— Выпускай.
— Вашество лордство, он и пастухов не слушается. Не надо бы.
— Выпускай. Не морочь голову. Милли, вон балка, запрыгнешь туда. И этого хитрого дядю подсади, как он приказ лорда исполнит.
Редедя аккуратненько поддел плаху загораживающую быку выход на волю и она упала на землю. Затем, без всякой помощи, Ред залез по стене на балку и уселся рядом с Милли. Оба с искренним интересом таращились вниз. Кино.
Бык стоял и подозрительно меня рассматривал. Вялые его мысли легко читались по ленивой морде. «И что за щегол нарисовался? Размазать его по стене, чтобы неповадно было?» Где ярость?
Чтобы ты делал только то, что мне нужно. Бык мигнул голубым контуром и яростно заревел раздувая ноздри. Это оглушает. Иди сюда, зверюга, я хочу на тебя сесть.
Бык замолчал, моргнул и подошёл. Помялся чуть и улёгся на живот, подвернув под себя ноги. Милли и Ред после акустического удара крепко держались за балку. Не описались они там?
Я взобрался на быка. Надо придумать седло или попону какую, с утолщением под задницу. Бык качнулся и встал. Ты теперь ездовой, бродяга. Лордовоз. Не обижай никого. Пока не скажу.
Бык задрал башку и заревел еще раз, но уже не угрожающе, а ликующе, триумфально. Отличный сигнал. Идем в замок галопом. Зверь побежал разгоняясь. Я так всю задницу отобью. Да он иноходец!
Я вскинул руки вверх и заорал от счастья. Ветер бил в лицо, ворота стремительно приближались. Бык подхватил мой вопль и мы ревя в одну душу проскочили ворота, гильдию магов, лазарет и кузницу. Стой! Стой приехали!
Однако эта гора мяса не стала тормозить копытами или еще как. Бык воткнулся прямо в бронзовые двери башкой и встал как вкопанный.
Огромные двери, сорванные с петель, пролетели через весь зал, и врезавшись в картину, на которой лорд поражает сверкающим мечом мировое зло, с грохотом накрыли собой мой трон.
Я летел вслед за ними немного кувыркаясь, и потому врезался в картину над троном не головой, а задом. Тем не менее было очень больно.
Бледная Ксю уже тормошила меня:
— Мой лорд! Вы живы? Что сломано? Очнитесь!
А я всё еще переживал этот удивительный полёт. Быки созданы для десанта. Запуливать своих всадников во внутрь запертых залов. Как он там, мой чудный зверь? Рожки себе не повредил?
Это нужно было немедленно проверить и я, отстранив перепуганную Ксю, поднялся и направился через зал обратно к своему, теперь однозначно самому любимому, лордовозику. Шлось не очень ровно, ну да время лечит.
Бычаро встретил меня как родного и ласково замотал огромной башкой. Стой чудило. Так. Рога целы. Ну ты и таранище. У нас с тобою еще два важных дела теперь.
Я добыл ведро воды из колодца. Это было непросто. Что-то с поясницей. И с ногами.
— Называю тебя Будугавом!
И получи целое ведро в морду, зверюган. Теперь в кузницу. Я опирался на рог Будугава, потому что отдельно мне что-то не шлось, качало сильно.
Лютик не стучал, а смотрел на нас и улыбался. Ха. Весело ему.
— Будугаву нужен шлем. Видел, что творит?
— Да уж видел.
— Сделай толстый и красивый.
— Мерку сниму только.
И кузнец принялся измерять щепкой рога и лоб моего быка. Будугавище не сопротивлялся. Похоже Лютик ему нравился. Они даже были чуть похожи. Если не присматриваться.
Меня заваливало набок. Да что же это такое. В лазарет не хотелось. Набежали Дёмыч, и Ред, и Милли и еще кучи людей. Ксюнчик что-то им рассказывала и показывала, заламывая руки. Нужно успеть.
Я поймал кузнеца за каменную лапу.
— Быка на коровнике обустроишь. Кто его обидит, очнусь — убью.
Вот теперь можно и упасть здесь под стеночкой на связки пик. Хорошо. Не реви, Милли. Не реви.
Вокруг была тьма. И тьма эта воняла палёной резиной. Самое главное — мне не было больно. Ничего во мне уже не трещало и не расползалось по швам. А еще, в темноте, на грани слышимости что-то булькало, как вода из протекающего крана.
А еще я не мог понять открыты или закрыты мои глаза. И пошевелиться не мог. Помер кажись. Но тут прямо во тьме возник ядовито зелёный в коричневых потёках, блестящий от слизи и весьма непропорциональный лорд Жругниль.
Хорошо, что я его видел раньше. Меня не так сильно перекосило от омерзения. Значит я и правда помер. И сейчас из меня сделают зомби.
Жругниль крайне неестественно изогнулся, задрожал всеми членами и лопнул. На его месте стояла маленькая девочка в пижамке. Кроха не старше пяти лет. Изумрудные глазёнки, рыжие волосики.
— Так лучше?
Спросила она тонким голосочком. Я честно попытался ей сказать, что не просто лучше, а гораздо лучше. Но сказать у меня не вышло. Кроха вздохнула печально и пожаловалась:
— С хизами всегда так. Самые хорошие ломаются первыми. Потому что лезут в места, которые другие даже не замечают. Потому что всё время создают себе ситуации, которые для нормальных существ немыслимы.
Ну как её утешить? Судя по тому, что отвечать я не мог, отвечать мне было и не положено. Ни чем, с этими бестолковыми хизами, я помочь ей не мог. Ни делом, ни словом. А ребёночек продолжал грустить вслух:
— Все думают, что нейропломба — механизм. А она давно уже организм. Паразит. Ты знаешь, кто такие паразиты? Должен знать. Но иногда она симбиот. Ты знаешь, кто такие симбиоты? Должен знать.
И дитя, наклонив головушку, крепко задумалось. И губки у нее задрожали. Вот-вот слёзки брызнут. Во всей этой пурге может и был смысл. Я его пока не улавливал.
Девочка в пижамке неожиданно грозно посмотрела на меня и топнула ножкой:
— Мне скучно, хиз!
Темнота вокруг завертелась и ухнула. Запах горелой резины исчез. Ослепительный свет заливал комнату в лазарете. Я висел высоко над койкой в каких-то дурацких растяжках. Ничего не болело. Пошевелиться по прежнему было невозможно.
Однако я видел, слышал, дышал и находился в знакомом месте. Атас! Внизу на койке спала Милли. А у окна на табурете Бум в зелёном халате читал книжку.
Меня грюкнуло о стену в тронном зале. Я успел дать имя быку и заказать ему шлем у кузнеца. И отрубился. Осада! Сколько времени прошло?
— Бум, Дёмыча ко мне.
Герой закрыл книжку, встал с табурета и строго посмотрел на меня.
— Вы очнулись, мой лорд. Регина не велела никого пускать. Я её сейчас позову.
И медленно, с профессиональной ленцой, вышел из палаты. Сволочь. Я попытался выбраться из этих медицинских пут, но они держали крепко. Проснулась Милли.
— Ты очнулся!
Вскочила и принялась меня теребить и обливать слезами. Да, я тоже очень рад тебя видеть.
— Сколько времени прошло?
— Два дня, милый.
А потом Милли отстранилась, сделала страшное лицо и принялась хлестать меня по морде, выкрикивая что-то неприличное про тупых экстремалов.
В палату вошла Регина Ашотовна. Узрев экзекуцию, доктор завизжала и бросилась защищать пациента. Разумеется, сразу же отлетела к стене и завалилась под неё отдохнуть. Нокаут.
Я же собрал все свои благословения и принял их сам в себя шуршащей стопочкой. После этого удалось таки выдернуть крючья в стенах, сломать штанги за спиной и между ног. С наслаждением содрал с себя все эти гипсы, шины и корсеты.
Милли, наблюдая мое освобождение, успокоилась. Но для порядка, все же пнула лежащую Регину Ашотовну ножкой, перед тем, как мы покинули помещение.
Медицинские работники не заслуживали такого обращения, но я внёс Буму в коридоре прямым в нос. Бум поцеловал стену затылком и тихо под нее лёг. Мне уже за это стыдно. Бить надо врагов, лорд.
С полигона доносились крики. Там шли учебные бои. Страшно хотелось пить. И есть. В зале Ксюнчик оказалась одна. На мой вопрос ответила:
— Дёмыч забрал поварят, мой лорд. Им больше семи лет. Вы правда излечились полностью?
— Излечился. И очень хочу есть.
Ксюнчик забегала, как в старые времена, накрывая нам стол. Похоже, что отсутствие Лёхи и Сани огорчало её не с технической точки зрения, а потому что она к ним успела привязаться. Пока мы ели, Милли рассказывала новости:
— В замке дурдом. Редедя пожёг выселки и теперь все деревенские живут здесь. Если ты еще раз позволишь себе нечто подобное, я тебя убью. Пришли две телеги с рудой и рыбой. У нас теперь есть железо. Кузнец сковал быку шлем. И поножи. И еще там чего-то. Ты бледненький, но я верила, что такие не умирают. Я тебя спасла своей любовью. Вот этой грудью к тебе прижималась. Видишь, как вздымается. Что же это, вздымается-то как! Виссарионыч построил из ежа и посоха магический пулемёт. Поставил его на колёса. Хотел на быка, но бык его чуть не убил, Лютик еле успел из под копыта выдернуть. Поцеловать бы тебя гада нежно-нежно, но ты не заслуживаешь. А вокруг алхимической лаборатории бомбы штабелями. Если взорвутся, тут будет большая яма. Кратер дымящийся и больше никого. Представь, народ в панике. Лорда нет. Дура Регина сказки про связки переломы и трещины рассказывает. Под воротами четыре отрезанные головы лежат. Гост нарезал в округе. Чужие, из орды или нет, не понятно. А еще я со скуки читать учусь.
Всё это слушал не я один, в зале появлялись люди желавшие посмотреть на воскресшего лорда. Вис и Пум в первых рядах скромно ждали приглашения к столу. Вставить слово в доклад-водопад Милли у них не получалось.
Дёмыч и Редедя у восстановленных дверей. Их лица выражали надежду. Даже лицо хитрого Реда. Гост, прислонившийся к стене острым плечом, спокоен. Явился Бум. Он был суров и решителен, не смотря на разбитый всмятку нос. Не было Бонивура. Наверное в дозоре.
У меня было чёткое чувство, что я помер и воскрес. И что у меня остался всего один день до очень непростой битвы.
Я был сыт
Я был сыт. И даже немножко пьян. Пора обсудить осадную диспозицию.
Редедю с десятком старых казаков я назначил партизанами. Они прямо сейчас должны были отконвоировать женщин и детей на дачу. Затем вернуться и сделать несколько ям-ловушек там, где следы телег спрятать невозможно. А также всячески усложнить передвижение врага к даче, если враг по этим следам всё же решит пойти до конца.
Летающие брёвна, отравленные сучки, и прочее. Ред задумался и пообещал, что «мы-то наворотим, сам чёрт не сладит». Был шанс, что осаждающие не наткнутся на эту еще не сильно разъезженную дорогу. Но если наткнутся…
Кроме прочего, Ред предложил разместить по лесу схроны с запасом бомб, чтобы жечь врага на дороге, бегая без больших торб за спиной. Хитрость к месту.
Гост назначался связным с этой группой и просто независимой ночной боевой единицей. Но честно предупредил, если у осаждающих будут скрытники выше 20 уровня, он умрёт даже не успев понять почему. Бонивура я оставлял вестовым при себе в замке.
Дёмыч объявит женщинам, что у них есть выбор. Кто побойчее и без дитёнка в животе мог остаться с женихами и мужьями. Они станут тыловой командой. Лидер, думаю, образуется сам собой.
Решительный Бум объявил, что недостоин даже являться на глаза своему лорду, но понял, что искупить трусость можно только в бою и готов умереть на стенах сражаясь. Только безымянных пикинеров для его отряда у меня не было.
Бедная Регина Ашотовна. Ей даже не позволили этот нос пластырем заклеить. Надо было назвать её Раечкой, для снижения градуса трагедии. Но кто знал? Хотя она желает странного. Можно попробовать ее переименовать. После осады.
Что надо было успеть? Выкопать шахту для хранения бомб, чтобы ничто их не могло сдетонировать и назначить команду подростков с мешками таскать по потребности бомбы из шахты на стены казакам. И разобраться с этим магическим пулемётом Виса.
Маг описывал его так:
— Благодаря открытому мною вихревому резонансу в неравновесной магической системе, посох с ёжиком в специальной обмотке из стеклянной трубочки, в которой живёт колония светлячков, превращается в генератор маны. То есть маг, взявшийся за рукоять-разрядник получает практически бесконечную ёмкость маны и способен творить заклинания без остановки любое количество времени. К сожалению маносъемником может быть только человек. Опыты по созданию магических ампул-аккумуляторов пока не дали устойчивого результата. Но и то, что есть — абсолютно гениальный научный прорыв. Это открытие меняет всё в магических практиках!
Алхимик попытался вставить хвалебное слово восстанавливающим эликсирам, но быстро выяснилось, что ингредиентов для их создания в округе нет, и на рынке они, разумеется, стоят баснословных денег.
Пун принёс с собой зажигательную бомбу, чтобы показать и объяснить принцип ее действия. Разумеется я мгновенно ее у него отобрал, чтобы Ксю не сорвало с катушек прямо на военном совете.
Бомба выглядела как большой кубик из тонких деревянных пластин. Горючая смесь заключалась внутри в плотной промасленной бумаге. Как разъяснил алхимик, внутри находился еще и детонатор. Хитрое кресальце, что создавало сноп искр при нарушении формы (разрушении, деформации) внешней деревянной коробочки.
Пум заверил меня, что коробочка довольно крепкая и её нужно не просто уронить, а швырнуть с силой. Я отдал ее Дёмычу, от греха. И вернулся к магу.
— Зачем ты тулил свой вихревой резонатор на моего быка?
— Источник нескончаемого веера огненных шаров легко обнаружить. И главной задачей нападающих станет его уничтожение. Я должен быть мобилен. Перемещаться стремительно и непредсказуемо.
Похоже Виссарионыч искренне почитал себя единственной достойной внимания воинской единицей в моём замке. Но чтобы эту единицу уничтожить, достаточно одного ловкого скрытника. Однако «одного ловкого скрытника» недостаточно, чтобы уничтожить сотню казаков.
Инициативные маги — главная головная боль любого лорда.
— Я построил небольшую колесницу и хотел бы, мой лорд, попросить у вас тройку быстроногих казаков, для её быстрого перемещения по полю боя, раз уж ваш бык меня невзлюбил.
Это вряд ли.
— Показывай.
И Виссарионыч повёл меня к гильдии магов. Здесь действительно стояла маленькая арба с большими колёсами. На ней был закреплён верёвками светящийся гиперболоид с ёжиком на одном конце и рукоятью как у лопаты на другом.
Я заставил мага впрячься в это бездарное, скрипящее всеми частями, убожество и отбуксировать его в кузницу. Кузнец стучал и молчал.
— Спасибо, Лютик.
— Не за что.
Я благодарил за быка, хотя еще не видел как он там.
— Необходима колесница, которая не развалится, подскочив на второй кочке. В ней надо надёжно закрепить вот этот странный снаряд и защитный кожух на него. Колесницу будет тащить Будугав. То есть нужна еще и упряжь на быка.
Кузнец перестал стучать и осмотрел арбу с вихревым резонатором.
— Хорошая работа.
Это стёб над Висом или кузнецу нравится полученное задание? Не суть. Он сделает. И сделает хорошо.
Все распоряжения были отданы и я мог наконец отправится к Будугаву. Бык ждал меня в полной снаряге. Кроме шлема, что удлинил и выгнул его рога вперёд, на нем была кольчуга-попона и поножи на лапках. Кроме того бык был подкован весьма неслабыми шипованными подковами.
На попоне по горбу нечто вроде седла. Я не сразу понял, что там два места. Интересно Лютик своевольничает. Будугав был очень доволен своим нарядом.
— Милли, ты умеешь стрелять верхом?
— Нет. Ты меня не заставишь туда лезть.
— Именно туда ты сейчас и полезешь. Мне необходимо все знать о лордовозе. Крейсерская скорость, длинна тормозного пути, степень утомляемости, может ли убить медведя копытом, и прочее.
— К медведям у меня с некоторых пор противоречивое отношение.
— А тебе встречались медведи?
— Сейчас как дам в рожу. Не посмотрю, что ты лорд.
Вот эта её потребность в рукоприкладстве была понятна, и даже местами мила, но что это за лорд, которого постоянно лупит его герой? Важная тема для размышлений, но не в ближайшие пару дней.
Через минуту мы торжественно выезжали за ворота. Милли восседала у меня за спиной. Будугав по привычке вострубил. Гром и Грим, заметно раздавшиеся в плечах, неожиданно заорали «Слава Лорду!» И я ощутил заметный прилив сил.