Ее высочество попробовала пирожные от «Шоколадного льва» и осталась очень довольна.
- В столице делают такие пирожные, - сказала она, - но никто еще не догадался прослоить их кремом. Мы едим их с медом и вареньем, а тут вы соединили нежность и сладость. Они такие мягкие, что и правда тают во рту. А теперь посмотрим, что приготовили в «Пряничном домике». Какое интересное печенье, - она взяла плоскую лепешечку, густо обсыпанную сахарной пудрой.
- Предложим попробовать сначала барышне Диблюмен, - сказала я учтиво. – Чтобы она не зря получала деньги за свою работу. Прошу, - я с поклоном указала на блюдо.
- Жалование – это ничто по сравнению со счастьем служить ее высочеству, - пропела Клерхен. – Какая вы меркантильная, барышня Цауберин! Все бы вам мерить деньгами.
- У кого в чем нехватка, тот о том и думает, - сказала я добродушно. – Я думаю о деньгах, а вы – о замужестве.
Король, который как раз поднес к губам чашку с кофе, фыркнул так, что брызги полетели в разные стороны.
- Какой ты неосторожный, - поругала брата принцесса, подавая ему салфетку, и спросила у нас с мастером: - Как называется ваше блюдо?
- «Девушка из Арнема», - ответила я немедленно, опередив хозяина, которому только и оставалось, что закрыть рот и промолчать.
Вчера мы решили назвать это печенье «Первый лед», но я передумала в одно мгновение.
- Интересное название... - принцесса и барышня Диблюмен откусили по кусочку, и король тоже потянулся, чтобы взять печенье.
Они попробовали кусочек, потом еще кусочек, а потом от печенья не осталось ничего.
- Боже, что это? - принцесса стряхнула с кончиков пальцев крошки и сахарную пудру. - Никогда не ела ничего подобного! Похоже на слоеное тесто, но... не слоеное тесто...
Мастер Римус вытянул шею, чтобы получше рассмотреть, что мы там наготовили.
- Нет, это не слоеное тесто, - подтвердила я догадку ее высочества. - Вы удивитесь, но это -обыкновенное дрожжевое тесто на молоке с добавлением масла. Из такого теста пекут молочные бриоши.
- Бриоши? - принцесса взяла еще печенье. - Но это совсем не бриошь...
- Совершенно верно, - кивнула я. - Это - «Девушка из Арнема». Молочная, сладкая, белая и... ломается.
Король быстро взглянул на меня и отвел глаза.
29.
- Секрет в том, что мы заморозили тесто, - объяснила я, пока принцесса предлагала печенье фрейлинам, с любопытством потянувшимся к диковинке, а сама принцесса и взяла уже третью сладкую и хрустящую лепешку. – Мы заморозили тесто, чтобы не дать закваске забродить. Потом надо раскатать тесто в тончайший пласт, и сделать это очень непросто, можете мне поверить. Тесто мягкое, липкое, и сразу становится маслянистым. С ним никак не справиться…
- Но вы же справились? – ахнула одна из молоденьких фрейлин, распахнув глаза.
- Пришлось помучиться, - ответила я, нагнетая таинственности. – Добавлять муку нельзя – печенье получится слишком тяжелым, но мы с мастером придумали раскатывать тесто на рассыпанном сахаре. Раскатали тонко-тонко, а потом запекли в печи, чтобы сахарная корочка превратилась в карамель. Для большей сладости я посыпала печенье сахарной пудрой - и вот, оно у вас на столе, ваше высочество.
- И оно великолепно! – восхитилась принцесса. – Тебе понравилось, Иоганнес?
Король, к тому времени сжевавший четыре или пять штук, проворчал:
- Сладкая и ломкая – да, что-то в этом есть.
- Кому вы присудите победу? – спросила барышня Диблюмен.
Принцесса прижала ладони к щекам, глядя то на «Снежинки», то на «Девушку из Арнема».
- Никак не могу решить, - призналась она. – Оба лакомства безупречны! – она вздохнула, положила руки на колени и посмотрела, как девочка, стащившая конфетку из буфета. – Придется подождать следующих ваших блюд, дорогие мастера.
- И мы будем очень стараться, ваше высочество, - услужливо согласился мастер Римус, а я подавила вздох разочарования.
- Вы так погрустнели, барышня Цауберин, - принцесса ободряюще улыбнулась.
- Барышня Цауберин, наверное, рассчитывала на быструю победу, поэтому и расстроилась, - промурлыкала Клерхен.
- Но я знаю, как поднять ей настроение, - быстро произнесла ее высочество, осаживая свою фрейлину и предупреждая колкость с моей стороны. - Сегодня первое испытание невест. Если барышня Цауберин не хочет участвовать, то может, хочет посмотреть?
Смотреть, как невесты будут биться за дорогого Гензеля? Нет уж, спасибо. Я собиралась вежливо отказаться, но блондинка Клерхен просто не умела молчать.
- Вы так добры, ваше высочество, - восхитилась она. - Надеюсь, она проявит вежливость и согласится хотя бы посмотреть? Барышня Цауберин! Вы же не хотите выказать неуважение еще и к будущей королеве?
Я опять не успела ответить, потому что его величество сухо рассмеялся и сказал:
- Сомневаюсь, что она появится, барышня Диблюмен.
- Почему? – спросила фрейлина кокетливо, тут же позабыв обо мне и обратив все внимание и очарование на короля. – Кто-то разгадает ваши загадки, ваше величество, и займет место рядом с вами. Может, этой счастливицей окажусь я?
- Никто не разгадает моих загадок, - отрезал король. – А вы – тем более.
Сдобное личико Клерхен вытянулось.
- Гензель, - произнесла принцесса и кротко опустила ресницы.
- Я пойду, - король поднялся из кресла и бросил салфетку на стол. Потом поцеловал сестру в щеку, взглянул на меня и сказал четко и раздельно: - Сыт по горло этими сладостями и девушками из Арнема, которые ломаются.
Его величество удалился, и принцесса виновато произнесла:
- Он сегодня не в настроении.
- Жаль, что его величеству так не понравилось печенье от «Пряничного домика», - сказал мастер Римус преувеличенно сожалея, и добавил, словно рассуждая сам с собой: - Не понимаю, как кому-то, вообще, может нравиться печенье, а не пирожные с кремом… Печенье такое сухое…
- Если вы услышали, - не осталась я в долгу, - его величество сказал не про печенье, а про сладости и девушек из Арнема. Чем-то бедняжки ему не угодили.
- Просто мой брат не слишком любит сладости, - принцесса поспешила прекратить ссору. – Мастер Лампрехт, вы не против, если ваша помощница побудет моей гостьей? До испытания еще пара часов, мне хотелось бы побольше разузнать об этом чудесном печенье, - ее высочество аппетитно захрустела очередной сахарной «девушкой».
- Она полностью в вашем распоряжении! – засуетился мой хозяин.
- Благодарю! – принцесса так и просияла. – Признаться, я совсем не умею готовить, и то, как вы создаете кулинарные чудеса из простой муки, воды и сахара, кажется мне чудом! Мне так хочется побольше узнать о чуде!
- Расскажу все, что вас интересует, - ответила я сдержанно, потому что у меня испортилось настроение так же, как и у его величества. – Даже самые тайные секреты нашей кондитерской.
- О! На тайны я не посягаю! – засмеялась принцесса, замахав руками. – Милая Клерхен, принесите стульчик? Пусть барышня Цауберин сядет рядом со мной.
- Конечно, ваше высочество, - «милая Клерхен» была отлично вышколенной придворной – она поднесла мне стул, как будто это было самым великим счастьем для нее. – Садитесь вот здесь, барышня Цауберин. Вам удобно? Может, подложить подушечку?
От подушечки я отказалась, и ужасно неприлично обрадовалась тому, что принцесса попросила барышню Диблюмен проведать баронессу, которой до сих пор нездоровилось. Мастер Лампрехт и мастер Римус с помощником откланялись и ушли, а потом под разными предлогами были отправлены вон фрейлины и служанки.
Мы с принцессой остались вдвоем, и я поняла, что рано обрадовалась удалению барышни Диблюмен. Ее величество, безмятежно улыбаясь, налила в чашку кофе и придвинула ко мне:
- Попробуйте кофе, дорогая Мейери. Мне ведь можно так вас называть? Такое замечательное имя! Мне так нравится! Правда, не скажу, что оно вам идеально подходит.
- Моя матушка была отменной шутницей, - пробормотала я, заерзав на стуле и пожалев, что не согласилась на подушечку.
Наверняка, принцесса не просто так удалила всех. Может, узнала о похождениях братца и сделает мне внушение, чтобы не сбивала короля с пути истинного?
30.
Я поблагодарила и взяла чашку, но не смогла сделать ни глотка, потому что принцесса заговорила – ровно, спокойно, будто рассказывала сказку:
- Вы не представляете, как Иоганнес сопротивлялся женитьбе. С тех пор, как ему исполнилось восемнадцать, он только и делал, что под разными предлогами отказывался жениться. Для короля это непростительно, король должен позаботиться о продолжении династии, но мой брат такой упрямый… Принцесса Фредерика показалась ему злой, принцесса Хильдегерд – слишком гордой, принцессу Гедвигу он посчитал глупой, а принцессу Шарлотту-Вильгельмину – слишком грубой.
«Надо было выпороть вашего братца крапивкой по голому заду», - подумала я.
Наверняка, так же подумали все отвергнутые принцессы, но проявили вежливость и благоразумие, промолчав. Я решила последовать их примеру и тоже ничего не сказала.
- В прошлом году, - продолжала принцесса, - дворянское собрание поставило Иоганнесу ультиматум – он должен жениться или освободить трон. Конечно, вы понимаете, мой брат не мог допустить, чтобы кто-то другой занял трон нашего отца…
«Конечно, понимаю. Ваш брат вряд ли мечтал стать возчиком из Арнема», - мысленно ответила я.
- И вот он согласился выбрать невесту, - принцесса заботливо придвинула мне тарелочку с вареньем из розовых лепестков. – Вы ничего не кушаете? Попробуйте варенье, оно изумительно.
- Благодарю, ваше высочество, - пробормотала я, забирая фарфоровой ложечкой немножко варенья. Оно показалось мне горьковатым на вкус. Я бы сделала гораздо лучше.
- Иоганнес согласился, - принцесса задумчиво накрутила на палец локон, - согласился жениться, обещал подарить избраннице кольцо Прекрасной Ленеке, но…
Я положила ложечку, чувствуя себя неуютно.
Зачем ее высочество рассказывает это мне? Зачем мне слушать о капризах ее брата?
- Но мой брат такой мудреный, - сказала принцесса. – Я уверена, что он согласился лишь для вида. И ни одна из девушек, что сегодня придут разгадывать его первую загадку, не наденет на палец заветного колечка. Вы знаете, что он решил выбрать самую умную девушку? Мол, загадает три загадки, чтобы народ получил мудрую королеву…
«Да, он говорил», - чуть не сказала я, но вовремя прикусила язык.
- Зная Иоганнеса, - принцесса доверительно взяла меня за руку, - я уверена, что ни одна девушка не разгадает его загадок. О!.. – она чуть наклонилась ко мне и засмеялась. – От вас пахнет корицей, барышня Цауберин! Обожаю этот запах!
- Мы пекли коврижки с корицей, - пробормотала я, испытывая еще большую неловкость. Помнила ли принцесса, как ее лечили корицей в убогой лачуге?
Если забыла, то брат явно не рассказал ей об этом. А раз не рассказал он, то и мне надо молчать.
- Мы очень близки с братом, - принцесса по-прежнему держала меня за руку, словно мы были лучшими подругами. – Вы ведь знаете, что наши родители погибли из-за мятежа лордов. Аристократы не желали признавать королевой простолюдинку, а все мужчины в нашем роду такие упрямые… - она грустно вздохнула и покачала головой. – Никто из родни отца не поддержал его, ни дядя, ни тетки, ни наши двоюродные братья и сестры. Это была самая настоящая война, барышня Цауберин, пусть и без масштабных сражений. Война проходила незаметно, но от этого пролитой крови было не меньше. Иоганнеса постоянно пытались убить. Я никого не интересовала – я всего лишь женщина, мне все равно предстоит выйти замуж куда-нибудь в чужую страну, ради политических интересов. А Иоганнес чудом остался жив после всех покушений. Однажды мы были на охоте, и в него выстрелили из арбалета. Моя лошадь дернулась, и стрела попала в меня…
Я опять заерзала на скамеечке, боясь поднять глаза.
- Тогда брат спас меня, - принцесса говорила тепло, чуть улыбаясь, но пальцы ее больно сжали мою руку. – Мы прятались в лесу несколько дней. Я плохо помню об этом, я почти все время была без сознания. Но после того случая Иоганнес сильно переменился. Ему было пятнадцать лет, но он проявил такую твердость и проницательность, отыскивая и уничтожая заговорщиков, что позавидовал бы и столетний мудрец. Иногда я смотрела на него и думала: где же мой добрый и веселый братец Гензель?.. Но королю нельзя жить беззаботно, это опасно. Брат не позволял себе ни капли слабинки. Он как изо льда, мой Гензель… Для короля это хорошо, но я бы хотела для брата счастья. Вы понимаете?
- Признаться, нет, ваше высочество, - сказала я, осторожно высвобождая руку.
- В Арнеме словно витает дух любви и счастья, - принцесса улыбнулась и взяла чашку, отпивая глоточек кофе. – О нем говорят правду, что это – самый романтичный город на свете. Я чувствую это всем сердцем! И мой брат тоже чувствует, я верю в это. Волшебство этого города не может не подействовать даже на самое холодное сердце.
«Вы даже не представляете, насколько правы, дорогая принцесса», - подумала я. На моей коже остались красные пятна, и я спрятала руки под передник.
- Только боюсь, даже Город Свадеб не настроит Гензеля на женитьбу, - пожаловалась принцесса. – Как будто какая-то ведьма из лесной чащи сглазила его!
Я вздрогнула, и принцесса внимательно ко мне пригляделась:
- Что с вами, барышня Цауберин? Вы побледнели… вам нехорошо?..
- Нет-нет, ваше высочество, все в порядке, - заверила я ее. – Я готова слушать вас, сколько угодно. Только зачем вы поверяете все это мне? Я ведь простая лавочница Мейери, а у вас есть фрейлины…
- Да, барышня Диблюмен, - кивнула принцесса. – Очень красивая девушка, отец оставил ей в наследство три города и десять деревень. Завидная партия даже для короля.
- Куда как завидная, - произнесла я, еле ворочая языком, хотя никогда не жаловалась на живость речи. Я даже смогла улыбнуться, выказывая восхищение «милой Клерхен», которой судьба отсыпала много и щедро.
- Ее дядя был во главе мятежа дворян против моего отца, - сказала принцесса.
Я уставилась на нее с ужасом, но ее высочество склонила голову к плечу и взяла еще одно печенье с блюда.
- Мой брат казнил ее дядю тоже, - принцесса подлила себе еще кофе.
- И вы… и она… - у меня в голове не укладывалось, как можно приблизить к себе родственницу казненного врага. А ведь барышня Диблюмен разговаривала с принцессой и королем так, словно была им лучшей подругой.
- Жизнь при дворе отличается от простой жизни, - принцесса невозмутимо добавляла в кофе сливки и сахар. – Здесь все – игра. Опасная, тонкая, острая, как стрела арбалета. Ни я, ни Гензель не желаем, чтобы повторилось то, что произошло с нашими родителями. И мы действуем сообща, хоть и по-разному. Он – суров и безжалостен, я – мягка и добра. Он наказывает, я раздаю подарки и жертвую на благотворительность. Только все это может оказаться лишь маской. Лишь видимостью… Но Арнем – это и правда чудесный город. Я уверена, тут действует какое-то древнее волшебство. А вам так не кажется?
- Не знаю, - я все больше и больше приходила в недоумение от этого странного разговора – и откровенного, и загадочного.
- А мне кажется, - радостно объявила принцесса. – В Арнеме словно все становится на свои места. Раскрываются секреты, становятся явными тайные желания… Может, и мой брат снимет маску и станет прежним Гензелем?
- Вы говорите, что это небезопасно, - напомнила я ее же слова. – Королю опасно жить беззаботно.
- Но он ведь тоже человек, моя дорогая. Всю жизнь прожить в маске – тогда нет никого на этом свете несчастнее короля.
- Такова его судьба, ваше высочество.
- Это так, но… - принцесса не договорила, потому что двери приоткрылись и заглянула одна из фрейлин.
- Ваше высочество, - пропищала она, - невесты уже собрались в главном зале. Скоро его величество загадает первую загадку. Вы будете присутствовать?
- Несомненно! – принцесса вскочила и с воодушевлением взяла меня под руку. – И вы пойдете со мной, барышня Цауберин. Мы будем наблюдать за состязанием и немного сплетничать, - она озорно подмигнула.