Оказывается, он искал нас в больничном крыле, а когда узнал, что меня отпустили, сразу отправился в общежитие. Услышав о наших разногласиях, капитан что-то тихо пояснил коменданту, отведя его в сторону, и тот, скривившись, выделил нам общую комнату. Правда, в самом хвосте здания на втором этаже, но мы всё равно остались довольны.
Проводить нас вызвался Генри, совместив прогулку до комнаты с небольшой ознакомительной экскурсией. Всего комнат оказалось сорок, симметрично расположенных и одинаковых по размеру. Все двери были обиты железом, такие же полосы шли по полу и вдоль стен, создавая надёжную защиту от духов.
Кроме комнат, на каждом этаже имелись кухня и четыре ванные, а также тренажерный зал и большое помещение для медитации. В тренировочные залы из любопытства лучше было не лезть — на меня сразу зашикали, прогоняя, стоило сунуть туда свой нос. Но в приоткрытую щель я услышала пронзительный потусторонний шёпот. Похоже, тренировались рекруты не только с гантелями и оружием, но и учились контролировать собственные силы.
Выделенная нам комната была небольшой, слегка захламлённой, с туго открывающимся замком и без света. Последнее неудобство, правда, легко исправлялось новой лампочкой, которую предстояло добыть самостоятельно. Старую выкрутили предыдущие жильцы, а поменять, видимо, было некому. У стены стояла двухъярусная кровать, рядом узкий диван, так что было где разместиться втроём. Здесь же располагался платяной шкаф, сиротливо пустующая полка для книг и низенький стол с табуретками. Комната выглядела пыльно и грязно, окна посерели от слоя паутины, а обои на стенах висели клочьями. Но проблемы подлатать новое жилище я не видела, тем более, по словам капитана, нам предстояло жить здесь около года. Успеем одомашнить.
Пока мы раскладывали немногочисленные пожитки, Генри рассказывал о местных распорядках. Открывалось общежитие в шесть утра и закрывалось в двенадцать. Все, кто не успел вернуться, оставались на улице. Металлические двери блокировались автоматически, на случай проникновения духов, и просить открыть их после полуночи было бесполезно.
Что касается угрозы изнутри — этот вопрос младший задал сразу, как узнал, что мы будем находиться в запертом здании — то выйти проблем не возникало. К общежитию примыкало несколько железных пожарных лестниц, по которым можно было спуститься на улицу в случае опасности.
Водить гостей в общежитие разрешалось по строгой договорённости. Причём, заранее требовалось согласовать время и цели визита. Это нас вполне устраивало. Шумные компании мы не любили, довольствовались обществом друг друга и надеялись, что соседи попадутся соответствующие.
Кроме того, в общежитии нельзя было держать домашних животных. Мы с Дином переглянулись и захихикали, а Рой исподтишка показал нам кулак. Как ни посмотри, Арчи под определение «домашнее животное» не подходил, а против домашних духов в правилах ничего не было сказано.
Поддерживать чистоту и порядок, убирать за собой в ванных комнатах и на кухне, записываться в тренировочные залы, и еще множество мелочей мы, откровенно говоря, прослушали, так как запомнить всё сразу было невозможно. Увидев, что мы заскучали, Генри понимающе хмыкнул и, попросив подойти к нему завтра с утра, покинул комнату. К занятиям нам предстояло приступить через пару дней, когда будет пройдена медицинская комиссия, а также дополнительные тесты, проверяющие контроль над альтами и физические возможности.
ГЛАВА 9
— Мэгги, ты будешь отдыхать или прогуляешься с нами? — окликнул меня Рой, когда я, стоя на шаткой табуретке, пыталась привесить оторвавшийся угол занавески. По-хорошему, её стоило сначала постирать, но я не любила спать при открытых окнах, а для стирки слишком болели руки. Синяки пятнами расползлись от кистей до локтей и успели зацвести, меняя цвет от бледно-жёлтого до фиолетового. Как заметила врач, чудо, что мне во время драки ничего не сломали.
— С вами, — ответила я брату, зацепляя последний зажим и аккуратно спускаясь на пол. Готовый сорваться стон я подавила, с упрямством оттаскивая табуретку на место. Буду поддаваться на жалобы организма, слягу и не встану. От ушибов болело всё тело, и я, конечно, предпочла бы поваляться в тёплой постели, однако скоро начинались занятия, поэтому стоило распорядиться свободным временем с умом.
Например, сходить на квартиру в Глушь и собрать необходимые для переезда вещи. Как предупредил капитан, с началом занятий станет не до прогулок. Новичкам обучение давалось особенно тяжело. К тому же, занятия заканчивались затемно, а перерыв после обеда занимал около часа, до Глуши за это время не добраться.
К слову, обеды в новой школе превзошли все ожидания. Несмотря на то, что мы пришли в столовую рановато, повара выгонять нас не стали, а положили на подносы полные тарелки картофельного супа и гречневой каши. Я даже глазам не поверила, когда увидела порции. Кроме того, на столе у стены стоял чайник с чашками и подслащённым чаем, а мне, с распоряжения врача, перепал ягодный компот и круглое красное яблоко.
Вопрос, куда садиться, не возник. Длинные деревянные столы со скамейками располагались рядами и по большей части пустовали. Ещё три отдельных столика стояли особняком, накрытые скатертями, но рекруты старательно их обходили, и мы последовали их примеру. Сесть решили у окна, чтобы не привлекать лишнего внимания, да и солнышко там пригревало. К счастью, у ловцов пока не закончились занятия, и наше присутствие отметили лишь несколько освободившихся пораньше рекрутов.
Я почувствовала неладное, когда направленный на меня взгляд стал неприязненным. Осторожно покосилась на соседа — черноволосого парня лет восемнадцати, уже отвернувшегося, аккуратно орудующего столовыми приборами — и стремительно покраснела, догадавшись, что стало причиной такого внимания. В Глуши мы привыкли обедать быстро, заглатывать пищу, не особо соблюдая манеры, иначе можно было остаться без обеда. Естественно, пользоваться одновременно ножом и вилкой никто не пытался, да и не было возможности — на раздаче выдавали ложки, подходящие для жидкой похлёбки. А сейчас из-за этих привычек на нас смотрели свысока.
Пусть я не обладала утончёнными манерами, но мне было неприятно столь пренебрежительное отношение. Оставалось надеяться, что не все рекруты такие снобы, и первое впечатление о нас не испортит возможную работу в будущем. Только голод и здравый смысл не позволили мне отложить ложку и уйти прочь.
— Не придумали, что делать с Арчи? Он без нас одичает, — поинтересовался младший, когда мы, впервые за долгое время наевшись, вышли из столовой и отправились в сторону Глуши. Новенький асфальт под ногами радовал отсутствием ям и колдобин. Недавний дождь прибил пыль, и город сиял чистотой.
Я то и дело замечала любопытные вещи, о назначении которых спрашивала Роя, и прогулка до Глуши порядком затянулась.
— Можно попробовать переселить духа в комнату. Если он согласится покинуть насиженное место, — предложил Рой с едва заметным сомнением в голосе.
Я его понимала. Мы ни разу не проверяли, может ли Арчи уходить далеко от дома. Днём котёнок отсиживался либо в квартире, либо в подъезде. С другой стороны, большинство духов по городу перемещались свободно, хоть и предпочитали охотиться в том районе, где появились.
— А ему не станет плохо? В общежитии полно металла, — забеспокоилась я. Вообще, идея взять с собой котёнка попахивала сумасбродством, и я это прекрасно понимала. Заселить духа туда, где на них учат охотиться, не глупо ли?
Однако именно здесь его никто и не станет трогать, побоявшись мести с нашей стороны. Зато, если незваные гости заглянут на пустую квартиру, то запросто могут провести обряд изгнания.
— Привыкнет. Я видел, как однажды он спал на полке над нашей металлической сеткой, — немного успокоил меня Рой. — Главное, не прикасаться, тогда не обожжёт.
— Тоже верно, — я согласно мотнула головой и, обратив внимание на местность, ускорила шаг. Пышная живая изгородь сменилась изящной оградой, с горгульями у металлических ворот и зелёным садиком за ними.
В саду работали дети: одни поливали цветы, другие обрезали кусты, создавая из них фигурки животных, третьи убирали налетевшие на дорожки листья. И всё это механически, без привычного для Глуши воодушевлённого перешёптывания, подмигивания и озорства. Не узнать особняк было невозможно — мы проходили мимо дома Ведьмы, и случайно встретиться с ней я не хотела. Жаль, что дорога в Глушь была одна, иначе я обошла бы особняк стороной.
— Погоди минутку. Разве это не Ханна? — придержал меня за руку Дин, кивая за ограждение.
Я оглянулась. По садовой дорожке, ведущей к дому Ведьмы, шла моя одноклассница. Девушка выглядела бледнее обычного, крепко прижимая к себе сумку и боязливо озираясь. Ханну сопровождал паренёк чуть помладше, и его безэмоциональное лицо больше подходило игрушечному солдатику, чем ребенку.
— Не поздновато ли ей записываться в услужение? — Рой тоже посмотрел на девочку: та как раз остановилась у двери и, замерев на секунду, нерешительно открыла её и шагнула в дом. Продолжать наблюдение не имело смысла, и брат решительно развернул нас в сторону Глуши. — Давайте не привлекать лишнего внимания. Чужие дела нас не касаются.
* * *
Пусть Рой был прав, когда заставил нас уйти от особняка, увиденное продолжало крутиться у меня в голове. Здесь не было замешано обычное любопытство. К Ведьме не приходят гости из Глуши, только слуги, настоящие или будущие. И приходят тогда, когда не остаётся иного выбора.
Ханна в школе не выглядела забитой или бедной. Она никогда не влетала в класс, запыхавшись после дополнительной подработки, не приходила в застиранных до дыр костюмах и не падала в голодный обморок, как многие из учениц. Напротив, она всегда была собрана и уверена в себе.
Тогда что за дело привело её к Ведьме? Возможно, та заинтересовалась маленькой сестрёнкой Ханны, и девочка пыталась огородить ту от печальной участи? Или взгляды Ведьмы поменялись, и она решила взять себе помощницу постарше?
— Не витай в облаках! — резко одёрнул меня старший, когда я, задумавшись, чуть не рухнула в открытый люк.
— Извини, — я машинально схватилась за протянутую руку, обходя очередную колдобину на дороге.
Аккуратные тротуары закончились, стоило выйти за пределы Города, и мы шагали по знакомой ухабистой тропинке. Местность тоже поменялась не в лучшую сторону. Опрятные домики и сады сменили многоэтажные полуразрушенные здания, остовы сгнивших машин и канавы с грязной водой. Запах здесь стоял соответствующий.
— Всё никак не можешь забыть про Ханну? — понятливо поинтересовался младший.
Я рассеяно кивнула. Только у меня стали налаживаться с кем-то отношения, как девочка попала в руки к Ведьме. Это было так несправедливо, что я не могла решить, на кого злиться. На Ведьму, отнявшую у меня потенциальную подругу, или на себя, за то, что беспокоюсь о потере дружбы больше, чем о Ханне.
— Так нельзя. Ты не должна лезть в чужую жизнь. Сделаешь только хуже, — слегка сжав ладонь, попытался объяснить мне Рой.
Я знала, что он прав. Братья поддерживали моё стремление общаться с другими ученицами и знали, как сложно я шла на контакт, поэтому ситуацию прекрасно понимали. Зато, в отличие от меня, смотрели на неё здраво.
— Я помню, как меня ненавидит Ведьма, — буркнула я, осторожно сжимая пальцы в ответ, тем самым, показывая, что не злюсь на нравоучения. — Но мне не хочется видеть в глазах Ханны пустоту.
— Всё может обойтись. Ведьма редко берёт к себе девушек её возраста.
— Знаю. Спасибо, я постараюсь об этом не думать. Тем более, сделать всё равно ничего не могу, — и я попыталась ободряюще улыбнуться, чтобы успокоить братьев. Улыбка вышла натянутой. — Давайте поспешим, у нас много дел, и хотелось бы вернуться в Город затемно.
— Вообще-то я думал переночевать дома, — немного замявшись, сказал Рой. Я удивлённо посмотрела на него, затем на Дина. Оба брата выглядели грустными.
— Я чего-то не знаю?
— Мэгги, не волнуйся, всё в порядке, — поспешно ответил Рой, пока я не успела перепугаться. — Просто мы впервые надолго покидаем дом. Хотелось немного побыть там, чтобы запомнить его и попрощаться.
— Простите, — я прижала ладошку к губам, мысленно кляня себя за несообразительность. Могла ведь сама догадаться. Даже для меня квартира стала домом, но для братьев-то она значила намного больше. Там сохранились воспоминания об их родителях, о беззаботном детстве. Я даже не подумала, что им покидать родное гнездо будет намного труднее.
— Глупышка, не за что извиняться. Мы рады, что ты с нами, — Рой уткнулся губами мне в макушку, а Дин улыбнулся, глядя на наши нежности. — Но ты права, стоит поспешить. Ностальгировать лучше дома, потому что активность духов в последнее время чересчур возросла. Генри предупредил, что в Глуши возможен крупный Прорыв, и обнаружить его пока не удалось.
— А район? — сразу насторожился Дин.
— Предполагают, что за квартал или два от нашего дома. Ловцы пытаются обследовать дома, но заходить далеко слишком опасно. Через некоторые завалы им не пройти, а вот духам камни не помеха.
Я молча согласилась. Удирать от духа или пытаться поймать его, когда находишься в полуразрушенном доме, идея не из лучших. А определить точное местонахождение потусторонних сил ловцам не удавалось.
* * *
До дома мы добрались без приключений, чему были безмерно рады. Новых проникновений в квартиру не было. Однако гости приходили. Нацарапали на двери бранные слова и оставили деревянную стружку на коврике на полу. Что спугнуло их на этот раз, было неясно. Или соседи высунулись не вовремя, или вандалы решили не взламывать квартиру: раз нас не было на работе, неизвестно, когда мы могли вернуться. В любом случае, я была рада, что не пришлось делать повторную уборку.
Только зашли в квартиру, как Арчи едва не сбил с ног. Котёнок соскучился. Дух не привык сидеть подолгу в одиночестве, и потому, завидев нас, закрутился вокруг сизым туманом, обдавая ноги ледяным прикосновением. Я налила ему немного прокисшего молока, купленного по дороге для приготовления оладий, и уселась на кухне с книгой, чтобы не мешать братьям. Готовить ужин было рано, мы еще не проголодались, а блинчики лучше есть горячими.
Молоко мы купили удачно, на выходе из города. Для горожан оно было безнадёжно испорченным, и брать его никто не собирался, поэтому молочник продал его по дешёвке. А у соседки удалось выменять на сушёные яблоки пару яиц и немного муки. Я довольно улыбнулась. Редко когда появлялась возможность приготовить что-то действительно вкусное и не надоевшее.
Книжка попалась скучная. Жизнеописание святого, который, судя по всему, святым стал только к концу жизни. Я пропускала особо нудные места с размышлениями, задерживаясь на приключениях и подробностях быта. Дин ругался бы за такое чтение, но сейчас я не хотела забивать голову философией. Да и роман выбрала бы другой. Но, к сожалению, доставать новые книги в Глуши было сложно.
От чтения отвлекало монотонное мурлыканье. Арчи разлёгся на подоконнике, вытянувшись в полную длину, и когда я, забывшись, чуть не поставила на него горшок с цветком, обиженно царапнул меня лапой. Вот интересно, к чему он всё-таки привязан, раз до сих пор не исчез? Конечно, Арчи питался от братьев, как от носителей духов, но получал лишь крохи необходимой ему энергии. Я духа не поддерживала. И всё же он не исчезал, а продолжал бодро бегать по дому. Задачка…
Заинтересовавшись, я подошла к котёнку и легонько провела рукой по холодной шёрстке. Арчи замурлыкал громче и привычно уткнулся в ладонь мокрым носом, выражая доверие и привязанность. Так продолжалось со дня моего появления в доме. Если подумать, Арчи не был единственным духом, живущим вне Прорыва. А, значит, существовала возможность для потусторонних сил зацепиться в реальном мире. Если не люди становились их якорем, то что?
Заглянув в комнату и убедившись, что братья заняты своими делами, я предупредила, что поднимусь на чердак и вышла в коридор, прикрыв за собой дверь. Нападения духов не опасалась: чердачный люк всегда закрывался на ключ, а крыша была покрыта металлом. На чердаке лежали позабытые вещи прошлых жильцов и ненужный хлам, который сложно было вытащить. Какое-то время назад Дин даже устроил там собственное логово, подтащив к единственному окошку потрёпанный диванчик. Но времени выбраться, чтобы почитать в тишине, было мало, и свободные минутки брат предпочитал проводить вместе с нами. Так что на диванчик вскоре взгромоздились кастрюльки, старые пальто и игрушки. Всё то, что рачительные жильцы поленились выкидывать.