- Но как… но как… - хозяин открывал и закрывал рот, и стал ужасно похож на золотого толстяка из королевской загадки. С той лишь разницей, что мастер Лампрехт был вовсе не золотым, и сейчас ему было не до смеха. – Это подарила ее высочество!..
Баронесса посмотрела на него с откровенной жалостью, а барышня Клерхен хихикнула, закатив глаза.
- Ее высочество, - сказала госпожа Диблюмен, - лишь попросила меня о помощи. И я любезно помогла ей. Оказала услугу. А вы думали, ради вашей забегаловки откроют государственную казну?
Мастер Лампрехт схватился за сердце, и я поддержала хозяина под локоть, помогая сесть на скамейку, попутно смахнув с нее рукавички. Клерхен подобрала их и швырнула на стол, рядом с материными.
- Позвольте посмотреть долговые документы, - сказала я сердито. – В нашей забегаловке не привыкли верить на слово.
- Я знала, что вы проявите рассудительность, барышня Цауберин, - губы баронессы на секунду растянулись в холодной улыбке. – Ознакомьтесь, - она бросила бумаги на стол, к рукавицам. – Я сделала копии специально для вас. Оригиналы хранятся в королевском банке.
Развязав красный шнур, я разложила на столе листочки, исписанные мелким, бисерным почерком. На каждом стояли суммы в цифрах и прописью, красовалась печать артели каменщиков или маляров, и витиеватыми буквами было выписано – «ВD», а сверху красовалась печать с гербовым изображением баронской короны.
Мастер Лампрехт вскочил со скамейки и присоединился ко мне, изучая долговые расписки.
- Бесплатная пастила вязнет на зубах, - пробормотала я известную пословицу, а хозяин выглядел совсем разбитым.
- Если вы готовы сразу заплатить по долгам, - сказала баронесса с преувеличенной вежливостью, - я тут же заберу свои деньги и удалюсь, как вы того требовали.
- Вы прекрасно знаете, что такую сумму никто не держит дома, под подушкой, - ответила я. – Мы и правда думали, что это – безвозмездная помощь ее высочества.
- Вы ошиблись.
- Теперь мы это видим, - я старалась сохранить хотя бы внешнее спокойствие, но злилась все больше. И больше всех – на хозяина, который с радостью принял чью-то там денежную помощь, не разузнав – а не придется ли отдавать. – Но в любом случае, мастер Лампрехт выплатит долг. В ближайшее время. Если мы получим заказ на королевскую свадьбу, то расплатимся с вами сразу же. Подождите пару недель…
- Но я не намерена ждать, - баронесса склонила голову к плечу. – Потрудитесь оставить нас с барышней Цауберин, уважаемый. Эта лавка – моя, и я решаю, кого хочу в ней видеть.
- Я должен вам деньги, - ощетинился мастер, - но это не значит, что лавка принадлежит вам. Завтра же я обращусь в мэрию…
- Мамочка, он надоел, - Клерхен зевнула, прикрыв розовый ротик ладошкой. – Вы же не хотите спорить с ним до утра?
- Ты права моя радость, - согласилась ее мать, - с ним мы только теряем время.
Она вдруг хлопнула в ладоши, притопнула каблучком сапога и воскликнула, ткнув в мастера Лампрехта указательным пальцем:
- Нусис корилус!
Больше всего это походило на новогоднее представление для детей, когда на сцену выходила ведьма, которую – разумеется! – никто не боялся. Такое поведение было странным для уважаемой госпожи баронессы, но тут произошло нечто еще более странное и страшное…
Мастер Лампрехт вдруг потемнел и сжался, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух, и вместо румяного толстяка на пол упал… орех лещины.
Баронесса проворно наклонилась, подобрала орех и положила его в свой поясной кошелек, застегнув пуговку.
- Ну вот, теперь нам никто не помешает, - сказала она, а Клерхен расхохоталась.
- Только не перестарайтесь, мамочка, - она взяла баронессу под руку и положила голову ей на плечо, глядя на меня сияющими голубыми глазами. – Мне совсем не хочется, чтобы вы снова заболели.
- Снова?.. – пробормотала я, пытаясь собрать в кучку разлетающиеся мысли.
- Это тяжело - колдовать. Отнимает много сил, - доверительно сообщила мне Клерхен. - В прошлый раз мамочка лежала три дня.
- Просто заклинание было слишком сильное, - оборвала ее баронесса. - А превратить пару человек в орехи - это проще простого.
- Вы хотите и меня превратить?.. - я попятилась, невольно посмотрев на поясной кошель, который стал тюрьмой для бедного мастера Лампрехта.
- Проще было бы избавиться от тебя, - Клерхен откровенно забавлялась, наблюдая мой страх. -Но сейчас наши планы немного изменились. Ты нужна нам живая.
Сломанная лестница... упавший оконный штырь... пожар в лавке, начавшийся непонятно почему...
-Да вы ведьмы! - запоздало ахнула я.
Диблюмены переглянулись и посмотрели на меня с одинаковым раздражением.
- Это ты - ведьма, - сказала баронесса, как выплюнула. - Такая же, как твоя развратная мать!
34.
Как бы ни было страшно, я не могла не вступиться за честь мамы.
- Вы не смеете оскорблять ее, - сказала я твердо. – Имейте совесть хотя бы не говорить плохо о тех, кто умер и не может призвать к ответу за клевету.
- Клевету? – баронесса вскинула брови. – Деточка, клеветы здесь столько же, сколько у тебя белокурых прядей. Если бы твоя мать не сдохла в Брохле, я бы сама отправила ее на тот свет, - она произнесла это с такой ненавистью, словно моя мама когда-то украла у нее самую великую драгоценность мира.
- Она не знает, - Клерхен хихикнула. – Твоя мамочка не рассказывала, почему вы бегали из города в город и прятались в вонючих болотах?
Я промолчала, потому что ответить мне было нечего. Я и в самом деле не знала, почему мы с мамой переезжали так часто и поспешно.
- Твоя ничтожная мать работала служанкой в моем доме, - баронесса Диблюмен решила разом покончить со всеми тайнами, – и обокрала меня. А потом сбежала, боясь моего гнева. Справедливо боялась, надо сказать.
- Это неправда, - возразила я. – Моя мама не могла…
- Что ты знаешь о своей матери? – насмешливо спросила Клерхен. – Ты даже не знаешь, кто твой отец.
Это был новый удар, и на него я тоже не смогла ответить.
- Мой отец был ткачом, - пробормотала я.
- Конечно, - сухо поддакнула баронесса. – Ткал гобелены в столице. Только что-то я не припомню ткача по фамилии Беккер. И готова поклясться, что ни в одной церкви ты не найдешь записи о том, как девица Эльза выходила замуж за какого-нибудь Беккера. Пусть даже за нищего бродягу, а не за ткача. А вот в приходской книге собора святой Доды есть запись о рождении Эльзы Беккер. Запись сделана сорок шесть лет назад, а ровно двадцать семь лет назад в церковной книге храма в Заалфельде сделана запись о рождении некой Мейер Регины Доды Беккер, где матерью вписана Эльза Беккер, а отец не указан. Странные совпадения, не так ли?
- Чего только не бывает на свете, - ухитрилась произнести я, хотя пол закачался под моими ногами безо всякого колдовства.
То, что баронесса говорила, очень походило на правду. Я и в самом деле родилась в Заалфельде, а моя мама особо почитала святую Доду. В этом году маме исполнилось бы ровно сорок шесть лет. Но то, что она могла была воровкой?.. Нет. Нет и еще раз – нет.
- Понимаю, трудно поверить в непорядочность тех, кого любишь, -баронесса кивнула дочери, и та подтащила ей табуретку, предварительно обмахнув муфтой сиденье, хотя мебель в лавке была новой и чистой. Баронесса уселась, расправив складки платья, и продолжала: – Я тоже пережила подобное, и тоже долго отказывалась в это верить. Но я говорю правду. Я сразу узнала тебя. Ты очень похожа на мать – одно лицо. Сначала мне показалось, что это Эльза снова появилась живой среди нас.
- Моя мама – не воровка, - повторила я упрямо.
- Откуда ты знаешь? – напористо спросила госпожа Диблюмен. – Судя по твоему виду, ты даже своего настоящего имени не знала.
Клерхен засмеялась и похлопала мать по плечу:
- К делу, мамочка, переходите к делу.
- Твоя мать задолжала мне, - баронесса повела плечом, сбрасывая руку дочери. – Раз она успела перехитрить меня и умереть, то отвечать будешь ты.
- Я выиграю королевский заказ и заплачу вам по счетам, - сказала я мрачно, указывая на расписки, разложенные на столе, - но никаких долгов за своей матерью не признаю. Можете обращаться в королевский суд, если у вас есть доказательства.
- Нахалка, - протянула Клерхен почти благоговейно.
- Ее мать была такой же, - отрезала баронесса, буравя меня взглядом. – У меня есть другое предложение. Я прощаю вашей забегаловке все долги, мы уничтожаем расписки в присутствии нотариуса, сверх этого я даю тебе тысячу талеров, чтобы ты и дальше занималась своей стряпней. В обмен же прошу лишь небольшую услугу.
- Какую? – спросила я, помедлив. От этих ведьм ожидать можно было чего угодно. С них станется мило попросить отравить бургомистра. Или… короля?..
Я похолодела от страшной догадки, и баронесса, более проницательная, чем ее дочь, сразу догадалась о моих страхах.
- Не бледней так, смугляночка, - сказала она с неприятной усмешкой. – Короля мы не тронем. Зачем губить последнего Бармстейда? Он должен править и оставить многочисленное потомство. Нет, на него у меня другие планы.
- Какие? – я облизнула пересохшие губы.
Знала ли ее высочество, каких змей пригрела на груди? Она старалась заигрывать с дворянами, приблизив к себе родственников главного мятежника, но сколько волка не корми, он все равно норовит откусить руку… Смогу ли я предупредить ее?..
- Моя дочь должна стать королевой, - объявила баронесса. – Но король – сущий мальчишка. Придумал какие-то загадки. Как будто благородной девице пристало их разгадывать. Но ты ведь догадалась, как решить первую?..
- Догадалась, догадалась, - пронзительным голосом заявила Клерхен. – Я наблюдала за ней. Она ухмылялась так довольно!.. Наверное, всех считала идиотками и посмеивалась про себя.
- Вы не правы, - сказала я, чувствуя, как холодная волна страха докатилась до сердца, сжимая его и мешая дышать. – Я не разгадала загадку. Его величество куда как хитер…
- Но ты знаешь, в каком направлении идти, - возразила баронесса. Предлагаю сделку: прощаю долги лавки, тысяча талеров сверху, а ты разгадываешь загадки за мою дочь. Когда я стану королевской тещей, то не забуду тебя.
- С чего вы решили, что я разгадаю?! Обратитесь к библиотекарям, к мудрецам, а я всего лишь Мейери из кондитерской лавки…
- Ты разгадаешь, - произнесла баронесса с уверенностью. – Меня порадовало, что ты знаешь свое место и отказалась становиться невестой короля. Это значит, мы сможем договориться. Тебе мало того, что я предложила? Назови свою цену.
- Вы с ума сошли…
- Назови цену! – крикнула госпожа Диблюмен – да так, что мы с Клерхен подскочили от неожиданности. – Не испытывай мое терпение!
- Расколдуйте мастера Лампрехта, - потребовала я.
- Зачем он тебе? Скажем, что он испугался состязания и сбежал, бросив лавку. К тысяче талеров ты получишь еще и свой «Шоколадный домик».
- «Пряничный», - поправила я баронессу. – Но так не пойдет. Мои условия – я даю вам подсказку, как разгадать загадку про трех золотых толстяков, вы возвращаете мастеру Лампрехту его настоящий облик, уничтожаете расписки, деньгами можете подавиться и… а где гарантии, что вы не прикончите нас после всего? Нет, вам верить нельзя. Решительно нельзя.
- О, да она боится за своего мастера, - Клерхен приложила ладони к груди, изображая умиление. – Как это трогательно! Мамочка, какие у нас гарантии, что мы не прикончим эту нахалку, когда все закончится?
- Никаких, - невозмутимо ответила баронесса. – Никаких гарантий. Ты слышала, барышня Цауберин? – мое имя она произнесла с издевкой, поднялась с табуретки и жестом приказала дочери забрать рукавицы. - Ты или подчиняешься мне, или я делаю с тобой все, что захочу. Превращу в орех, донесу, что ты прикончила хозяина лавки, чтобы получить все его добро. Придумаю, что с тобой сделать. Но если ты и в самом деле не метишь стать королевой и твой хозяин так тебе дорог, то после завтрака ее высочества найдешь меня в замке, и я скажу, что делать дальше. Идем, Клер.
Баронесса величественно направилась к двери, а Клерхен задержалась.
- Мамочка сурова, - шепнула мне белокурая фрейлина, с преувеличенной заботой поправляя мой сбившийся воротничок. – Но вы мне сразу понравились. Думаю, мы подружимся, и станем ближе, чем сестры. Вы не против, если я буду называть вас сестренкой? – она захихикала, расцеловала меня в щеки, и упорхнула следом за матерью.
Дверь за Диблюменами закрылась, и я медленно вытерла тыльной стороной ладони щеки – там, где их касались розовые губы «милой Клерхен».
35.
Что предпринять, если тебя шантажируют ведьмы?
Сбежать из города? Пожаловаться королю? Принцессе?..
Ночь я провела без сна, не зная, что делать и как вести себя дальше. Размышления относительно прошлого моей матери я отмела сразу. Пока не до этого. Надо решить, как спасти мастера и спастись самой. Если рассказать обо всем его величеству – поверит ли он? Я словно наяву видела, как синие глаза становятся холодными, взгляд – недоверчивым и насмешливым… И в самом деле – что я могла сказать? «Ваше величество, моего хозяина фрейлины вашей сестры превратили в орех, а меня заставляют разгадывать ваши загадки, чтобы вы женились на барышне Клерхен. Прошу помощи и заступничества», - это и звучит-то по идиотски.
Еще подумают, что я спятила, и запрут в богадельне для умалишенных. Или обвинят в убийстве мастера Лампрехта…
Только как рассказать правду, если он находится в плену ведьм? Имела ли я право рисковать жизнью хозяина? Если донесу королю, то как найти лещиный орешек? Вдруг Диблюменша и правда расколет и съест его!..
Утром я не придумала ничего, что могло бы спасти меня и хозяина, но бежать из города – это был не выход. Совсем не выход.
Я вытащила приготовленный к королевскому завтраку бисквит, сделала соус из карамели и сливок, и поставила все в корзину. Теперь надо было позаботиться о возчике, но ровно в девять в дверь постучали. Я открыла с опаской, но это был всего лишь слуга из свиты короля. Баронесса Диблюмен любезно прислала свои сани, чтобы мне было легче добраться до замка.
Похоже, баронесса желала контролировать каждый мой шаг. Я обреченно, как преступник, приговоренный к казни, надела полушубок и пошла за слугой, прижимая к животу коробку со сладостями.
Получится ли мне намекнуть королю или принцессе о том, что случилось?..
- Где же мастер Лампрехт? – встретила меня вопросом принцесса, когда я вместе с мастером Римусом и его помощником вошла в зал, где стоял накрытый для завтрака стол.
Король сидел рядом с сестрой, и даже не поднял взгляда. Перед ним стояла тарелка с нетронутыми гренками, поверх которых лежали яйца, сваренные без скорлупы, и политые желтым горчичным соусом, а сам его величество мрачно гонял ложечкой чаинки в чашке.
- Хозяин отправился добывать редкие пряности, ваше высочество, - солгала я, потому что за правым плечом принцессы, с салфетками наперевес, стояла барышня Диблюмен. Баронессы не было видно, но облегчения я от этого не испытала.
Мы с мастером Римусом поставили на стол блюда со сладостями, и я впервые с начала состязания не испытала волнения.
- Расскажите, что вы приготовили? – спросила принцесса мастера Римуса, рассматривая белоснежные брусочки. – Как приятно пахнет…
- Это нуга, - объяснил мастер Римус, раздуваясь от гордости, как индюк. – По секретному рецепту города Монтелимара.
- Да, я пробовала ее, - принцесса взяла кусочек. – Говорят, она готовится из смеси трех орехов, поэтому ее и назвали «ореховый пирог».
- Вы совершенно правы и в то же время заблуждаетесь, ваше высочество, - льстиво заговорил мастер Римус. – Да, для того, чтобы сделать эту великолепную сладость, нужны три вида орехов – миндаль, орехи лещины и фисташки…
Услышав про орехи лещины, я вздрогнула, и сразу же увидела, как Клерхен насмешливо прищурилась.
- Осмелюсь сказать, - прозвенела она своим серебряным голоском, - именно орехи лещины придают монтелимарской нуге ее неповторимый вкус. Фисташки безвкусны, миндаль недостаточно ароматен, и только лещина обладает и вкусом, и запахом. Такое удовольствие, когда раскусываешь ее ядрышки!..