- Это моя сестра.
- О, тогда будет немного сложнее. Посмотрите, вон там лежит дрожащая девушка. Я отнесу ее по адресу, который она скажет, и там... скажем так, ее потребности удовлетворят и отравление вылечат. Если вашей сестре оказать такую же срочную помощь, завтра она проснется вполне бодрой и здоровой. Если нет, боюсь, ее состояние может серьезно ухудшиться, вплоть до повреждения разума. Эти идиоты совсем мозги растеряли, не молодые они, вы ошиблись насчет птенцов. Птенцы у нас сидят в Гнезде безвылазно и не могут ударить полноценным волновым влиянием, всей группой. Зато взрослых вампиров я могу официально судить.
Он помолчал. Были слышны подвывания девушки по соседству и скрип моих зубов. В этот момент мне было важно только одно - не опозорится и сдержать рвотные порывы.
Корнуэлл присел, положив мою голову на свое колено и поглаживая по волосам.
- Что за помощь? Генрих, говори прямо, мою сестру так колотит от... желания?
- Я понимаю ваше возмущение и готов компенсировать финансово, а также во всем помочь вашей сестре. Посмотрите, она не просто так просила меня отойти, ее трясет оттяги ко мне, зря она сопротивляется.
Драные Небеса! Что за придурок. Жаль, я ни слова сказать не могу, а то он услышал бы чему я сопротивляюсь.
Корнуэлл зарычал, поднимая меня на руки. Его прикосновения охлаждали мою кожу, но не успокаивали, а вызывали дрожь.
- Мы остановились в городской гостинице миссис Морицы Чэнклиф. Я, Джастин Уоллис и моя сестра Филиппа. То лечение, которые вы предложили, оно единственное? Моя сестра... скорее всего невинна.
- Серьезно? - Гальвани удивился будто у меня выросла вторая голова. - Тогда вам повезло, ей будет достаточно нежных успокаивающих ласк. Или, если ее организм особенно крепок, просто подержите за руку, скажите как ее любите. Но если вы ошибаетесь и ваша милая сестра взрослая во всех отношениях - я серьезно предлагаю себя в помощь, найти сейчас подходящую кандидатуру будет непросто. И поверьте, мистер Уоллис, когда ваша сестра придет в себя после нашего с ней общения, она будет вам необычайно благодарна.
Но невоспитанный «братец» даже не ответил на столь сердечное предложение, а уже бежал со мной наперевес в сторону гостиницы. Приду в себя, спасибо скажу. С каждым метром удаления от засады, где лишившиеся сира вампирские ублюдки поджидали жертв мне становилось легче.
Уже не нужно было прикрывать рукой рот. Я расслабилась и шумно глотала прохладный вечерний воздух. Слабость и тошнота проходили быстро, сменяясь беспокойным томлением и интересом к теплому сильному телу, удачно расположенному прямо под руками.
- Эфа, - споткнулся и прошипел Корнуэлл, - что ты делаешь?
Глава 12. Ой. Кто ж так лечит?
Я никогда в жизни еще не прикасалась к мужскому телу. Оно оказалось очень твердым и гладким, как камешки у большой воды. Можно давить пальцем и ничего не продавливается. Скрести ноготками - не реагирует. Вывод: у мужчин проблемы с чувствительностью. Второй вывод: я не в себе и нужно быстрее лечиться. Почти ничего не вижу, мысли носятся, сбивая друг друга, и только прикосновения к несущему меня Корнуэллу приносят облегчение.
Лицо у меня продолжало гореть, пекло нестерпимо, зато пальцы приятно охлаждались мужской кожей. Недолго думая, я потерлась щекой, прислушалась к ощущениям и просто вдавилась лицом ему между шеей и плечом, застонав от облегчения, прижавшись распухшими губами. Я всегда, когда болею - капризничаю и делаю что хочу. Матушка говорит, что капризы болеющих - они не просто так, если им потакать - вдвое быстрее выздоравливаешь.
- Что случилось, мистер Уоллис? Я могу помочь? - раздался голос хозяйки гостиницы.
- Вампиры шалят в городе, мы еле ушли. Спасибо за беспокойство, уже все хорошо.
Я услышала сдавленное женское аханье, когда Корнуэлл повернулся спиной и помчался по лестнице. Если спереди он прикрывался мной, удерживая вертикально как ребенка, то картинка сзади должна была впечатлять. Жаль, я ничего не вижу.
- Эфа, я сейчас положу тебя на кровать, - голос звучал хрипло.
Нееет. Отцепляться совсем не хотелось, изнутри колотила все сильнее нарастающая дрожь. Аллергия быстро уходила, замещаясь болезненным, изматывающим томлением. Что там говорил Генрих, если мне не помочь, я могу повредиться разумом?
Обе мои руки обхватили жесткие ладони, и я заохала, получая благословенное облегчение. Но было мало, очень мало.
- Корнуэлл?
- Да.
- Лечи быстрее. Вампир сказал, - я облизала высохшие губы, - ты должен говорить, какая я чудесная.
- Ты чудесная девочка, - пробормотал Корнуэлл. И замолчал.
Да он издевается!
- Еще говори.
- Я не умею говорить комплименты. Ты хорошая девочка. Я не знаю, что еще о тебе сказать.
О, забытые боги. Я с трудом разлепила словно песком засыпанные глаза и уставилась на сидевшего рядом с кроватью мужчину. Надеюсь, в моем красном взгляде можно было увидеть, как я зла. Возможность всей моей жизни, первая оперативная работа сейчас катилась в никуда из-за упрямого оборотня, в упор не замечающего массу моих неоспоримых достоинств.
- Или ты меня лечишь, или я ползу за вампиром. Пусть это будет на твоей совести. Спорим, он сейчас недалеко от гостиницы слоняется?
Корнуэлл скрипнул зубами и прошипел:
- Это я-то тебя вылечить не могу? Да я тебе так вылечу, что всю жизнь вспоминать будешь!
Меня подвинули на кровати так, что я чуть с другого края не упала, Тяжелое мужское тело рухнуло на перину и тут же подтянуло меня к себе.
Не буду лгать самой себе. В глубине души, под семью замками, в отрицании и умалчивании, но я подозревала дальнейшее развитие событий. Ждала чего-то необычного, может быть, даже провоцировала. И все равно происходящее ошеломило.
Его губы, такие жесткие на вид, касались нежно, вкрадчиво, легко прижимаясь, затем отступая и снова касаясь. Эта трепетность совершенно противоречила почти болезненной хватке, которой он держался за мои плечи.
Меня ласкали, самозабвенно, вместо слов, одними прикосновениями рассказывая, как я его влеку. Невесомыми поцелуями он прошелся по губам, щекам, заскользил мелкой дорожкой вдоль висков. И я словно погружалась в благодатную освежающую воду. В воздухе пахло хвоей. Вздохи, еще вздохи, словно пробуждение от долгого сна. Он ловил воздух моего дыхания, тихо порыкивая от нетерпения, и целовал опять, уже более жадно, углубляя поцелуй.
С каждым касанием мы прижимались все плотнее, вцепляясь друг в друга до сведенных пальцев. Иногда, на секунды, Корнуэлл отстранялся и напряженно смотрел огненными, гипнотическими глазами, щурился, когда я слишком резко дергала пряди темных волос, призывая вернуться к... лечению. И он снова целовал. Взгляд оборотня то ли пугал, то ли закручивал меня в опасный омут желания, столько в нем было мучительной тяги. Неясно кто кого лечил, мы пили один другого, испытывая временное облегчение, и тут же вжимаясь снова.
Кто-то тихо, нежно постанывал. Не знала, что я могу издавать такие звуки. Нестерпимо хотелось больше, глубже, неистовей. Обнаружила, что держу его за шею, ощупывая проступающие позвонки, и тяну на себя.
Между ног, раздвигая бедра, затянутые в брюки, продвигалось нечто крупное и твердое. О, я не была настолько наивна, чтобы не знать, что это такое и к чему в итоге приведет. Мой пиджачок издал отрезвляющее потрескивание, ткань не выдержала забирающейся внутрь руки Корнуэлла.
- П-подожди, - сказала я, ловя ртом воздух.
- Эфа...
- Я не хочу дальше. Подожди.
Корнуэлл упал головой мне в плечо и с силой выдохнул. Стало немного жаль оборотня, но мне тоже сейчас нелегко.
- Джастин, ты мне нравишься. Но дальше ничего не будет.
Он хмыкнул и начал приподниматься. Только тут стало понятно, что все это время он удерживал вес на локтях. А еще, у меня прояснилось зрение, и ново- открывающиеся мужские виды...э... начали смущать.
- Спасибо за помощь, я сейчас очень хорошо себя чувствую. И, не буду тебя обманывать, меня к тебе тянет. Но работа сейчас важнее. Да и с Лео я не поговорила.
- Ты еще в карете сняла обручальное кольцо.
Вот же зараза внимательный. Девушка в зеленом и то, как она обращалась с моим женихом, слишком многое мне сказали о друге детства. Я была решительно зла на него. И еще больше на себя. Я, со своим закрытым домашним образованием, оказалась непозволительно наивна в некотором отношении, и мне, как оперативнику и человеку, это оказалось неприятно, обидно и горько. Но даже возможные многолетние измены и разрыв помолвки - не причина бросаться во все тяжкие. Скорее - мотив для более вдумчивого познания мира, вот, например, я узнала, что существуют поцелуи, от которых чувствуешь счастье.
- Да, я пока не считаю себя в отношениях, но...
- Но оборотень тебе не подходит, да, девочка из магической семьи?
Я замялась, отводя глаза. Крыть было нечем. Не уверена, что я способна на серьезную интрижку с Корнуэллом. Вот так полюбопытствовать, прикрываясь необходимостью, да, могу. А вот встречаться... Оборотни непостоянны и ненадежны. Зачем мне такие проблемы?
- Слушай меня, - он поднялся, не скрываясь, демонстрируя рельефное, без единой жиринки, без мягкости каменное тело бойца. - Я запрещаю тебе со мной играть. Поцелуйчики и обжималки «ой, я не такая, меня заставляют» - это не ко мне. Захочешь взрослых отношений и надежного партнера в делах, скажешь.
Я прикусила губу и слушала молча. Каждый из нас был прав. И эта правда - случайная встреча на несхожих дорогах судьбы. Как познакомились, так и разбежимся. Только моя глупая душа подвывала, словно прямо сейчас мечтала стать оборотнем и попробовать... а вдруг. Я села, оправив пиджак, убирая эмоции с лица:
- Джастин, я поняла, все отношения только по работе. Еще раз спасибо за помощь. Ты отличный воин и удивительно быстро регенерируешь. Видела, как вампиры рвали тебя на части.
Мне хотелось хоть как-то сгладить неловкость. А еще - тяжело было отвести глаза от хищно двигающегося тела. Двигающегося от меня.
- Кровососы были совсем слабые, - в дверях оглянулся он, голос звучал отстраненно, - меня практически ничем невозможно ранить. Я сейчас распоряжусь насчет ужина в номер. Возьмешь сама из гостиной, если захочешь.
И вышел.
В соседней комнате что-то с шумом разбилось. Похоже хозяйка лишилась одного из стеклянных светильников. Меня тоже так и тянуло что-нибудь нечаянно уронить. В стену.
Я упала спиной на подушки и ударила кулаком ни в чем не повинную перину.
Стоп. Как это «Практически невозможно ранить?»
Глава 13. Путешествие к семейному склепу Уоллисов
Полночи я не могла уснуть. Сначала Ко... кобель флиртовал с хозяйкой, которая принесла ужин. Миссис Морица даже лампу простила без всякого скандала. Оборотни громко смеялись, потом заговорили тише - слов было не разобрать, как я ни прислушивалась. Внезапно женщина взвизгнула и истерично захихикала. Уже через минуту - хлопнула дверь. И все, ни шагов, ни звуков.
Я вцепилась в подушку, чуть не отрывая уголки, стараясь себя успокоить. А что я хотела от мистера большой виляющий хвост? Чтобы бегал за мной и преданно смотрел в глаза, умоляя о еще одном поцелуе? Нет, я не настолько наивна. Но я хотела уважения. Чтобы хотя бы не заводил при мне интрижек, и не прыгал так скороспело в другие объятия.
Взяв поднос с ужином, к которому почти не притронулась, я вышла в общую комнату. И там действительно никого не оказалось. Зато на столе стояли тарелки и поднос Корнуэлла, они с хозяйкой уходили настолько впопыхах, что забыли их забрать.
Мстительно разместив свой ужин рядом, пусть оборотень с его чувствительным носом мучается от запаха еды в помещении, я уже было шагнула в проем спальни, как входная дверь с треском распахнулась.
В гостиную ворвался Корнуэлл. Челюсть сжата до бела, глаз горят, рубашка расстегнута. Не знаю, чем они там занимались, но судя по стремительности, он вряд ли хоть что-то успел. А если судить по его внешнему виду, хозяйка гостиницы осталась этим сильно недовольна.
- Ты что здесь делаешь? - зарычал он.
Не отвечая на бестактный вопрос, я гордо вплыла в спальню и с не меньшим шумом, чем он, хлопнула дверью. Да! Так ему и надо, где-то провалил проверку мистер «Хорошо потрахаемся». Я потанцевала, отбивая веселый ритм по деревянному полу. Молодец миссис Морица, почему-то я думала о ней хуже - во время нашего вселения она буквально таяла, что ввело меня в заблуждение.
В гостиной некоторое время не раздавалось ни звука, затем там фыркнули и разбилась вторая лампа.
Сна не было ни в одном глазу, меня трясло от смеси злости и странного чувства потери, будто изнутри что-то вынули и забыли вставить обратно. Вроде еще ничего не приобрела, а уже заранее потеряла. Пришлось распаковать инструменты и немного поработать. Я чертила руны и по крупицам вливала в них магию, постепенно успокаиваясь. Потом села и написала письмо Лео.
Спала в итоге всего несколько часов, но встала бодрой и сосредоточенной. Когда утром с букетом белых афилонем в гостинице появился Генрих Гальвани, я встретила его с улыбкой и в прекрасном состоянии духа. Ибо никто и никогда не испортит мне настроение, если я сама этого не допущу.
- Мисс Уоллис, я счастлив видеть вас в полном здравии, - Генриха мы встретили на выходе из гостиницы. Вручив букет, который я оставила на стойке хозяйки с просьбой сохранить его до вечера, он сразу схватил мою руку и не отпуская ее, осторожно поглаживал пальцами ладонь.
Вампир очень приятно пах лавандовой водой. Надеюсь, в ближайшем времени, он не начнет превращаться, а значит, с ним будет одно удовольствие разговаривать. Сразу видно, мистер Гальвани - настоящий джентльмен.
- Спасибо, по вашему совету мне помог брат, - я лучезарно улыбнулась вампиру. Я оглянулась, ожидая увидеть раздраженное лицо Корнуэлла, но тот шел, демонстративно отвернувшись и спокойно рассматривая утренний городок.
На выходе из гостиницы он лишь холодно кивнул хозяйке, которая тут же потянулась к нему словно стосковавшийся по солнцу цветок. Может быть я не совсем точно поняла вчерашнюю ситуацию и это не она Корнуэлла отвергла, а он ее?
- Милая мисс Уоллис, позвольте мне пройтись с вами на утренней прогулке? - беловолосый красавец Генрих посмотрел лазоревыми глазищами. Но было вот совсем не до него.
- С удовольствием, Генрих. А вы отведете нас к Пестрым Камням? Нам так никто и не смог показать это старое кладбище, где покоится наш дедушка.
- Уолиссы... Как же я не понял сразу! Вас интересует склеп Уоллиса?
На мой вдохновенный рассказ о том, как юристы сообщили нам о повреждении усыпальницы дедушки Генрих кивнул и задумался так, что до самого кладбища только сжимал мою ладонь, заставляя беспокоиться не расплющит ли его недюжая сила мои артефактные кольца вместе с пальцами.
- Вот и склеп, - сообщил он, указывая на мраморную усыпальницу размером с аккуратный садовый домик. Серо-зеленый камень с белыми прожилками когда-то определенно выглядел красивым, но сейчас от былого великолепия не осталось и следа. Время, а самое главное - свежие выбоины и трещины на стенах производили удручающее впечатление. Отчасти пострадала даже крепкая дверь.
Вампир рассматривал склеп вместе с нами, изящно придерживая двумя пальцами широкополую шляпу. Головной убор недвусмысленно сообщал, что человеческое в вампире почти потеряно и он начал бояться солнечного света, но еще не стал настолько сильным и древним, чтобы замещать потери непрерывной регенерацией.
- Теперь мы сами, спасибо, мистер Гальвани, - Корнуэлл вытащил ключи и пошел открывать дверь.
Я оглянулась, изучая старое кладбище. Кроме повреждения самого склепа, ничто не подсказывало, что именно здесь произошло убийство сира Белого Гнезда. Ровные ряды мест последних упокоений тянулись от дороги в сторону леса. Романтический, уютный, в высшей степени умиротворяющий пейзаж.