Дёмыч и их протащил через гильдию магов и казарму? Молодец. Нужно научить казаков и казачек кричать не только «слава лорду», но и «слава Будугаву». Какая перспективная мысль.
Что сделает враг, если мы все завопим: «слава Будугаву»? Опешит минимум. Дезориентация — обычное воинское колдунство. Кроме того, имея своего мычащего Будугава в замке, казаки будут проще относиться к Будугаву лорду за стенами. И это тоже хорошее воинское колдунство.
План обороны в некоторых деталях начинал быть красивым.
Вот эти головы нужно убрать из под стены. Можно насадить на шесты и расположить эти шесты по пути следования врага. Но нет. Это тоже воинское колдунство рассчитанное на слабых духом. Но я не имею право предполагать у врага слабость духа. А сильные люди от такого только обозлятся и получат дополнительный мотив сражаться до последнего.
Головы должны исчезнуть.
Будугав вынес нас в луга. Остановился и начал безмятежно хомячить траву под ногами.
— Мы не взяли с собой ни выпить, ни закусить.
Так же безмятежно заявила Милли. А ну-ка бегом к горизонту! Будугав поднял голову, мукнул, и рванул вперёд. В этот раз не было никакой иноходи, бык рвал расстояние прыжками, как собака.
Милли обхватила меня за пояс и весело визжала в спину. Это немного осложняло и так непростое упражнение — держаться в седле одними ногами. Тем более, что стремян не было. Были какие-то торчащие из попоны в стороны подножки. И то хлеб.
Скорость вполне конная, а вот масса и сила больше. Мои мечи верхом бесполезны. Разве что кто-то станет сближаться, прыгая прямо на быка, пытаясь достать всадника. И я разрядился веером магических стрел.
Милли уже не визжала, а всхлипывала. Плавно теряем скорость и останавливаемся. Будугав так и сделал. Управление мыслью. Идеальный конь. Простите, бык.
Милли страдала. Она сильно отбила попу. Всё-таки бык — не конь. Особенно когда несётся длинными прыжками, выворачивая куски земли шипастыми подковами.
— Этот секс был ужасен. Просто отвратителен.
Шутит. Это очень хорошо. Иноходью вон к тому лесу. Бережно и плавно как на рессорках. И Будугав показал люкс класс. Потряхивало самую малость, но скорость стала ниже вдвое.
Однако Милли за спиной все равно то и дело привставала на подножках. Синяки там у неё пожалуй изрядные. Утешить Регину Ашотовну семейным визитом? «Ах, этот бык Будугав! Мы больше никогда не позовём его на вечеринку!»
Не похоже, что у тебя завтра решающая битва, лоботряс. Мы подъезжали к лесу. Хлопнула тетива. Кто-то в лесу умер.
— Что там, Милли?
— Индюк. Не могу на них смотреть, пока не испеку или не пожарю.
— Давай костёр. Мне надо подумать.
Мы спешились. Хорошая площадка. Вешки, обозначающие дорогу к замку Будугава, в другой стороне. Надо бы взглянуть на них поближе. Но не сейчас. Будугавище переключился на густую травку. Я достал мечи из ножен.
«Шшах» отточенных Лютиком клинков был безупречен. Я ни разу не сражался с людьми. Человек с мечом, пикой, топором, любым железом в руках, да еще и в доспехах — это не волк, и не кабан.
Я начал раскачивать рисунок боя добавляя в него некие пародии на блокировку чужих ударов. Выходило печально. Но что мы имеем?
Подставлять драгоценную заточку клинков под удар чужим железом я не хочу категорически. Значит блоки нужны скользящие и плоской поверхностью клинка. Позарез нужен учитель или просто мечник, который бы наносил неожиданные удары. Но такого не было и пришлось его вообразить.
Я должен не блокировать удары жестко, а отводить их мимо себя. То есть этот скользящий блок является одним действием с моим уходом из плоскости атаки. «Блокшаг» и никогда не «просто блок». Воображаемый скрежет сталкивающего железа стал чаще и яростней.
Против укола такое не работало. Против укола работал или просто уход с поворотом корпуса, или удар плашмя сбоку в чужой клинок. Бить плашмя, одним поворотом кисти, без замаха — это было совершенно новое и прекрасное. Потому что это можно было делать как «внутрь», так и «наружу» с обеих рук.
Мало того, связка этого «плашмя сбоку в чужой колющий клинок» с последующим ударом или уколом восхищала своей неотвратимой эффективностью. Даже с одним мечом. А у меня их два.
Я отработал и связки удара и укола со скользящим блоком. Блок этот скользящий, кстати, прекрасен только от удара сверху под разными углами. А вот от удара наотмашь параллельно земле, приходилось или высоко прыгать, или глубоко нырять.
Я определил высоту чуть выше пояса, как границу между «прыжком» и «подкатом». Удары ниже все попадали под прыжок с последующим отрубанием руки противника. Удары выше все пролетали над моим подкатом, с тем же исходом для врага.
Я помнил стратегию одного боя с волчьей стаей. В случае с большим количеством людей, она мне кажется еще насущней. То есть наносить повреждения стремительно перемещаясь, а добивать только если это удобно и по пути.
— Мой лорд! Лорд!
Милли сидела у костра. Она наверное довольно долго ждала и не мешала. И вот решила помешать.
— Ваше мясо остыло и посинело. Вот и муравьи уже от него отрывают куски и тащат к себе! Смотрите!
По каким причудливым правилам она переходит с вы на ты и обратно?
— Я съела свою половину горячей. И успела опять проголодаться!
Не надо было брать её с собой. А кто бы мне индюка запёк и подстраховал посторожил, пока я здесь сам себе танцую?
— Ешь и мою. Скоро вечер, а я всё ещё двигаюсь как беременный бегемот.
Клинки запели вновь. Броня, щиты, шлемы, поножи, наручи, и прочее такого рода железо тоже не должно тупить мне Лютикову заточку. По мере возможности. То есть мои цели там, где их нет или есть между ними щели, стыки, прорези.
Сколько я видел доспехов? Бума без шлема я бы уделал легко. А со шлемом? Смотря какой шлем. Но я тщательно отработал уколы в шею под шлем, уколы и удары в ноги над поножами и в руки над наручами.
С противником же в тяжелой броне, я по прежнему не знал что делать. Эти клинки невысокого качества. Рубить ими броню не выйдет. Значит надо рубить ремешки, застёжки и прочую фурнитуру, а только потом уже…
Всё. Я вымотался до грани. Руки и ноги еще могли танцевать, а сердце уже нет. Любое, самое малое ускорение, и мотор лопнет по швам. Значит внутри я слабее чем снаружи. Я упал в траву плашмя. На спину. Какое счастье — лежать и слушать гул внутри себя.
Где там мой холодный индюк? Ах да, я отдал его Милли, кажется. Сиреневое небо. Вечереет.
— Знаешь, сегодня в твоих прыжках что-то было. Что-то воистину мужественное.
Милли подкалывает своего беременного бегемота.
— Индюка доела?
— Нет конечно, за кого ты меня принимаешь? Вот твой индюк, лопай, мой лорд.
И я его слопал.
Возвращались мы в сумерках. Будугав шёл ровным щадящим шагом. Наша стена на холме отсюда действительно казалась жалкой. Если бы я был осаждающим, где бы разместил ставку, войска, осадные машины?
Если его уровень выше семнадцатого, то и осадные машины у орды уже должны быть. Ворота седьмого уровня простоят целыми недолго. С этим нужно смириться и принять как элемент плана.
Нужен художник, красивого быка на флаг нарисовать. Или хотя бы бычью морду в шлеме. Привлеку эльфа. Достаточно ли тонко он образован, чтобы справиться с этим ответственным делом?
Гром и Грим на воротах опять закричали «Слава лорду!» И Будугав заревел в ответ хтонической трубой. Хорошая, и совершенно спонтанно возникшая традиция. Этот сигнал «лорд в замке», трудно было не услышать.
На полигоне что-то горело. Понятно. Некоторое количество зажигалок было потрачено для обучения. Дёмыч не спит. Будугав, который лорд, прибудет или сегодня ночью, или завтра утром.
У кузницы стояла роскошная колесница. Лютик что-то в ней еще оглаживал молоточком. Роскошь этой боевой арбы заключалась не в золоте, шелках и мягких диванчиках, а в какой-то звериной надёжности. Колесница чем-то неуловимо походила на своего создателя.
Я не мог проехать мимо с важно задранной мордой. Да и примерить сбрую на быка, испытать ее, однозначно стоило прямо сейчас.
Виссарионыч сидел на связке пик с выражением человека, которого грубо послали ровно столько раз, сколько раз он пытался открыть рот.
Колёса колесницы были обиты железом. Кроме того, она сидела на оси на рессорах. Оси эти имели на концах острые железные шипы. Лютик быстро закрепил две длинных, обвитых железной лентой оглобли на попоне Будугава. И я вежливо попросил мага занять свое место по боевому расписанию.
Вис забрался в колесницу и ухватился рукой за вихревой резонатор. Ёжик в кожухе пискнул. Бык тронулся, и мы не спеша объехали замок внутри. Вдоль стен.
— По тревоге будь в колеснице как штык.
Сказал я магу на прощенье.
— Разумеется, мой лорд. Этот кузнец хоть и последний грубиян, но колесницу создал великолепную. Мне кажется, что он владеет очень редким свойством. Применяет ману при работе. Но я еще не уверен. Надо бы присмотреться.
— Не стоит. Мой боевой маг выше подобных мелочей.
— Несомненно, мой лорд!
И порозовел щёчками. Утомительно, конечно, кормить его верность подобным мусором. Но если не кормить, она тихо склеит ласты.
— Если до шести утра тревоги не будет, прошу продолжить занятия в моих покоях.
— Да, мой лорд. С удовольствием.
Вроде человеку 400 лет. Мне в прапрапрадедушки годится, а ведётся на лесть как девочка пубертатная. Или делает вид? Играет по моим правилам ослабляя мою паранойю? Надеюсь это не главная проблема ближайших дней.
— Вис, ты умеешь рисовать?
— Нет, мой лорд. Это искусство мне недоступно.
— Жалко. До завтра, мой умный маг.
— До завтра, повелитель.
В тронном зале было шумно. Ксюнчик гоняла веником весело гавкающую собачку. Значит и Бонивур сейчас тут.
Действительно, как только я сел за стол, оруженосец возник за правым плечом и доложил:
— Женщины и дети отправлены с конвоем на дачу. Учитель ушёл в ночь по большому кругу. Замечен элемент с пораженческим настроением в среде оставшихся баб. Но был погашен внутри коллектива тасканием за волосы и громкими матюгами.
— Имя?
— Аппарель, мой лорд. Осталась из-за парня. А он к другой женихается.
— Отличная работа.
Зачем мне такого рода сведения нужны, не ясно. Однако пока важны не сами сведения, а просто возможность их иметь. Только вот от психованных дамочек можно ожидать чего угодно. И потому:
— Во время осады эта девушка не должна приближаться к стратегически значимым объектам. Как то; хранилище бомб, ворота, колесница с вихревым резонатором и мой бык. В случае самого лёгкого намёка на неадекватность поведения запираешь ее в клетку в тюремном подвале.
— Так точно, мой лорд. Будет исполнено.
Всего не предусмотришь, но завязанные шнурки уменьшают шанс упасть и расколоть череп о твёрдый камень.
Аппарель. Бедная девочка из-за несчастной любви ставшая кандидатом в государственные преступники. Что ты творишь, лорд параноик? Кую оружие победы — абсолютный тоталитаризм.
— Рисовать умеешь?
— Нет, мой лорд. Не приходилось.
— Позови сюда эльфа.
Бонивур исчез за дверью. Не так эффектно, как Гост. Я все же заметил шевеление створок.
— «Самый лёгкий намёк на неадекватность поведения»? Милый, мне кажется, что этот бравый начинающий скрытник его непременно найдёт. Даже в попытке бедной девки просто сходить в туалет.
— Милли, ты не веришь в безумие брошенных женщин?
— Нет. Разве что в «возможное безумие брошенных женщин».
— Она казачка.
Почему мне это кажется веским доводом?
— Ну и посидит в клетке в полной безопасности. Ничего ей не сделается.
Неожиданно легко завершила тему Милли. А в зал вошёл алхимик. Он тоже изменился с тех пор, как мы встретили его в лесу. А может изменился мой излишне прищуренный глаз?
— Вы призывали меня, мой лорд?
— Умеешь ли ты рисовать, эльф?
— Все эльфы умеют рисовать, мой лорд. А так же петь, танцевать и плести сложные венки. Еще эльфы умеют…
— Это хорошо. Мне нужен флаг. Знамя.
Пум заинтересовался:
— И что же вы хотите на этом знамени изобразить?
— Морду моего быка в шлеме. Не обязательно во всех подробностях, но так, чтобы даже полуслепой мог её опознать.
— Профиль или анфас?
— Анфас.
— Цвет фона?
— Сокрушающий врагов.
— Размер?
— Флаг будет установлен на надвратной башне. Хочу чтобы его было видно издалека.
Я догрыз надкушенный помидорчик. Всё, хватит набивать пузо.
— Пойдем отдам тебе ткань.
Я, Эльф и Милли поднялись в покои. А затем Пум, обнимая свернутый в ком балдахин, покинул нас. Бочка? Или ну её? Милли читала мои мысли.
— В бочку, грязнуля. Только в бочку.
Ну, в бочку так в бочку. Почему я спокоен перед осадой? Потому, что сделал всё, что мог. У меня есть план. И да. У меня есть Милли, которая во мне не сомневается.
Её вера — как собачка эльфа. Ни за что нельзя обижать. Почему? Потому что беззащитное, смешное и хрупкое. Ну и что? Да. Вот это вопрос предельного уровня — «Ну и что?»
— Милый, там в камине, в угольках, нечто настолько интересное? Расскажи и мне.
— Это во мне, Милли. Не в угольках. Я выпадаю в себя.
— Давай ты выпадешь в меня? Там постелька, подушечка, одеяльце, всё мяконькое, тёпленькое. Давай туда вместе выпадем? На одну маленькую ночку…
Да легко. Это не требует… Да ничего от меня не требует. И даже наоборот. Мне дарит. Дарит нечто и помимо восстановления маны.
Засыпая, я попросил зелёного пегаса не выпендриваться и покатать меня в орду к лорду Будугаву. Недалеко же, но гораздо полезнее, чем к далёким морям.
В этот раз зелёная рогатая лошадь лежала в траве напротив меня. Прямо под темной стеной моего замка. Надо бы эльфа попросить запускать на ночь хоровод светлячков вокруг. Метров сто хотя бы освещенной полосы вокруг стен.
— Ты уверен, что оно тебе нужно?
Насколько приятнее иметь дело с лошадью, когда она начинает говорить по человечески.
— Разумеется. Со стены будет хоть что-то ночью видно.
— Я не о том. Точно ли тебе нужно в орду эту?
— Да. Нужно. Я хочу быть готовым ко всему.
— Ты и так готов. Можешь победить 16-ю способами.
— Ого. У меня в голове пока только два.
— Как пожелаешь. По мне — пустая трата времени.
— Так летим или нет?
— Летим, конечно.
В этот раз мы летели еще ниже. Прямо над вешками. Простые деревянные шесты со светящимся магическими шариками на конце. То есть по этой дороге можно маршировать и ночью.
Наша замковая иллюминация будет динамической. Эльфы умеют плести сложные венки? Вот пусть и плетёт. Пегас вынес меня на большую поляну с шатром и кострами вокруг него. Армия вторжения? Маловата что-то.
— Стой! Дай рассмотреть.
— Я открываю только значимые места. Это — не значимое.
Упрямая летающая лошадь даже и не подумала снизить скорость. Светящиеся шарики вешек мелькали внизу. А мне только показалось, что наши отношения начинают налаживаться. Ошибся, бывает.
Стремительно приближался большой замок. Больше моего, но гораздо меньше, чем у старичка художника. На стенах горели костры. Тронный зал уже имел высокую башню и кучу каких-то полезных пристроек со множеством светящихся окон.
Замок был двадцатого уровня. Хорошо, что не тридцатого. Я кувыркаясь влетел прямо в бронзовые двери. Понятно, что я сейчас бестелесный, но хотелось бы некоторых элементарных приличий. Однако зелёный пегас это мнение не разделял.
Здесь не было тронно-столового зала, как у меня, а была система залов, что расходились крестом от центрального. В центральном, перед стандартным портретом поражающего зло лорда, стоял трон. Довольно большой и красивый.
У всех дверей стража. Воины в кольчугах с круглыми щитами и длинными саблями. А ещё по залам и лестницам курсировали несколько мобильных патрулей. В состав патрулей входили арбалетчики.
Всё же стиль внутреннего убранства этого замка отличался от моего. Не было разноцветных витражей. А была обильная геометрическая резьба по камню. На колоннах, под потолками, в обрамлении дверей. Красиво.