— Работайте. Результат спрошу с Виса. Что вы тут едите?
— Дёмыч принёс нам немного мокрого мяса.
Это кажется Нина. Да, самая маленькая — Нина. Ну и ладно.
— Берегите начальника отдела. Он во снах с ограми сражается.
Сказал я и покинул учёный гарем. Пошёл к лифту и взобрался на верхний уровень. Куча трупов уменьшалась. Судя по всему здесь их было втрое больше, чем у нас внизу. Надо было проверить насколько остыла шахта.
Шахта почти не остыла. Внутрь можно было только заскочить и сразу выскочить. Я бронированный, но не жаростойкий. Рядом белоснежный Лютик мастерил что-то из местных железок.
— Что делаешь?
— Заготовки для лестницы.
Это правильно. Нам всем хотелось выбраться под небо. Бегают ли там олени и кабанчики? Яркая картинка на которой я прыгаю с ветки на оленя и рву ему горло вздыбила на мне шерсть.
— Тише, Ра. Всем хреново, не только тебе.
Лютик почуял мой внутренний победный охотничий вой. Хоть ни звука из меня не вышло, но яростью, наверное, шибануло знатно.
— Насекомые обещали через пять часов летающую камеру для ловли изображений. Полетит наверх и наловит в себя всё, что там есть.
— Не верю я насекомым.
— Потому что они слишком умные?
— Ножками стрекочут.
Это довод.
— Тебе бабу достать, Лютик?
— Иди к дохлым собакам, Ра.
— Подерёмся?
— Лень.
— Олень.
Срифмовал я. За такой стих Лютик бросил в меня какой-то кривой железкой. Я, разумеется, увернулся. В подземельях портится характер. У меня точно. Белый пушистый котяро повернулся спиной и продолжил перебирать и гнуть свои пыльные железяки. Бедные его блохи.
Великий и чистый Ра должен составить очерёдность рождений. Первой идёт Тара и я ничего не могу с этим поделать. Вот вообще ничего. Красной ящерице и мохнатой сколопендре Ари придётся подождать.
Я спустился вниз по одному из тросиков. Это не просто любовь, это какой-то рок забивающий во мне все разумные инстинкты. Коты удивлённо смотрели вслед. Им не понять звенящую твёрдость молодого холостого Ра.
Я закрыл за собой дверь. Вот изумрудный свет аквариума. Вот штанга с крупным, частично обгоревшим фаргом. Материала здесь на полторы Бабетты. Ничего. Лишнее кошка пустит на блох.
— Нейропломба, Тара!
Да сияют твои усы! Тару, пожалуйста. Тару!
Наверняка там хихикает над моим нетерпением. Но желтая капля сошла вниз и я повернулся спиной. Ну вот не хочу смотреть на кипящую вонючую кашу, что корчится сейчас на штанге. Хочу смотреть на Тару.
Подождал, может даже больше чем нужно. Боялся повернуться. Тара ведь чует всё теперь. Да? Я повернулся. И сел на пол. Это было божественно.
Маленькая, бархатная, безмерно удивлённая. В честь чего нейропломба сделала её такой красивой? Вот эта тёмно-серая в синеву без полосок шёрстка, наверное потому, что она скрытник?
А синие-синие яркие глазки? Убей меня своим хвостом. Я запел. Потому что невозможно было не петь. Удивление Тары сменилось смущением. Не агрессией к докучливому кавалеру, а смущением! И хвостик так шевельнулся, что я чуть не помер!
— Это вы, лорд?
Да, нявочка. Это я. Хотя человеком я был много сдержаннее. Может запах? Если мои коты начнут драться рядом с каждой готовой к деторождению кошечкой, мы быстро и незаметно одичаем в пыль.
Я первый убью всех. Потому что когти против мечей не очень хороши, а вот мечи против когтей — очень даже. Тара учуяла этот ужас в моей голове.
— Всё в порядке?
И попробовала освободиться от гибких ремешков. Какой у тебя голосок, любовь моя. Как пёрышко и ночь. Атас! Ра больше не поёт, не тает от любви и не сгорает от желания. Ра себя контролирует!
— Если ты прямо сейчас не станешь моей женой, я умру от невозможности жить.
Как-то не очень получается не сгорать от желания. Да и не таять от любви тоже не очень выходит. Не петь — еще туда-сюда. Маленькая, но победа над собой!
Тара вцепилась в ремешки на штанге и сообщила:
— Я бы рада не дать вам умереть, но эти ремни не отпускают.
Она была бы рада! Да я это и без слов чую. И никаких отрезвляющих отягощений. Мы обречены. Я шагнул к Таре и нажал хитрую кнопочку за её спиной. Ну и подхватил на руки, чтобы к сучьим рыбам случайно не упала.
Это было ошибкой. Потому что от этого наши гульфики исчезли, как не было. Втянулись, растворились, разошлись — биотехнологии, бабушка дышло.
И вся моя сдержанность закончилась. А разум отлетел отдохнуть в чертоги, где отдыхают отлетевшие разумы.
Отдыхал он там довольно долго. А когда вернулся, Тара лежала на мне, как на диванчике, и улыбалась. И внутри улыбалась и снаружи. Разум чот булькнул и опять улетел. Да кому он тут нафиг нужен? Никому.
А потом, когда этот зануда всё-таки пробился обратно на своё место, я её тренировал. Таре очень понравились и когти и шип на кончике хвоста. Она и то и другое выпускала только в момент, когда лапа или хвост достигали условной цели. Какое пленительное коварство.
А если подумать, то и значительное увеличение скорости удара чётко в момент контакта.
А вот работать шпорами на пятках пришлось учиться нам обоим. Я раньше как-то не уделял этому странному оружию внимание. А вот Тара, как боец ближнего боя и «убийца из тени» увлеклась новыми возможностями.
Когда я, чуть уклонившись от прыгнувшей с потолка Тары, сумел уйти от удара хвостом, заблокировать ей обе лапы и даже поймать своим хвостом за опасную пятку, она другой пяткой умудрилась чётко внести мне в затылок.
В принципе — смертельный удар, при условии, что выпущен шип. Кошачья рукопашка — это запредельная фантастика. Единственное, что я сейчас понял — никакие стойки не работают. Всё нужно делать в воздухе, вращая себя по осям, которые разгоняют твои удары.
И таких осей минимум пять одновременно, по числу имеющегося оружия. Пара лап с когтями (у меня с мечами, что добавляет комбинации с уколами на дистанции), пара лап с шипами на пятках и хвост. Число комбинаций бесконечно. Я поделился соображениями с маленькой, победно сверкающей очами, Тарой.
— Ра, это самый прекрасный сон в моей жизни! Как же не хочется просыпаться!
Ответила она.
Вот как. Она упала ко мне в лапы решительно и бесповоротно потому, что уверена — это сон.
— Это не сон, любимая.
— Ты так похож на одного лорда, которого я безнадежно люблю, но при этом пушистый рыжий кот и называешь себя «Ра». Конечно же это сон! Прекрасный сон.
И маленькая тёмно-серая кошечка обхватила меня лапами, прижавшись к животу. Атас! Она меня-человека «безнадёжно любит». Разум отлетал в чертоги, но я поймал его за хвост и сильно дёрнул вниз. Побудь пока здесь, предатель, я тебя не отпускал.
Когда не знаешь что сказать — говори правду.
— Тара, мы не спим. Просто существуем в двух мирах одновременно. Лорда, которого ты любишь, больше нет. Он превратился в рыжего кота и сменил имя. Я это. И тебя-человека больше нет. Ты теперь кошка за которую я убью всех. Такой как сейчас ты и проснёшься. Где, кстати, ты проснёшься?
Тара отпустила меня и отступила к штанге. И почему я так уверен, что это не сон?
— Осторожно. В аквариуме злые рыбы.
Только теперь Тара-кошка внимательно огляделась. Выпустила и втянула когти. Я помню точно такое её замешательство и обветренные полуоткрытые губки. А то, что я не вру, она чует по природе кошачьей своей.
— Что же делать?
Вот это она вопрос задала.
— Меня любить. Создавать с нуля школу кошачьего рукопашного боя. Но прежде всего, конечно, меня любить. Я настаиваю.
— Я точно проснусь кошкой с шипами на пятках?
— Ну я же проснулся рыжим котом когда-то. И с тобой будет то же самое. Но ты не ответила куда вы с Ари людей увели. Я пришел с пятнадцатью котами к замку. Там уже были развалины и резвилось 19 огров. Мы их убили и головы отрезали.
— Это невозможно!
— Поверь. Для твоего Ра нет ничего невозможного. Вот у тебя блохи есть. Так они не кусаются, а чистят шёрстку.
— У меня нет блох!
— Как скажешь, котёнок. Так куда Ари людей увела?
— Она тебя ненавидит.
Немного раздражает её неконкретное мышление, что скачет как блоха с собаки на собаку, не умея ответить на простой вопрос. А может она не хочет на него отвечать?
— Пошли покажу тебе этот прекрасный мир. Заодно и Ари вытащим.
Тара не ответила, но поспешно выскочила вслед за мной в коридор, когда я покинул комнату. Казалось бы, что сложного в том, чтобы любить и верить? Однако вот.
В коридоре
В коридоре был дурдом. Бабы разглядывали друг друга, мерились хвостами и когтями. Меня догнал Кабан, за которого держалась не отпуская трёхцветная, что-то шипящая, кошка.
— Ра, мы спустили всю еду из верхнего холодильника, но с такими делами её дня на три хватит. Не больше. И бабы требуют сюда детей.
— Собери всех женщин в столовой. Я им всё разжую и успокою. Только еще одно дело у меня.
Кабан отстал, а его кошка зашипела типа тихо, но на весь коридор:
— Это Ра? Это наш Ра?
— Заткнись, Тильда, и отпусти уже меня.
Надеюсь казаки справятся с пополнением.
— Это Кабан был. Не узнала? Один из тех, с кем я к вам приезжал.
— Очень похож.
Ответила Тара. Ей было явно не по себе.
— Как тебе здесь?
— Тело сильнее и опаснее человеческого. Но меня жутко нервируют все эти кошки. Тесно здесь. И затхло.
— Скоро выберемся наверх. К оленям и кабанчикам.
А вот и Дёмыч.
— Где мои две штанги?
Спросил я его.
Дёмыч был измотан и готов убивать. Потому что если каждого кота трясла только его жена, Дёмыча трясли все встречные бабы. Он должен был им обеспечить, он должен был им объяснить, он должен был перед ними ответить. Они ведь теперь еще и лорды. Лордихи, в смысле. Равные среди равных.
— Ра, следующего, кто ко мне обратится, я убью.
— Следующий это чует, как и я. Так что следующий тихо пройдёт мимо на цыпочках. Да?
Это «Да?» я гаркнул в мордочку симпатичной полосатой толстушке и она быстро спряталась за чёрного Мирона. Мирон всё понимал. Мирон взвалил нявкнувшую симпу на плечо и унёс в мордерскую каюту, плотно закрыв за собой двери.
Да. Единственно верный подход. Яростно плюсую, брат.
— Дёмыч, где мои две штанги?
Повторил я вопрос. И уточнил:
— Для сколопендры в научный отдел и красной ящерицы для допроса.
Дёмыч понял, что я не собираюсь множить плоские гульфики и немного расслабился.
— Я караул поставил. Дальше, за мед центром. Если его еще не съели.
— Общее собрание в столовой. Сгони всех и пообещай, что Ра ответит на все вопросы.
— Спасибо, Ра. Сделаю. Спрячу только вот.
Только сейчас я заметил за ним Бабетту. Величественная. И беременная. Как беременная кошка терпит это всё, было не понятно. Просто она еще не решила кого покалечит первым. Вот эта её неуверенность и маскировала собой раскалённый океан негодования. Уходим, уходим.
— С людьми как-то проще.
Заметила, нахапавшая чужих эмоций, Тара.
— Люди падальщики. С ними всё проще. Для хищника же главное — контроль. Если он хочет сохранить разум. Хочешь сохранить разум?
— Хочу. Зачем тебе тупая жена?
А ты мне жена? Точно. Коты не разделяют брак на естественную и юридическую части. Насколько я знаю, коты вообще не живут парами. Это лебеди живут парами. Да и приматы в дикой природе тоже парами не живут.
— Тара, парами живут только разумные. И лебеди.
— Но мы же разумные? Или уже лебеди?
Шикарный вопрос. Но отвечать на него некогда и нечего. Пегий в пятнах котяро с совершенно бандитской рожей вяло отбивался от мелькающих лапок чёрной кошечки у двери в аквариум. Это караул?
Увидев меня, очень обрадовался.
— Великий Ра, два отборных трупака в хате! Один на штанге, другой так валяется. Дозвольте покинуть пост?
— Дозволяю. Свободен.
Котяро выдохнул, подхватил свою чёрную половинку и в два прыжка по стенам исчез за изгибом коридора. Пожалуй собрать всех в столовую у Дёмыча с Кабаном сейчас не получится.
Мы с Тарой зашли внутрь, и я плотно закрыл дверь. Мне нужна жена, которая в курсе всех моих дел и не падает в обморок от вида обгорелых фаргов. И людей. Человек был на штанге, а фарг лежал рядом с ним на полу.
— Тара, сейчас ты увидишь как родилась. Точнее, как тебе создала тело наша общая мама, синяя кошка.
— Кто их убил?
Вот что её интересует с первую очередь.
— Цивилизация. На них сбросили огромную бомбу от страха потерять это место. Это мордеры, обслуга и охрана аквариума.
— Я есть хочу.
В логике моей жене не откажешь. Я хлопнул в ладоши и произнёс:
— Нейропломба, Ари!
И желтая капля пошла по штанге вниз.
— Сейчас родится Ари?
Похоже Тара не слишком этого хочет.
— Смотри.
От бурлящего протопузыря Ари я отворачиваться не собирался. Сейчас синяя кошка сама решит на что годится эта стерва. Боец она или умник. Кошка или многоножка.
Многоножка! Кто бы сомневался. Мохнатая сколопендра висела на штанге и шевелила лапками.
— Это Ари?
— Да. Это её суть, нявочка. Нейропломба достаёт суть человека и воплощает в соответствующее тело. Пока она делит людей на котов и насекомых. На бойцов и умников. Ари — умница. Сама видишь.
— А я, значит, дура?
Начинаю привыкать к этим весёлым поворотам. Милли мыслила совсем по другому. Точнее, для Милли вот такая заявка — это точно игра, инструмент, а вот Тара, похоже, искренне удивлена.
Твою приёмную комиссию. Я не могу потерять этот бархатный хвостик, но и лгать жене — нехорошо. По крайней мере такой жене, которая мне нужна, лгать нельзя.
— Да, бархатный хвостик, ты дура. И поэтому не превратилась в насекомое.
Тара сильно задумалась. Ари же на штанге как-то странно дёргала лапками. Да она швыряет в нас заклинания! И вряд ли это заклинания исцеления. Хорошо, что хоть при этом молчит.
Я нежно, но крепко взял жену за основание хвоста, а другой рукой за шею под мордочкой и лизнул край ушка. И получил в ответ волну чистого счастья.
Это было как бы и моё счастье. Точнее, толком было не разобрать где чьё. Разум дёрнулся к своим, но я прижал его ногой. Балдей с нами, придурок. И придурок прибалдел. Даже советы какие-то пытался давать. Но я не очень слушал.
Такое вот скотство на глазах у беспомощного научного сотрудника. Но коту во мне было плевать на науку, на насекомых, на всё на свете, кроме поющей синеглазой Тарочки. Но всё проходит. И это прошло.
— Мы лебеди, Ра. Скажи мне, что мы лебеди.
— Разумеется лебеди. Кто же еще.
Уверил я кошечку, что чуть выпустив коготки чесала мне пузо. Так я котам и кошкам в столовой скажу: «Вы — лебеди. А кто не лебедь — к сучьим рыбам!». Причём скажу абсолютно серьёзно.
А вот эта спонтанная месть несчастной Ари — нормально? Помимо ярости и голода хищника, мне теперь придётся контролировать ещё и беспощадную беспринципность рыжего кота-интригана? Очевидно придётся. Как говорит синяя кошка: «Всё сложно».
Однако вот Жругниль бормочет, что наоборот, всё очень просто, мудак, козёл, тварь, урод, подлец и лживая кошья морда. Вонючая падаль во мне — мой внутренний Гоша? Миленько.
Действительно подлец. Теперь Ари в дикой природе обретёт возможность колдовать в 24 лапки, а встретив Виса в нашей компании, обретёт еще и преданность.
В дверь вежливо постучали. Тара кувыркнулась через меня и замерла упершись лапками в пол и стену. От чего оттолкнётся, куда и как прыгнет — загадка для возможного противника.
— Входи, но осторожно.
Сказал я.
Дверь открылась. Кабан, прекрасно чуявший задор моей кошки, не стал входить. Просто сообщил.
— Ра, все в столовой собрались. Ну, почти все. Ты как?
Никак я. У меня Тара голодная.
— Кабан, я жену покормлю и буду как штык. А ты это насекомое в научный отдел доставь.
— Будет сделано.
— Тара, ты есть хотела? Пошли.
Ари так ни слова и не сказала. Наверное от врождённой интеллигентности. Надеюсь новый метаболизм и значительно увеличенный мозг помогут ей справится с реальностью.