— Я Надьку ненавижу. И ты бы с ней не связывался, — посоветовал Крокодил.
Дети отнеслись к появлению Самвела и Крокодила спокойно.
— Дядя, а здесь есть крокодилы? — спросила Лёля. — Нам мама, ну, та тетя, сказала, что если мы будем кричать, то вылезут крысы и нас съедят. Мы не хотим, чтобы нас съели. Катюша сильно боится. Она маленькая еще.
— А ты, значит, не боишься? — спросил Самвел.
— Нет. Ну, немножечко. А крокодил большой. Я в книжке видела, нам бабушка Пална читала.
Крокодил посмотрел на дочку и осторожно погладил ее по головке:
— Не бойся, маленькая, Крокодил своих крокодильчиков в обиду никогда не даст.
— Торопиться нужно. Надежда вот-вот нагрянет, — предупредил Самвел.
— Куда мы их отвезем? Можно бы ко мне, — рассуждал Крокодил. — Да у меня там — сам понимаешь. И Надька туда дорогу знает — сразу прибежит. В доме у тебя тоже держать нельзя, пока ты ее не выгнал.
— Я знаю. Бери малышку, я — вторую. Выходим тихо, и сразу — на черный ход. Там у меня машина припаркована.
Охранников я отослал от греха подальше. Все, девочки, мы поедем к бабушке Палне.
Самвел с Крокодилом успели вывести из подвала детей и посадить их в машину, когда к парадному крыльцу подъехала Косарева. Она не знала, что с обратной стороны дома отъезжает машина, увозящая ее девочек, увозящая ее надежду на новую жизнь.
Анна Вадимовна выписывала больному справку, когда вдруг кто-то, не спросясь, зашел в кабинет. Не оборачиваясь, она прикрикнула:
— Закройте дверь, пожалуйста, вас вызовут.
В дверях стоял Юрий Владимирович.
— Хорошо-хорошо, я подожду, — согласился он.
Анна стремительно обернулась:
— Это вы? Так скоро приехали? Что-то случилось?
— Не волнуйтесь, Анечка, нового — ничего. Я вас как всегда буду ждать, сколько потребуется.
— Я через полчаса заканчиваю. Мы после в детдом пойдем, я вас с директрисой познакомлю.
— А зачем нам директриса? — удивился Юрий Владимирович.
— Мы с ней вместе узнавали все об Артеме. — Анна помолчала. — Я рада вас видеть.
Оставшись одна, Ритка просмотрела несколько документов и бросила их на стол. Один листок не удержался на столе и плавно упал на пол. Но Ритка этого не заметила. Она с надеждой смотрела на телефон:
— Что, что мне делать? Посадили меня сюда, как куклу на горячий чайник, а что делать, не объяснили. Черт ногу сломит в этих бумажках. Руководи, Маргарита Калашникова… Подстава. Как я выберусь из этого? Где ты, Крокодил? Куда запропал, когда так нужен, а? Может, снова спросить его? А вдруг ответит?
Но ответа не было.
— Черт! Что же мне теперь делать?
Юлька сообщила, что пришел факс от немцев, где они пишут, что выслали пакет документов на оборудование для нового ресторана, и поинтересовалась, что ответить.
— Что документы получили. Мерси.
— А что потом?
И тут Рита сорвалась и закричала:
— А я откуда знаю!
Юлька подошла к Рите:
— Да не паникуй ты так. Бешеная. Может, мне Амалию Станиславовну спросить?
Рита ухватилась за эту идею:
— Господи, конечно, давай сюда Амалию, как же я забыла про тяжелую артиллерию.
Позвонил Борюсик, заговорил прерывающимся голосом:
— Маргарита? Это я. Ты прости меня.
— Мы про это уже поговорили, — буркнула Ритка.
— Я тебя не убивал, это ты себя убиваешь. Уходи из компании. Она не твоя. Возвращайся ко мне.
Рита чуть не заплакала:
— Если вы, Борис Михайлович, не перестанете мне звонить и угрожать, то я… То я не знаю, что сделаю…
Ритка бросила трубку.
— Маргарита, что случилось? Где твое королевское величие и царское спокойствие? поинтересовалась возникшая на пороге Амалия.
Ритка махнула рукой:
— Это мелочи. Ерунда.
— В нашем деле ерунды нет, есть вопросы, которые требуют срочных решений. Так? Я тебя слушаю.
— Нам немцы прислали документы… — И тут Ритка не выдержала. — Нет, ну какой подлец, а еще доктор! Вы извините, Амалия Станиславовна…
— Нет, выскажись. Ты о каком докторе?
— Борисе Михайловиче. После всего, что он со мной сделал, у него хватает наглости приходить сюда, звонить и говорить всякую чушь.
— Что именно?
— Чтобы я ушла из компании.
Амалия удивилась:
— Вот как. На каком основании? Почему ты должна это сделать?
— Он уверяет, что не хотел меня убить и хочет и… желает мне добра.
— Добро… Что это такое? — скривилась Амалия. — Это так неконкретно. На твоем месте я этого так бы не оставила. Пожондек муши быч, зло должно быть наказано!
Она положила перед растерянной Ритой лист бумаги и ручку.
— Это для чего? — не поняла Рита.
— Надо действовать. Все в этом мире есть результат либо твоей воли, либо ее отсутствия.
— Но как понять, когда надо действовать, а когда нет? Амалия знала ответ на этот вопрос:
— Посмотри на меня, девочка. Себя надо защищать всегда.
Ритка почему-то поверила Амалии и сделала так, как та посоветовала.
Амалия прочитала то, что написала Ритка.
— Отлично. А теперь — к делу. Начинай руководить компанией. Не устаю повторять: «Чтобы преуспеть, нужно догонять тех, кто впереди».
— Это вы сами придумали?
— Аристотель, — ответила Амалия.
— А как быть с немцами?
— А ты как думаешь?
— Если у них все круто — надо брать, только поторговаться немного, — решила Ритка.
— Ну и действуй! — посоветовала Амалия. — Запомни: ты — лицо компании, твой имидж говорит о состоянии дел в твоей компании. Ты телевизор смотришь?
— Не люблю. Это Анжелка перед ним сиднем бы сидела. Рыдает над сериалами, как дура последняя. В палатке даже поставила.
Амалия Ритку не слушала:
— Да, и постарайся следить за своей речью. Иногда она выдает человека больше, чем внешность. Так вот, я хотела сказать, что у успеха есть образ — улыбка, лоск, свободная поза. В общем, за консультацией обратись к Сергею.
— А дело? — спросила Рита. — Главное в руководстве — принятие правильных решений, так?
— Но ведь у тебя есть я, правда? Зачем тебе эта рутина, этот ежедневный кропотливый труд? Я и при Доминике занималась такой работой.
Рита задумалась.
— Амалия Станиславовна, а вам не жаль Доминику? — спросила она. Вопрос застал Амалию врасплох.
— Конечно, по-человечески жаль. Мы были близки. Но я отделяю бизнес от личных переживаний и тебе советую.
— И вы готовы принять меня на ее месте?
— Случилось то, что случилось. Это могло произойти с каждым. Просто ты воспользовалась моментом, а Доминика оказалась в более слабой позиции. В большом бизнесе ведь действует закон джунглей. Кто не успел — тот опоздал. А кто успел — тот получил приз.
— А почему вы ни разу не спросили, откуда у бедной девушки с рынка такие деньжищи?
— Во-первых, не в моих правилах считать чужие деньги к тому же я знаю столько случаев наличия скрытых капиталов…
— А во-вторых?
— Не отвергай Сергея. Он пустышка, но в светской жизни незаменим. Когда ты выходишь на люди, надо всем показать, что тебе есть на кого опереться и есть с кем спать. Все поймут, что твоя жизнь удалась. Тебе с ним будет легче преодолевать светские барьеры. Это мой последний совет на сегодня. Я еще поработаю.
И Амалия ушла в свой кабинет. А Ритка позвонила Юльке:
— А где Диана? Она вроде на работу нанялась?
— Но она не нанялась сидеть тут после окончания рабочего дня, как некоторые. Без всякой, между прочим, компенсации от компании.
— Молчи уж. Я с содроганием жду, чего вы там с Татьяной понаписывали. Список требований, наверное, ого-го?
— В процессе. Я, например, забыла указать пункт, по которому мне выделяется служебная машина с шофером. Внешние данные шофера оговариваются отдельно. Хочу, чтобы он был блондином, метр восемьдесят пять, и… краснел при каждом удобном случае. А случаи я беру на себя. И кастинг тоже.
— А мужской стриптиз по пятницам в кабинете Амалии заказала? Господа, займите места согласно купленным билетам! Скажи завтра Диане, чтобы занялась… чем бы ее занять? — задумалась Ритка.
— У меня есть предложение.
— Представляю. Завтра надо перераспределить кабинеты. Сергея отправим в ссылку.
Юлька закивала:
— На кухню. Оденем его в передник и розу в волосы — будет вместо меня чай-кофе подавать.
Рита снова задумалась.
— Надо бы его сослать в отдел маркетинга к девочкам. Косточки ему там пополируют. Татьяну, как моего зама, — в его кабинет. Да, и таблички сменить пора. А то я еще подумаю, что меня зовут Доминика Никитина.
И тут Юлька, которая просматривала напоследок электронную почту, обнаружила письмо: «Юля, прошу тебя, перешли это письмо Артему Боеву. Узнай адрес и перешли. Спасибо. Д.Н.».
— Аж мороз по коже, — вздрогнула Юля. — Ты только назвала ее по имени, как она и откликнулась. Рит, а может, ты — ведьма? Я не удивлюсь.
— Может быть, и ведьма, а может быть, последняя дура, которую обманывают все кому не лень…
Усталая Доминика вернулась к Елизавете Андреевне.
— Ника, как прошел первый рабочий день? Почему ты так рано вернулась, разве рынки не допоздна работают? — удивилась Елизавета Андреевна.
— Я получила небольшой аванс, сегодня устроим пир. А на рынке я официально работаю с завтрашнего дня. Мне надо будет сделать кое-какие приготовления. Вы мне поможете в качестве члена худсовета.
Доминика вытряхнула содержимое принесенного ею пакета на диван. Там были спортивные штаны с белыми полосками по бокам, обтягивающий с большим декольте яркий трикотажный топ и прочее, в них обычно облачены работники прилавка на рынке.
— Ты на дачу собираешься? — удивилась Елизавета Андреевна.
— Нет у меня теперь дачи, милая Елизавета Андреевна. Как, впрочем, и многого другого. Как вам мой наряд?
— Картошку в нем окучивать? Подойдет. И отравы для жуков не надо — расползутся сами.
Доминика улыбнулась:
— Это спецодежда. И предстоит мне достаточно тяжелая работа. Ну-с, начнем помолясь.
Доминика примерила новый наряд, по-другому причесалась, сняла свой привычный макияж, разрисовалась поярче, накрасила ярко-красным лаком ногти, налепила на голое предплечье временную татуировку, взяла в губы сигарету. Критически оглядела себя в зеркале. Елизавета Андреевна с ужасом наблюдала, как девочка из хорошего дома превращается в лимитчицу и бывшую пэтэушницу Милку.
— Как? Похожа? — спросила Доминика.
— Смотря, на кого ты хочешь походить, — осторожно ответила Елизавета Андреевна. — Если ты забыла мои уроки хорошего тона, то я напомню. Наряд замужней женщины всегда должен быть в гармонии с ее состоянием и положением. Она должна избегать в костюме ярких расцветок, не обвешиваться кружевами и лентами, не надевать много драгоценностей. Излишней пестроты и вычурности всячески избегать нужно.
Доминика выслушала Елизавету Андреевну и сделала вывод:
— Значит, я все сделала правильно. Этот наряд как нельзя лучше соответствует моему нынешнему и состоянию, и положению. Спасибо.
И она чмокнула Елизавету Андреевну в сморщенную щечку.
— Ты меня пугаешь, Ника. Ты мне так толком ничего и не рассказала о себе, нынешней. Ты же была лучшей студенткой на курсе. Что же стряслось? Зачем весь этот, извини, дурацкий маскарад?
— Милая Елизавета Андреевна, я вам обязательно все расскажу, вот только немного приду в себя и успокоюсь. Но, поверьте, я ничего противозаконного не совершила, никого не убила и не ограбила. Все это попытались сделать со мной. Но я просто так не сдамся. Я буду бороться. И я победю… Или побежу… Но не побежду же!
— Ты хотела сказать — одержу победу, — поправила Елизавета Андреевна.
Они весело рассмеялись.
— Не знаете, есть ли поблизости интернет-кафе? — спросила Доминика. — Мне нужно отправить письмо.
— Я по кафе не ходок. Но есть у меня сосед — хороший мальчик — я его готовила в институт. Он поступил. У него есть компьютер с интернетом. И вот, ты забыла забрать, — Елизавета Андреевна протянула Доминике кольцо. Доминика вернула его обратно:
— Пусть пока побудет у вас. Я подарила его своей сестре… Но оно ко мне вернулось. И пока я не знаю, что с ним делать.
Анна Вадимовна повела Шевчука к Виктории Павловне.
— Знакомьтесь, это Юрий Владимирович, а это — Виктория Пална.
— Для нас большая честь, что вы нас посетили, — чопорно заявила директриса.
— Не смущайте меня, пожалуйста, я и так чувствую себя вирусом под микроскопом. То Аня меня рассматривает, то вы. Пожалейте, я — хороший, — попросил Юрий Владимирович.
— Чайку заварим и поговорим, — предложила Виктория Павловна. — Анечка, включи чайник. Аня вам уже рассказала в общих чертах?
— Не успела. Мы из поликлиники прямиком к вам. А у вас тут уютно.
— Мы стараемся, чтобы дом выглядел по-домашнему. А новости у нас положительные.
Юрий Владимирович обрадовался:
— Слава богу, а то я уже устал от дурных вестей. Все время жду подвоха. Да и, признаться, мне Артем этот симпатичен. Я даже подумал, было, что совсем постарел и нюх потерял, что не разглядел в нем афериста и подлеца.
— А вот Ане он активно не нравился… — начала Виктория Павловна.
— Пална, ты не поняла. Мне он не нравился в качестве Дианочкиного ухажера. Он ей совершенно не подходит. А так — парень он ничего.
— Видите, у вас с Анютой взгляды совпадают, — заметила Виктория Павловна.
— И что же вам удалось узнать?
— Практически все. Мы нашли жену Боева.
— И кто же она? — спросил Юрий Владимирович.
— Обычная женщина. У нее были семейные проблемы — развод с мужем, дележ имущества. Ей нужен был адвокат — вот ей Артема и посоветовали. Он принял участие в ее судьбе и судьбе ее сына.
— Так сын не его?
— В том-то и дело!
— И ничего он у жены не забирал, наоборот, он ей все оставил, — продолжала Виктория Павловна. — И на руках носил, и любовь у них была. И вспоминает она его с благодарностью. Оклеветали парня.
— Но кто же мог это сделать?
— Главная цель достигнута. Мы сняли с невиновного человека беспочвенные подозрения.
— Вы уверены в этой женщине… Его жене? Она не могла вас обмануть?
— Я вам скажу больше, я пригласила ее на работу в наш дом, она — педагог дошкольного воспитания. У меня глаз на людей наметан. И потом, она сама приехала к нам. Если бы ей хотелось его оболгать, тогда понятно. Но самой приехать и полностью обелить человека, с которым ты рассталась? Это, согласитесь, поступок. Ой, машина Самвела подъехала! Господи, девчонки!
— Наш дом, наш дом! — кричали Лёля и Катя.
— Мне туда нельзя, я там уже наследил. Иди один, — попросил Крокодил Самвела. — Я тебя подожду, расскажешь, что да как.
Дети ворвались в кабинет.
— Бабушка Пална! Мама Аня! Мы вернулись. Дядя нас спас. От Крокодила. Мы теперь с тобой никогда не расстанемся.
Самвел скромненько стоял в стороне.
— Извините, Виктория Павловна, мне нужно ехать.
— Самвел Михайлович! Куда же вы? — огорчилась Виктория Павловна.
— Вы запомнили, как меня зовут? Я на седьмом небе. Но совершенно нет времени. Примите девочек, они много пережили. Подробности при следующей встрече. Я спешу.
— Но я вас… — директриса осеклась, — мы вас ждем.
Самвел открыл дверцу своей машины:
— Все хорошо, Крокодилыч, мы молодцы. Это прекрасное место, и здесь работают прекрасные люди. Твои дочки, а мои названные внучки, теперь будут в полной безопасности. Какая все-таки женщина!
— Это ты о Надежде?
— Какая Надежда! Виктория Павловна, директор этого дома — вот человек. Какая душа, какое сердце, как ее дети любят. Ах, какая красавица!
Крокодил заулыбался:
— Влюбился, что ли? И когда успел-то?
— Не касайся своими грязными лапами моего светлого чувства, — грозно предупредил Самвел.
— Тогда я пошел.
— Я тебя отвезу. Я сегодня добрый.
— Как думаешь, мне разрешат с девочками видеться? — спросил Крокодил. — Я все-таки отец.
— Посмотри на себя. Какой ты отец? Отцы воспитывают своих детей, а не только делают.