– «Между тем в стане мятежников произошли существенные изменения. Правитель Лиций более не управляет зверолюдами. После выдвинутых обвинений, он с небольшой группой соратников сбежал. Над мятежниками встала Хирис из носороголюдов. Она и прежде была известна своим нетерпеливым нравом и теперь подбивает зверолюдов перейти к более активным действиям…». Все, далее странное слово литорпыга и куча непонятных цифр. В общем, можно не читать.
– Все ясно. Дело пахнет керосином, – согласилась Рис с моими доводами и даже не стала напоминать, что не поела.
Пообедали мы, точнее она, на исходе полудня в следующем поселении. Здесь уже кипела бурная жизнь. Многочисленные беглецы и из мятежников, и из сторонников нынешних правителей деревень и городов, мирно беседовали между собой. Всех интересовала лишь пара тем – когда начнется нападение зверолюдов и успокоятся ли те, разрушив ближайшие к себе города?
Мне это было уже не так интересно. Единственное, что могло сделать это восстание успешным – лидер. И мятежники его лишились. Постепенно все зверолюды разбегутся, а после правители довольно легко расправятся с Хирис.
Без лишней спешки, позволяя взмыленным гурлам с пришибленными наездниками обгонять нас, мы добрались до первоначального городка, которым управлял наш толстый и пушистый наниматель. К тому моменту я узнал от аборигенов один забавный факт по поводу названий многочисленных поселений. Обозначение им давали не по месту нахождения или отличительным признакам, как в других мирах, а от имени правителя. Так мы миновали Пирлос, где правил медведолюд Пирл, дали напиться Счастливчику в Гидинии, знаменитой безжалостной Гидиной, и наконец остановились у дворца Кворта в Квортосе.
По мне, очень удобная штука. Узнал название города и тебе не надо спрашивать, кто им правит.
– Господин Кворт занят. Ждите, – заявил нам один из стражников, которого я еще не видел.
Чего не отнять у Вратарей – это памяти матрицы. Люди могут говорить, что для них все зверолюды на одно лицо, но мы даже среди пары похожих ящериц найдем минимум десять отличий.
– Нас нанял твой господин. Если ты не доложишь, что к нему пришли по поводу Лиция, то сначала тебя накажет он, а потом уже я. И ты будешь выбирать, что тебе понравится меньше. Могу дать подсказку, – я достал вратарский клинок и поднес его к носу зверолюда.
Тот ойкнул и скрылся внутри «дворца». Нас обступили другие стражники, но уже очень осторожно. Вроде как давали понять, что мы здесь гости, но вместе с тем не хотели нарываться.
– Седьмой, ты бы это, спокойнее был, что ли, – негромко произнесла Рис.
– А кто тебе сказал, что я взволнован? Я предельно спокоен и сосредоточен. Просто именно этот метод беседы был наиболее конструктивен. Лучше скажи, что тебе сделал Лиций?
– С чего ты решил, что он мне что-то сделал?
– У вас были общие дела. Можно сказать, вы приходились друг другу кем-то вроде соратников.
Взгляд Рис пристально и предельно сосредоточенно изучал меня. Как ученый рассматривает неизвестный науке микроб под микроскопом. Под таким даже мне стало немного неуютно.
– Откуда ты узнал?
Вообще, так нечестно. Я же первый спросил. Как у нее все время получается так выворачивать мои вопросы против меня же? Слава Создателю, отвечать не пришлось. Потому что опять бы посыпались новые и новые вопросы. И непонятно, куда в дальнейшем завел бы весь этот разговор. С каждым днем я убеждался, что Старший Брат был прав. Не надо трепать попусту о своем прошлом. В следующий раз подошедший стражник может меня не спасти.
– Пойдемте, господин Кворт ждет вас.
Уж слишком много у этих зверолюдов стало всяких господ. Даже главарь мятежников носил такой титул. Что забавно. Ведь именно против господ Лиций и боролся. А вот самого главного и не углядел. По сути, он становился правителем, который своей тиранией пытался установить новый порядок. Но так обычно и бывало у смертных. На смену одному узурпатору приходил другой. И пусть сначала он обещал золотые горы простому народу, в итоге хорошо, если не становилось хуже.
– Явились, – лениво приподнял лапу, приглаживая вибриссы, Кворт.
– Да, мы выполнили свою часть уговора. Устранили Лиция.
– Он жив!
– Он устранен, – поправил я правителя. – И больше не угрожает твоему поселению.
– На смену тихому «коту» вы привели к власти неуравновешенную носороголюдку!
– Этот тихий «кот» был наиболее опасен для тебя, и ты сам это знаешь. А что может сделать Хирис? Ну да, нападет на парочку ближайших деревушек. Тебе же лучше. Конкурентов станет меньше. И что ее ждет? Уже сейчас от нее бегут зверолюды. Дальше будет хуже. Мы свою часть сделки выполнили, если ты решишь пойти на попятную…
– То что ты мне сделаешь, Вратарь? – усмехнулся Кворт.
Вот тебе и весь пиетет. Нет, все-таки мятежники мне однозначно нравились намного больше этого отожравшегося урода. В какую сторону там, говорите, отправился Лиций?
– Мы ничего тебе не сделаем, – я положил руку на плечо Рис, которая зачем-то хотела подойти поближе к зверолюду. Вряд ли для интимных ласк. – Мы дали клятву. Но вот мои Братья смогут. К примеру, закроют обитель. Зачем она нужна в поселении, правитель которого недружелюбен к нам?
Наверное, Кворт догадывался, что я блефовал. Кто же его знает, что творится в этой крохотной и не очень симпатичной голове. Но все же «кот» нехотя поднялся на ноги, источая раздражение, и приблизился к нам. Совершенно не опасаясь ни меня, ни Рис.
– Не передумала по поводу моей спальни? – лукаво спросил он девушку.
Рис дернулась, явно намереваясь ударить Кворта, но тут же неведомая сила заставила ее согнуться, выворачивая суставы. Клятва была сильнее Ищущей. Что там, клятва была сильнее любого существа во Вселенной. Меня в том числе.
– Бери пример со своего друга, – укоризненно произнес Кворт. – Смотри, какой хороший Вратарь.
– Давай заканчивать этот цирк. Мне нужны координаты.
– Скучный Вратарь. Но ты действительно помог мне. Ты прав, Хирис можно не опасаться, как и всего несостоявшегося мятежа. Держи.
Он сотворил кусок пергамента, который лег в мою ладонь. Я посмотрел на карту и с трудом скрыл досаду. Ради каких-то пары часов пути, мы изменили политическую расстановку в мире и сделали одного толстого зверолюда еще довольнее. И вот именно по поводу последнего факта я расстраивался больше всего.
– Пойдем, – бережно поднял я Рис. – До скорой встречи, Кворт.
– Думаешь, мы еще встретимся, Вратарь? – усмехнулся правитель.
– Будь в этом уверен.
Рис полностью отошла от пережитого только верхом на Счастливчике, который, довольный возвращением хозяйки, нес ее по темной, едва заметной тропе. Дорогу ему подсказывали две луны, одна из которых теперь стала ощутимо больше, хотя на освещенность это повлияло со знаком минус. Можно сказать, что единственным ориентиром гурлу служил я.
– Раньше я была более спокойной, – сказала девушка на привале.
Оставалось нам всего ничего, но эта самая человеческая усталость снова дала о себе знать.
– Но постоянные потери могут кого угодно вывести из себя. И человек становится похожим на оголенный нерв. Понимаешь?
– Нет, – честно признался я. – Вратари часто теряют Братьев, но мы не привязаны друг другу. Точнее, не привязаны так, как вы.
– Хотела бы я тоже так. Стать безэмоциональной. Или хотя бы все забыть.
– А кто тебе сказал, что мы все забываем?
Рис помолчала, внимательно разглядывая меня. Точно я был огромной картиной, в которой при тщательном просмотре можно заметить все новые и новые детали.
– Смертного, которого я потеряла звали...
– Серг, – сказал я.
Наверное, неожиданно для себя самого. Просто соединил все, что видел в образах, все узнанное и предположил. Но Рис не удивилась. Видимо, считала, что Вратари еще прежде нарыли на нее информацию. И теперь лишь грустно кивнула. А я испытал нечто вроде стыда. Попытаться рассказать ей еще раз или нет? Должна ли она знать правду или лучше умереть один раз, потому что я уже вряд ли тот самый Серг, которого она знала. Черт возьми, я даже до конца не помню, что нас связывало!
– Надо ехать, – поднялась она.
– Да нет, – покачал я головой, – можно сказать, что мы уже на месте.
Девушка недоуменно посмотрела по сторонам. Мы находились посреди каменистой степи, меж огромных камней и булыжников которой изредка колосился ковыль. Или нечто на него похожее. Еще нас окружали массивные скалы. Причем, окружали в самом прямом смысле.
Вариантов для побега я не увидел. В смысле, побега такого, обывательского. Лишь взял Рис за руку, готовый, в случае чего, переместиться подальше отсюда. Даже начал перебирать в голове миры – Ядро, Эртес, Отстойник, в конце концов? А что, Джагг говорил забавную фразу, звучавшую примерно как «два бронебойных оперенных подкалиберных снаряда в одну воронку не падают». Что, если упростить значило – вероятность одного и того же события, которое произойдет в том же месте, где случилось, значительно снижается.
Но это потом, если переговоры пойдут не в очень конструктивном ключе. Хотя мне необходимо добиться ровно обратного. И, похоже, надо будет напрячься. Признаться, я не думал, что здесь столько отступников. В разговоре фигурировало что-то около полутора десятка. Либо мои глаза мне врали, либо Добряк давненько не бывал в этом мире с инспекцией.
– Сколько их здесь? – спросила Рис.
Она только теперь поняла, что скалы – это медленно надвигающиеся Вратари. И эмоции у нее были соответствующие. Из всех нас не дергался лишь Счастливчик. Ему что отступники, что Ищущие, что обыватели – лишь бы кормили вовремя.
– Приветствую, Братья, – сказал я ближайшим Вратарям. – Я с официальным посланием от Старших Братьев.
С таким же успехом можно было выступать перед статуями. Вратари замерли на значительном расстоянии, не сводя с меня глаз, но и только. Вид у них оказался потрепанный, насколько я мог судить. Многие доспехи повреждены в боях, а оболочки изъедены «пылевой недостаточностью». Вместо отрощенных конечностей – обрубки, лица не восстановлены, а напротив, обезображены шрамами. Казалось, здесь собраны все Вратари с очень непростой судьбой. И вот этих ребят я должен убедить, что именно теперь все будет хорошо?
Из-за спин товарищей неторопливо выступил здоровенный Брат, выше меня на полголовы и значительно шире в плечах. Серебряные доспехи, почти целые, но шлема не было. Вместо левой части лица нечто, напоминающее лепешку. Инструктор был своего рода квинтэссенцией всех здешних Братьев. И именно он заговорил со мной.
– Так с чем ты пришел к нам, Вратарь?
Глава 10
– На что ты готов, чтобы мы согласились?
Вопрос хоть и был произнесен посреди широкой каменистой степи, близ острых осколков скал, не улетел, подхваченный ветром. Напротив, он повис надо мной, грозя обрушиться всей своей невообразимой мощью и раздавить. На что я готов согласиться? Могу целый день слушать Рис и не говорить ни слова в ответ. Согласен, задачка не из простых. Но я же серьезно настроен. Жаль, что бывшего Инструктора это вряд ли устроит.
– На все, – пришлось сказать именно то, что от меня хотели услышать все окружившие Вратари.
А у самого в матрице похолодело, если можно так выразиться. Чего мне сейчас этот одноглазый предложит?
Он и слова не сказал. Лишь вытянул свои потрескавшиеся, покрытые рубцами и шрамами ладони, давая знак, чтобы я положил руки на них. Хорошо, так и быть. Готов немного потанцевать в этой странной компании. Что-то внутри меня, конечно, сопротивлялось, хотя чего такого может быть в совместном танце двух Братьев? Хуже всего то, что Инструктор не собирался со мной отплясывать.
Оболочка напряглась, словно канат, который принялись перетягивать с двух сторон. Одноглазый требовательно смотрел на меня, но я не понимал, чего он хочет.
– Ты должен расслабиться. Должен захотеть отдать пыль.
– Пыль? – если бы я умел потеть, то сейчас бы был мокрый, как мышь.
– Пыль. То, что мне и Братьям так нужно. Или ты готов не на все?
– Бери, – сказал я, сжав зубы.
Мы, Вратари, не чувствовали боли. Но ощущение, когда твоя оболочка стремительно теряет драгоценную пыль можно было сравнить… не знаю, с чем можно даже сравнить. С чувством необъяснимого ужаса, когда ты лишаешься чего-то важного, без чего не можешь жить.
Наполнение пылью: 40%
Руки против воли затряслись, будто желая прекратить это бессмысленное, убивающее меня действие. Матрица вопила на все лады, а рот открывался в беззвучном крике.
Наполнение пылью: 30%
Страх. Впервые так явно я почувствовал страх. Не простое опасение за собственную жизнь. А то самое чувство, так присущее людям. Сковывающее их мышцы, заставляющее часто работать легкие, а сердце колотиться, как сумасшедшее. И пусть у меня были некоторые физиологические расхождения со смертными, я ощущал то, что ощущали они.
Наполнение пылью: 20%
Я сделал шаг назад, разрывая нашу с Одноглазым связь и с удивлением глядя на собственные руки. Словно ожидая, что конечности будут опалены неким пламенем. Но ничего, конечно, не было.
– Хорошо, – довольно усмехнулся бывший Инструктор, – очень хорошо.
– Хорошо? – спросил я, уверенный, что провалил проверку.
– Конечно. Видимо, в Ядре действительно кое-что изменилось, раз прислали такого, как ты.
– Малодушного?
– Ну и слова же подкидывает тебе матрица, – еще шире улыбнулся Одноглазый, – нет, не малодушного. Живого. Обычный Вратарь, получив приказ, сделал бы все, чтобы его выполнить. В том числе глупо пожертвовал собственной жизнью.
– Почему же глупо?
– Потому что за таким не пошел бы ни я, ни остальные. А ты хорош. Ты думаешь не только о конечной цели, но и по возможности стараешься не потерять себя. Если для такого есть место в Ядре, значит, найдется место и для нас.
Кто-то хлопнул меня по плечу. А затем снова. Вратари подходили и один за другим награждали дружескими тычками. На их лицах виднелись улыбки, а эманации, которые никто и не стремился скрывать, лучились радостью. И они были так похожи… на смертных.
– Мы вернемся.
Одноглазый и не думал восстанавливать свою оболочку, как только получил от меня пыль. Вместо этого Вратарь подходил к наиболее нуждающимся (судя по внешнему виду) Братьям и делился с ними теми крохами, которые приобрел. И между делом говорил со мной.
– И даже будем участвовать в войне. Не надо думать, что мы ничего не знаем. Отголоски ее достигли и этого мира.
– Как я понимаю, сейчас прозвучит «но»?
– Но мы не будем подчиняться Агонетету. Не станем бегать по любому надуманному поводу по всем мирам. Охранять алтари в местах, где они вовсе не нужны. Или напротив, быть лишь функцией на большом межмирном потоке. Мы возвращаемся, чтобы помочь Ядру, а не быть снова марионетками.
– По рукам, – сказал я.
Собственно, особых сложностей с этим не было. Во-первых, Агонетета нет. Пока. Поэтому и подчиняться ему не надо. Во-вторых, проблемы необходимо решать по мере их поступления. Мне не сказали – привести бойцов, которые будут подчиняться. Там было только что-то про воинов. И все. Понятно, что мосты придется наводить долго. А что вы хотели от отступников? В-третьих, три десятка Вратарей (а после Ям они вернут свою боевую мощь) – сила, с которой можно считаться. Поэтому потребуй Одноглазый в обмен на возвращение выложить из Вратарей Ядра на портальной площадке: «Welcome home», я бы отправился уточнять, сколько Братьев для этого нужно?
Нашу вполне конструктивную беседу прервал крик Рис. Тот самый крик, который бы мне хотелось слышать в самую последнюю очередь. Одноглазый, да и остальные Вратари с интересом наблюдали за конвульсиями девушки.
– Все в порядке. Такое изредка случается, – пришлось объяснить увиденное.
– Первый раз такое вижу, – сказал Одноглазый.
– Боюсь, в ближайшее время ты увидишь много чего неприятного.
На этот раз припадок Рис был самым долгим из всех. Ее отпустило ближе к рассвету, а окончательно она пришла в себя лишь к середине дня, чем довольно сильно меня напугала. Я передумал множество мыслей, о ней, о себе, о наших прошлых жизнях.