко сиял внутренним светом, в отблесках ламп казалось, что руны на его поверхности живые. Фарсим мог поклясться, что, если бы все помолчали, он смог бы услышать шепот рун. Отчего-то ему думалось, артефакт говорил бы с ним голосом леди Диалы. Образ черноволосой красавицы, яркий и четкий, дрогнул, когда кувалда ударила прямо по драгоценному черному бриллианту.
— Нет, нет! — с ужасом и болью в голосе завопил Фарсим, бросился к артефакту. Нальяс поймал его, удержал за плечи. Военный вновь занес кувалду и со всего размаха ударил по диску.
Фарсим разрыдался. Его трясло крупной дрожью, колени подгибались от накатившей слабости. Каждый удар по камням, по диску отдавался болью в сердце, в костях. Он рухнул на пол и, вцепившись в ноги Нальясу, сквозь слезы умолял его прекратить.
Но страх за чудесную Вещь оказался напрасным — ни диск, ни камни и после десятка ударов никак не пострадали.
— Этого я и боялся, — хмурый Нальяс держал в руках артефакт и искал повреждения. — Кто бы знал, как я не люблю оказываться в таких случаях правым.
— Вы так говорите, будто часто бываете правы, — тон Левьис выбрал уничижительный. — Слишком молоды вы еще для ответственных заданий и правильных выводов.
Фарсим вдруг понял, что маг, протягивающий руку к диску, ищет ссоры с юношей, повода отнять артефакт. Нальяс, будто не замечая движений старшего мага гильдии, ответил с присущим ему хладнокровием:
— Последний раз я за свою правоту в тюрьме больше недели просидел. Меня всегда поражало, как быстро подобное забывается…
Левьис с ответом не нашелся, но руки убрал, даже отошел для верности подальше. Фарсима, считавшего приятеля соперником, это радовало. Ему в голову приходили весьма интересные мысли. Одна красочней другой, но суть их оставалась неизменной. Убить выскочку, отнять артефакт, освободить пленного и сбежать. Не обязательно в этом порядке, но, главное, сбежать к тем, кому Вещь действительно нужна и дорога. К тем, кто по достоинству оценит ее красоту и свойства. К тем, кто оценит и поступок Фарсима, и жертвы, на которые он пошел.
— Мне применить против вас какое-нибудь болезненное волшебство, чтобы вы перестали? — чуть повернув голову к Фарсиму, прошептал Нальяс.
— Что? — ошеломленно выдохнул тот.
— Я настроился на вас. Знаю, о чем вы думаете, — заявил юноша. — Держите себя в руках. Не вынуждайте меня. Я, в отличие от вас, умею убивать.
Фарсим насупился и не ответил. Сложив руки на груди, прислушался к разговору Левьиса и военного. Те обсуждали, где можно раздобыть алхимическое оборудование.
— Если мы решили его уничтожить, нельзя забывать о том, что это просто металл и просто камни! — рассерженный из-за напоминания о своей роли в судьбе Вещи и Нальяса маг говорил резко и требовательно. — Можно просто расплавить золото и так решить нашу проблему!
— Тогда подойдет и кузница, — пожал плечами военный. — Тут недалеко есть одна.
— Хорошая мысль, — согласился Нальяс. — Нужно попробовать! Ведите!
Воин кивнул, жестом пригласил следовать за ним. Когда он и Левьис вышли, юноша встретился взглядом с Фарсимом и жестко сказал:
— Я предупредил вас последний раз. Не обижайтесь потом.
В его голосе и глазах было столько угрозы, что Фарсима бросило в дрожь. Становиться на пути этого молодого эльфа явно не следовало.
— Как успехи? — император встретил их в коридоре, на верхней ступени лестницы в подземелье. Подавленный Ардир, несколько минут назад закрывший глаза близкому другу, не ждал услышать, что Вещь уничтожена, но надеялся на хорошие новости.
— Ни магия, ни молот ее не берут, — честно ответил Нальяс. — Мы идем в кузницу. Попробуем расплавить металл.
— Пробуйте, — кивнул Ардир. — Где пленный?
— В камере. В кандалах. Копье не даст ему говорить еще пару часов, — сухо описал ситуацию молодой страж.
— Жаль, — бросил император, и Фарсим с удивлением понял, что и здесь Ардир рассчитывал на другой ответ. Ему хотелось причинить кому-нибудь боль. Пленный подходил для этого идеально, если бы мог отвечать.
На улице стало значительно светлей. Фарсим даже верил часам, показывавшим девять утра. Тяжелые тучи наползали на город со стороны источников, придавливали к земле горький дым пожарищ. К западу от замка шел бой, в котором участвовали маги. Даже слабый и истощенный дар Фарсима чувствовал колебания магического поля. К счастью, кузница, по традиции защищенная от волшебного воздействия извне, спасла эльфа от дополнительного раздражителя. Фарсиму вполне хватало близости Вещи, зовущей его на помощь.