— Ой, змея! — тут же закричала она, потому что из-под ближайшего куста вдруг вынырнуло продолговатое коричнево-зеленое тельце и, шурша пожухлой листвой, скрылось в ближайшем лишайнике.
Отскочив в сторону, Лера почти упала на руки Адама. Он ловко подхватил ее, при этом успев еще и подмигнуть Валентину.
— Вообще-то, судя по быстроте, с которой она скрылась, — это, скорее, ящерица, — произнес в раздумье Валентин, уже и не зная, стóило ли это говорить…
— Ты успел ее разглядеть? — с сомнением ответила Лера, поправляя волосы и высвобождаясь из рук Адама.
Валентин отметил про себя мгновенную реакцию этого человека.
— Тебе же говорили, что тут много аистов, — наставительно сказал Гуруджи. — Я заметил тут много аистов и орланов, которые поедают змей. Так что змеям тут неоткуда взяться.
— Наверно, вы хотели сказать, коршунов? — уточнил Адам.
— Нет, это точно были орланы, — возразил Гуруджи.
— Хм, — улыбнулся старик. — Вы орнитолог? Как я сразу не понял? Извините, что взялся спорить с вами.
Гуруджи насупился и засопел. А ведь ему хотелось сейчас именно поспорить!
«Вот так-то», — с удовлетворением подумал Валентин. «Будем знать, как гасить твою страсть к пустым спорам»..
Они прошли сквозь узкую щель меж скал, и неожиданно им открылось небольшое и очень красивое плато. Оно было покрыто редкими зарослями стелющихся колокольчиков, а посреди него красовалось маленькое голубое озеро.
— Пресное, — коротко пояснил Адам.
«Ох!» — не сговариваясь, восхищенно воскликнули обе женщины. Все остановились, любуясь этим зрелищем.
Адам, уже привыкший к этим красотам, потоптался на месте для приличия, стараясь дать им время повосхищаться этой красотой, а затем осторожно заметил:
— У нас впереди еще не одно преотличное место.
Путешественники двинулись дальше.
Островок оказался и в самом деле уютным, и, если приглядеться, — здесь было много чего, пригодного для жизни. По пути им встречались небольшие группы апельсиновых, оливковых деревьев, каштаны, кедры, гранаты. Дикий лук синеватыми цветками вспыхивал под ногами везде, где меж камней были клочки земли, некогда то ли нанесенной сюда ветрами, то ли волнами, то ли прочими стихиями.
Берег островка был изрезан многочисленными бухтами, у самых берегов этих многочисленных бухточек плавали морские лилии.
Иванка вдруг остановилась посреди тропки, которая раздваивалась, замерла и повернула голову в сторону правой развилки тропы. Адам обернулся.
— Там, чуть дальше, есть для вас очень уютное место для вашего ночлега там есть все необходимое, — сказал он, указывая на тропу, убегавшую влево.
Иванка молчала, будто к чему-то прислушиваясь.
Валентин понимал, что она «что-то почуяла».
Иванка упрямо кивнула головой направо.
— Давайте-ка посмотрим, что там, — предложила она, и решительно свернула на тропку, убегавшую вправо.
Когда минут черед двадцать, преодолев еще не одну узкую расщелину, они, наконец, вышли на новое плато — Валентин понял, в чем дело. У него мурашки побежали по коже. Ему почудилось, что он уже где-то раньше видел и эту площадку перед пещерой, и этот темнеющий ровный полукруг входа в саму пещеру в почти отвесном склоне скалы.
Остальные скалы окружали эту площадку ровным полукругом.
У Валентина в голове мелькнула мысль, что, наверно точно такие же ощущения были у дикого человека в допещерные времена, когда ему вдруг доводилось почуять дикого ящера где-то в километре отсюда — и тогда шерсть на нем вставала дыбом.
«Но почему? Что особенного в этом типичном для этих мест пейзаже?» Как бы там ни было, Валентин понимал, что интуиция Иванки привела их «туда, куда надо».
Иванка, судя по всему, тоже отдавала себе отчет в том, что они «на месте».
Она вздохнула, оглянулась на своих спутников. Да, действительно, именно это место не раз виделось ей во снах с тех пор, как картина Николая Мая «Око Дракона» появилась в ее квартире.
Адам, пристально глядя на нее, казалось, тоже все понял. Он покачал головой, что-то пробормотал себе в бороду. Иванка только расслышала: «Здесь все это чувствуют…». Кто «все», и что они чувствуют, — об этом Иванка надеялась поговорить с ним позже.
— Здесь, — Иванка указала рукой на место на площадке подальше от пещеры, под нависшим каменным козырьком, — здесь мы разобьем дневную стоянку.
Друзья уже безоговорочно приняли руководство Иванки. Они чувствовали, что она чует то, что им пока не понять.
Начали разбирать рюкзаки.
— Мы ведь здесь не для отдыха, а, в первую очередь, ради одного человека, — сказала Иванка Адаму. — Он был здесь, на острове …около года назад. Это художник, наверняка он здесь что-то рисовал …Вы ведь встречали его?
— Здесь порой бывают разные люди, — неопределенно ответил Адам, отворачиваясь. Иванке почему-то показалось, что по его лицу пробежала какая-то тень. На всякий случай она уточнила.
— Невысокий такой, худой, копна темных длинных волос, ну, вы знаете этих художников. Имеет привычку наклонять голову к одному плечу.
Лицо Адама погрустнело. Он опустил голову, о чем-то раздумывая. Было видно, он не знает, что ответить.
Иванка молча ждала. Ждали и ее друзья, окружившие Адама, вглядываясь в его изменившееся лицо.
— Да, человек этот был здесь. Звали, насколько я помню, Николай. Он жил тут почти три месяца, до самой поздней осени, пока не стало холодно ночевать в пещерах.
— Так вы хорошо его знали?
— Я познакомился с ним случайно, — начал свой рассказ Адам. — На Санторини. Он хотел попасть на эти маленькие острова, — кто-то ему посоветовал, что здесь, мол, народа нет и красивые пейзажи… — Адам прервался на минуту. — Но никто не хотел его сюда везти.
— Почему? — поинтересовался Гуруджи.
— А вот вы сами — как сюда попали? Это было легко? — быстро спросил Адам.
— Договориться с лодочниками действительно было трудно, — тихо сказала Иванка.
— Вот то-то и оно. Этот остров пользуется… ну, скажем так, не самой лучшей славой.
Валерия встревожилась?
— А что, здесь кроме змей еще бывают морские пираты?
Адам только улыбнулся:
— Ну, можно сказать и так. Только пираты сегодня не очень опасны. Вот я, к примеру…
Лера улыбнулась ему в ответ:
— С такими пиратами, как вы, можно хоть на край света.
Лера за эту неделю путешествия на корабле, похоже, приобрела замашки настоящей светской львицы.
— Так вот, — продолжал Адам, — это я и привез его сюда.
— Вы всегда так гостеприимны? — на всякой случай спросил Валентин.
Этот человек пока не был ему понятен.
— Да не сказал бы, — серьезно ответил Адам. — Это с вамия довольно разговорчив и гостеприимен, потому что мне за вас ходатайствовал мой старый знакомец, этот старый авантюрист Жора… или как его теперь зовут? — рассмеялся Адам.
— А он что, позвонил вам? — поинтересовался Гуруджи.
Иванка хотела было пнуть Валдиса, чтоб он не приставал к старику с глупыми вопросами, но Гуруджи все же успел спросить:
— А где вы здесь подзаряжаете свой мобильник?
Старик от души расхохотался наивности Валдиса. Лера и Валентин присоединились к нему.
— Хорошо сказал… Молодец.
— Нет, а что я такого сказал? — удивленно хлопал глазами Гуруджи, после чего, конечно же, снова получил легкий пинок от Иванки.
— Да ничего. Зарядка мобильника… Хе-хе… Мы с моими друзьями обычно пользуемся немного другим типом устройства для связи, долго объяснять. Хотя…
— Не надо, — успокоила его Иванка. — Гуруджи, действительно, не всегда молниеносно соображает. Потому что он у нас задумчивый. Так что было дальше с Николаем?
— Он действительно здесь жил, ходил по горам, пещерам… — старик замолчал, лицо его посерьезнело. — …И здесь вот, кстати, тоже бывал, — Адам показал на площадку. При этом голос его снова выдал какое-то его особое отношение к этому плато.
— А когда он уехал отсюда?
— Уехал? — вздохнул Адам. Помолчал. — А он и не уезжал…
— Как? — удивился Валентин. — Он еще здесь?
— Но вы же сказали, что он был здесь только до осени? — воскликнула Лера.
Иванка в это время молчала, что-то обдумывая.
— Так где же он? — на этот раз Гуруджи задал вполне разумный вопрос, который интересовал всех, находящихся здесь.
— Не знаю, — мрачно ответил старик.
Друзья молча переглянулись, пытаясь осмыслить эту информацию и увидеть в ней какой-то смысл.
— То есть, он пропал, находясь на острове? — осторожно уточнила Иванка.
— Так точно, — снова вздохнул старик.
— Не погиб, не уплыл на чьей-нибудь лодке, не утонул?…
— Я бы знал, — тихо ответил старик, и было видно, что он говорит правду.
Иванка начала молча разбирать свой рюкзак. Валентин тоже, не найдя, что сказать, принялся за ту же работу. Гуруджи, на этот раз так же без лишних разговоров отправился за сухими ветками для костра. Лера стала извлекать из своего рюкзака многочисленные упаковки с чаем. Всё, чем разжилась в буфете своего круизного лайнера.
Адам растерянно топтался на одном месте, глядел себе под ноги, видимо, тоже ощущая абсурдность всего им сказанного. На лице его было виноватое выражение, словно он чем-то обманул ожидание всех этих людей.
Но друзья, судя по их решительному приготовлению к биваку, отнюдь не спешили покинуть этот остров.
— Давайте с нами пить чай, — предложила Иванка Адаму, словно ничего не произошло. — Чай самый обыкновенный, черный, с индийским слоником на упаковке. А завтра — мы не возражаем, если и вы нас угостите каким-нибудь особым чаем из местных трав. Не сомневаюсь, он будет такой же вкусный, как и у Георгия Антоновича.
Адам сдержанно поблагодарил их, сказав, что «нужно кормить моих коз», а затем незаметно исчез, так же, как и появился. Словно растворился в летнем воздухе.
Час спустя путешественники, расположившись на расстеленных циновках под каменным козырьком скалы, быстро соорудив очаг, уже разжигали костерок.
Валентин и Гуруджи, действовали в четыре руки, не ссорясь, как это обычно бывает в походе, в который отправляются очень уж разные люди, и, пока происходит притирка характеров, как правило, все успевают не раз перессориться.
Но теперь Валентин вынужден был признать, что с Гуруджи иногда можно иметь дело, особенно, если он молчит.
Что думал в это время сам Гуруджи — трудно было сказать, он был не из тех людей, чьи мысли можно было с легкостью прочесть на его угловатом, крупном, словно вырубленном из базальта лице.
И каждый из них в это время размышлял о судьбе пропавшего художника, ради которого они оказались здесь.
Услышав блеяние, Валентин поднял голову, и увидел пред собой рога и глаза фавна с перпендикулярными зрачками, похожими на два восклицательных знака. Существо пристально смотрела на него своим нечеловеческим взглядом, затем снова издало этот непривычный звук.
У него перехватило дыхание. Но тут же он услышал дикий хохот Иванки. Поднял голову. Она каталась по циновке и смеялась во все горло.
— Снимаешь стресс? — снисходительно поинтересовался Валентин, уже через секунду сообразив, что это не фавн, а обыкновенный козел.
— Нет, ну вы так похожи? — захлебывалась Иванка от смеха, — такая же бородка…
И все бы ничего, если бы смеялась только Иванка, — но и Гуруджи довольно подленько подхихикивал, радостно кивая головой.
Вслед за этим козлом на площадке появились еще несколько коз, а следом из-за скалы показался и Адам.
— Это мое стадо, — пояснил он. — Я ведь здесь живу практически круглый год.
— Идите к нам, — Иванка показала ему место на циновке. — Вы нам хотели рассказать, почему этот остров пользуется такой недоброй славой?
Адам уселся рядом с ней, а его небольшое стадо коз побрело к ближайшим лишайникам.
Валентин и Лера также уселись на циновку рядом. Только Гуруджи остался у костра.
— Вам, наверно, старый колдун уже рассказывал: согласно поверьям, этот остров с давних времен — что-то вроде места для шабаша колдунов и ведьм.
— А мы, похоже, имеем дело с одним из них? — спросила у него Лера.
— Боюсь, разочарую вас, прекрасная нимфа, — поклонился ей старик. — Я лишь играю здесь весьма скромную роль, приглядываю за порядком на островке, и не вмешиваюсь в дела… ни тех, ни этих…
— Ни тех, кто приходит, ни тех, кто уходит? — вдруг спросила Иванка.
Валентин уловил ход ее мыслей: «И те, кто уходит туда, и те, кто приходит оттуда…». Похоже, здесь, на этом островке, если верить тому, что говорил Адам, было что-то, что притягивало сюда колдунов, магов со всего мира. Что они могли искать здесь? Входы в другие миры?
— Здесь бывает много народу, — уклончиво ответил старик, — они проводят здесь свои обряды, переодеваются в разные одеяния. Иногда я подвожу их на лодке. Но в их делах участия не принимаю. У них — свои задачи на этой земле, у меня — свои.
— А Николай? — продолжала Иванка, — он тоже…
— Нет, — покачал головой Адам. — Он был другой… не похож на всех этих колдунов.
— Ничто в мире не бывает случайным, — философски возразила Иванка. — И если уж судьба его сюда привела, то…
— Я сам никогда не вмешивался в их жизнь, — с ударением на слове «их» произнес старик. — Возможно, благодаря именно этому я еще в своем уме и в добром здравии. Я — лишь смотритель этого острова, — повторил он.
— Был ли кто-нибудь в это время на острове, когда исчез Николай? — спросил Валентин.
— Нет… — в голосе Адама была некоторая неуверенность, — насколько я знаю…
— А как он исчез, вы можете нам рассказать подробнее? — настаивала Иванка.
— Как? — старик задумался. — Что я могу рассказать? Однажды утром я заглянул сюда. Здесь уже никого не было. А площадка эта выглядела так, словно по ней прошелся ураган, тайфун, война… везде были хаотически разбросаны камни, растения вырваны с корнями, словно это был смерч… или какое-то дикое, огромное животное. — Старик замолчал на секунду, и затем тихо закончил:
— …И потом я его никогда не видел. Больше мне рассказать вам нечего.
— А Николай объяснял, почему он решил остановиться именно на этой площадке? — продолжал расспрашивать Валентин.
— Говорил, — тихо ответил Адам.
— И что?
— Он ответил, что место действительно магическое, и он давно искал что-то в этом роде. И все это его только вдохновляет, он здесь получает много впечатлений. Ну, я особо не вслушивался в его объяснения. …Эти художники… Они же, как дети…
— А жил-то он где? — спросила Иванка.
— Ночевал? Порой у меня в хижине, — это на другом конце острова, иногда в пещере, а когда тепло было — в прибрежных камнях, у самого моря.
Но Гуруджи не был бы Гуруджи, если бы не задал свой «убийственный» вопрос:
— Значит, вы были последним, кто его видел?
Все снова замолчали.
— Да, я больше его нигде не видел, — грустно произнес старик. — Поверьте, я действительно привязался к этому человеку. Он был такой… открытый, безобидный, что ли. Сам он никому бы не мог причинить зла.
Путешественники молчали. Что еще им здесь делать, если, выясняется, художника Николая Мая здесь давно уже нет?
— Ладно, — вздохнула Иванка, — нам теперь, пожалуй, не вредно самим отдохнуть и хорошенько поразмыслить обо всем.
Она отнюдь не собиралась сдаваться. Да и величественная природа вокруг: темно-коричневые, черные базальтовые скалы и камни, море глубокой синевы, — все это не располагало к тому, чтобы спешить с выводами.
Адам, чувствуя, что друзьям хочется побыть наедине со своими мыслями, попрощался и удалился в окружении своих коз.
Вход только Посвященным?
— У меня предложение, — сказал Валентин, — Мы до сих пор не обследовали эту пещеру, — он показал на темный грот. Кто знает, может, найдем там какие-то следы пребывания нашего художника? Да и вообще, это само по себе интересное сооружение.
— А вдруг там кто-то прячется? — предположил Валдис.
— Там прячутся твои детские ночные страхи, — съязвил Валентин.