- Пожалуй, я задержусь, - сообщил нам мистер Гальвани, с интересом заглядывая внутрь склепа, - я был здесь после гибели сира - моего мастера. Но не успел как следует осмотреться.
Вампир не стал дожидаться нашего разрешения, а просто зашел внутрь.
- Эфа, при Генрихе никакого включения артефакта. Потом еще раз придем днем, дорогу уже знаем, - шепнул мне Корнуэлл, как будто я сама не понимала очевидного. Для белоголового мы скорбящие родственники, а никак не следователи с уникальным древним артефактом на вооружении.
Я дернула уголком рта и попробовала протиснуться внутрь. Одновременно это же попытался сделать оборотень. Протискивась в проем, мы молча буравили друг друга глазами, не желая уступать. В отличие от меня крупный Корнуэлл занимал сильно больше половины проема, и мы бы застряли, если бы не наглая рука волка, которая схватила меня за бедро и просто силой не пропихнула внутрь.
- Выглядит удручающе, - вампир стоял спиной и разглядывал поврежденный саркофаг, пока мы с Корнуэллом еще пару секунд по-родственному резались взглядами с бесшумным лязгом. - Здесь серьезно сражались и увы, многое повредили.
Внутри все было еще хуже, чем снаружи. Раскрошенный камень под ногами. Иссеченные и разбитые стены. На самом саркофаге зияла огромная трещина.
- Генрих, - пропела я нежным голосом - даже не знала, что владею столь томными обертонами, - ваш сир был удивительно силен, я в восхищении. Уверена, его пыталась победить целая армия. Вы тоже мне кажетесь...
- Все, посмотрели, оценили, достаточно, - довольно резко прервал меня Корнуэлл, - Прошу нас простить, Генрих, нам с сестрой еще с местными поставщиками разговаривать, а у вас, наверное, дел невпроворот.
- Сегодня я, действительно, целый день занят, - с досадой признал вампир, обращая ко мне заинтересованный взгляд и делая шаг ближе, - но завтра...
Я отшатнулась назад. Одно дело подразнить «братца» и совсем другое дать надежду сильному белому, я девушка осторожная, бессмысленных поступков не...
Рука коснулась постамента и меня накрыло. Без подготовки, без ритуала, без малейших подозрительных намеков на саму возможность активации Ока. В ушах ухнуло и их запечатало болезненной глухотой, в районе сердца разгорелся костер, и я застонала, хватаясь за грудь.
Аметист проснулся совершенно не вовремя и захватил мой разум, показывая не так давно произошедший здесь бой. Белого сира и его противников.
Глава 14. Как все было на самом деле
Видение было четким и размытым одновременно. В полумраке склепа двигались быстрые, трудно уловимые взглядом фигуры. Молниеносными росчерками они мелькали от стены к стене, взмывая к потолку и коршунами падая вниз. И все это в мареве красных капель, словно танцоры под кровавым дождем.
Руки сражающихся изгибались белыми ветвями, длинные пальцы с чудовищными когтями рассекали пространство прямо перед моими распахнутыми в ужасе глазами. И ни отодвинуться, ни отвернуться.
Но я не видела оборотней. Вампиры в боевой ипостаси нападали на такого же вампира. Огромного, в многочисленных ранах, с уже развороченной нижней челюстью. Он разбрасывал атакующих как кегли, но они, словно безумные белые насекомые, лезли и лезли вперед, отрывая от него кусок за куском.
И победили количеством.
К поверженному подошел темноволосый, двигающийся необычными рывками вампир, он держал за лапу крупного зверя из кошачьих, висевшего тряпкой и не подающего признаков жизни. Наклонившись, он повозил оборотнем по погибшему здоровяку, оставляя следы шерсти и запаха. Затем взял животное за обе лапы и начал использовать его когти, глубоко погружая их в тело поверженного вампира.
На этом Око решило, что уже показало мне самые впечатляющие картинки и схлопнулось.
- Что с ней? - услышала я голос Генриха, выплывая из навеянного артефактом видения.
- Сестра слаба здоровьем, - мрачно сообщил Корнуэлл.
Прежде всего надо сообщить моему грубияну-напарнику, что присутствующий здесь вампир вне подозрения. Даже когда все улики были против оборотней, любой вампир из замка, тем более заинтересованный в переделе власти, изначально мог быть замешан в этом деле. Поэтому мы ничего не сообщали Генриху. Зато теперь у нас мог появиться союзник.
- Это не он, - прохрипела я, - не Генрих убил своего сира.
- Конечно не я! - возмутился вампир и вдруг зашипел. - Что здесь происходит? Вы решили меня разыграть? Или это нападение оборотней, но уже на меня?
Его голос начал удаляться, смещаясь к спасительному выходу.
- В той драке каждый был на счету. И такой сильный вампир обязательно бы участвовал в убийстве сира, - я настойчиво хрипела, пытаясь схватить за руку Корнуэлла. - Я уже видела боевую форму Генриха, я бы его узнала.
- Но его там не было, - задумчиво повторил за мной оборотень и, наконец, позволил мне опереться на себя.
Гальвани явно передумал бежать.
- Сира убили оборотни, - холодно заметил его шелковый голос, - конечно, меня там не было.
- Его уничтожили не оборотни, - говорить было трудно, горло саднило, - а такие же вампиры как он сам. Мертвым или бессознательным оборотнем возили по вампиру
- оставляли следы. Я видела.
- Сестра, как я уже упоминал, болеет - видения у нее, - спокойно заявил Корнуэлл, - редки, но всегда правдивы. А значит, под следами оборотня на теле сира Барна, если ваши эксперты будут внимательны, они обнаружат следы нападения вампиров.
Я с трудом разлепила глаза, передо мной все еще плавали красные пятна. Мечтая о работе оперативника, я представляла себе погони за преступниками, схватки, даже аналитическую работу в штабе над бумагами, но никак не карьеру сумасшедшей провидицы. Не хочу больше видеть эти ужасы.
- Мисс Уоллис, через четыре часа вам нужно будет появиться в Гнезде и дать показания, - вдруг решился Генрих, - Съедутся все претенденты на место сира, прибудут представители Коллегии Белого Крыла. Они смогут в деталях проверить вас, мисс Филиппа, на правду. Кстати, не пытайтесь покинуть город. Надеюсь, вы не наделаете глупостей, и мы увидемся сегодня вечером. До встречи.
Гальвани уже не выглядел обходительным кавалером, сейчас меня мерил оценивающим взглядом старый сильный вампир. Безжалостный и хладнокровный. Мягкими и прекрасными в нем остались только великолепные волосы. По склепу пронесся тухлый запах, и я с облегчением закашлялась, когда за ним закрылась дверь.
Пока я была во власти видения, Корнуэлл успел уложить меня прямо крышку саркофага. Но, после увиденного, не страшило уже ничего. Я подтянула к себе ближе за руку оборотня и разрешила себе затрястись мелкой дрожью облегчения.
- Эфа, мне все это не нравится, - сообщил Корнуэлл. Видимо, я была совсем не похожа на героических самок, с которыми он привык иметь дело. Осторожно, как необычайную хрупкость, он обнял меня за плечи, притянув голову к своей груди.
- Все нормально, - сказала я. Его близость волновала и нервировала одновременно. - Ты будешь рядом со мной, напарник, и у нас все получится. Посмотрим на Белый замок изнутри.
- Белые очень плохо влияют на девушек, у которых свободно сердце. Тебе просто нельзя туда идти. Мы постараемся сбежать из города, - говорил он уверенно и веско. Несмотря за запугивания Гальвани, слушая оборотня, я была уверена - сбежать из города у нас получится. Вот только наш побег означал полный завал дела.
- А ты? Почему не поддаешься их магии?
- Я сильный оборотень с врожденным иммунитетом на многие вампирские хитрости. Дело в тебе, Эфа.
Я посмотрела на него, потом на потолок и решилась.
- Корнуэлл, у тебя было что-то с Морицей?
На столь резкую смену беседы Корнуэлл среагировал недолгим молчанием, а потом уверенным:
- Ничего не было. И, как оказалось, не могло быть. Мне нравишься ты. Волку тоже.
Я ему нравлюсь. И его волку. Ой-ой.
- О, - я покусала нижнюю губу, - Тогда тебе надо быть в курсе. Мое сердце не совсем свободно. И, если ты за эти четыре часа не успеешь еще больше разрушить возникшую симпатию, у нас будет неплохой шанс в Белом Гнезде.
Иногда очень трудно быть честной и рискнуть настолько серьезно. Но иначе мой предпочитающий все контролировать спутник уже тащил бы меня в сторону дорожной кареты. Вот только готова ли я сама к такой откровенности - я, привыкшая доверять только семье.
Волк присел на камень, обхватив меня руками и прижав спиной к себе.
- Мне нравится твоя прямота. И что будем делать? - его голос звучал серьезно, словно он, прежде чем сказать, проверил и взвесил каждое слово.
Как отвечать, когда не хватает воздуха. Я неравнодушна к мужчине, которого не примет моя семья. У него категорически другие интересы, потребности, привычки. Он не принимает девушек всерьез и честно заявил о возможном временном партнерстве. Я легкая временная добыча на его пути, которую он выкинет за ненадобностью через пару дней.
Смогу ли я также попрощаться, не оставив в его руках свое сердце?
- Эфа?
И даже потерпеть не может, пока я думаю.
- Корнуэлл, я не уверена, что все это имеет смысл. Возможно, если ты начнешь ухаживание...
Он развернул мое лицо, и крепко удерживая подбородок, прижался ртом к моим губам. Сердце сорвалось вниз, а тело стало легким как пух. Я же еще не договорила...
Глава 15. Вот как надо ухаживать
Выбивая дыхание, меня сжимали и жадно целовали, до головокружения. Было ощущение, что Корнуэлл дорвался. Он тихо рычал, что почему-то не пугало, а успокаивало. Поглаживал руками, вызывая теплые волны по плечам и спине.
Не нужно было никаких усилий и действий, их просто не давали делать. Меня зацеловывали, вокруг закружили лесные дурманящие запахи, затем поцелуй углубился, вызывая в теле томительную, стыдную тягу. До слабости в ногах. Он брал, я разрешала, он врывался языком, и от горячих волн в животе я вцеплялась в кромку холодного камня. Никогда в жизни не думала, что простое касание губами может снести мой разум, оставив только податливое ошеломленное тело.
- Шшш, - прошептал Корнуэлл в мои подрагивающие губы, - тебя никогда еще нормально не целовали. И теперь это буду делать только я. Часто.
- Я пока ничего не решила, - зачем-то сообщила я, - думаю, рассматриваю варианты и жду ухаживаний.
- Храбрая девочка, - оценил волк, - Думай дальше. Принимай ухаживания.
И меня уложили прямо на долбанный саркофаг с предком. Да, я умею ругаться, пока только в мыслях, зато ругательства отлично прочищают мозги.
- Я ничего не хочу принимать в склепе, - зашипела я, уворачиваясь от очередного поцелуя, но крепко ухватив Корнуэлла за шею, чтобы вдруг не передумал ухаживать. Сам стиль и подход мне понравились.
- А где хочешь? - заинтересованно спросил волк.
- В каком-нибудь романтичном месте, - неуверенно предположила я. Сам факт обсуждения места несколько смущал. Ухаживания я представляла себе совсем по- другому. Скорее как «тонкую взглядов струну», «касаний рук невидимую вязь», и что там еще из стихов Лео, а! - поцелуи украдкой.
- У нас всего четыре часа, чтобы понадежнее закрепить твои чувства ко мне. Чтобы думала только обо мне, и в белом замке на вампиров только пренебрежительно фыркала, - задумчиво пробормотал Корнуэлл, затем схватил меня в охапку и выскочил из склепа. К моему немалому удивлению, оборотень, легко удерживая меня одной рукой, сначала закрыл усыпальницу на ключ. И только потом длинными шагами понесся к лесу, виднеющемуся вдали.
Почему-то стало обидно, что он не забыл закрыть дверь. Неужели поцелуи со мной не затуманили его разум. Я посмотрела на сосредоточенное лицо оборотня, нахмуренные брови, погладила пальцем уголок губы с небольшой приподнятостью, которая должна была делать его лицо намного более приветливым... но не делала.
Ладно, пусть сохраняет спокойствие. Не самое ужасное качество для мужчины.
- Корнуэлл, ты же остановишься, если я скажу "нет"?
- А ты понимаешь, что я хочу тебя ласкать, а не только целовать?
С секундной заминкой я кивнула, чувствуя как по телу волной прошла дрожь. То ли страха, то ли предвкушения. Он поймал мой палец губами и лизнул подушечку.
Под сенью леса было удивительно умиротворенно, будто и не было недалеко оживленного городка. Волк обогнул пару широких кустовых зарослей, забраковал пару милых зеленых пятачков, и выйдя на крошечную, залитую солнцем поляну, поставил меня на ноги.
Секунда. На траву полетел дорогой сюртук. А меня опять сжали в объятиях, заваливая вниз. Ошалев от такой напористости, я тихо пискнула и тут же замерла, млея от нежнейшего поцелуя. Никогда не смогу предсказать будет Корнуэлл нежен или грубоват в каждый следующих моментов.
Его ладони ласково поглаживали, сжимали, массировали, губы дарили сладкие, томительные касания, и я заметила, что лиф платья оказался полностью расстегнут, только почувствовав кожей слабый ветерок. Меня продолжали целовать, и я только ахнула ему в губы, когда жесткие мужские пальцы дотронулись до чувствительных вершинок грудей и осторожно их покатали.
Застонала, тихонечко, слабо, недоуменно. Волк отодвинулся, сдерживая тяжелое дыхание, внимательно глядя на мое растерянное лицо. Я лежала полуобнажённая, мои груди были в руках мужчины, которого я знала всего несколько дней, но я не могла вымолвить ни слова. Как может насмешливый и жесткий Корнуэлл, быть таким чутким сейчас?
Солнце залило мою светлую нежную кожу, вершинки от прилива крови из розовых стали алыми, и волк, не дождавшись от меня слов протеста, тепло подышал и накрыл один из разгоряченных сосков ртом, сразу принявшись катать его на языке. Очень порочно, очень стыдно и остро, нестерпимо хорошо.
Мои пальцы сами вплелись ему в волосы, я запрокинула лицо, ловя ртом воздух, слепо щурясь на солнце и чувствуя, как по моей ноге скользит рука оборотня. Давно пора сказать "нет", но я могу только постанывать. Он словно знает меня, предугадывает каждый вздох. Мое тело гладят, мягко покусывают, целуют и продолжают открывать солнцу. Небо падает прямо на меня, укутывая жаром и пронзительной синью. Только наше тяжелое дыхание, мои пальцы, вплетенные в пряди его волос и медленное, обещающее, томительное до дрожи движение его ладони по ноге. Вверх и вверх.
Мужчина отстраняется, чтобы снова добраться до моего рта, врывается в него уже быстрыми жалящими ударами языка, жесткими поцелуями, вырывая в промежутках неясные ахающие вскрики. Он нашел прорезь в панталончиках и добрался до нежной тайной сердцевины. Я жалобно застонала. Но он уже не останавливался и не ждал слов. Только смотрел глаза в глаза.
Я подтянула его голову и принялась целовать сама, неумело и хаотично. Вскрикивая от каждого поглаживающего и кружащего движения его пальца. Еще. Еще немножечко. Небеса, как же хорошо. Огненная, раскидывающая лаву наслаждения по ногам, судорога скрутила низ живота, я вскрикнула и вцепилась зубами в щетинистый подбородок волка.
- Моя девочка-а, - зарычал он прижался к моему бедру твердым каменным пахом, почти зарывая меня в траву.
Когда огоньки перестали кружить перед глазами, я подобрала с упрямого мужского подбородка каплю крови и предъявила ее Корнуэллу:
- И это ты называешь невозможностью нанести тебе раны?
Он хмыкнул, нахально продолжая поглаживать пальцем по нежной складочке, вызывая вдогонку еще ряд приятных сокращений где-то внутри.
- Заметила? Этот шерстяной мечтатель внутри меня хочет, чтобы ты кусала, оставляя следы. Отказывается защищаться от тебя.
Неожиданно я осознала, что лежу почти полностью раскрытая. С мужчиной. Я аккуратно отодвинулась. Прикрыла распахнутый ворот. Почувствовала, как полыхнуло, стало горячим и красным лицо.
- Что-не так? - волк нахмурился.
- Не знаю, - выдохнула я, - я сама этого хочу, но все происходит очень быстро. С тобой рядом я теряю голову.
- Милая, - он с трудом пробормотал это ласковое слово, - возможно, ты более стойка из-за аллергии к моим феромонам, чем другие девушки, но на близком расстоянии, и когда я перестал сдерживаться, какое-то влияние могло проявиться.