Незадолго до летних экзаменов я посещала очередное великосветское суаре*. Отказаться я не смогла, приглашение за меня уже принял посол. И мне пришлось пропустить тренировку и очаровательную возможность вновь выступить девочкой для битья на практикующем маге-стихийнике. Дважды после коронации я ощущала прилив силы, но систематизировать и выяснить причину активации заблокированных способностей нам с наставником пока не удалось.
Его для меня нашел Мо.
Старый, я бы даже сказала немощный старик поначалу не произвел на меня должного впечатления, но я уже давно научилась судить не по обложке, к тому же первая демонстрация его сил и я была сражена его умением и способностями. Кроваль был магом устаревшей школы, закостенелым ретроградом и по стариковски упрямым, но его ум был словно остро отточенное лезвие, решения он принимал молниеносно, не чурался экспериментов и поставив цель всегда добивался её.
Под его руководством я освоила простейшие заклинания, углубилась в историю магии элементалей (теоретически я вообще была очень подкована по предмету), а самое главное, нам удалось выяснить что случилось с моими силами. Я, грешным делом, считала, что лишилась их. А он, после долгих тестов, экспериментов, анализов, в общем издевательств, заверил меня в обратном.
— Твоя сила спит, Алисия. Но сон этот противоестественен. Навеян извне и плохо отражается на твоем разуме. Если мы не найдем возможность выпустить элементали на свободу, тебя ждет печальная учесть.
— То есть слухи, что ходят по Демистану, про сбрендившую Кронцессу станут правдой. Великолепно. И как мне освободиться? Думаете мне нравится ощущать себя немощной марионеткой в руках кукловода?
— Терпение, концентрация и тренировки, — повторил в тысячный раз мастер.
И вот теперь, мне приходится изображать пародию на светскую жизнь вопреки своим желаниям и потребностям.
Я забилась в самый темный угол библиотеки и цедила холодный тай из бледно-голубой чашечки сервского фарфора, вечер, который я вынуждена была проводить в этом обществе, я могла бы провести с большей пользой. Меня бесила праздность и никчемность титулованной молодежи, вальяжность и бестолковость, распущенность и цинизм, в конце концов. Я с нетерпением ждала начало новой парламентской сессии, Цесс намеривался протащить закон об обязательном получении военного образования отпрысков благородных семейств мужского пола и наконец-то эти избалованные положением своих родов франты и хлыщи на пяток талей займутся сначала получением профессии, а затем и службой на границе во имя Ориума.
Я нашла интересную книгу о разведении шаримахов, и стоило мне немного углубиться в книгу и увлечься чтением, как дверь в комнату с треском распахнулась, и в библиотеку зашла пара.
Молодой человек втолкнул хрупкую девушку и захлопнул за собой дверь. Он практически отшвырнул её от себя, а несси спотыкнулась о шёлковый ковер и упала на колени, привычно сжавшись и ожидая удара, заслонив руками лицо.
— Пожалуйста, Косто, я не могу этого сделать. Не могу. Я же не смогу…я же помолвлена… — она продолжала что-то бормотать, раскачиваясь и заливая всё слезами. Её милое личико сморщилось и покраснело от слез.
— Меня убьют, Руни. Ты этого хочешь. Это долг чести, я должен его вернуть, — шептал несс, сжимая хрупкое предплечье. — Я отыграюсь, вот увидишь, просто мне нужно немного денег.
— Ты говорил так в прошлый раз, когда я заложила последний мамин гарнитур, или когда мы заложили дом ростовщику. Остановись, я молю… Я не могу сделать того, что ты просишь, или Соер не вступит со мной в союз.
— Ты думаешь о браке, тогда, когда меня могут убить? Эгоистичная тварь, — перешел он на визг. Он вновь занес руку для удара, но замер в нерешительности. Наверное, до него дошло, что объяснить внешний вид девушки будет сложно, и поэтому он лишь тряхнул её так, что голова казалось отделиться от тела, словно у тряпичной куклы в руках жестокого ребенка, — завтра, в одиннадцать, в Маске и только попробуй что-нибудь рассказать своему баронишке. Ему не жить…
Как только несс вышел, девушка вытерла слезы, всхлипывая и потирая саднящую руку. Её взгляд был полон безнадеги и ужаса. Она дождалась пока краснота сойдет, поправила прическу и вышла, осторожно прикрыв дверь за собой.
Я вышла из укрытия, прихватив книгу, уже через пару леоров я знала объяснение той сцене, свидетельнице которой я стала.
Молодой человек — наследник обедневшего рода, виконт Давур, проигрался в пух и прах в каро**, и если в самом начале он тратил пусть скромные, но средства из наследства, то отвернувшаяся фортуна и дурная компания, поспособствовали полному банкротству. Всё дальше залезая в долги, он усугубил ситуацию связавшись с криминальным миром, ростовщики в принципе редко бывают из благородных сословий, а уж те, к кому за ссудой обратился виконт были самыми отъявленными негодяями из этой жуликоватой братии.
Пару раз Косто отыгрывался, но обыграть казино нельзя, а заведение, принадлежащее Сильве тем более. Подцепив на крючок несса, его выдоили насухо и оставили должным, подвесив за…хм…то, чего у него в принципе отсутствовало, в ожидании выплат. Великосветский трус не придумал ничего лучше, как продать подороже свою младшую сестру, надеясь и выплатить долг, и даже немного заработать. Невинность нынче редкий товар, а постоянные посетители борделя 'Бархатная маска' раз в квартал ждало развлечение почище скачек или охоты — «чистый аукцион», и, судя по всему, с одним из лотов, я сегодня имела сомнительную честь познакомиться.
Я долго уговаривала себя не вмешиваться, но, то ли во всем была виноваты обуявшие меня в последнее время скука и апатия, то ли в моем черством сердце проснулась жалость к этой девчушке, которая вынуждена потакать негодяю-братцу, но я решила размяться. В конце концов, я еще ни разу не была в зале для аукционов борделя, хотя его комнаты для эксклюзивных развлечений мне уже удалось посетить.
Дважды.
Бархатная маска была именно тем клубом, где все ваши желания, за ваши же деньги станут из мечты — явью. Здесь разрешалось всё, но только по обоюдному согласию. Каждый из посетителей оставлял магически заверенную подпись под контрактом, то же происходило и перед аукционом. И сегодня я пришла перебивать ставки и выигрывать.
Я успела заскучать, когда наконец-то, под завершение торгов, вывели Рунию.
Она была одета в кружевную сорочку, и тонкая ткань совершенно не скрывала изгибы молодого, девичьего тела. Девицу явно чем-то накачали, потому как она едва стояла на ногах и осматривала аукционный зал осоловевшими глазами со зрачками во всю радужку. Хмельная улыбка и некоторая заторможенность реакции лишь убедили меня во мнении, что пусть она и пришла сюда по своей воле, но она явно могла сто раз передумать.
Естественно, я не собиралась покупать её, не хватало еще засветиться финансово, а вот поспособствовать тому, чтобы она покинула заведение нетронутой и передать её в руки жениха, с напутствием счастливой жизни — еще как.
Небольшой круглый подиум посреди зала вращался, чтобы сидящие в кабинках с затемненными стеклами покупатели могли со всех сторон рассмотреть свою покупку. Лицитатор*** отбивал молоточком ритм, а я уже знала, кто будет победителем, немного левее от меня, луминос-камень повышающейся ставки загорался очень часто. Спустя два тайма ожесточенных торгов, лот ушел к кабинке номер четыре.
У меня был полный карт-бланш на вызволение девицы, но строго после того, как за неё заплатят. Для меня это было не принципиально, а вот владелец Маски может расстроиться, не получив свой огромный процент от сделки.
Первым и пока единственным человеком, которого я не убила, был владелец публичного дома — Авени Моро. Практически сразу после обозначения своего статуса у Мо я получила заказ на Аве, но он единственный из всех моих целей воспользовался шансом, который мы даем каждой из наших целей. Возможность перекупить заказ.
Но только на жизнь, других заданий это не касалось.
И возможно Моро уже встречался с ассасинами или он везучий засранец, но, когда пришёл его черед платить по чужим долгам он отреагировал молниеносно, перебив цену. Ритуальные слова, которые знали единицы были произнесены и из цели, Авени превратился в заказчика. А потом и в кого-то очень близкого к слову друг.
Девчушку я перехватила, когда ту усаживали в карету, заменив на облучке мирно дремлющего от крепкого удара по голове, извозчика, мне удалось вывезти её из города и передать в руки ожидающему её жениху. Тот получил моё письмо и ждал в оговоренном месте, вооружившись до зубов.
— Спасибо вам, кто бы вы ни были.
Как только они поженятся и консумируют брак, её неудачнику-брату больше нечем будет торговать, к тому же власть распоряжаться сестрой тот потеряет уже после первой брачной ночи. Да здравствуют славные традиции Ориума.
— Береги её, — я свистнула и словно из неоткуда, грациозно переставляя передние ноги, облаченные в белые носочки, показалась моя Жемчужинка. Практически на ходу, я вскочила в седло и не оглядываясь отправилась домой.
Слуги давно отправились спать и открыв своим ключом дверь, я сразу прошла в кабинет. Переступив порог, ретироваться было поздно:
— Доброй ночи. А тебя не учили заблаговременно сообщать о своем прибытии? — стараясь не делать резких движений, я медленно поворачивалась к сидящей на кожаном диване фигуре. Тонкое дуло пистоля было направленно мне в живот. Верное решение, не промахнешься, да и убить можно не напрягаясь.
— Я кажется помню что-то такое, хотя… Нет. Не помню. Шутки в сторону. Мне нужна твоя помощь. Поможешь, не откажешь?
*Суаре — званый вечер с таем, чаще с небольшими представлениями.
**Каро — карточная игра, аналог виста.
***Лицитатор — ведущий аукциона.
Глава 9. Море — пространство разочарования и страха
Стеклянное море разделяло содружества стран Кватры и Восточного Круга, огромный, естественный барьер между двумя кардинально разнящимися культурами. Объединение союзников в нерушимый альянс было неизбежным, география и Великие всё решили за потомков. Само море имело овальную форму, а воды его были бледно серыми, от высокой концентрации соли и серы, именно благодаря этому оно и получило свое название. К тому же полное риска и опасностей, оно всегда будоражило умы сухопутных крыс. Его беспокойные воды обросли таким количеством небылиц и легенд, что путешествовать по нему опасались даже опытные мореплаватели.
Чего только не упоминалось в этих слухах, от кровожадных русалок до гигантских кракенов, но думаю, всё дело в том, что не каждый моряк решится рискнуть сопровождать ценный груз (а другие через Стеклянное море не возили, слишком дорого) через море, в котором орудуют самые опасные и безбашенные флибустьеры. Гряда пиратских островов, названных Обсидиановыми, за добываемый ранее в их недрах камень, пугала людей больше нежели морские чудища.
Раньше на островах была каторга одного из государств Круга и шахты по добыче ценного магического камня. Потом, то ли минерал подошёл к концу, то ли пленный сброд устроил бунт, но выбить бывших каторжников, отбредших свободу, было задачей практически невыполнимой, и потеряв треть своего флота, правительство предпочло забыть о шахтах. Это было несколько сентов назад, теперь пираты размножились как клопы в низкопробном борделе и вовсю орудовали в море, соединяющем государства.
Конечно, груз можно было доставить и по суше, но единственный перевал был открыт не постоянно, меньше половины таля, а затем, опасаясь схода лавин и ухудшающихся погодных условий его вновь закрывали. Так совпало, что мертвый сезон в горах, был чрезвычайно благоприятным для обитающих в Стеклянном море флибустьеров, пиратствуя, они набивали свои карманы, а пройти и не заплатить дань — удавалось единицам купцов.
Я стояла на палубе небольшого баркаса, прочно держась за один из канатов и полной грудью вдыхала влажный, соленый воздух. Галдеж чаек и суета на борту, та, когда каждый матрос знает свое дело, не раздражали, наоборот, радовали сменой обстановки.
— Спасибо, Долор, — подкралась ко мне Тирума.
— Рано благодаришь, мы еще не вернулись. Теперь то ты мне расскажешь, что за груз ты сопровождаешь? — спросила я, входя в маленькую каюту и активируя полог. Уна три назад мы отплыли с отливом и берег уже скрылся из видимости. Лишь бледно-серое полотно с солнечными бликами, превращающими стекло в зеркало.
— Мы, мы сопровождаем. Ты же видела тюки. Шерсть, пряжа, тканные ковры…
— Ты меня то за дуру не держи, тут на два ассасина больше, чем нужно, чтобы сопровождать такой шикарный груз. Даже если руно из платины, а ковры ткала сама Цесса, говори.
— Я сама узнала лишь после того, как ступила на борт и была связана магической клятвой неразглашения. Если бы я знала куда втягиваю тебя — отступила бы.
Я живописно молчала, а Ти, изучившая меня за десяток талей в пансионе прекрасно знала, что скрывается за нежеланием сейчас говорить.
— Рог Тритона, Лис, в сундуке рог Тритона*.
— Подруга…Жнец тебя дери, я не столько тебе задолжала, — проговорила я.
Рог Тритона — это раковина обычного моллюска, в ней бы не было ничего примечательного если бы не одно «но», она была идеальным вместилищем для души. Пойманной, изъятой против воли, украденной посмертно. И смерть эта всегда насильственная.
Чернокнижники использовали души как дополнительный ингредиент в некоторых зельях, словно диковинную, редкую приправу использует кухмейстер, дабы удивить гостей на званом ужине. Наличие этого компонента в настое усиливает его свойства многократно и может даже самое безобидное колдовство превратить в мощное оружие. Повсеместно на Твердыне подобного рода магия запрещена, некросов боятся, презирают, ненавидят потому как знают на что они способны. На востоке некромантию как дар, передающийся из поколения в поколение, искоренили, уничтожая целые семьи. Некоторым семьям удалось покинуть содружество Круга, но по сравнению с теми, кого сожгли на кострах праведной паники, не за то, что они занимались грязной магией, а просто за то, что они могли бы это делать, это лишь капля удачи в море невежества и страха.
Всё, что связанно с проведением этого ритуала объявили вне закона, и попадись таможне раковины, нас бы посадили очень на долго, но боюсь Тирума самое вкусное оставила на потом.
Окинув подругу недовольным взглядом, я пошла в каюту, где разместился чванливый купец, отдающий приказы. При знакомстве он попытался меня пощупать, но я пригрозила ему отрезать пальцы и засунуть ему в то место, за которое он меня ущипнул. Разразившись гневной тирадой и заливаясь ромом по самую макушку, контрабандист ушел к себе.
Я пинком раскрыла дверь и потребовала:
— Показывай…
— Что? Пошла вон… — начал было толстяк. То ли Ти нанимал посредник, то ли купец был подставной, но так разговаривать с наемником мог лишь полный идиот. Я схватила его за шею и притянула поближе, в деталях рассмотрев тонкие сеточки лопнувших капилляров в мутных, близкопосаженных глазах.
— Достаточно будет одного моего намека капитану, что за груз он везет, и он, не задумываясь скинет тот в море, да и тебя заодно. Думаю, твой хозяин ужасно расстроится, не получив товар, правда?
Видимо он всё-таки был не на столько глуп или не на столько пьян, но молча указал на сундук и спустил ноги в грязных сапогах со стола. Даже открывать крышку было не обязательно, от ящика фонило силой так, что в глазах защипало. Демоны изнанки, да здесь больше десятка раковин.
Наполненных.
— Ты поступила неразумно и это будет уроком тебе впредь Тирума, больше никогда не зови меня на помощь, я не приду. Ты знаешь почему, — выговаривала, спустя мгновения, я.
Одно дело убивать на войне, в сражении или, в конце концов, так как лишаем жизни человека мы, но не… даже для меня это слишком…
…Баркас плавно качало на волнах, шёл третий ун плавания, но Тирума по-прежнему кормила рыб перевалившись через борт, а лицо её цветом напоминало аспарагус**. Юнга предложил два варианта, чтобы избавить Ти от морской болезни, надраться рома и вырубить её. Но какая польза от наемника, когда он пьян или без сознания, хотя сейчас ассасин из нее был как из ящерецы — дракон.
Небольшой шторм начавшийся рано утром практически вывел её из строя, к вечеру он унялся, и сейчас она дремала, а вот мне не спалось. Я вышла из общей каюты в звездную ночь. Две луны сошлись на небосводе, приветствуя друг друга и прощаясь одновременно, бледно-голубой свет изменил очертания предметов на палубе, сделав из обыденного таинственное. Лунная дорожка разделяла черную, маслянистую гладь на ровные половины, словно показывая правильный путь для судна. Нечастые облака то и дело заслоняли небесное светило, и казалось голубоглазая ЛаЛуна кокетливо подмигивает.