— Чего стоим? — осведомился Эльдар, раскланявшись со своими соседями. — Время деньги, мне тоже есть, чем в субботу заняться.
— Коноплю выращивать будете? — забравшись в микроавтобус, Карина невольно обрадовалась тому, что у нее еще осталось чувство юмора.
— Да хоть и коноплю, — к невольному облегчению Карины, Эльдар сел не рядом с ней, а напротив. Водитель занял свое место, и микроавтобус двинулся в сторону Дербенево. Посмотрев в сторону студгородка, Карина вдруг воскликнула:
— Смотрите, там Черников!
Эльдар взглянул в окно и нахмурился. Невесть откуда появившийся инспектор подошел к Ване и Людмиле, и по выражению его лица было ясно, что он беседует со словесницей в крайне доброжелательном ключе.
— Интересно, чего ему надо? — задумчиво произнес Эльдар. — Не нравятся мне эти его подкаты.
— Мутный мужик, — согласилась Карина, решив, что лучше уж обсуждать Черникова, чем занятие, которому они предадутся уже совсем скоро. — Думаете, он нас с Егором убить хотел?
Эльдар пожал плечами.
— Не верю, что он просто так там оказался. Хоть режь меня, не верю.
Микроавтобус ехал той же дорогой, которой Черников вез Карину и Егора ночью. В солнечном свете теплого осеннего дня развалины церкви совсем не казались страшными — наоборот, в них было что-то романтически прекрасное. Нечто, занимавшее их ночью, куда-то исчезло. Карина с грустью вспомнила, как они с Егором попытались поцеловаться — как раз вон там, неподалеку от мостика — и ей стало настолько тоскливо, что она с трудом сдержала слезы. Елена права, не почку же она отдает — но вряд ли Карине когда-нибудь было хуже, чем теперь.
— Не переживай, — с легкой печалью в голосе сказал Эльдар. — Я тоже не испытываю от этого удовольствия. Сделаем, что должны, и останемся друзьями.
Карине захотелось ударить его чем-нибудь потяжелее.
По счастью, ничего подходящего под рукой не оказалось.
***
Дом на окраине Дербенево, перед которым остановился микроавтобус, утопал в зарослях флоксов. Мальвы стояли в палисаднике, словно часовые. Пройдя за Эльдаром по заросшей травой дорожке к крыльцу, Карина подумала о том, что сегодня замечательный день, теплый, сухой и солнечный, и хорошо бы провести его с Егором. Они бы придумали, чем заняться. Организовали бы пикник, например. Или попросили бы соседей погулять где-нибудь часок-другой и уединились в комнате. Но утром Гамрян сказал, что приворотная порча окончательно развернется к вечеру, а раз так, то Карина не доживет до утра. Как правило, такой вид порчи приводил к инсульту, а Карине меньше всего хотелось умирать таким образом.
Эльдар открыл дверь и жестом пригласил Карину проходить. Войдя в светлую прихожую, Карина обернулась и увидела, как микроавтобус отъезжает от калитки.
— Позвоню ему, когда все закончится, — сказал Эльдар. — Заберет нас. Ты проходи, не стесняйся.
Из прихожей Карина попала в маленькую кухню, аккуратную, белоснежную, словно только что снятую с витрины мебельного магазина. Ей подумалось, что эти изящные шкафчики, полочки, плита и стол ненастоящие. Что это декорация. Толкнув дверь, Карина прошла в гостиную — единственную комнату в доме — и ощущение того, что она стоит на сцене, и все вещи, окружающие ее, ненастоящие, только увеличилось. Казалось, здесь никто никогда не жил.
— Располагайся, — сказал Эльдар с кухни. Дверца холодильника открылась и закрылась: должно быть, хозяин доставал минералку. Или вино. Опустившись на диван, Карина подумала, что водка была бы предпочтительней — хотя он никогда в жизни не пила водку и боялась ее пить.
Эльдар принес бутылку вина и два бокала.
— Анестезия, — объяснил он, усаживаясь на диван рядом с Кариной. — Ты слишком напугана, расслабим тебя немного.
Вино было похоже на густую кровь — очень банальное сравнение, подумалось Карине, когда она взяла бокал и сделала небольшой глоток. Она не любила вино за ту горечь, которая обычно скрывается под сладкими фруктовыми нотками, но, к ее удивлению, в этом напитке горечи не было: только тепло, воспоминание о солнце, ласкавшем крупные запыленные ягоды, и обещание чего-то хорошего. Карина и не заметила, как осушила свой бокал. Эльдар усмехнулся каким-то собственным мыслям и налил Карине вторую порцию.
— Я напьюсь, как черт-те что, — пообещала Карина. — Напьюсь, и ничего потом не вспомню.
— Тебе настолько неприятно? — поинтересовался Эльдар. Ему, судя по всему, было абсолютно все равно. Снимать порчу с приворожившей его студентки, возиться с растениями в оранжерее, готовиться к лекции — безразлично. «Что ж, — вздохнув, подумала Карина, — хоть кто-то из нас способен сохранять спокойствие».
— Мне страшно, — призналась она. — Не от того, чем мы сейчас займемся. Это… ну я почти смирилась. А вот от того, что будет потом…
Эльдар вопросительно изогнул бровь.
— Потом?
Карина шмыгнула носом. Второй бокал вина опустел как-то неприлично быстро, а хмеля так и не принес.
— Вы мой куратор. Мне у вас учиться минимум три года.
— Это не должно тебя волновать, — вздохнул Эльдар, обновляя бокалы. — Считай, что я тебе делаю операцию. И потом, некоторые магические практики намного интимнее того, чем мы с тобой собираемся заняться.
Карина подумала, что даже представлять себе не хочет этих практик. Хватает и ужасного настоящего. Более чем.
— О чем вы говорили с Егором? — спросила она. Эльдар неопределенно пожал плечами.
— Рабочие моменты. Я же курирую второй курс.
— Мне нравится Егор, — честно сказала Карина. — Очень нравится. Но вряд ли теперь у нас что-то получится.
Эльдар как-то странно посмотрел на нее.
— Ты думаешь, что он разочарован?
Карина пожала плечами. Ей сейчас меньше всего хотелось думать о Егоре. Она была уверена, что не имеет на это права.
— Наверно. Не знаю… Давайте не будем об этом.
Должно быть, дело было в количестве выпитого вина — Карине внезапно показалось, что в комнате с каждой секундой становится все жарче и жарче. Воздух сгущался, превращаясь в плотную осязаемую массу.
Эльдар внезапно протянул руку и дотронулся до ее колена. От неожиданности Карина вздрогнула и отпрянула — сейчас она самой себе казалась испуганным животным, угодившим в капкан. Охотник, властный и беспощадный, был рядом.
— Давайте не будем… — беспомощно повторила Карина, но губы Эльдара мягко прикоснулись к ее губам прежде, чем она смогла понять, что происходит. По телу пробежала теплая легкая волна, и Карина не отстранилась от куратора. «Это сон, — думала она, отвечая на его поцелуй. — Это сон, и я проснусь в общаге…»
Ладонь Эльдара легла на грудь Карины, потом мягко соскользнула к талии и плавно обрисовала линию бедра. Карине казалось, что она задыхается — ей никогда не было так стыдно, так страшно и в то же время настолько хорошо. Это было слишком странное и слишком сильное ощущение, чтобы противостоять ему, и Карина полностью расслабилась, как на практических занятиях, когда стояла в паре с Егором, помогая ему отправлять иглу в цель.
Эльдар осторожно избавил ее от одежды, потом разделся сам — его спокойные уверенные прикосновения вызывали в Карине такую бурю чувств, что она боялась сгореть от стыда и желания и не знала, чего хочет больше: то ли оттолкнуть Эльдара и убежать — и будь, что будет! — то ли наоборот, привлечь его к себе и не выпускать из объятий. Его дыхание опаляло кожу — Карина почти видела, как с губ куратора срываются алые лепестки пламени. Она прекрасно понимала, что не оттолкнет его, и скоро все закончится именно так, как и должно. Карина знала, что завтра не сможет смотреть в глаза ни Эльдару, ни Егору — но все это будет только завтра, а пока ее тело с радостью откликалось на умелые ласки, и Карина понимала, что переступит и через страх, и через стеснение, иначе просто сгорит от нетерпеливого возбуждения и желания, накрывшего ее с головой.
Потом, когда он осторожно развел ее бедра, Карина на какое-то мгновение опомнилась — жаркое наваждение схлынуло с нее, освобождая разум. Карина невольно обрадовалась этому, поймав вопросительный взгляд Эльдара, согласно кивнула и через несколько секунд ощутила, как куратор все с той же неспешной размеренной осторожностью вошел в нее.
«Вот и все, — с какой-то тихой тоской подумала Карина, обхватив Эльдара за плечи и притянув к себе. — Вот и все…»
Подождав, пока Карина привыкнет, куратор начал двигаться, сперва медленно и размеренно, но постепенно увеличивая темп и глубину. И, незаметно для себя, Карина откликнулась, подаваясь навстречу бедрами. Ей было хорошо, просто невероятно хорошо и легко — если бы она умела считывать информацию с ауры, то увидела бы, как синие нити приворота без следа исчезают в золотом сиянии. Последняя нитка, самая толстая и грубая, растаяла в тот момент, когда Карину захлестнула горячая волна удовольствия, и девушка бессильно обмякла на диване. Через несколько мгновений Эльдар что-то сдавленно прошипел и расслабленно уткнулся в плечо Карины влажным лбом.
Несколько минут они лежали молча, не разнимая рук и не разрывая соединивших их нитей — эти нити невесомого счастья потом растаяли сами, когда Эльдар с сожалением поднялся, сел на диване и, пристально посмотрев на Карину, произнес:
— Ну вот и все. Порча снята.
Карина вздохнула, не понимая до конца, что именно чувствует: то ли облегчение, то ли разочарование от понимания того, что ничего подобного у них больше никогда не будет. Помедлив, она села рядом с Эльдаром и повторила:
— Вот и все. Тут туалет есть?
Эльдар усмехнулся.
— Как пошло, — заметил он и, аккуратно взяв Карину за подбородок, легко поцеловал — по губам словно огоньком мазнуло. Всхлипнув, Карина отодвинулась от Эльдара, и он, довольно улыбнувшись, произнес:
— Сейчас. Надо закончить одну вещь.
Карина вдруг поняла, что у куратора изменился голос, став совсем другим, не таким глубоким — в нем проявились нотки, которых раньше не было. Эльдар продолжал улыбаться, и его лицо внезапно дрогнуло и начало меняться, оплывая, словно восковая маска под действием огня. Изнутри пробивались совсем иные черты.
Карина закричала.
***
Субботнее утро Люда провела спокойно, почти по-домашнему: с утра выпила чашку кофе, сделала маску для лица, потом сходила в каморку завхоза — позвонить родителям, пока студенты не кинулись драться за телефон с той же целью. Дома все было хорошо и спокойно. Мама, конечно, волновалась о том, каково Люде живется на новом месте, но Люда в очередной раз заверила ее в том, что давно стала большой девочкой, и мама вроде бы поняла. Потом Люда вернулась в свой блок и, устроившись на диване в гостиной с чашкой чаю и тарелкой пирожных, открыла ноутбук и стала готовиться к лекциям на следующей неделе. Уходя в библиотеку, Ваня оставил телевизор включенным, и краем глаза Люда следила за приключениями Оливии Данэм в параллельной вселенной. После прорыва и тхааморов фантастический сериал казался исключительно документальным.
Впрочем, Люда недолго наслаждалась одиночеством. Вскоре дверь в блок распахнулась, и в гостиную вошел встрепанный и раскрасневшийся Эльдар, который тащил за шкирку Егора. Студент сдавленно матерился сквозь зубы, и по выражению лица Эльдара Люда поняла, что давненько его так не вышивали гладью: некоторые словоформы, которые выплевывал Егор, произвели на Люду, профессионального филолога, значительное впечатление. Ваня, вошедший за ними, закрыл дверь и разудало подмигнул Люде.
— Ты понял, что я тебе сказал? — осведомился Эльдар, одергивая рубашку. Егор одарил его весьма красноречивым взглядом и ответил:
— Да. Я понял.
— А что ты понял, псих припадочный?
— Что она тебя не любит. И что ты ее тоже не любишь, — процедил Егор, и Эльдар развел руками и сказал, почему-то обратившись к Люде:
— Вот, Людмила Васильевна, полюбуйтесь. Дурак дураком, а ведь соображает что-то иногда. Случаются удивительные проблески и озарения.
— Что случилось-то? — поинтересовалась Люда. Дело определенно принимало занимательный оборот.
— Гражданка Копылова отчебучила, — объяснил Эльдар. — Приворожила меня по причине личной неприязни, но не учла, что обратка пойдет именно на нее. А гражданин Хмельницкий из ревности едва не выжег мне глаз. Потому что именно я должен снимать эту обратку, причем самым что ни на есть интимным образом. Ну что, Егорушка, пойдем оформлять докладную о покушении на куратора, или ты все-таки послушаешь мой план?
Егор шмыгнул носом, и Люда поняла, что он сейчас полностью раздавлен — но все же пробует надеяться. Она не знала, как бы сама повела себя в такой ситуации: возможно, тоже кидалась бы выжигать глаза, если бы умела.
— Какой план?
Эльдар снова развел руками.
— О, святая Марфа, покровительница неудачников, ты услышала мои молитвы, — с театральной напыщенностью промолвил он и велел: — Жди здесь.
С этими словами Эльдар ушел в свою комнату, а Ваня плюхнулся на диван рядом с Людой и сказал:
— Ну, сейчас будет шоу. Занимаем места в первом ряду.
Эльдар вернулся — из комнаты он принес тонкий белый свитер и модные темные джинсы. Приложив свитер к груди Егора, он довольно кивнул:
— Почти в самый раз. Иди вон, на кухню, переоденься. И живо! Тебя девушка ждет. Надеется, между прочим.
Егор не стал спорить, хотя было видно, что идея надевать личные вещи Эльдара ему крайне претит. Переодевшись — свитер действительно повис на нем мешком, а джинсы стоило подвернуть — Егор вошел в гостиную, держа в руках свою футболку и спортивные штаны, и мрачно осведомился:
— Ну? Дальше что?
Эльдар запустил пальцы в карман брюк и извлек крошечный темный пузырек. Внимательно прочитав написанное на затертой этикетке, он осторожно вытянул пробку, и в гостиной пронзительно запахло хвоей.
— Вот, держи, — сказал он и протянул пузырек Егору. — Пей до дна и, Бога ради, без рвоты.
Егор помедлил, несколько минут вглядываясь в содержимое пузырька — хотя, казалось бы, что там можно было разглядеть через маленькое узкое горлышко — а потом послушно выпил и тотчас же зажал рот ладонями: видимо, предложенное ему зелье действительно было забористым. Эльдар поддержал его — иначе Егор не устоял бы на ногах: накатившая слабость заставила парня покачнуться. Он обмяк в руках куратора, и Люда поняла, что Егор почти лишился сознания.
— Давайте положим его, — предложила Люда, поднявшись с дивана и подтолкнув Ваню: не сиди, мол, помогай. Егора устроили на диване, Люда принесла плед, и это оказалось очень кстати: парня начало знобить, а на лице выступили крупные капли пота. Люда испуганно подумала, что будет делать, если Егору станет еще хуже. Вряд ли в Дербенево есть нормальные врачи… Мысли метались, как заполошенные птицы, и Люда не сразу заметила, что мокрое, потемневшее от боли лицо Егора стало меняться.
Это было похоже на то, как вылупляется птенец, пробивая уже не нужную оболочку яйца — новые черты проступали поверх прежних, Егоровых: изменялся лицевой угол, нос становился длиннее, тоньше и острее, уши, аккуратно прилаженные к голове, вдруг уродливо оттопырились, а губы искривились тонкой язвительной ниточкой. Коротко подстриженные темные волосы посветлели и завились, упав по шее и плечам длинными свободными прядями.
Егор издал короткий хрип, и преображение завершилось. От изумления Люда ахнула: теперь студент был точной копией своего куратора. Эльдар довольно смотрел на Егора, и было понятно, кто именно будет решать проблему студентки Копыловой. Он помог парню подняться и осторожно подвел к зеркалу в прихожей — всмотревшись в свое отражение, Егор испуганно взглянул на куратора и пролепетал:
— То есть, я… А как? А вы?
Эльдар вздохнул так, словно не переставал поражаться наивной глупости своих подопечных.
— А я спать пойду, потому что вы, студни, мне все нервы повытрепали, — сказал он. — Сделаешь все, что нужно, а потом заклятие спадет, — усмехнувшись, Эльдар добавил: — При желании можете повторять. Да, и вот еще что…
Взяв своего двойника за руку, он указательным пальцем быстро начертил на ладони какой-то иероглиф, на мгновение вспыхнувший золотистым огнем. Егор вопросительно посмотрел сперва на собственную руку, потом на Эльдара, и тот снизошел до объяснения: